Песочный человечек. Часть 1

Шепард был солдатом, отличным специалистом. Он выживал в самых чудовищных боях, умудрялся справляться с превосходящими силами противника в одиночку. Он знал: нет ничего невозможного, если ты ещё жив.
Несмотря на цепочки совпадений, постоянные подколки про ангелов-хранителей и знаки свыше, коммандер не был суеверен и не верил в чудеса на грани мистики. Он привык оценивать ситуацию фактами, сухими, но надёжными. По его мнению, они были куда лучше, чем слепая вера в лучшее.
В данном случае факты, так часто приписывающие преимущество в бою именно коммандеру, уступили. Нет, даже не так. Они, все как один, сложили оружие и перешли на сторону противника.
И, хоть лирика подобного рода и была сейчас неуместна, Джон Шепард всё равно старался придать себе уверенности.
Уверенности, что он сможет продержаться до прибытия подмоги. Как быстро его команда или служащие на SR-2 ставленники «Цербера» смогут подняться сюда? Полминуты? Или меньше? Он мог бы попытаться дать отпор врагу на это время.
Другое дело — КАК это сделать, если нет ни единого плюса в его нынешнем положении.
Итак, напротив Шепарда стояли бывшие союзниками факты.
Шепард привык рассчитывать на своё снаряжение в бою. Это факт.
Военная специализация Шепарда — разведчик. Это факт.
Соответственно, лучше всего на поле брани коммандер чувствовал себя в тылу, под прикрытием маскировочного поля с СВ наперевес. Это факт.
Шепард всегда старался избежать ближнего боя по этой причине. Это факт.
Раньше Шепарду не доводилось бывать в подобной ситуации. Это факт.
Но помимо этих очевидных фактов, был ещё один намного более очевидный. Для его осознания не нужно было гадать, сколько времени есть у Шепарда до прибытия подмоги, какие были у него умения и личные характеристики. На самом деле, это не имело значения.
Ведь противник коммандера Джона Шепарда был априори непобедим. Это был внушительных габаритов человек, закованный в тяжёлую силовую броню, с пистолетом-пулемётом в правой руке и связкой зажигательных гранат на поясе. Только что, использовав доведённый чуть ли не до абсурда фактор внезапности, который не смогла предугадать даже безупречная СУЗИ, он проник на восстановленный «Цербером» фрегат «Нормандия» SR-2 и оказался буквально прямо в постели коммандера. Хотя тот и не был готов к столь стремительному развитию личных отношений, ведь они знали друг друга лично не больше пары секунд.
Тем временем сам коммандер был закован в обтягивающие чёрные боксеры и вооружён полупустой бутылкой виски. Он мирно дремал в собственной кровати, когда вдруг из ниоткуда появился вышеописанный тип, судя по бесцеремонности и ПП в боевом состоянии, явно не с добрыми намерениями.
Не нужно было до конца верить в чудеса или расчёт, чтобы с полной уверенность сказать: у коммандера Джона Шепарда нет ни единого шанса прожить ещё больше одной минуты.
И это был очевиднейший факт из всех, что Шепард мог применить не в свою пользу. 1. «Сон в открытом космосе»

— Шепард, у вас на терминале новое входящее сообщение!

Для коммандера Джона Шепарда эта история началась более чем обыденно и, фактически, именно с этих слов Келли Чамберс.
Бойкая, почти жизнерадостная улыбка психотерапевта «Нормандии» просто заставила капитана натянуть взаимную гримасу. Впрочем, всегда вежливый и флегматичный коммандер не смог бы не улыбнуться из-за банальной симпатии.

— Да? — почти без иронии протянул он, подходя к терминалу. Оранжевая лампочка призывно мигала, тщетно пытаясь привлечь рассеянный взгляд коммандера без помощи секретаря. — Очень любопытно.

Шепард не спал уже шестые сутки к ряду. Он оперативно расследовал просьбы своих сопартийцев, пытаясь оказать им всю надлежащую помощь. Он мгновенно среагировал и на сообщение Призрака, не так давно вышедшего на связь, о «повреждённом» турианцами корабле Коллекционеров. Тяжелейшая бойня и раздражающие разбирательства с главой «Цербера» стоили Шепарду нервных клеток, но он сохранил сдержанный, спокойный и уверенный тон. Как и всегда.
Длинные рабочие застои были для него привычкой, и стойкий организм уже привык к такому положению вещей. К тому же были и другие причины, кроме извечной безотлагательной работы по спасению всех и вся. Но никакие достижения учёных, медпрепараты и даже собственная железобетонная выдержка не могли отменить природной сущности.
Нет, Шепард не спал на ходу. Он, скорее, находился в рассеянной прострации, всё ещё готовый к действию в любой момент, но одновременно понимающий: без нормального, крепкого и продолжительного сна дальше никак. Никто не готов доводить себя подобной перегрузкой до состояния полной некондиции, даже Шепард.
Первым, что приметил коммандер, открыв терминал, было название поступившего сообщения. Надо признать, оно сразу же бросалось в глаза и интриговало, обещая очередные проблемы.
«Здесь — твоя жизнь, Шеппи».
Вульгарность и насмешка в самом начале уже не предвещали ничего хорошего. Коммандер, задумчиво уставившись на строку «Отправитель неизвестен», негромко сказал:

— СУЗИ, вычисли отправителя.

Пауза показалась коммандеру слишком длинной: пару секунд прошло точно. Обычно ИИ отвечала мгновенно, ведь скорость её вычислительных и «мыслительных» процессов была огромна.

— Сожалею, Шепард. Это должно занять некоторое время.

Джон, уже занеся палец над кнопкой «Открыть», удивлённо взглянул в потолок, туда, где висела камера видеонаблюдения. Хоть это было и необязательно, но ему хотелось, чтобы бесстрастная машина видела его эмоции в полной мере.

— Извини? — он старался сохранить голос ровным. — СУЗИ, помнится, всего три дня назад ты без особого труда обошла защиту корабля Коллекционеров. А ещё раньше и планетарную сеть Горизонта.
— Напомню, что для некоторых операций мне требовалась ваша помощь, — спокойно парировала СУЗИ. — Здесь ситуация более запутана. Речь идёт не о взломе и не о поиске информации.
— Поясни подробнее, — пробасил Шепард.
— Система связи отправителя поделена на множество сегментов, раскиданных по всей Галактике. Некоторые из них находятся в специально защищенных местах, таких как сервера крупных фирм и военных подразделений Альянса. Другие требуют дешифровки для предотвращения их самоликвидации. Я прошла большее их количество, однако часть серверов была уничтожена извне прежде, чем я успела их отследить. Цепь разорвалась, и теперь я не смогу отследить цель напрямую. Для достижения положительного результата мне потребуется некоторое время. Вероятно также, если одноразовые сервера продолжат самоуничтожение, что я пытаюсь предотвратить в данный момент, я вовсе не смогу найти его.
— Ух, не знал, что тебя кто-то может обломать, кроме меня! — вмешался в пояснение Джокер. Пилот как всегда стремился сгладить неудобную ситуацию парой ненавязчивых шуток.
— Не обнадеживайтесь, мистер Моро. Кем бы ни был отправитель, Шепард, он пожертвовал огромной и сверхнадёжной сетью, стремясь анонимно доставить это письмо вам. Ресурсы, которыми он обладает, должны быть достаточно серьёзны на галактической арене.
— Серый Посредник? — глухо предположил Шепард.
— Возможно.
— Ладно, СУЗИ, спасибо. Работай дальше.

Письмо всё ещё не было открыто. Коммандер щелкнул по кнопке, ожидая увидеть ультиматумы, договор таинственных и могущественных нанимателей, угрозы или ещё что-нибудь наподобие.
Но его ждало серьёзное разочарование.

— «НЕ СПИ», — прочитал Джон вслух. Эта единственная фраза среди пустого фона и отсутствия другой внятной информации не производила вообще никакого впечатления. Какие-то размытые ощущения удивления, лёгкого раздражения и глухой тревоги образовались в груди у коммандера. Он попытался пролистать письмо дальше, надеясь увидеть хоть какие-нибудь дополнения, но, естественно, тщетно. — Что за ерунда? — пробурчал он себе под нос и закрыл письмо. — СУЗИ, это все данные, которые содержались внутри?
— Да, — на этот раз ответ последовал мгновенно.

Шепард отошёл от консоли. Он, оглянувшись, заметил, что стоящие рядом люди смотрят на него. Даже Чамберс не скрывала любопытства.

— Келли, мне нужна ваша помощь, — кивнул Джон в сторону лифта. — В аквариуме опять сломался термометр.
— Да, Шепард, конечно, — секретарь мгновенно юркнула к створкам двери, проходя внутрь кабинки. Коммандер совершенно невозмутимо проследовал за ней.

В каюте Шепарда Чамберс была пару дней назад. Как и всегда, она покормила рыбок и проверила состояние аквариума — никаких поломок, конечно же, в таком дорогом и качественном агрегате не намечалось. Просто Шепарду нужно было, уже в который раз, обсудить с психотерапевтом один весьма личный вопрос.

— Как в прошлый раз, — без предисловий сказал он, как только она остановилась и неторопливо повернулась в его сторону.

Чамберс не возражала. Они достаточно долго пререкались и обсуждали этот вопрос, чтобы опять начинать всё сначала. Да и переубедить Шепарда — нишевая затея.
Секретарь молча отмерила дозу сильного снотворного. Она, по средним расчётам, свалила бы в дрёму и взрослого крогана.
Как и говорилось выше, у коммандера была ещё одна навязчивая проблема, кроме бесконечных дел. Бессонница.
Шепард никогда особо не торопился отдыхать, тем более когда на носу столько проблем. Он часто расслаблялся физически, но отнюдь не умственно. Иногда это доводило его до вспышек ярости или холодного недовольства к окружающим, но так получалось чрезвычайно редко и в основном посреди боевой миссии, а не на «Нормандии». Потерять самообладание на собственном корабле он бы себе не позволил.
Проблемы Шепарда обострились после воскрешения. Он и до начала погони за Сареном иногда мучился с этим недугом, но тут дело было не в физическом состоянии. Наоборот, он всегда был в форме, не болел уже лет десять и легко управлялся с максимальным весом штанги в жиме лёжа.
Многочисленные импланты, назначения докторов, обычные медпрепараты и пересчёт космических барашков тоже не помогали. Тогда он нашёл кое-что качественно действенное и смог отдыхать сутки напролёт, когда ему это было особенно нужно. Никаких сновидений и неспособности сомкнуть глаз. Ровно как и никаких противопоказаний и нежелательных последствий. Только дозу правильно рассчитывать и деньгами не скупиться, делов-то.

— Что вы думаете по поводу этого письма, Келли? — спросил Шепард, принимая из её рук три прозрачных капсулы.

Она доверительно заглянула в его голубые глаза, разжимая пальцы в большую мозолистую ладонь коммандера.

— Думаю, точно не стоит его игнорировать.
— Я и не собираюсь, — улыбнулся он и демонстративно положил капсулы в нагрудный карман, застегнув его.
— Вы не опасаетесь? СУЗИ достаточно точно выделила способности этого отправителя.
— Знаете, Келли, я уже устал «опасаться». Да и чего, в общем-то? Никаких угроз не было. В любом случае я постараюсь бодрствовать или дремать, пока это возможно. Потом полноценно посплю где-нибудь в глубинах корабля. Только никому не говорите, — подмигнул Джон.
— Я понимаю, — кивнула она.

Конечно же, Чамберс всё и всегда понимала. Шепард, так активно демонстрировавший на публике свою отстранённость и нечеловеческое спокойствие, выглядел бы весьма некомпетентно, отправившись именно сейчас храпеть, например, в главную батарею: вглубь корабля, где «относительная безопасность» потенциально выше, чем в каюте капитана на «чердаке». Не то чтобы ему было особое дело до того, кто и что про него говорит, но порой проявляющееся эго такие мелочи явно не волновали. Как человек демонстративно духовной организации он не мог позволить себе дать слабину из-за каких-то мнимых подозрений и ничего не значащих писем от сильных мира сего. Если бы кто-то хотел подкинуть ему ребус или поиграть в кошки-мышки, он сделал бы это сразу, не тратя такие обширные ресурсы впустую.
Как вывод — игнорировать не стоило, но и особо напрягаться и объявлять бессрочный карантин тоже. Пока что из всех крайностей Шепард решил выбрать самую приятную, то есть просто немного расслабиться и наблюдать за ситуацией, не вмешиваясь.
«И погоны целы, и мундир не замарал, как говорят».
Проводив Келли, Шепард быстро стянул с себя униформу «Цербера», оставшись в одних обтягивающих чёрных боксерах. Решив привыкнуть к чуть прохладной температуре в помещении, он потратил время, осматривая коллекцию своих рыбок. Эти великолепные создания самой разнообразной окраски, грациозные и прекрасные, позволили ему немного отвлечься. Его внимание также привлекла и одна новая особь, которую он приобрёл на Цитадели совсем недавно. Для неё даже пришлось покупать дополнительное оборудование комфортного проживания и специальный корм, который также стоил весьма порядочных затрат.
Это была тессийская гарпунокрылая спиногрызка — чрезвычайно редкий вид с азарийской родины. Впрочем, затраты себя оправдывали. Красивое, длинное и толстое, но очень гибкое тело, переливаясь всеми цветами радуги, радостно курсировало из угла в угол аквариума, придавая всей рыбной композиции особый шарм, уют и роскошь. Благо на вид хищная тварь с огромной зубастой пастью вовсе не была плотоядной в полном смысле этого слова, но это уже нюансы Всегалактической Энциклопедии.
Шепард глубоко вдохнул фильтрованный воздух, протянул руку к стеклу и провёл по нему двумя пальцами. Кристально прозрачная вода по ту сторону была достаточно прохладной.
Принять, что ли, душ, освежиться? Нет, тогда ему не удастся даже вздремнуть.
Но мысли о холодном душе всё-таки нагнали потребность немного взбодриться, совсем чуть-чуть. Он прошёл к своему мини-бару и достал бутылочку виски «Дон Перебьён» две тысячи девяносто девятого года. Отличный дорогой напиток с крепкой выдержкой. Экспорт с самой Земли. Если верить предприимчивому сомелье на Цитадели, конечно.
Шепард не торопясь прошёл к своей чистенькой, всегда заправленной и вечно пустующей двуспальной кровати. Глотнув терпкого виски, улёгся на прохладное одеяло, уронив тяжёлую от мыслей голову на подушку.
Над кроватью был огромный иллюминатор-окно. Шепард смотрел в бесконечную пустоту за ним, ощущая, как в груди нарастает неосознанная тревога.
Бессонница обострялась ночными кошмарами, когда он всё-таки засыпал. Там не было погонь, перестрелок, погибших друзей, монстров, блужданий по тёмным лабиринтам и прочих «банальных» ужасов, так подробно расписанных в бестолковых астрологических сонниках, которые однажды от нечего делать листал Шепард.
Ему снилась ПУСТОТА.
Ему снилось, что он плывёт в вакууме, дёргаясь в бесконечных предсмертных конвульсиях, задыхаясь от недостатка кислорода, промерзая насквозь от чудовищно низкой температуры.
Ему снилась собственная смерть.
Мисс Келли Чамберс утверждала, что это вполне нормально для здравомыслящего человека. Боязнь смерти могла отрицаться закалённым в боях солдатом, но едва ли он никогда не думал о том, что его ждёт «по ту сторону». Шепард как раз мог знать, что его ждёт.
Он умер, ощущая, как лёгкие разрываются на части. И когда он ожил, для него двухгодичный пробел показался секундой. Будто бы закрыл глаза посреди черноты космоса, а открыл уже в лаборатории «Цербера». И будто бы лёгкие ещё болели.
Он два дня не мог отделаться от этих фантомных болей, от которых явственно дрожали его пальцы. Страх перед тем, что он может уснуть и проснуться, вновь ощущая эти неописуемые страдания, наверное, худшее, чего он боялся в то время. Не было причин страшиться предстоящей миссии и изменений в мире, ведь главное, что он снова жив и снова в строю. Он что-то делает, опять всем помогает. Это успокаивало его.
Но когда Джон оказывался один, в прохладной постели, наедине с этим чёртовым окном, которое словно специально создали для пыток оживших после гибели в открытом космосе людей...
Только таблетки и помогали. Шепард мог бы приказать закрыть ненавистное окно так же, как оно закрывалось при его отсутствии в каюте. Но Спаситель Цитадели, прошедший через ад Блица и спецобучения, такие послабления не мог себе позволить. Он хотел бороться с болезнью, ведь только так можно было её вылечить. Снотворное лишь помогало его телу сделать необходимую остановку на пару мгновений. В дни, когда коммандер приходил сюда подремать, он не принимал никакой химии и старался играть с звёздами в гляделки. Поразительно, но звёзды всегда побеждали. Везунчики.
Вот и сейчас... Нужно было спать, но он решил просто вздремнуть. Потренировать свою выдержку, встряхнуть цепь, на конце которой закована его фобия.
Шепард смотрел на звёзды. Звёзды смотрели на него.
Игра в гляделки обещала быть долгой.
1. «Незваный гость»

Его звали Хессан Рикар-Аниджи, и в последнее время ему совсем не хотелось никого убивать.
Это было достаточно редким для него состоянием, ведь кроме денег за хорошо выполненную работу он получал удовольствие от смерти своих жертв. Хессан не знал точно, как давно потребность в убийствах стала сродни наркотику. Он предпочитал над этим не задумываться, погрязая в меланхолии, а просто наслаждаться, пока была возможность. Ведь его работа обязывала к еженедельному риску самому отойти в мир иной тысячей самых разнообразных способов, кроме как в банальной перестрелке.
Но это Аниджи вполне устраивало: он привык к этому с детства. «Адреналин заменяет мне кофе по утрам», — так он сам говорил на этот счёт.
Для человека своих лет он выглядел достаточно бодро и молодо. Тому виной были многочисленные омолаживающие пластические операции и влияние новых реген-имплантов, использующих нанотехнологии. На вид ему едва ли можно было дать полных тридцать лет.
Но на самом деле ему было в два раза больше.
Во внешности Рикар-Аниджи не было каких-то конкретных примет: ни боевых шрамов, ни особо запоминающихся черт. Высокий лоб, широкое, открытое и по большей части добродушное лицо, непроницаемые серые глаза, волевой подбородок с небольшой ямочкой. Плоские скулы, разрез глаз и волосы светлого оттенка выделяли в нём славянские корни, нехарактерные для землян-колонистов. Наводка была верной, и он действительно появился на свет на родине человечества, где-то в пределах Европейского Союза. Впрочем, как бы то ни было, вся его биография и история жизни ныне были совершенно не важны. Не имело значения, где он родился и кем был до того момента, как ступил на тропу профессионального вольного наёмника. Имея за плечами полувековой опыт, он старательно и с маниакальной озабоченностью старался этот опыт скрыть. Чистейшей воды паранойя, а иногда и мания преследования — наверное, единственное, что мучило его вечерами.
Итак, вся жизнь Хессана фактически была вычеркнута из официальных документов, а количество вымышленных легенд для очередного прикрытия просто стёрло собой его настоящего, кем бы он ни был и как бы его ни звали на самом деле. Временами, особенно после затяжных многомесячных миссий, требующих особо маниакально-тщательной конспирации, он и сам начинал путаться. Конечно же, это его особо не беспокоило. Прошлое оставалось позади, и опытный наёмник, перетерпевший к своим годам слишком много, привык жить исключительно настоящим.
Сегодня он именно этим и собирался заняться.
Каким бы элитным ни слыл отель «Рекурсия», расположенный в одном из самых богатых районов Цитадели неподалёку от Президиума, метрдотелям приходилось угождать своим постояльцам временами весьма необычными и, прямо говоря, аморальными услугами. Но, к удивлению некоторых гостей, не все были в курсе этого простого факта.

— Каталог массажистов?.. — азари, исполняющая обязанности регистратора и помощника метрдотеля, удивлённо захлопала длинными ресницами. — Боюсь, мистер Алистер, я не смогу вам в этом помочь.

Он был зарегистрирован в отеле под именем Алистер Кейн. У него вообще было много фальшивых имён, которые он выдумывал заранее и составлял на них соответствующие документы в базе. Потом, когда имя было использовано один-два раза, всё это следовало удалить. Деньги на такие махинации выделялись весьма внушительные, а количество хакеров-посредников, разбросанных по всей Галактике (естественно, никто из них даже не подозревал, кто платит им за работу), временами, доходило до полной сотни. Но это себя оправдывало в полной мере — по крайней мере, для самого Хессана. Скупость и неосторожность — худшее сочетание для профессиональных наёмников, как сам он часто оправдывался.

— О-ох... Ради бога, — на самом деле Хессан не чувствовал и толики раздражения. Но чтобы добиться в разговоре определённого эффекта и манипулировать собеседником, он часто, если не сказать всегда, играл какую-то определённую роль. Сейчас он решил разыграть «недовольного посетителя», учитывая явные особенности азари-регистратора. — Да вы издеваетесь! Семизвёздочный отель, всё включено! Мне просто нужен массажист, прелесть моя лазурная, желательно женского пола, вот и всё. Это обычная процедура для подобных заведений.
— Я прекрасно понимаю, о чём вы говорите, мистер Алистер, — холодно гнула азари своё. — Но вы ошибаетесь. Наш отель никак не связан с подобными услугами.
— Боюсь, это вы ошибаетесь, прелесть моя лазурная. Позовите мне вашего начальника, немедленно!

Азари сорвалась со своего места, словно её до этого удерживала какая-то невидимая пружина. Он даже услышал, как она бормочет себе под нос: «„Прелесть лазурная"?! Тупой похотливый п...» Она ушла так быстро, что её ворчания уже не было слышно.
Через пару минут явилась и заведующая Блоком, местный метрдотель по совместительству — надменная взрослая азари в модном красном платье. Вероятно, её возраст колебался где-то на грани матриарха. Хессан самодовольно ухмыльнулся. Регистратора, как и следовало ожидать, с ней не было. Естественно.

— Извините Иразу, — начала заведующая вместо приветствия. — Она новенькая. Ей всего сто десять, это её работа на испытательном сроке. Меня зовут Ша’Нира, и я рада приветствовать столь дорогого гостя в нашем отеле.
— Ничего страшного, — добродушно отмахнулся Рикар-Аниджи. Прежнего притворного раздражения не было ни капли. Теперь его низкий, похрипывающий голос отдавал почти что жизнерадостностью. — Все мы были молоды, наивны... И горячились из-за мелочей. Меня зовут Алистер, и я также рад с вами познакомиться. Думаю, вы можете мне помочь с этой маленькой неувязочкой, не так ли?

Она подошла к нему довольно близко, и Хессан приметил, что по сравнению с его крепким телом среднего роста она была довольно высоковата и худощава. Даже, скорее, не «худощава», а подтянута и стройна. Он не удивился бы, узнав, что под этим платьем скрываются стальные мышцы бывшей десантницы. Но об этом он размышлял уже год назад, а повторяться наёмнику было несвойственно...

— Думаю, да, — её глубокий голос немного изменился, на полутон. Но даже подобные мелочи не ускользали от Аниджи. — Я предложу вам несколько наших каталогов. У нас лучшие массажисты на этом лепестке Цитадели; многие компетентные люди об этом знают.
— Пройдемте в мою комнату, — обольстительная улыбка Хессана не сползала с губ ни на секунду. — Мы сможем там всё посмотреть.
— Как грубо, — заметила азари, наклонив голову. — Я было подумала, что вы, мистер Алистер, будете куда более изворотливы в этом плане. Или же называть вас мистер Де-Морт?

Конечно же, она его запомнила, когда он был здесь же ещё в прошлом году.
Но самое главное: он запомнил её.
Молодость не всегда была привлекательна для Аниджи. Он многое пробовал в своей жизни и прекрасно знал, что азари-матриархи намного лучшие любовницы, чем их куда более молодые соплеменницы. Эта стройная, сухая и статная управляющая определённо его заинтересовала.

— Мне часто приходится менять имена, — это был тот редкий случай, когда он сказал чистую правду. — По долгу службы.
— Интересно. И кем же вы работаете?
— Приглядываю ценности и реликвии по всей Галактике. Составляю каталоги — не смейтесь — и назначаю профессиональную оценку. Иногда в этом деле полезна безвестность оценщика, чтобы понять степень заинтересованности покупателя. Есть шанс в таком случае продать находки по куда более выгодной для всех цене.
— Ищете покупателей?
— Нет. Это уже вне моих полномочий. Но я умею оценивать. Занимался этим всю жизнь.

Она усмехнулась. Холодно, но с лёгкими зачатками интереса.

— Забавно. Чем же привлекла вас очередная реликвия?
— Не говорите так, мисс Ша’Нира...
— МиссИС, если уж переходить на человеческие понятия...
— МиссИС Ша’Нира, прошу прощения. Я увидел многое... Вы позволите?

Она невыразительно, высокопарно кивнула. Как дама-аристократка кивает уличному художнику, что посмел попросить срисовать с её лика портрет.

— Я увидел... — Хессан запнулся на пару мгновений, что-то выискивая в глубине её голубых глаз. — Я увидел стать и опыт. Я увидел отрешённость и надменность. Я увидел... Страх. Обиду, которую вы скрываете, не осознавая этого. И страсть, которую вы привыкли прятать умышленно. Вероятно, это случилось из-за вашего недавнего замужества. Вы не хотели эксцессов. Опытная азари, которая скоро станет матриархом, и муж... Кроган?

Она молчала. В её глазах зарождался нездоровый огонь. Что мешало ей прервать его, в конце концов, послать ко всем чертям? Ведь он залез в её личную жизнь.
Но она стояла и смотрела на него сверху вниз молча. И в её глазах тлели угли большого огня.

— Кроган, — улыбнулся он. — Может, не самый плохой представитель. Определённо не самый плохой. У вас на редкость хороший вкус и ясные критерии выбора партнёра. Но вы так устали жить в этой формальной кабале... Сколько вам нужно было времени, чтобы осознать это в полной мере? Явно не один год. Я бы сказал, лет сорок-пятьдесят.

Она молчала. И только морщинка, неожиданно прорезавшая её лоб, дала ему понять, что он на верном пути.

— Я бы сказал, что вы любите своего мужа. Но это совсем не то, на что вы рассчитывали, выходя замуж за крогана. Страсть? Приключения? Азарт? Ревность? Боль? Вы знаете, как вам это было нужно. Именно поэтому вы предпочли выдержанным турианцам и стабильным соплеменницам ящера-здоровяка... Кем вы были? Что видели? Что чувствовали в молодости? Наверняка вам стало резко не хватать всего этого в семейной жизни. Ведь кроган оказался редкостным снобом.
— Бывает и такое, — тихо прошептала Ша’Нира. Её пухлые губы приоткрылись, обнажая белоснежные зубы. Хессан не смотрел на них. Он даже глазом не повёл, когда её высокая грудь начала часто вздыматься и опускаться: её дыхание сбилось. Рикар-Аниджи смотрел азари только в глаза.
— Мне нужно... Покинуть вас, мистер Алистер, — наконец сказала она. Хессан видел, как она сразу преобразилась. Словно ледяная фигурка начала таять. Она выглядела весьма смущённо. — Я пришлю вам каталоги. Скажу занести кому-нибудь... Или... Да, пришлю внутренней экстра-почтой! Конечно же.
— Несомненно, — он учтиво кивнул. На этот раз он не улыбался. Он продолжал пытаться заглянуть ей в глаза, хоть она уже начала их опасливо прятать. — Всего доброго, миссис Ша’Нира. И благодарю вас. Простите, если я доставил вам неудобства.

Он внимательно и понимающе выслушал её заверения, что всё в порядке, и быстро направился в свой номер. Сейчас важно было посеять в её разуме максимальное смешение чувств.
Она догнала его, когда Хессан доставал из кармана личную карточку доступа, чтобы открыть дверь.
Она схватила его за руку. Повернула к себе. Смотрела на него несколько долгих секунд. Необычайно живым, бегающим взглядом. Он с удовольствием увидел в ней ту самую представленную им девчушку-десантницу, молодую и наивную, о которой он так усердно рассуждал. Девчонку, которая ищет приключений и боли, не смысля жизни без возбуждения и адреналина.

— Не смей быть нежным... — прошептала Ша’Нира, приближаясь своими губами к его.
— Для тебя — никогда, — безапелляционно заявил он, грубо отвечая на её поцелуй.

***

— Ути-пути! Какой маленький! Мой маленький лохматик, ха! Встань, не стесняйся! Хочешь в коробочку? Зачем тебе в коробочку? Там темно и сыро. Лучше побудь пока в моём кулачке, парень. Тоже не хочешь? Ну тогда лови печеньку и иди спать, мой маленький друг. Забейся этому дурню в ботинок или под кровать! Вот это будет смешно, не правда ли?

Хессан Рикар-Аниджи только что внёс Ша’Ниру в свой номер на руках, пытаясь на ходу разобраться с заклёпкой платья. Сначала ему казалось, что это будет довольно просто. Он почти миновал эту чудовищную трудность, сравнимую по сложности и прилагаемому усердию с вырыванием трофейных зубов у мёртвых (или ещё живых) турианцев, но тут услышал вышеуказанный ехидный, молодой, дерзкий и немного прокуренный голос, доносившийся из рабочего кабинета в его апартаментах. Забыв уже и про Ша’Ниру, лицо которой стремительно багровело, и про собственные намерения подарить заждавшейся азари порцию приключений, наёмник остановился на месте как вкопанный.
Хоть голос больше и не повторился, но Рикар-Аниджи и без того узнал, кому он принадлежит. Не узнать его, по правде говоря, было невозможно.

— Я думаю... — наконец сказал он Ша’Нире после трёх долгих секунд напряжённого молчания. — Я думаю, мы сможем встретиться позже. Когда-нибудь, наверное. Тут явился один мой... Дальний родственник. Брат двоюродной сестры моей кузины, если быть точным. Редкостная скотина, надо признать.

Злая ирония в сочетании с откровенной просьбой покинуть квартиру, сказанные в одной фразе разгоряченной и возбуждённой женщине, десятилетиями ждущей хорошей интриги на стороне, были фатальны для всех последующих попыток встретиться им вновь и продолжить начатое. Азари не скрывала разочарования и недовольства:

— Я... Я... Хорошо, раз... Раз вы так хотите.

Она ушла быстро, напоследок раздражённо одёрнув платье к обнажённым ногам, словно подтверждая нежелание иметь больше какие-либо дела с наглецом, что так смущает женщин и издевается над ними.
Хессан проводил её стройную фигуру взглядом, покусывая нижнюю губу. Странно, вроде бы почти матриарх, а ведёт себя как столетняя девчонка. Видимо, он действительно попал в точку, когда чуть ли не наугад говорил про играющую кровь и страстные молодые годы.
Что ж, былое не воротишь. Придётся ограничиться только фантазиями.
Например, минуту назад Хессан представлял, что будет душить Ша’Ниру, бить её — в общем, попрактикует кое-что пожестче своих обычных ласк. Сейчас он с радостью представлял, что будет душить и бить кое-кого другого. Того, кто посмел так нагло явиться к нему в номер без всякого предупреждения...
Впрочем, пора бы уже и привыкнуть: в случае с этим типом все стандартные правила пасовали, оставляя место только неприятной для сурового профи эксцентричности, самодурству и шуткам на грани фола.
Заложив руки за спину, Хессан уверенно направился в рабочий кабинет. «Разыграю ярость. Посмотрим, как он к этому отнесётся».
Кабинет в люкс-апартаментах представлял собой классический нео-деловой стиль, удобный для большинства существ, занимающихся серьёзным бизнесом и устраивающих конференции прямо на дому. Просторное помещение, соединённое стильной пластиковой раздвижной перегородкой с кухней, имело неоспоримые преимущества для приёма гостей в самых разнообразных условиях и обстоятельствах. Многочисленные кресла, мягкий, почти бархатный ковёр, на который даже наступать было страшновато, лишь бы не испортить; коллекция старинного серванта, удивительно гармонично расположенного в современном полупрозрачном шкафу; мягкое, успокаивающее освещение; мини-бар, правда, исключительно с безалкогольными напитками, зато ассортимент последних был весьма разнообразен. Внушительный длинный стол в форме заглавной «T», ручной обработки, выполненный из спрессованного и обожжённого волусского дерева, видимо, должен был дать постояльцу карму прирождённого торгаша. Этой же цели служило и рабочее кресло, обитое кожей и расположенное во главе т-образного стола, подчёркивая власть своего хозяина. Сейчас креслом вероломно завладел тот самый незваный гость, причём уже начал эксплуатировать всё окружающее пространство под себя, словно изначально и был неоспоримым хозяином всех вещей.
Мини-бар был жестоко выпотрошен, видимо, в поисках чего-нибудь покрепче. «Покрепче», судя по разбросанным повсюду разорванным пакетикам, было только кофе. Из серванта, по случаю, была сворована одна особо изысканная кофейная пара. Несколько её менее удачливых двойников лежали на полу вместе с обронённым хрустальным подносом. Видимо, гость был немного невнимателен, когда пытался достать его. К счастью, все они хрупкостью не отличались, и большинство даже не было разбито. Крутящиеся стулья, выставленные в ряд к столу, были повёрнуты в разные стороны. Хессан даже отчётливо представил: гость, держа в одной руке кофейную пару, другой, проходя мимо кресел, раскручивает их как попало.
Ну и, наконец, описанию подвергнется и сам нарушитель спокойствия и тот, кто приходит к Хессану Рикар-Аниджи лично только в чрезвычайных случаях. Иногда он мог быть на редкость серьёзен, мрачен и неразговорчив. Но, очевидно, сейчас был совсем не такой момент.
За рабочим столом, закинув ноги в модных ботинках на оный, сидел давно известный Хессану один из самых эксцентричных оперативников «Цербера». В левой руке у него была неизменная чашка с ароматным кофе. В правой — не менее обязательная тонкая женская сигара «Сильвер Лайт». На столе, между видеофоном и утренней электронной газетой, на строки которой были направлены глаза церберовца, нагло, подобно своему хозяину, расположился маленький пушистый хомячок.

— Чёрт бы тебя побрал! Сукин сын! — прорычал Рикар-Аниджи так, что грызун картинно вздрогнул и резко обернулся, чуть не свалившись со своего места. Не в пример ему оперативник, наоборот, совершенно никак не отреагировал на заявление наёмника и продолжал читать газету. Тут же он смачно, как ни в чём не бывало, отхлебнул ещё немного кофе, причём довольно громко.

— Макрос!.. — шипел Хессан, подходя ближе к столу. Только тогда он заметил ещё одну характерную деталь: к подошве ботинка оперативника приклеилась жвачка, а поверх неё — тонкая женская сигарета. — Макрос!

Названный оперативник вяло оторвал глаза от своего чтива.

— Ты, между прочим, пугаешь моего хомячка, — нравоучительно заметил Макрос, склонив голову. — Эй, Микрос! Кыш, иди отдохни, дружок!

Хомячок Макроса по имени Микрос покорно спрыгнул со стола и, шебурша лапками по полу (и почему-то обогнув великолепный ковёр по длинной дуге), побежал на кухню.

— Ну вот, теперь можно и поговорить серьёзно! — заметил наглеющий на глазах парень, поставив чашечку с кофе на стол. На то самое место, где только что сидел хомячок, если быть точным.

Хессан Рикар-Аниджи почувствовал, что сейчас очень опасный момент в его жизни. Ведь если он убьёт одного из лучших оперативников про-организации, за ним начнётся всегалактическая травля. Да, это могло быть довольно весело, но всё же не стоило того.
Старый наёмник спокойно присел на стул напротив одного из своих работодателей: молодого, наглого, талантливого и жестокого оперативника — Макроса.
Он знал, что если тот приходит лично, значит на носу висит нечто очень, очень крупное.
А ради крупного контракта Хессан готов был и потерпеть его невыносимое присутствие.

— Если ты сию секунду не объяснишь, что делаешь тут и почему ломаешь мою личную жизнь, я ничего тебе не сделаю, но буду крайне зол в дальнейшем, — хладнокровно предупредил Хессан Рикар-Аниджи.
— Тогда я объясню позже.

Однако под суровым и давящим взглядом наёмника Макрос всё-таки не выдержал и весёлым, совершенно беззаботным голосом «закинул наживку»:

— О-ох, ну ладно, vij sadi idias. Вкратце: как ты смотришь на то, чтобы прижать к стенке некоего Джона Шепарда, Героя Цитадели, а?