Something Like Home. Глава 1


Оригинальное название: Something Like Home 
Автор: tarysande 
Переводчик: Ketara 
Разрешение на перевод: Есть 
Категория: Mass Effect 
Рейтинг:
Персонажи и пейринги: Гаррус/фем!Шепард; 
Жанр: Romance/Family 
Аннотация: Шепард в карцере, Жнецы на подходе, и Гаррус не собирается сидеть сложа руки. 
Предупреждения: Смерть персонажа 
Перепост: С разрешения переводчика 
Статус: закончен 
Статус перевода: в работе



Шепард ушла.
— Ушла? Что ты имеешь в виду? — прорычал Гаррус. — Мы находимся в космосе. Куда, черт возьми, она могла уйти? 
Спокойный голос ИИ его, мягко говоря, раздражал и раньше — а сегодня был не самый лучший день — но СУЗИ ему ответила: 
— Эта информация засекречена, офицер Вакариан. 
Он скривился, глядя на светящуюся сферу: 
— Не называй меня офицером Вакарианом. Скажи мне, куда она ушла, СУЗИ. 
— Эта информация ... 
— Да. Засекречена. Ты уже говорила. Но когда это Шепард отправлялась на задание без меня? 
ИИ на мгновение замолчала: 
— Хотя предыдущие решения указывают на то, что Шепард доверяет вам, офицер Вакариан, текущая ситуация останется неизменной. Ее нет на борту Нормандии. Вся информация относительно ее текущего местонахождения и характера миссии засекречена. 
— Чей это приказ? 
— Ее. 
Резко выдохнув, он отвернулся от сферы СУЗИ. Разумом он понимал, что поворачиваться к ней спиной было бессмысленно, потому как она фактически не находилась исключительно в светящейся сфере позади него, и ее не заботит его положение, но так он чувствовал себя лучше. 
— Принимая во внимание .... 
— Подожди, — сказал он. — Подожди, если она сошла с корабля, то оставила кого-то вместо себя. Кого? Лоусон? 
— Отрицательно, офицер Вакариан. 
Он ждал, пока она выдаст больше информации. ИИ этого не сделала. 
Очень хорошо, что у СУЗИ не было шеи, которую можно было бы свернуть. Ему пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы остаться стоять на месте. 
— Тогда кто? Если не работает принцип субординации, должен работать принцип здравого смысла. 
— "Нормандию" контролирую я, офицер Вакариан. 
Гаррус моргнул и напрягся, выдавая с головой абсолютное потрясение. Затем он заставил себя принять непринужденную позу, несмотря на то, что, за исключением СУЗИ, в отсеке у главных батарей никого не было. А ИИ могла, если бы захотела, рассчитать степень его разочарования, опираясь на показания своих датчиков. 
— Ты, должно быть, разыгрываешь меня. Ты не можешь контролировать корабль. Ты и есть корабль. 
Он знал, что ИИ — даже нескованный ИИ — невозможно оскорбить, но все же было очень похоже, что СУЗИ обиделась: 
— Я не думаю, что Шепард надолго покинула Нормандию. Однако она оставила список приказов, которые необходимо выполнить до ее возвращения.
— А приказ держать все в секрете тоже есть? 
— Это один из параметров. 
— Невероятно. 
Он пробормотал это едва слышно себе под нос, но СУЗИ услышала и ответила ему: 
— Учитывая деликатность миссии, я полагаю, она приняла наиболее рациональное решение. Я доказала свою лояльность, офицер Вакариан. Если бы я хотела украсть «Нормандию» или причинить вред ее команде .... 
— Я не сомневаюсь в твоей лояльности, СУЗИ. А вот в умственном здоровье Шепард — очень даже. 
— Пока коммандер готовилась к миссии, мои датчики не засекли ни единого отклонения в ее физическом или в психическом состоянии. 
Гаррус ненадолго закрыл глаза и вздохнул:
— Если ты и дальше будешь проводить столько времени с Джокером, то, возможно, и чувство юмора скоро начнешь понимать, СУЗИ. 
— Я приму это к сведению, офицер Вакариан, — она на мгновение замолчала. — Хотя, возможно, Джефф не является идеальным примером для подражания. Мне сказали, что он не так забавен, как сам думает. 
Гаррус усмехнулся, застигнутый врасплох приемом СУЗИ: 
— Шепард? 
— Кажется, это распространенное среди экипажа мнение. 
Он рассмеялся бы, если бы не был так раздражен. И взволнован. 
— Ладно, может, юмор и не совсем чужд тебе. 
— Шепард сказала, что предпосылки есть. Мне нужно начать рассказывать анекдоты, которые не потребуют дальнейших объяснений, — она снова помолчала. Он думал, что это ... странно. Странно — самое подходящее слово. Послышался вздох, и СУЗИ продолжила: 
— Это была шутка. 
— Тебе придется еще поработать над этим. 
— Да, — ответила она. — Ваш ответ не очень лестный. 
— По правде говоря, я сейчас не в настроении веселиться, — Гаррус расхаживал по своему закутку у главных батарей. Вместо того, чтобы снять напряжение, скрутившее его живот, маленькая комнатка заставила его чувствовать себя запертым в клетке. 
— И это все? — спросил он. — Это все, что ты можешь мне сказать? Она сошла с корабля, и ты не знаешь, когда она вернется? 
Он прекрасно понимал, что ему, скорее всего, показалось, но в голосе СУЗИ явно слышалось предостережение:
— Шепард отлично обучена, офицер Вакариан. Ее послужной список был образцовым до того, как она собрала команду первой «Нормандии». Она бы не пошла на миссию, если бы не считала себя способной ее выполнить. Я могу предоставить вам всю доступную незасекреченную информацию, если хотите. 
Гаррус скривился: 
— Я читал досье Шепард, СУЗИ. Я ведь работал в СБЦ. 
— Я не поняла смысла вашего последнего высказывания. 
— Служба безопасности, СУЗИ. Следователь. Она охотилась за Сареном, я тоже хотел его поймать, но только идиот последует за абсолютным незнакомцем. Я читал все доступные данные. Недоступные общественности, но доступные СБЦ Цитадели я тоже читал. Но мне все это не нравится. Она работает в команде. Она работает в команде сколько я ее знаю. Это ... не похоже на нее. 
— Напротив, ее профессиональная подготовка идеально подходит для скрытых миссий. Учитывая ваше знакомство с ее досье .... 
Он перебил ее прежде, чем она выдала ему детали всех успешных миссий Шепард в составе команды SR1: 
— Да, да. Я все понял. Шепард знает, что делает, а я должен быть хорошим турианцем, должен позволить ей выполнить эту миссию, не смея выказывать своего беспокойства. Думаю, ты не скажешь мне, где проходит эта миссия? 
— Эта информация ... 
— Засекречена. 
— Да, офицер Вакариан. Хотя ... Возможно, нет никакой тайны в том, что приказ пришел по закрытым каналам Альянса Систем. 
— Ну конечно, — пробормотал он. — Дай угадаю. Хакет? Нет, нет, можешь ничего не говорить, Сузи. Все опасные для жизни миссии Альянса, которые поручают Шепард, исходят от него? — Он старался не вспоминать последнюю такую миссию. Алкера была безопасна, но в тот раз Шепард пошла туда без поддержки. Без него. Она вернулась с горсткой военных жетонов, своим старым шлемом и слезами в глазах, исключающими любую возможность поговорить. 
— Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть вашу догадку, офицер Ва ... 
— СУЗИ, — сказал турианец. — Когда ты называешь меня офицером Вакарианом, мне начинает казаться, будто мой отец наблюдает за мной. Зови меня просто Гаррус. 
— Гаррус, — повторила СУЗИ. — Капитан не просила сохранять в тайне факт своего возвращения на борт. Я сообщу вам, когда она поднимется на Нормандию. 
Это заявление вызвало улыбку у турианца: 
— Спасибо, СУЗИ, — сказал он. — Я ценю это. Думаю, пока что это все. 
— Выхожу из системы, Гаррус. 
Он вышел в коридор, надеясь, что дополнительное пространство поможет успокоиться и отвлечься, но он лишь напомнил себе еще раз, что ее не было на борту корабля.

*** 

Сообщение отправлено: 21 апреля 2186 года.
Я даю тебе двадцать четыре часа, Шепард. А затем я взломаю СУЗИ или умру, пытаясь это сделать. Не ты одна можешь организовать спасение, знаешь ли. Если за ближайшие три дня ты не свяжешься с «Нормандией», я буду точно знать, что тебя пора спасать. Г. 
Недоставленное сообщение вернулось к отправителю. 

*** 

Сообщение отправлено: 21 апреля 2186 года.
Черт возьми, Шепард, где ты? 
Недоставленное сообщение вернулось к отправителю. 

*** 

На второй день ее исчезновения и радио тишины ему пришлось перестать беспокойно бродить по коридорам после того, как измотанный Джокер выгнал его из кабины и даже обычно спокойный Криос выполз из отсека жизнеобеспечения, чтобы одернуть его: 
— Хождение по коридорам делу не поможет, Вакариан. Мы все волнуемся. 
Покидая командную палубу, он не знал, как их всех успокоить. Гаррус подошел к лифту и нажал кнопку чердака Шепард. Он говорил себе, что просто не хочет, чтобы ее домашние питомцы погибли — она безмерно любила своего грызуна — но он боялся, что настоящая причина слишком сентиментальна, чтобы кому-то ее озвучивать. Кому угодно. Когда-либо. Он не видел Шепард уже очень долго, почти два дня. После ретранслятора Омега-4 он стал понемногу успокаиваться под воздействием странного счастья, которое они дарили друг другу. 
Гаррус не знал, что ему делать. Он не хотел больше сомневаться, он хотел понять, но ... Гаррус и раньше «выпускал пар». Обычно все было горячо и быстро и в половину не так приятно, как хотелось бы. Он начал сомневаться, когда Шепард предложила ему расслабиться, потому что не хотел нечаянно разрушить самые важные отношения в своей жизни. Но произошедшее ... мягко сказать, превысило все возможные ожидания. В конце концов, ничего подобного в его жизни никогда не было. 
Он почти ожидал, что она оттолкнет его, когда с его губ сорвалось: 
— Я хочу все сделать правильно. Хотя бы однажды. Просто... — это было уже слишком. Слова смыслом не отличались, и голос, к его огорчению, начал предательски дрожать. Черт, он почти хотел задушиться от такого позора. 
Она не была турианкой. Человеческие голоса не резонируют. Они общаются безмолвными жестами и движениями бровей. Вполне возможно, что она не имела ни малейшего представления, что означает тон его голоса. 
А может быть, она все поняла. 
Потому что не послала его куда подальше. Да и поближе тоже. Далее последовал увлекательный тест на гибкость, а затем они уснули в теплых объятиях друг друга. Ее улыбка заставляла его чувствовать себя самым счастливым турианцем в галактике, пусть и проклятым ксенофилом. Когда через три дня она позвала его к себе в каюту, выражение ее лица было очень странным, как и последующее заявление, — Ты ... не должен ... ну ты знаешь. Приходить сюда. Если ты не хочешь. 
Он тупо уставился на нее, откровенно не понимая, какой идиот добровольно откажется от безраздельного внимания Шепард, а затем склонил голову, потер тыльную сторону шеи и признался: 
— Для меня это лучшая часть дня. 
Она усмехнулась, но это не убрало тени из ее глаз и не сломало странную стену, которой она себя огородила. И улыбалась она как-то напряженно. 
— О, да ладно тебе. Неужто это лучше калибровки «Таникса»? 
Он позволил ей подойти поближе. 
— Намного лучше. И не только калибровки «Таникса». 
— Вот это другое дело, — ответила она, поцеловав его своими мягкими человеческими губами и проведя ловкими человеческими пальчиками по его талии достаточно плотно, чтобы каждый нерв его тела жаждал большего. 
А потом Шепард прижалась к нему, положив голову и руку ему на плечо прежде, чем сказала: 
— Ты... ты можешь приходить ко мне... потому что я рада тебя видеть. Ты, эээ... добро пожаловать. Сюда, я имею в виду. Когда захочешь. Ты знаешь. Здесь есть душ. Или... можешь покормить рыбу. Не только для... этого. 
Как и много раз до этого он не знал, что сказать. На ум приходили дерзости. Самодовольные выражения. Подколы и шутки. Но он никогда не видел ее такой уязвимой и сейчас ужасно боялся ляпнуть какую-нибудь глупость. Поэтому Гаррус повернулся и коснулся ее лба своим, будучи полностью уверенным, что теперь будет приходить к ней каждый вечер, не дожидаясь приглашения. 
Это было больше недели назад. Спустя две недели после возвращения с самоубийственной миссии, где чудесным образом (и Шепард не исключение) никто не самоубился. 
Он должен был знать. Он должен был догадаться. Он же знал, что Шепард и недели не сможет прожить без проблем, они ее все равно найдут. Он подвел ее, позволив себе полагать, что после уничтожения базы коллекционеров все будет хорошо. Гаррус был так доволен результатом сражения, что забыл о войне. Где-то его отец разочарованно покачал головой. Гаррус не мог винить его за это. Он должен был крепче усвоить урок, который пытались вдолбить в него очень долго — всегда держи врага в поле зрения. 
Он пытался убедить себя — Шепард никогда не пошла бы сражаться со Жнецами одна. И неважно, кто из Альянса послал ее на эту миссию. 
Стоя у двери ее каюты, он услышал музыку, доносившуюся изнутри, и на мгновение позволил себе представить, что это было какое-то недоразумение. Страшный розыгрыш, с помощью которого СУЗИ как бы говорила: «Теперь вы видите, у меня есть чувство юмора, офицер Вакариан!» и смех Шепард на фоне этого. 
Но когда дверь открылась, комната оказалась пуста. Гаррус знал, что Шепард постоянно включала музыку — он никогда не спрашивал почему, а она никогда не объясняла, но он предполагал, что этот шум ее успокаивал. Возможно, все это было потому, что она умерла в абсолютной тишине, хотя он, конечно, не собирался поднимать эту тему. Гаррус просто не помнил случаев, когда Шепард приходилось успокаивать. Он часто видел, как она в тишине и одиночестве сидела в «Мако», не желая быть найденной. Но... тогда все было иначе. Может быть, она и на первой «Нормандии» включала музыку в своей каюте. Он никогда не был в ее первой каюте, поэтому не знал точно. 
Он выключил музыку. Хотя бы до ее возвращения. 
Слишком поздно было спасать одну из солнечных рыбок, но остальные голодные питомцы Шепард плавали в аквариуме. Турианец нажал на кнопку кормушки. Зная Шепард, можно было предположить, что она забыла покормить их перед тем, как... уйти туда, куда она ушла. Он постучал затупленными когтями по стеклу, тщетно пытаясь избавиться от видения Шепард, зажатой между ним и стеклом. Ее это, похоже, совсем не беспокоило. Вместо этого она провела язычком по губам, щеки ее покрылись румянцем прежде, чем она прошептала:
— Я хочу тебя, Вакариан, — и, обхватив ногой его бедро, она теснее прижала его к себе и доказала правдивость своих слов. 
Хоть она и не была любителем, но с рукопашными боями у них тоже проблем не возникало. 
Он отвернулся от аквариума, и воспоминания вмиг оживили чувство беспокойства, которое не собиралось оставлять его в покое. Неважно, сколько раз он говорил себе, что с ней все будет хорошо, с ней все будет хорошо, она ведь Шепард, и она точно врезала бы ему, если бы узнала, что он так волнуется: «Не говори мне, что ты забил себе голову всей этой защитной ерундой, Вакариан.»
Но он не смог избавиться от беспокойства. Это было похоже на зуд, который невозможно расцарапать или на шепот, слов которого он не мог разобрать, и неважно, как усиленно он прислушивался. 
Он открыл рот, чтобы попросить у СУЗИ дополнительную информацию, но сдержался, покачал головой и повернулся к столу и его маленькому обитателю. 
Проклятый хомяк, обычно такой испуганный и робкий, с яростным писком выпрыгнул из клетки, когда он попытался дать ему какие-то шарики, которыми его раньше кормила Шепард. Гаррус пробормотал проклятие, когда крошечный комок шерсти исчез под столом. Когда он нагнулся, чтобы найти его, хомяка нигде не было. Он отодвинул стул, чтобы посмотреть получше, и сильно ударился гребнем об край стола. 
Пробежав руками по полу в поисках щели или трещины, которые он не видел, Гаррус продолжал извергать нескончаемый поток турианских ругательств, которые его успокаивали, искренне не понимая, куда мог спрятаться этот маленький ублюдок. Хомяк не появлялся. 
Дверь за его спиной распахнулась, и он поспешно поднялся с пола, чтобы посмотреть, кто пришел, вновь ударившись гребнем настолько сильно, что у него искры из глаз посыпались. 
Когда искры рассеялись, он увидел Шепард. 
Шок, облегчение, боль — все вместе образовали пьянящий прилив эмоций, и он выпалил: 
— Где ты, черт возьми, была?! — а затем добавил обвинительным тоном. — Спасибо за предупреждение, СУЗИ. 
— Шепард просила... 
— Все нормально, СУЗИ, — Шепард перебила ее. — Я сама разберусь. Можешь отключиться на какое-то время? Я... ценю личную жизнь. 
— Конечно, Шепард. 
Гаррус потер голову рукой. Боль почти утихла, а унылая пульсация не мешала ему разглядывать ее. Запах дыма и пота все еще исходил от нее, новый, говорящий о сражений, в котором он не принимал участия. В этот раз она не собирала жетоны и не устанавливала памятник на тихой, пустынной планете. Ее волосы выбились из пучка, который она обычно носила, и теперь длинные пряди обрамляли ее лицо, более усталое и бледное, чем... чем когда-либо. Что-то произошло. Что-то плохое. Она буквально излучала тревогу, поза ее была напряженной, плечи сгорбленны, голова поникла, будто бы ей было тяжело держать ее в вертикальном положении. 
Ее глаза были налиты кровью, но взгляд был по-прежнему пронзительным, и она смотрела на него так, будто никогда не видела раньше: как будто ожидала каких-то действий. 
Он сразу же пожалел о своем тоне. 
— Ты сердишься, — сказала она без предисловий и реверансов. — Я это знаю. Я бы тоже злилась. Но я просто нажала на кнопку, которая уничтожила триста тысяч батарианцев, Гаррус, и если тебе все равно, я думаю, что хотела бы услышать твои аргументы. 
Он удивленно уставился на нее — слова он услышал, но не понял их смысла. Шепард только покачала головой, бросив шлем на кровать. Он дважды подпрыгнул прежде, чем свалился на пол. Она не стала его поднимать. Вместо этого она начала знакомую процедуру снятия брони. Без своей обычной заботы она срывала части брони друг за другом и скидывала на столик рядом с кушеткой. Лязг и грохот вывел его из ступора и вернул дар речи. 
— О чем ты говоришь, Шепард? 
Не оборачиваясь, она кивнула ему на иллюминатор над своей кроватью. Ему не нужно было видеть ее лицо, чтобы знать, что она хмурилась. Ей не нравились иллюминаторы. Если она не спала на кушетке, то спала на животе с подушкой на голове. 
— Ты серьезно? Хочешь сказать, ты единственный, кто пропустил это шоу? Я просто направила астероид на ретранслятор Альфа. 
Ее слова были холодны, подавлены, полны самобичеванием. Положение ее спины рассказывало другую историю. Напряжение вполне успешно скрывалось под военной выправкой, будто она до сих пор была одета в броню, хотя пластины остались лишь на ее ногах. 
— Шепард... 
— Знаешь, что происходит, когда взрываешь ретранслятор, Гаррус? Уничтожается целая система. Целая грёбаная система. И это была единственная проклятая вещь, которую я могла сделать. Ты знаешь, что там было? — он не знал наверняка, но ее не сложно было понять. Тон ее голоса говорил ему то, чего не мог передать переводчик. — Да. Там. Меня туда послали. Спасательная миссия, — она по-прежнему стояла на месте, но руки ее сжались в кулаки — сжались, разжались, сжались снова. — Знаешь, что было после Мендуара, после Элизиума? Между людьми и батарианцами любви нет точно, но я не хотела всего этого. Дерьмо. Триста тысяч батарианцев. Триста тысяч. 
Она сцепила пальцы за спиной, расправила плечи, подняла подбородок. Танцевальная музыка на заднем фоне неуместна, и Гаррус сделал вид, что не заметил, как она закрыла глаза, а дыхание перехватывало при каждом вдохе. Через несколько мгновений она резко выдохнула, опустила руки и расслабила плечи. 
— Жнецы идут. 
— Ну, мы знали... 
— Нет, — наконец, она повернулась к нему лицом. Она провела рукой по грязным волосам, мельком взглянув на свою ладонь так, будто не знала, откуда она взялась и зачем вообще нужна. Он хотел подойти к ней ближе, коснуться ее плеча или обнять, но ее поза не располагала к сокращению расстояния. Она могла положить руки ему на грудь и оттолкнуть, наглядно попросив оставить ее в покое. 
— Они скоро прибудут. Ты не понимаешь. Если бы я не... они уже сейчас были бы здесь. 
Гаррус решил кратко расспросить ее, черт возьми, он беспокоился, что Шепард опять во что-то вляпалась, а потому сказал: 
— Что будем делать сначала? Пожалуйста, не говори «обратимся к Совету». 
Он не знал, чего ожидать — воодушевляющую речь или «да пошли все к черту!», а может даже смех — но ничего из этого он так и не дождался. Лицо Шепард, обычно такое выразительное — особенно сейчас, когда у него появилась возможность выучить языка ее тела — сейчас абсолютно ничего не выражало. Специфический набор прищемленных линий (морщин?), которые появлялись только тогда, когда она была действительно обеспокоена или расстроена, дополняли наморщенный лоб и закушенная нижняя губа. — Я должна отчитаться перед адмиралом ... 
— Хакет, — прошептал, почти прорычал он. 
Шепард почти, почти улыбнулась, но вместо этого она просто пожала плечами. — Я не думаю, что он представлял, на что меня посылал. 
— Уверена? 
Шепард снова пожала плечами, и он мог сказать, насколько она устала, потому как капитан не стала шутить или защищаться. Обычно она делала что-то одно, в зависимости от настроения. Несколько раз Шепард пробормотала что-то о Хакетте и его поручении, но скорее в шутку, не всерьез. Это было нечто совсем другое. На сей раз он действительно подошел к ней ближе, но остановился, когда плечи Шепард напрягались:
— Гаррус, я... Послушай, я все обдумала. 
Он замер, но не отошел назад. 
— Не уверен, что мне понравится твое решение. 
— Я взвесила все варианты после возвращения через Омегу-4. Честно говоря, эта миссия открыла мне глаза на многие вещи. Я не знаю, что со мной будет после ... всего этого. Аратот. «Цербер». Самоволка в течение двух лет... 
Его жвалы щелкнули и напряглись, но ему удалось сохранить спокойной тон голоса: 
— У мертвых есть довольно веские основания для самоволки. 
В третий раз она пожала плечами, и турианец обнаружил, что хочет коснуться ее плеч, чтобы поддержать ее. Что-то безразличное — нет, шокированное — в голосе капитана насторожило его. Просто... это была не Шепард. С одной стороны, Шепард могла уйти одна на миссию, никому ничего не сказав. С другой стороны, Шепард всегда делала все возможное и невозможное, чтобы спасти жизни гражданских. Она всегда так делала, даже если это было адски неудобно. Он не сомневался, что триста тысяч батарианских потерь были больше, чем она могла сбросить со счетов как простые потери войны. 
Триста тысяч жизней на ее совести. Вообще-то, если задуматься, зная ее, он предположил, что ей повезло не погибнуть самой. Независимо от того, сколько было необходимых или неизбежных жертв. Внезапное вторжение Жнецов стоило бы чертовски дороже. Он не сомневался, что Шепард знала это. Он не сомневался, что Шепард все равно будет винить себя за эти потери. 
— Может и так. Если они поверят мне. Нет никаких гарантий, и со стороны все выглядит просто ужасно. По крайней мере, для тебя. Но я должна заставить Альянс слушать, и если это означает припарковать Нормандию на крыше штаб-квартиры Командования и кричать во весь голос .... 
— Ты думаешь, это сработает, Шепард? Увы, раньше все было с точностью наоборот. Скорее всего, они просто арестуют тебя и слушать не станут, а может, просто запрут и выбросят ключ, чтобы заставить тебя замолчать. 
— Существуют правила. Я все еще солдат Альянса. 
Гаррус не смог сдержать горечь в своем голосе: 
— А Альянс об этом знает? 
Вместо того, чтобы в третий раз пожать плечами, она подняла голову. Если бы тон беседы был менее серьезным, то он, возможно, улыбнулся бы, приняв ее слова за обычный вызов. 
— Не имеет значения. Я это знаю. И это будет означать только одно — даже если я передам «Нормандию» Альянсу, последствия будут одни и те же. 
— Призраку это понравится. 
Ее глаза сузились: 
— Да. Я в этом уверена. Скажем так, его реакция — это подарок нам. Он ошибся, думая, что купил меня. 
Он подождал немного, ожидая продолжения фразы, но она молчала. 
— Но? После таких заявлений всегда следует какое-то «но». 
— Я солдат Альянса. А вся моя команда — нет. Это только между мною и Альянсом. Я не хочу тебя в это втягивать. 
— А вот это мне точно не нравится. 
Он видел, как капитан стиснула зубы, но когда она заговорила, ее голос оставался абсолютно спокойным: 
— Эту команду собирали для определенной миссии. Эта миссия выполнена. В другое время, группу можно было бы расформировывать. Подумай сам. Ты же знаешь, как работают вооруженные силы. Вот как это бывает. 
Беспокойство, поселившиеся в нем с момента ее резкого исчезновения, внезапно резко превратилось в гнев. 
— Ерунда. Чушь, — она вздрогнула. Гаррус хотел, чтобы она сама услышала, какую ерунду только что произнесла. — Ты, должно быть, шутишь. Не хочу больше этого слышать. В последний раз я получил сообщение от Андерсона, когда ты внезапно пропала из сети, и еще одно — когда стало известно, что ты погибла. И все, больше ни одного. 
Взгляд ее был настолько холодным, что мог поспорить с метелью Новерии: 
— Это потому, что в Альянсе есть Устав. 
Вместо того, чтобы охладить его гнев, холод в ее глазах лишь раззадорил его. 
— Ты серьезно так думаешь? Вот честно, Шепард? Ерунда. Дерьмо. Можешь пойти и пнуть каждого проклятого человека на этом корабле, если тебе так хочется поиграть, но я пойду туда же, куда и ты. Да хоть в ад, понимаешь? Я пообещал тебе это задолго до того, как твои начальники решили осудить тебя. Так что не смей сомневаться во мне. 
Она склонила голову, взглянув на него непроницаемым взглядом. Ему показалось, она оценивает его. Спустя мгновение она опустилась на кушетку, склонилась вперед и поставила локти на колени. Шепард жестом пригласила его сесть рядом, и со страхом заключенного, ожидающего приговора, он неохотно подчинялся, гнев стремительно уступал место грусти и усталости. И, самую каплю — безнадежности. 
Однако сказанное ею на приговор не тянуло. А сказала она следующее: 
— Спасибо, что покормил моих рыбок. 
Смена темы разговора его немного напрягла. Хотя бы потому, что она была Шепард и потому, что ей придется отвечать за смерти трехсот тысяч батарианцев, а еще потому, что она выглядела такой маленькой и хрупкой без брони по сравнению с ним. И он решил подыграть ей. 
— Да. Хорошо. Я... потерял твоего хомяка. 
Шепард молчала, опустив голову. Она не рассердилась. Ее голос был почти покорным, и его сильно беспокоило то, как скорбно она сгорбила плечи. 
— Бедный маленький парень. Он был слишком маленьким, чтобы летать на космическом корабле. Всегда прятался в своем домике и пищал, когда думал, что я собираюсь убить его. Возможно, теперь он найдет свой дом, как и его тезка. Там, где находится этот дом, там и хомяк. 
— Его... тезка? 
Она печально улыбнулась ему: 
— Одиссей. 
— Это... кошмарное имя... 
— Для грызуна? — Шепард хрипло рассмеялась. — Да. Обычно я зову его просто... Одди. У меня был учитель, который знал много старых историй, и, я думаю, ему бы это понравилось. Мне всегда нравился символизм. Ты знаешь эту историю? 
Гаррус покачал головой. Имя казалось странно знакомым, но его знание человеческой литературы — человеческих мифов — были отрывочны и главным образом ограничивались тем, что раньше ему рассказывала Шепард. Он не думал, что Одиссей был в этой программе. 
— Он десять лет возвращался домой. Через многое прошел. Его даже почти убили. Но, в конечном счете, он все-таки вернулся, — она вздохнула. — Честно, я всегда отчасти задавалась вопросом, думал ли он, что это того стоило? После всего этого времени, после всех приключений дом, вероятно, казался не таким привлекательным. Ты бы не вернулся, не так ли? 
«Кажется, этот вопрос в ответе не нуждается. Или нужно ответить», — подумал он. 
— Ты не можешь пойти со мной туда, куда я пойду, — мягко сказала Шепард, не глядя на него. Он хотел протестовать, но по ее твердому голосу и острым словам понял, что это бесполезно. Но это не важно. Так или иначе, а он будет с ней спорить. — Это просто другой вид ада, и я думаю, что должна пройти его самостоятельно. И я хочу... — она резко замолчала и покачала головой. — Нет, это не правильно. Я не потяну тебя за собой. Никого из вас. Я не хочу этого, — Шепард пошевелилась, ее колено коснулось его, и она повернулась к нему лицом. Он был так близко, что она легко могла бы обнять его, но, вместо того, чтобы успокоиться, Гаррус лишь сильнее начал волноваться. Все это было похоже на прощание. Он хотел встать и уйти прежде, чем она скажет вслух все, что собиралась — прежде, чем она скажет то, чего нельзя будет исправить. Но он остался сидеть на кушетке, и он позволил себе обнять ее, чувствуя ее маленькие человеческие ручки на своем капюшоне. 
— Я тебе доверяю, — просто сказала она. Без всяких усилий. Как будто это не одни из важнейших слов, которые она могла ему сказать. — И ты был... здесь. Все это время. Ты все знаешь. Ты все видел. Если я не могу собирать силы... 
— Но ты можешь, Шепард, — перебил он ее. — Тебя никто не заставляет возвращаться. 
Она покачала головой: 
— Что, последовать совету Джек? Стать пиратом? Никто в Галактике не послушает меня, если я это сделаю. А Галактика должна начать прислушиваться к нам. Это... Мне кажется, в этом вы сможете мне помочь. Что, черт возьми, я знаю о Мигрирующем Флоте или Турианской Иерархии, или о Консенсусе Гетов? В моем экипаже есть представители почти всех рас Галактики и... вам нужно начать говорить. Ты сам сказал: Совет не хочет слушать. И все равно, Спектр я или нет. Поэтому они не будут ни к чему готовиться. Мы это знаем. Но у меня есть шанс в Альянсе; они — шанс, который у меня есть. Единственный козырь в моей игре, и мы оба знаем, что сейчас все немного не в нашу пользу. Я просто обязана наставить их на правильный путь. 
Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Ее пальцы напрягались на его воротнике, суставы побелели от напряжения. Но он этого почти не чувствовал. Потому что знал, что именно она имеет в виду. Но Гаррус не знал, с чего начать, как сделать то, о чем она говорила. Однажды он попробовал — и оказался на Омеге. Все закончилось смертью друзей и тяжелым ранением. Его действия остались никем незамеченными. Каждый раз, когда они прилетали на Омегу, станция буквально кишела «Синими Светилами», «Затмением» и «Кровавой Стаей». Как и всегда. Попытаться заставить Турианскую Иерархию прислушаться к слухам настолько, чтобы начать мобилизацию войск, было в миллион раз тяжелее, чем вытравить банды с Омеги. Может, Шепард этого не понимала, но он-то знал. 
Шепард продолжила говорить, не обращая внимания на его внутреннюю борьбу: 
— Поверит он мне или нет, согласится ли с моим решением или нет, я уверена, у Хакета будут связаны руки. Они собираются допросить меня. Им нужны ответы. Если они не поверят мне, если они подумают, что я сошла с ума и взорвала систему Бахак из мести, я возражу. Но послушают ли они меня? Мы не должны потерять всю галактику одним махом, когда прибудут Жнецы. Мы должны быть хоть немного подготовлены, — она отвернулась, взгляд ее стал еще холоднее. И это ему не понравилось. Он знал ее довольно давно. И она все еще обнимала его. — И даже если я заставлю их слушать, есть ли у нас шансы выжить в аду? Я должна попытаться, Гаррус. Я обязана. 
— Я понимаю, — сказал он. Гаррус правда понимал ее. Но ему это не нравилось. Ему хотелось врезать кулаком в стену или загнуть пулю в ... он так и не решил во что именно. 
— Я знаю, — ответила она. — И я... Слушай... Если для тебя это что-то значит, мне жаль. Я не думала... 
— Эй, — воскликнул он, вскинув руку в защитном жесте. Некоторые вещи никогда не менялись. — Это... это же не навсегда. Ты же меня знаешь. Всегда появляюсь, когда ты меньше всего меня ждешь. Элегантно и вовремя, чтобы спасти положение. 
Она устало улыбнулась ему, но, по крайней мере, она улыбнулась. 
— Ты плохой турианец, Вакариан. Но мой самый любимый плохой турианец. И если они не будут судить мою задницу в военном суде, а решат просто расстрелять, ты будешь первым, кого они пригласят это сделать. 
Он рассмеялся даже при том, что сердце его было не на месте. Ее слова звучали совсем как приговор. 
— Хорошо. Я же лучший снайпер. 
— Верно, — сказала она, толкнув его в плечо, а затем прижавшись к нему всем телом. — Без тебя я бы пропала. 
— Чертовски верно. 
— В этот раз постарайся больше не сердить наемников. 
— Попытайся не умереть на этот раз — так и не сказал он. 
Позже, гораздо позже ему все же пришлось спуститься в лазарет, чтобы показать Чаквас ушибленную руку, когда он оставил Шепард писать отчет Хакету — столько слов остались невысказанным между ними — а затем направился к главной батарее. Проклятой стене все же досталось. Чаквас даже не поругала его за глупость его действий. Ради разнообразия. 
Он всегда подозревал, что доктор понимала намного больше, чем делала вид.

Отредактировано. DrDre

Комментарии (12)

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.

Регистрация   Вход

Darth_LegiON
4    Материал
Превосходно. Хоть последнюю главу я уже и читал smile
0
Ketara
5    Материал
От тебя ничего не скрыть, даже если захотеть, так?)
1
Darth_LegiON
8    Материал
А ты попытайся) Может быть, получится wink
0
Ketara
9    Материал
А мне скрывать нечего) Хотя, 1 апреля мы вернемся к этому разговору)
0
Darth_LegiON
11    Материал
Мне страшно wacko И смешно одновременно biggrin
0
Mariya
3    Материал
Начало понравилось smile Глядишь, вчитаюсь и в этот пейринг happy
Спасибо за работу переводчику и редактору.
0
хакер
1    Материал
Хорошо, мне нравиться, но... (шепотом) 21 апреля 2186 война со Жнецами шла в полном разгаре.(DLC Левиафан).
0
Докторъ_Дре
2    Материал
Нет, вы что-то путаете. Война началась в августе, а Бахак рванул именно весной 86-го.
0
хакер
6    Материал
В DLC Левиафан есть мартовские даты, где уже говориться о Жнецах и о вторжении.
Хотя это не суть важно какая дата....это же фанфик.
0
Ketara
7    Материал
Этот фанфик был написан ДО выхода ДЛС "Левиафан")
0
хакер
12    Материал
ОК, буду знать))
0
Darth_LegiON
10    Материал
Не забывайте, что по умолчанию Шепард не взрывал ретранслятор Альфа, поэтому война начиналась на полгода раньше.
0