Не скоро совершится Суд. Часть вторая. Глава вторая

Не скоро совершится суд. Часть вторая. 

Краткое содержание предыдущих глав:

2184 год. Компания «Элкосс Комбайн», главой которой является Дон Моран, планирует инвестировать практически весь свой капитал в производство снаряжения для человеческих колоний, находящихся под угрозой исчезновения. Для формирования дополнительного капитала предлагается выкупить акции компании «Экзо-Гени», которые, по прогнозам, вскоре после покупки вырастут в цене. В это время глава отдела кадров «Элкосс Комбайн» Рэм Инсвинг постепенно устанавливает влияние над Мораном, который до сих пор находился под контролем своего советника и секретаря Гана Ирмика. Сей факт вызывает опасения советника, так как Инсвинг состоит в тесных связях с когда-то законным наследником компании Рупом Элкоссом. Но, кажется, планам начальства «Элкосс Комбайн» в любом случае не суждено сбыться — делец-человек Дик Лорант выкупает львиную долю пакета акций «Экзо-Гени» с помощью волуса Ода Имана…

Глава вторая

Всему свой час, и время всякому делу под небесами: 
Время родиться и время умирать, Время насаждать и время вырывать насажденья, 
Время убивать и время исцелять, Время разрушать и время строить…
… Время любить и время ненавидеть, Время войне и время миру. 
Что пользы творящему в том, над чем он трудится? 
Экклезиаст, глава 3

Ни одно живое и при этом разумное существо не может выдержать постоянной умственной нагрузки по поводу одного и того же вопроса. Математики сходят с ума, всю жизнь разгадывая одну-единственную теорему. Сумасшедшие художники в сотый и тысячный раз пишут одну и ту же картину, не меняя при этом даже цветовую палитру. Потрясенные страшным горем люди каждый день выходя на прогулку выбирают один и тот же маршрут и умудряются пройти его целиком, ни разу не сбившись с траектории, пройденной в предыдущий день. Постоянность и рутина порождает лишь большую постоянность, которая становится болезненной. Должно быть, половина всех случаев тяжелых и неизлечимых душевных болезней была порождена именно нездоровым постоянством. Вот почему во всех трактатах о поддержании как физического, так и духовного здоровья обязательно содержится информация о таком понятии, как отдыхе для разума. Физический труд не столь опасен в чрезмерных количествах — он излечивает даже шизофрению. Труд же умственный, пусть даже он не слишком сложен, если будет направлен на единственную цель и долго не будет прерываться, — смертелен.

Действующий директор компании «Элкосс Комбайн» Дон Моран и сам отдавал себе отсчет, что, в общем-то, его труды, направленные на благо бизнеса, не столь существенны и не приносят так много пользы компании — тот же самый Инсвинг добивается гораздо больших успехов не только в своей деятельности, но и в деятельности, приносящей процветание всей системе в общем. С другой стороны, Моран, получивший все необходимые знания, четко понимал, что благоденствие любого крупного объединения и коллектива зависит исключительно от таких его членов, как Ган Ирмик и Рэм Инсвинг. Итак, Дон никогда не обманывал себя и не считал, что он перетруждается на работе. Нет, не так — он знал, что разум его не устает непосредственно от прямых его обязанностей. Уставал его разум от давления, которое оказывали на него Ирмик и Рэм. Да, Моран всю жизнь находился под чьим-то влиянием и никогда не испытывал по этому поводу ни комплексов, ни сожаления. Спарва его целиком и полностью контролировал отец, затем эта роль перешла к советнику и секретарю Ирмику… Но теперь, когда его пытаются подмять под себя сразу двое, директор не мог не задуматься о своей роли и в делах компании, и в собственной жизни. И именно от этих размышлений его мозг поразительно сильно и быстро уставал. А когда Моран уставал — он шел в покои Спутницы. 

Дон никогда не общался с самой Ша’ирой — его не прельщала перспектива рассказывать о своих проблемах той, которая видела сотни и тысячи подобных ему отчаявшихся в себе, и потому навряд ли уделит ему должное внимание. Вместо этого он часто стал приходить к молоденькой азари, которая, очевидно, не так давно устроилась на работу в Покои и еще не обрела широкий круг клиентов. Именно это и нужно было Морану — искренний собеседник, которому он мог рассказать все, абсолютно все. И выслушать пускай порой инфантильные и наивные, но искренние слова соучастия и совета.

— Неужели выхода нет? — Спросила растроганная азари, когда волус рассказал ей о событиях всех последних дней и о своих мыслях по поводу этих событий.
— Я не знаю, милая, — он до сих пор не узнал ее имени, да это и не было ему нужно, — я ничего не знаю. С одной стороны, меня всегда устраивало мое положение, и я всегда отдавал себе отсчет в том, что, по сути, не являюсь хозяином положения. Но эта эксплуатация… Это переходит все границы. Да, мне много удобнее быть ведомым, чем ведущим за собой. Да, я далеко не прирожденный лидер. Но у меня есть гордость — это звучит банально и глупо, но у меня есть гордость… 
— И ничего не глупо! У всех она есть.
— Не у всех. Я самолично знаю таких личностей: все они — финансовая элита Цитадели. Богатейшие члены клана Вол. И при этом — совершенные приспособленцы, готовые пресмыкаться и ползать на коленях перед сильными мира сего. И что самое страшное — никто этого не замечает. Клан Вол обладает такой особенностью — мы всегда выглядим несколько надменными и самовлюбленными.
— А как вам это удается? — Азари всегда интересовалась культурными и социальными аспектами жизни других рас.
— Что именно — на самом деле иметь непомерную гордость или надевать на себя такую маску?
— И то, и другое.
— Вот интересно — я не ни того, ни другого не умею и никогда не умел. В этом моя беда — это отрывает меня от культуры нашей расы. Я не приспособленец, но гордости моей недостаточно, чтобы быть полноценной личностью…
— Ты полноценная личность, можешь быть уверен! — Искренность граничила в ней с некоторой горячностью. 
— Спасибо, милая. Только мне все-таки виднее. Это ложь, что со стороны виднее. На самом деле, лучший обзор у того, кто находится близко к предмету исследования, чем у того, кто видит много, но издали.
— Это разве не ограниченность мышления?
— Ты скован тесными границами одного предмета. Но зато его ты познаешь безгранично.
— Если бы ты не был личностью, ты не смог бы произносить такие умные и возвышенные мысли.
— В нас нет ничего возвышенного. Посмотри, какие мы приземленные — в прямом смысле этого слова. И во всех остальных смыслах — тоже. Мы веками подавляли в себе проявления чего-то высокого, и теперь думаем, что продвинулись далее всех. Но это не так. Мы отстаем даже от людей.
— А мне не нравятся люди, — задумчиво произнесла азари.
— А они никому не нравятся. Только их не презирают, как нас. 

Моран вдруг замолчал и погрузился в размышления. Сколько раз Ирмик упрекал его за подобные рассуждения? И не легче было бы отказаться от него в пользу Рэма, который дал бы Дону свободу в решениях и, возможно, полноценную власть? А стоит ли вообще эта самая власть всех усилий, которые прилагают ради ее достижения? Моран таких усилий не прилагал и не мог знать этого. По сему — он просто сидел, поглощенный печальными мыслями, а азари сидела рядом и поглаживала его скафандр — ей очень нравился материал, из которого тот был сделан. 

От экзистенциальных внутренних монологов Морана отвлек сигнал коммуникатора. Открыв его, он обнаружил сообщение следующего содержания: «Срочно свяжись со мной или же прибудь в главный офис. У нас сразу несколько чрезвычайных происшествий. Одной из них касается производства и закончилось летальным исходом. Второе — еще страшнее. Сделай для себя выводы и скорее приезжай. ИРМИК».
«Вот так вот. Думаешь над тем, как избавиться от влияния, и тут тебе приходится выполнять очередной приказ».
— Милая, мне нужно идти. Я доплатил тридцать процентов, чтобы тебе прибавили к заработной плате.
— Какой же ты хороший! Не грусти больше, я подумаю над твоими историями и, может быть, решу, как тебе лучше поступить.
— Я поступлю так и только так, как ты скажешь.

Лучше быть ведомым юным и беззлобным существом, чем хладнокровным дельцом, который желает не добра тебе, а собственного обогащения. Так думал Моран, мчась в аэрокаре к главному офису «Элкосс Комбайн».

***

Ирмик ходил по кабинету директора и тяжело дышал. То, что он узнал несколько минут назад, пока что, должно быть, не знал никто из управления — мониторингом рынков акций верхи чаще всего стараются не заниматься, уж очень скучной и требующей много времени и сил кажется им эта работа. Однако, именно это в том числе входило в обязанности советника и секретаря, так что обо всех изменениях на рынке он узнавал раньше специального отдела, который так же заведовал наблюдениями, но в несколько иной области. 

«Такого просто не может быть. Даже не смотря на то, что выгода от покупки очевидна — такого просто не может быть, только если кто-то не слил информацию. Хорошо еще, что он не стал на всю компанию разглагольствовать о покупке акций. А если это был тот клерк?»

Советник застал ровно ту секунду, когда волус по имени Од Иман выкупил основную часть акций «Экзо-Гени» на Бирже Цитадели. До этого все эти девяносто пять процентов контрольного пакета находились в руках около тридцати инвесторов, а примерно треть этого числа акций — в руках крупнейшего акционера компании, человека, которого звали Робер Брессон. Ирмик поддерживал с ним связь и не знал о намерениях того продавать свой пакет. А даже если таковые и имелись — скупить небольшие пакеты у разных инвесторов не составило бы труда. В конце концов, представителю еще более крупной компании нет необходимости даже появляться на бирже. Но теперь, когда практически вся сумма в руках одного-единственного волуса…

«А ведь этот вор уже который раз мутит воду. Сколько раз мне о нем рассказывали — и нет чтобы установить наблюдение… Теперь какое-то отребье из СБЦ стучит в мои двери и спрашивает об убитом клерке, а эта наемная шлюха уже, должно быть, передала акции своему клиенту…»

Ирмик знал, что Од играет не на себя — но на кого он играет, советник пока что не знал и не мог узнать. А еще он сам не заметил, как назвал двери «Элкосс Комбайн» своими. Впрочем, старого волуса это бы не удивило.

«Почему у меня до сих пор нет своих людей на бирже?!»

Новость о скупке акций заставила забыть его о другом известии, которое он совсем недавно получил — на одном из заводов, находящихся на Талис Фиа, погибли двое рабочих. Теперь с компании будут требовать подробности инцидента, а откуда советник может знать подробности? И посылать в этот сектор ему некого. Впрочем, этой проблемой можно было занять Морана — Ирмик прекрасно знал, как чувствительно директор относится к несправедливости и ранней гибели. Единственное, что обеспокоило советника, — как можно погибнуть на производстве на заводе, техника безопасности на котором находится на столь высоком уровне, что даже вероятность получения травмы сводится к нулю? 

«Неужели саботаж? Неужели кто-то сливает информацию и подстраивает несчастные случаи? Заговор? Но кому это выгодно — Рэму? Нет, он не мог пойти на столь явный и жесткий шаг. Кто-то со стороны? Но у него все равно должен быть помощник… А кому можно довериться?» 

В этот момент в кабинет вошел директор. Он был предельно серьезен и собран — терапия в Покоях Спутницы всегда шла ему на пользу. 
— Что за срочные новости?
Ирмик буквально в четырех предложениях рассказал Дону обо всем произошедшем, не упустив при этом не одной немаловажной детали. К его удивлению, новость о гибели рабочих почти не тронула Морана.
— Знаешь, что? Нравится тебе это или нет, но нам необходимо принять решение коллегиально, и…
— Я не спорю, но мне бы не хотелось… — Попытался перебить директора Ирмик.
— Рэм тоже нужен. Ты же не сомневаешься в его практичном складе мышления?
— В том-то и дело, что не сомневаюсь. Именно оно и представляет для нас… — Советник не договорил, так как Моран снова оборвал его на полуслове.
— Для нас наибольшую опасность представляет тот, кто скупил акции. Очевидно одно — этот кто-то знает о готовящемся проекте и о тех надеждах, которые мы на него возлагаем. Скорее всего, он решил на этом нажиться — вскоре нам предложат приобрести этот контрольный пакет за довольно крупную сумму.
— Я думаю точно так же, и…
— И кто-то, кто знает о проекте, помог ему. Если этот кто-то из верхов — нам нужно это выяснить. И Рэм сможет в этом помочь — о кулуарах бизнеса он знает лучше всех прочих. 

Коммуникатор на столе Морана заговорил голосом одного из волусов, сидящих у входа в компанию: 
— Детектив Рейгадас по срочному делу напрямую к директору.
Моран вздохнул и мысленно усмехнулся.
«Ну вот что ты будешь делать? Берусь командовать — а тут новые проблемы. Не мое это…»

*** 

Дин Навин все последнее время занимался тем же, чем, кажется, занимается любой волус, проживающий на Цитадели — мониторингом рынка. Увидев то, что так поразило советника, клерк почему-то не был удивлен. Более того, он почувствовал некоторую удовлетворенность и впервые за несколько дней решил выйти на прогулку. 

В это же время на прогулку собирался счастливый (хотя такими категориями, как счастье, он давно уже не мыслил) обладатель контрольного пакета акций «Экзо-Гени» Дик Лорант. Стоя перед огромным зеркалом, он выбирал, какие туфли лучше всего подойдут к темно-фиолетовому вельветовому костюму с рельефным узором на ткани. Остановив свой выбор на дорогих белых лакированных туфлях, он провел рукой по торчащим кверху седым волосам и пошел на встречу с людьми-колонистами, которые совсем недавно встречались с представителем «Элкосс Комбайн»…