Варвар (III)

Жанр: военная драма;

Персонажи: ОС;

Статус: в процессе;

Описание: В данной работе описывается история человека, попавшего в смертельный круговорот событий на стыке двух эпох. На фоне военных действий на Элизиуме, ведется повествование о судьбе офицера, отчаянно балансирующего между двумя совершенно разными мирами.

По расположенным вокруг церкви домам сразу можно было понять, что бои здесь шли нешуточные. Вокруг спрятавшихся от бомбежки колонистов рота гражданской обороны сформировала плотное кольцо, которое должно было сдерживать наседающих пиратов Термина вплоть до прихода главных сил ВКС. Потому, двигаясь по указанному Володиным маршруту, Юрецкий замечал на пути немалое количество укреплений. Нередко встречались завалы, баррикады, замаскированные огневые точки, рвы и еще большое количество изменений, внесенных в городской ландшафт для его приспособления к бою. Наконец-то появились колонисты; зачастую космопехов останавливали грязные бойцы ополчения, и тогда очень много времени уходило на выяснение личности разведчиков. На путь от пятиэтажки до церкви ушло столько же времени, сколько от площади до позиций роты гражданской обороны, так что когда Юрецкий подошел к штабу, на востоке уже медленно поднималось солнце.

В сыром подвале, где были сложенны объемные ящики с боезапасом, разведчиков встретил щуплый мужчина лет шестидесяти, в голубой рубашке и с выделяющимся на фоне строгих брюк поясом — генератором кинетического щита. Вчерашний учитель математики Егор Мирчук замещал раненного командира роты, потому, разглядывая Юрецкого, особенно щурился.
— Мы все рассчитывали, что на выручку придет флот, — говорил он с оттенком претензии в голосе. — Я правильно понимаю, что за вашим взводом идут войска Альянса?
Юрецкий не стал говорить, что вместо ополченцев надеялся застать военных или хотя бы полицейский, решив не обострять и так неприятную обстановку. Контакт с местным населением был нужен, чтобы продолжать выполнение поставленной задачи.
— Нет, войска будут освобождать Мидлфил, а здесь кроме нас никто вам не поможет.
— Но что вы сможете сделать вдесятером? — усмехался учитель.
— Ну, во-первых, нас шестнадцать, а во-вторых, понять свои возможности я смогу лишь когда узнаю кто против меня воюет. И надеюсь, вы мне в этом поможете.
Мирчук еще некоторое время смотрел на штаб-лейтенанта, а потом поднялся с зеленого ящика, взяв лежащую под рукой винтовку.
— Я вам мало что могу рассказать, — говорил он, направляясь к выходу, — но вот командер Майер обладает полезной информацией. Пойдемте, я отведу вас к нему.
Они вышли из подвала и, перейдя через широкий школьный двор, вышли к церкви. Как только открылись двери, в лицо космопехам ударила духота и вонь; внутри яблоку негде было упасть, люди, можно сказать, стояли друг на друге.
— Сколько здесь человек? — спрашивал Мирчука Юрецкий, протискиваясь меж колонистов.
— Чуть больше пятисот.
— А сколько жило в городе?
— Чуть больше полутора тысяч.

Командер Майер спал на узкой койке, будучи в нижней части брони и с перебинтованным торсом. Вокруг него в достаточно просторном подземном помещении церкви находилось еще несколько десятков раненных, меж которых расхаживали добровольно вызвавшиеся для помощи колонисты. Свет здесь, как и везде, был тусклый, запах особенно отдавал гнилью, а на натянутых под потолком веревках сохли уже использованные, но постиранные бинты. Вот тебе и XXII век со всей своей техникой.
— Знаете, сколько людей полегло, пытаясь отбить городскую аптеку? — спрашивал Мирчук, показывая на эти чудеса. — Тридцать два человека — это больше чем осталось у нас сейчас. А когда мы ворвались внутрь, то увидели, что пираты все сожгли. А на стене оставили надпись: «Будьте здоровы».

Эх, эх, только потом станет известно, что почти семьсот жителей Хайфила были угнаны в рабство и еще около трехсот погибли под бомбежками или в составе ополчения. Альянс будет приводить противоречивые данные, но даже по официальным оценкам станет известно, что во время боев 18 — 19 мая город лишился почти шестидесяти пяти процентов своих жителей, без учета сотрудников органов. Впрочем, для руководящих Альянсом циников это была лишь цифра, составляющая неудобство исключительно с точки зрения имиджевых потерь. В конце концов, зачем портить нервы, если каждый понимает, что всех все равно нельзя защитить.

Однако сейчас для выполнения поставленной задачи Юрецкому было важно выяснить, что случилось в городе. Разбудив Майера, он сначала извинился, а потом представился и долго расспрашивал его о ходе боя, целях пиратов, их силах и причинах отступления.
— Отступления? — улыбался командер, приподнимаясь на койке. — Они не отступили, а только отошли для перегруппировки. Более того, я лично видел, как часа два назад на соединении с ними вышла колонна со стороны Мидлфила и тоже отошла в лес.
— Поясните? — не понял штаб-лейтенант. — О какой колонне идет речь?
— Я сейчас точно не помню, но там было около четырех грузовиков, два БМП и батарианская радиоэлектронная глушилка. Я сразу узнал ее по характерной антенне, нас еще в бундесвере заставляли изучать технику потенциального противника.
— А может быть, они соединились, чтобы вместе эвакуироваться?
Майер только морщился и отрицательно мотал головой.
— Подумай сам, штаб-лейтенант, — мычал он сквозь боль, — глушилка работает, батарея на высоте стоит. Они не ушли, а лишь спрятались и что-то выжидают.
— Что? — задавал судьбоносный вопрос Юрецкий?
— Я не знаю.
Да уж, откуда мог раненный командир роты гражданской обороны знать, что на уме у бандитов систем Термина? Смахнув с пола обрывки одежды и ошметки брони, штаб лейтенант спроецировал на плоской поверхности карту города, кивнув на нее командеру.
— Можете показать, где противник сейчас?
— Да, вот здесь, — слабым движением руки Майер махнул на зеленое пятно, расположенные за полтора километра от города, за тоненькой ленточкой реки, на которой были помечены брод и мост. — Сюда по шоссе ушли подразделения с Мидлфила. А вот здесь, — он показал на прилегающую к городу возвышенность, — их минометная батарея и ПТУРы. Снарядов у них завались — били управляемыми ракетами по домам.
— Не понял, — поморщился штаб-лейтенант, — артиллерийская батарея на первом рубеже?
— Да и еще без прикрытия. Поняв, что перед ними гражданские с оружием, эти пижоны стали просто дурью маяться. Я вообще подумывал взять высотку — это было бы намного проще, чем отбить аптеку, но, к сожалению, на нас напирали с центральной части города, так что возможности не было.
— Поясните?
— Вот, смотри: здесь от церкви, если идти в сторону леса, будет три здания, которые мы превратили в укрепленные пункты; самое дальнее из них, трехэтажная коробка, стоит прямо на южном склоне прилегающей к городу высоты, от него до вершины метров триста. Там достаточно крутой склон, зато нет никаких огневых точек и укреплений — это точно. Мы эту высоту начали готовить еще до начала боя, так что обращенные к лесу склоны пригодны для обороны, а вот на юге позиции никуда не гордятся. Я думаю, что наемники ничего не понимают в инженерном деле, потому за лопаты не даже берутся. В принципе, это шанс. Если они все еще не выставили охранение, то я бы на твоем месте высоту отбил.

Услышав последнюю мысль, Юрецкий оторвался от карты, посмотрев в глаза командеру; в эти мгновения их мысли были одинаковы. Обстановка становилась все более и более серьезной. Явно чувствуя, что в упомянутом Майером лесу кроется какая-то зловещая тайна, штаб-лейтенант поблагодарил его и объявил взводу пятиминутный перекур, однако сам при этом окликнул Мирчука и поднялся наверх, выйдя на свежий воздух.
Там было прохладно и приятно; легкий ветерок шелестел листьями раскидистых деревьев, в кустах трещали разнообразные экзотические насекомые, в воздухе висела успокаивающая ночная свежесть, а окружающая темнота погасшего городка только добавляла этому месту романтизма. Предчувствуя скорый приход утра, на небе потихоньку гасли далекие звезды, и, глядя на это, штаб-лейтенант сильно хмурился. Он смотрел, как грязными руками Мирчук достает из помятой пачки последнюю сигарету, а потом хлопает по карманам, пытаясь найти зажигалку.
— Тебя как зовут-то? — спрашивал Юрецкий, помогая прикурить.
— Егор Дмитрич.
— Ну слушай, Егор Дмитрич, история выходит паршивой. Если в том лесу действительно стоит противник, то от этого есть угроза эскадрильи и всей наступательной операции в этой части планеты. Мне нужно точно знать, что там происходит, а значит, придется сходить на высотку.
Мирчук понимающе кивнул.
— Вообще, по закону, как военный, ты можешь взять командование над ротой и делать все, что хочешь.
— Так-то оно так, — прицыкнул Юрецкий, — но твоих бойцов я не знаю, да и со своими, что греха таить, я не очень хорошо лажу, так что без тебя никак. Мне нужно, чтобы ты своим все объяснил.
Мирчук пожал плечами, так что его рубашка пошла складками.
— Значит, попрошу. Не волнуйся, командир, все будет сделано грамотно.
— Хорошо, именно это я и хотел услышать. Значит, сколько у тебя людей осталось?
— Тридцать один человек, из которых семь космопехов и двадцать пять ополченцев. Но все они раскинуты по периметру и собрать их будет непросто.
— Ну, Егор Дмитрич, ты уж постарайся, скоро рассвет, а без темноты мы точно не справимся. В общем, делай так: собери у коробки оставшихся космопехов под командованием Володина и человек семнадцать ополченцев, только понадежнее. Остальных оставим здесь, прикрывать гражданских и раненных.

По истечении пяти минут Юрецкий вызвал бойцов взвода, отправившись к коробке, где уже располагались шесть, ждущих Володина космопехов комендатуры. Познакомившись с каждым из них, штаб-лейтенант вкратце рассказал свою задумку, а потом долго задавал вопросы о пиратах, поскольку мнения солдат о подготовке противника еще не слышал. Из ответов стало понятно, что дисциплина у наемников хромает, потому многим их действиям не хватает слаженности. Однако винтовку они держать умели и в плане индивидуальной подготовки ничем не уступали солдатам ВКС, что, конечно же, не сулило последним ничего хорошего.


Вскоре прибежал запыхавшийся Володин.
— Фу-ух, — выдыхал он, запрыгивая в траншею, — спасибо вам, сэр, а я-то уж думал, что так и помру в той недохрущевке.
— Ничего, сейчас повеселишься, — обещал Юрецкий, — мы пойдем отбивать высотку.
— Да ладно?! Серьезно, что ли?
Юрецкий повернулся к капралу и если бы не шлем, тот мог увидеть на лице командира гримасу возмущения.
— Дима, я конечно понимаю, что мы земляки, но ты все-таки не забывай о субординации, ладно?
Володин сконфузился, а вокруг траншеи тем временем стали собираться ополченцы, готовые пойти в бой. Вел их сам Мирчук.
— Егор Дмитрич, а кто же здесь останется? — удивлялся штаб-лейтенант.
Учитель только махнул рукой.
— Да тут и без меня есть кому командовать, а там на склоне будет потеха, которую я не хочу пропустить.
С позиций было четко видно, как чернеет впереди вплотную прилегающая к городу возвышенность. Перед космопехами было метров двести пустого пространства, пролегающего по крутому склону, которое еще предстояло преодолеть, а на востоке небо уже розовело первыми лучами восходящего солнца. Надо было торопиться.

— Рота, — вполголоса обратился Юрецкий к бойцам, — я штаб-лейтенант ВКС Альянса Михаил Юрецкий, прибыл в Хайфил для выполнения разведывательной работы по приказу капитана МакГили — командира дредноута «Ютланд». После ранения командера Майера, по закону о войсках гражданской обороны командованием вашим подразделением переходит ко мне. Жаль, что у нас нет времени для основательного знакомства, но обстоятельства заставляют нас действовать стремительно. Сейчас нам предстоит отбить у противника господствующую над местностью высоту для проведения разведки боем. Атака будет происходить в темноте, и уповать мы будем только на внезапность, так что в назначенное время мы все перелезем через бруствер и ползком направимся к вершине, для достижения эффекта неожиданности. Обращаю ваше внимание, что успех атаки будет зависеть от скрытности перемещения, поэтому до достижения позиций противника ни в коем случае нельзя подниматься, чихать, кашлять и особенно открывать огонь. Сейчас пять-семнадцать, в атаку переходим в пять-двадцать. Все, вопросы есть?
— Да, — подал голос капрал Бельчо. — Сэр, нам надо провести орбитальную разведку местности перед атакой.
— Не будет никакой орбитальной разведки. Довольствуемся тем, что смогли разглядеть.
— Нужна еще артиллерийская подготовка.
— И ее не будет.
— Тогда поддержка с воздуха.
— Милош, не позорь меня перед бывалыми.
— А как же?..
— Да никак ... — не дал капралу договорить командир. — Слушай, Милош, ты наверно забыл, что связи с «Ютландом» у нас нет, так что единственный вариант попросить помощи — это попытаться до него докричаться. Моего голоса не хватит точно, но может быть, у тебя на этой стезе есть таланты, тогда я мешать не буду. Будешь кричать?
— Нет, сэр, — пробубнил недовольный капрал.
— Отлично, еще вопросы есть? Вопросов нет. Тогда с богом.

К моменту атаки уже светало. Поднимающиеся где-то справа лучи солнца предательски скользили по намокшей от росы земле, грозясь осветить все двухсотметровое пространство от вершины холма до начала города и выдать два десятка космопехов, которые, крепко прижимаясь к траве, ползли к окопам противника, где грозно чернели направленные вниз пулеметы. К счастью бойцов Альянса пираты, по-видимому, совсем не планировали здесь защищаться; на всем обращенном к городу склоне не было ни одной мины, ни одного датчика движения или препятствия, которое могло бы помешать продвижению Юрецкого. Если над ночными позициями обычно кружили портативные беспилотники, или хотя бы хлопали осветительные ракеты, то на сей раз не было ничего, а дозорные, которые обязаны были вести перекличку наверху, упорно молчали. Штаб-лейтенант слышал, как наверху спокойно переговариваются и смеются азари, что подтверждало правдивость слов Майера по поводу пижонтсва пиратов.

У самого бруствера, где до космопехов уже доходил свет сияющих в окопах фонарей, взводный дал приказ остановиться. Пару секунд он ждал, пока все бойцы займут позиции, а потом отдал короткую, но решающую команду: «Работаем». Дальше все пошло как в фильме: Юрецкий перемахнул через бруствер, прыгнул сверху на попивавшую какой-то свой напиток азари, мгновенно пробив ей ножом шейные позвонки и крепко зажав рот рукой, благо шлема на ней не было. Однако на этом тихая часть боя закончилась; у командира наемников сработал датчик сокращения личного состава, и он сразу понял, что позиция атакована. И вот тут началась вся прелесть ночного боя, потому все, что происходило дальше, Юрецкий помнил плохо. Вот он кидает в кого-то нож, но попадает в грудь и не пробивает броню; вот он опрокидывает противника приемом рукопашного боя и следующим же движением сворачивает ему шею; вот рядовой Рамис катается по дну окопа в обнимку с высоким турианцем; вот Володин разворачивает захваченный пулемет и без разбора палит в противоположную часть возвышенности. А потом все обрывается и на краю северного склона, откуда видно, как вдали чернеет лес, Юрецкий крутит захваченную рацию, пытаясь вызвать «Ютланд».
— Хорошие трофеи, — рассуждал тем временем Фрим, усевшись на ящик с боезапасом, — шесть 82-мм минометов, тонна взрывчатки, видимо для завода, четыре станковых ПТУРа и ящиков двенадцать мин. Нам повезло, что они все это не вывезли.
Но Юрецкий слушал только в половину уха. Водя по экрану грязными от земли пальцами перчаток, он старательно пытался связаться с МакГили.
— Эхо, эхо, я блудник, — говорил он четко выговаривая каждое слово. — Мы вышли на место, здесь не менее двухсот голов, готовятся двигаться к конуре. Эхо, вашу мать, ответьте!

Штаб-лейтенант перевернул рацию и увидел с обратной стороны три царапины от пуль, глубоко входящие в корпус. Поняв, что аппаратура неисправна, он с досадой отбросил ее в сторону, не забыв при этом бросить пару резких выражений в адрес злого рока. Вскочив с места, он направился к центру холма, к добротно организованным минометным позициям, где космопехи скрутили четырех сдавшихся наемников, но тут гулкий, сдавливающий уши звук продавил ночной воздух, заставив всех бойцов Альянса обернуться к лесу. Там, с разных мест, как брызги от упавшего в воду камня, в разные стороны взлетали ракеты. Некоторые из них направляясь вверх, на занятую ВКС орбиту, а некоторые мгновенно меняли угол полета и шли над головами космопехов, направляясь к захваченный целям со скоростью в несколько раз превышающей вторую космическую скорость.
— ЗРК заработали, — со знанием дела сказала отвлекшаяся от пленных Митчелл, — сейчас будут наши челноки и одноместники сбивать, ублюдки.
— Нет, ну точно батарианские специалисты все это устроили, — досадовал Володин. — Ну откуда у пиратов такие системы? Нет их, и не могло быть без Гегемонии.
Но у Юрецкого времени на лирику не было. Он подошел к ближнему пленному, коим был солидный турианец, и, достав пистолет, направил оружие на него.
— Сколько ваших в лесу и что они собираются делать?
Ответом было молчание. Турианец прямо глядел перед собой, а по его глазам было видно, что он ничего не скажет. Штаб-лейтенант уже готов был нажать курок, как вдруг сидевшая в другом конце ряда азари, глядя на все это, не выдержала.
— Стой, — закричала она, — в лесу две сотни батарианцев Халика. Они специально ушли из города, чтобы дать вам втянуться в бой за Мидлфил, а потом атаковать с тыла и взять в кольцо.
— Сколько у него людей? — сначала даже не поверил штаб-лейтенант.
— Может быть, десять или двадцать.
— Дура, какими средствами он располагает? — повернулся к азари Юрецкий.
— Только не убивай его, — молила, уроженка Тессии. — Помимо ЗРК, которые вы сейчас видели? У него с десяток БМП, около восьмидесяти беспилотников, еще батарея минометов и самое современное стрелковое оружие. Я вообще думала, что бой для нас закончен; Халик сказал, что после атаки на вашу эскадрилью холм останется в тылу, а потом нас всех эвакуируют. Я и думать не могла, что вы перейдете в атаку — это просто невообразимо.

Последние слова Юрецкий уже не слышал, как уже было сказано, времени на лирику у него не было. Теперь картина в его голове сложилась совершенно четкая, и, к сожалению, она не предвещало ничего хорошего ни его взводу, ни эскадрильи Гарсона. Пираты под командованием батарианца Халика, воевавшие в этой части планеты, после появления в системе флота Альянса задумали хитрый маневр. Они воспользовались плохой осведомленностью ВКС о своих силах и, оставив для прямого противодействия эскадрильи «Ютланда» только малочисленный арьергард в районе Мидлфила, отошли на непроглядываемые с орбиты позиции. По их задумке, атакующие космопехи должны были втянуться в бой у разрушенной дамбы и потерять свежесть, после чего перегруппировавшиеся главные силы пиратов, укрывшиеся в районе Хайтфилского леса, выйдут им в тыл и заставят принять бой в неравных условиях. Вся эта обстановка усугублялась проблемами во взаимодействии подразделений ВКС и невозможностью использовать свое превосходство в огневой мощи в виде дрейфующего на орбите дредноута. По факту, пиратам удалось навязать ВКС свои правила игры, и единственной силой, которая теперь стояла между ними и эскадрильей, был взвод Юрецкого, семь бойцов Володина и семнадцать ополченцев Мирчука. Сорок человек роты гражданской обороны против трехсот хорошо вооруженных наемников — как говориться, картина маслом.

На космопехов слова азари подействовали угнетающе. Как раз в этот момент возникли первые различия в поведении бойцов разведвзвода и ранее защищавших город ополченцев и бойцов комендатуры. Если вторые уже с лихвой нюхнули пороха и теперь спокойно ждали решения командира, то первые искренне желали уйти с высоты, благо такая возможность была, поскольку свою задачу взвод выполнил. Юрецкий определил эти настроения безошибочно, но никакого значительного влияния на него они не оказали, он принял решение в первую секунду.
— Рота, — оглянув бойцов спокойно протянул он, — слушай мою команду: занять позиции на северном и восточном склоне и готовиться к обороне. Командиры отделений ко мне.
Находящаяся в подвешенном состоянии людская масса тут же засуетилась, забегала и начала спешно приводить высоту в надлежащий вид. Надо сказать, что местность для атаки со стороны леса была крайне неудобна: западный и северный склон, поросшие густым кустарником и мощными деревьями, под острым углом обрывался вниз, так что атаковать его напрямую было сложно. Зато с восточной стороны, спуск был куда более гладким и, соответственно, более пригодным для атаки, к тому же от начавших окапываться в самом начале сражения ополченцев там остались грамотно расположенные пулеметные гнезда, которые теперь бойцы Альянса могли использовать по назначению. Река также доставляла массу неудобств, поскольку пересечь ее можно было только в двух местах, а в случае повреждения узкого бетонного моста оставался и вовсе один брод, преодолевать который приходилось по грудь в быстрой воде. К тому же обе переправы хорошо простреливались с вершины, где растительности не было, и обзор открывался очень хороший. Одним словом, отводя главные силы за реку, пираты совершенно не думали, что придется возвращать высоту с боем.

Бойцы разворачивали пулеметы, спешно оборудовали для себя огневые позиции, маскировали ПТУРы, перетаскивали ящики с боезапасом. Более тридцати человек совсем не по эпическим правилам XXII столетия врывались в землю, а Юрецкий тем временем спустился в штабную землянку, где все хозяйство было опрокинуто взрывом гранаты, а в воздухе висел металлический вкус пороха. Подняв стол, он включил свой инструментон и спроектировал на плоской поверхности фотографию местности, полученную еще два часа назад от МакГили. Командиры отделений, глядя на такую уверенность своего командира поняли, что скоро всем будет плохо — Юрецкий был намерен удержать высоту.
— Видите северный склон, — обратился ко всем штаб-лейтенант, — тут много растительности и достаточно крутой подъем, что осложняет движение бронемашин. Еще тут видно, что из-за деревьев, находясь там, не просматривается река, так что вести огонь можно только по поднимающемуся противнику. Это скорее плюс, чем минус, потому что противник тоже не будет нас видеть, а у него огневое преимущество. В общем, позиция удобная. Дима, в твоем отделении потерь нет?
— Нет, сэр, — ответил капрал.
— Отлично, тогда бери своих бойцов и занимай позиции на склоне. Особое внимание обрати на фланги, чтобы тебя не обошли. Та же история и с западным склоном, только атаковать его из леса не получится, поскольку придется делать достаточно глубокий обход и форсировать реку в неудобном месте, так что я склонен поставить там один пулемет. Фрим, выдели из своего отделения двух бойцов, пусть возьмут пулемет и дуют туда. Митчелл, — Юрецкий исподлобья глянул на капрала. — Ты у нас лучше всех умеешь обращаться с артиллерийским вооружением, так что веди свое отделение на минометы, но не открывай огонь, пока я не дам приказ... Так, а теперь самое интересное — восточный склон. Вот с этого пригорка, где мы сейчас собственно и находимся, простреливается поле, здесь я предлагаю замаскировать ПТУРы. Это батарианские «чушки», так что там хватит одного человека на систему. Милош, справишься с ними?
Капрал сразу как-то смутился. Он все еще не мог поверить в неизбежность неравного боя, а тут его уже просят использовать неизвестную систему.
— Постараюсь, сэр — пожимал он плечами. — Вообще я никогда из устаревшего оружия не стрелял, но слушал лекции об его применении.
— Милош, это не ответ. Говори, справишься или нет, а то я поставлю другого.
— Справлюсь.
— Вот так-то лучше. Остальным приказываю занять позиции на восточном склоне в следующем порядке: отделение Тумса вот здесь, впереди; там окопы должны остаться еще от ополченцев, так что вам надо только разместить оружие. Ополченцы Мирчука будут дальше, через тридцать метров; здесь придется окапываться с нуля. А отделение Фрима занимает позиции на пригорке, там же буду и я. Все... Вопросы есть?
Юрецкий уже хотел сказать классическое «вопросов нет», как вдруг заговорили Митчелл.
— Да сэр. Зачем?
— Что? — даже не понял штаб-лейтенант. — Зачем тебе минометы брать? Боишься, что не справишься?
— Нет, справлюсь. Зачем мы даем наемникам бой, если наша задача уже выполнена? Мы определили угрозу эскадрильи, теперь осталось только сообщить об этом командиру.
— Капрал, ты что опухла?
— Она права, сэр, — вступался за товарища Фрим, — мы свое дело сделали. Если останемся здесь, то будем вынуждены бороться с противником, почти в десять раз превосходящим нас числом. К тому же без орбитальной и воздушной поддержки. Это самоубийство.
— Чихуа-хуа свою сэром называть будешь! — вспылил штаб-лейтенант. — Как вы не понимаете, что если эти триста головорезов ударят в тыл эскадрильи, то они ее сметут. Мы не успеем предупредить ни МакГили, ни Гарсона, потому что связи нет, а значит единственное, что мы сможем сделать — это задержать противника на этом рубеже, сковать его боем и дать нашим время развернуться и прийти нам на выручку. Они наверняка уже засекли ЗРК, а значит скоро по ним начнет работать дредноут, скоро будут новые снимки местности и пиратов обнаружат. Кстати, если «Ютланд» не стреляет уже сейчас, то его тоже связали боем.

Покричав, Юрецкий немного успокоился и, в очередной раз глянув в лица бойцов, вдруг увидел нечто такое, что мгновенно развеяло его злость и даже заставило проникнуться некой отцовской заботой к этим людям. В глазах молодых, необстрелянных космопехов читалось искренняя готовность выполнить любой приказ; просто им очень, ужасно хотелось жить.
— Мужики, — спокойно заговорил штаб-лейтенант, — ну неужто вы думаете, я не понимаю, что триста против сорока — это много. Да, их больше, да мы воюем без поддержки, к которой так привыкли, да, действительно, обстановка самоубийственная. Но позиции для обороны здесь превосходные и если мы продержимся хотя бы пару часов, то эскадрилья возьмет Мидлфил, а потом сюда придут корабли с западного полушария и погонят этих бандитов куда подальше. Все это ведь не просто так, я вообще в этой части Элизиума никогда не был, многие из нас только первый раз на планете, но мы сейчас все должны показать, что никто не имеет право так нагло нападать на человеческие колонии. Никто, ни турианцы, ни батарианцы, ни азари и уже тем более ни всякое продажное быдло, прилетевшее сюда за деньги. Никто, кроме нас их теперь не задержит, больше здесь никого нет. Мужики, ну надо потерпеть, ну нельзя иначе. Не подведите.
Наверно, какая-то правда в словах Юрецкого была. Солдаты развернулись и молча отправились выполнять приказ.

Отредактировано: Архимедовна.