Линия жизни: Искупление. Глава 1

Омега... Огромная космическая станция с историей в несколько десятков тысяч лет. Внешне оригинальная и изящная, она обманывает путешественников своим необычным и даже привлекательным внешним видом. Но внешность, порой, бывает обманчива... Выйдя из корабля вы в мгновение ока оказываетесь посреди невообразимого океана шумов, тысяч голосов, нестерпимого смрада, грабежей, убийств и чего похуже. Здесь нет закона. Вернее, он есть, но только один: прав тот, кто сильнее. Станция давно была поделена между преступными группировками с неизбежными конфликтами из-за территории, которые порой перерастали в настоящую войну, сопровождающуюся бойней, резней и другими прелестями бандитской вендетты.

Это была жизнь на поверхности, на улицах, в бесчисленных постройках, в ночных клубах, на торговых площадях. Но была и другая. Та, о которой многие не знали, хоть и догадывались. Которая находилась у них под ногами. В глубине, во тьме сети коллекторов. Там, где царил вечный полумрак, где воздух был тяжелый, маслянистый, где нестерпимая вонь заглушала все остальное. Сеть канализаций пронизывала станцию, как плоть пронизывает кровеносная система. Здесь не было толп, но всегда царил вечный хаос. Эти темные и ужасные катакомбы служили домом для таких же жутких обитателей подземелий.

***






Вечный полумрак окутывал все внутреннее пространство. Тьма рассеивалась лишь редкими лучами света через провалы, люки и красными аварийными диодами, указывающими на редкие входы-выходы, а также узлы обеспечения. Щербатые стены и потолки давили на любого, кто по какой-либо причине попадал сюда. Воздух был вязкий, спертый, тяжелый; казалось, за него можно было бы ухватиться, взять в руку, раздвинуть, скомкать. Повсюду стоял удушливый смрад, от которого нельзя было скрыться — даже воздушные фильтры не могли избавить людей от этого мерзкого и тошнотворного запаха. Посередине этой огромной, темной полу-трубы, в желобе текла зловонная жижа, попав в которую, вряд ли бы кто-то смог выбраться живым. Это великолепие тянулось на тысячи миль, разветвляясь и извиваясь, пронизывая всю станцию, заходя в каждый ее уголок. Это был особый мир — мир без солнца, мир тьмы и тишины, настоящая обитель зла — канализация Омеги.

Звук нетвердых шагов и негромкого бормотания разрезал тишину подземелья. Спустя пару минут из-за угла коллектора вышло, волоча ногу, удивительное и в тоже время отвратительное на вид существо. Это был ворка... Старый, сгорбленный, покалеченный, но все равно смертельно опасный. Ему уже было далеко за двадцать лет, и он явно доживал свои последние деньки — регенерация шла вяло и медленно, на месте оторванной руки так и торчал обрубок. Огромный шрам шел через его морду, по выбитому в последней схватке глазу, через грудь и заканчивался глубоким разрезом на ноге. Его раны затягивались, но очень медленно.

— Йа, ветеран. Как смели?! — ворка бубнил под нос проклятия и угрозы. — Меня! Меня назвать Миксером! И меня выгнать!

Миксер уже перешел на слабый визг, но резко замолчал, вздохнул, что не характерно для его расы и, медленно, прислонившись к стене, сполз по ней на пол. Его единственный глаз отливал красным в полумраке подземелья, ворка смотрел прямо перед собой — он погрузился в воспоминания...

С родной планеты его забрали кроганы, когда ему было лишь пару месяцев отроду. Постоянные жестокие тренировки, а далее и кровопролитные сражения, сделали из него хорошего бойца, достаточно умного, сильного, хитрого. В итоге, он начал командовать небольшим отрядом. Но шли годы, и срок его короткой жизни постепенно приходил к концу — замедлилась реакция, замедлились и мысли... В конце концов, даже регенерация замедлилась настолько, что любое ранение становилось для него очень и очень болезненным. Но у него оставался опыт, опыт тех бесчисленных сражений, что остался позади, опыт тех времен, когда он вел за собой небольшой отряд и выходил победителем из любой схватки. Но даже он уже не смог помочь ему. Неделю назад взбунтовался молодой ворка — быстрый, сильный — Миксер был слишком стар, чтобы тягаться с молодой кровью. Он был покалечен и изгнан, но не убит... Он и так знал, что умирает, но ему еще так хотелось пожить...

В конце тоннеля что-то грузно и громко упало, оторвав ворка от грустных мыслей. Он перевел взгляд единственного глаза в ту сторону, но в полумраке и на таком расстоянии ничего нельзя было рассмотреть. Миксер с трудом поднялся и, хромая, направился туда, откуда донесся звук, а вскоре он смог уловить и запах крови.

— Еда! Я есть буду! — Только сейчас он понял, насколько был голоден...


***

Кварианец брел по извилистым улочкам Омеги в сторону ночного клуба. Еще на подлете сюда он был уверен, что поступает верно, но, сойдя на астероид, стал сомневаться в правильности своей затеи.

Прошлый визит на эту Богом забытую станцию был чем-то вроде приключения, впрочем, как и все паломничество; тогда это ему казалось забавным и увлекательным — облететь всю Галактику, найти что-то, что помогло бы его народу, вернуться обратно и зажить новой жизнью. Сейчас же все было по-другому — позади пропасть, впереди — неизвестность. И если он раньше мог быть уверен в завтрашнем дне, то сейчас... Он не был уверен даже в том, что переживет следующие тридцать секунд в этом проклятой дыре.

«Дыра» давила на молодого кварианца всей своей грубостью и беспощадностью, пыталась сломать, заставить повернуть обратно, убежать куда-то, запрятаться, скрыться. И все это лишь одним внешним видом, а что же будет впереди? Крео старался не думать об этом; он просто шел к своей цели, пробирался через толпы снующих во все стороны людей, сквозь груды мусора, сквозь ненависть и злость, которые прямо витали в воздухе.

«Лица без улыбок, жизнь без надежды, дети... без будущего, — молодой Мекк с отвращением пробежал взглядом вокруг. — Многие оказались тут и не по своей воле, но вырваться отсюда уже вряд ли когда смогут. Ведь...» Кварианец вдруг кубарем полетел на землю — уйдя в свои размышления, он совершенно перестал смотреть себе под ноги и не заметил что-то большое и тяжелое. Поднявшись, он взглянул на предмет, который так подло заставил его вытирать улицы — это был труп молодой и довольно симпатичной азари. Остатки дорогой, но изорванной в клочья одежды явно говорили о том, что эта краля из другого района. Все ее тело было покрыто глубокими рваными ранами, один глаз отсутствовал, в груди торчал какой-то штырь.

«Бедная, что же тут ты делаешь? И как по среди улицы тебя так... Стоп, а где все», — с этой мыслью кварианец поднялся на ноги и осмотрелся. Липкий и холодный пот покрыл все его тело, а руки сами непроизвольно выхватили дробовик. Он заблудился... Мекк со всех ног рванул обратно, но спустя пару минут бега по извилистым, пустынным улочкам, он снова оказался у трупа той самой азари. Поняв, что отсюда ему так просто не выбраться, он попытался успокоиться и осмотреться.

Улица на которой он оказался, была совершенно безлюдна и явно не так хорошо обитаема как те, что ближе к центру. Груды уже давно перегнившего мусора, слои грязи и пыли, на которых были видны множественные отпечатки ног (все же кто-то живой, да есть...). Но радоваться этому или наоборот? Крео взглянул на постройки. Перекошенные, с сорванными дверьми, выбитыми окнами, невероятно старые и давно пришедшие в негодное состояние, они еще больше нагнетали настроение безысходности и неминуемой гибели. Но самым жутким были звуки: непонятные шорохи, порой визги, вопли, дикие, леденящие душу крики, безжалостный смех — все это крутилось вокруг, приглушенное и отдаленное, но от этого не менее ужасное.

Изгнанника вновь пробрала дрожь. Выставив вперед «Соколова», он медленно двинулся по улице, считая повороты и стараясь держаться прямой линии. В гробовой тишине, нарушаемой время от времени лишь ужасными звуками, он отчетливо слышал удары своего сердца. Даже под скафандром и броней Крео чувствовал холод. Что еще больше нагнетало обстановку, так это нечленораздельные крики и визги, которые стремительно приближались.

Пройдя еще метров двести, Мекк снова наткнулся на труп — изъеденный и облоданный, он явно принадлежал человеку. Подавляя свое отвращение и сдерживая рвотные позывы, молодой кварианец перевернул его на спину. Зрелище здесь было еще менее приятное, чем до этого — лица не было, вместо него имелась кашица, пустая грудная клетка и брюшная полость...
«Куда я попал...» — подумал изгнанник. Он заставил себя протянуть руку и сорвать с шеи медальон — это был жетон Альянса с выбитым именем, датами, группой крови.
«Джон Браун...» — прочитал кварианец, положил жетон в один из карманов и пошел дальше — за него можно было получить немного кредитов: насколько он знал, Альянс всегда ценил такие находки.

«Что здесь делает солдат?..» — его мысли прервал резкий вопль, раздавшийся совсем рядом из какого-то переулка. Развернувшись в ту сторону, Мекк вскинул дробовик и выстрелил. Как раз вовремя — варрен, который бежал в тени и был не видимым, выскочил прямо под дробь и рухнул без движения. Вторая ящероподобная собака выбежала сразу за первой и уже была готова сделать прыжок, конечной целью которого была бы шея заблудившегося, но еще одно нажатие на курок остановил и ее.
Кварианец резко развернулся и в третий раз нажал на спуск. К его ногам упало мерзкое на вид, смердящее существо, которое попыталось тихо подкрасться со спины. «Ворка...»
Стало очень тихо, не слышны были даже далекие крики, зловещий смех. Изгнанник мысленно сосчитал до десяти и вновь продолжил свое продвижение. По пути он уложил еще несколько варенов, которые порой выскакивали из подворотен, либо просто пробегали мимо.

Вскоре ему начали встречаться одинокие прохожие, шмыгающие из одного дома в другой и похожие скорее на тени, чем на живых существ. Тем не менее внешний вид улиц оставалось таким-же унылым, запущенным и зловещим, как было и раньше. То там, то тут попадались трупы людей, но кварианец уже не обращал на них внимания. Через некоторое время он вышел на средних размеров площадь, в которую стекались несколько маленьких улочек.
Сама она представляла из себя небольшую круглую площадку, окруженную уродливыми, разваливающимися и перекосившимися постройками. Пять узких улиц и десятки проулков и щелей между домами расходились от нее в разные стороны. Как и везде, здесь валялись груды мусора, но, о чудо, не было ни единого убитого. Посреди этого безобразия возвышался какой-то невысокий столб, также заваленный всяким хламом и отбросами.
Осмотревшись, кварианец заметил стоящих в тени в проулке двух кроганов.
«Все же лучше, чем пытаться заговорить с ворча...» — c этими мыслями он бодрой походкой направился прямиком к ним.

— Эй, народ, не подскажете, как отсюда к «Загробной Жизни» пробраться? — крикнул изгнанник, подойдя достаточно близко. Оба ящера повернули головы в его сторону, а на их мордах появилась зловещая, не сулящая ничего хорошего, улыбка.
— Слыш, а у нас тут гости. Да ты смотри, какие! — один из кроганов оттолкнулся от стены и медленно начал заходить с правой стороны.
— А игрушки какие! Эй, ведроголовый, не хочешь поделиться? — второй громила, последовав примеру первого, вышел из проулка и стал заходить слева.

Кварианец понял, что влип уже конкретно, и единственный верный способ избежать участи несчастных, валяющихся то здесь, то там — бежать. Развернувшись, он со всех ног кинулся в тот же проход, из которого вышел сюда. Сзади слышалась громовая поступь двух двухсоткилограммовых туш. Пара пуль, пролетевших в метре от его головы, еще сильнее подстегнула кварианца. Он бежал со всех ног, перепрыгивая хлам, мусор и всякую мерзость. Сзади раздался характерный выстрел из дробовика. Удар чуть не опрокинул Мекка, но он, чудом устояв на ногах, ринулся дальше. Мощность кинетических щитов упала до 55%, а значит подставься он второй раз — будет кормить местных варренов.

Улочки снова были незнакомые, заброшенные, но молодой изгнанник не обращал на это никакого внимания. Он бежал изо всех сил, но оторваться от погони у него никак не получалось. Внезапно впереди показалась массивная фигура третьего крогана. Кварианец остановился и замер на месте. «Это конец...» — подумал он. Что-то в этой фигуре было ему знакомо, но размышлять об этом времени совсем не было. Крео метнулся в боковой проулок, как раз вовремя — выстрел из дробовика лишь немного задел кварианца, щиты которого упали до 20%. Он сломя голову несся по узкой и извилистой дорожке, то вступая в какую-то жижу, то спотыкаясь о предметы, назначение и происхождение которых могло свести с ума любого уравновешенного человека. Проход впереди делал резкий поворот, кварианец не сбавляя скорости, оттолкнулся рукой от боковой стены здания, и... Полет, противный скрежет и хруст... Сверху свечение от предательски открытого квадратного люка, который вел в эту шахту. Кварианец перевел взгляд на ногу — из нее торчал огромный штырь. Сознание медленно покинуло его...

***

— Слушай, мне нет дела до твоих проблем! Я не знаю никого и ничего! — саларианец гневно смотрел на огромного крогана и внешне был совершенно спокоен, хотя внутри его сдавливал ужас и страх. — Я не вмешиваюсь в эти дела!

Наемник обвел взглядом убогую комнатенку — облезлые стены, мутные окна. У стен стояли древняя мебель. Все это резко контрастировало с дорогущим ковром на полу и богатейшим столом, обставленным со вкусом, и, явно, с ощутимыми затратами — золотые перья, множество сувениров, дорогая аппаратура. За столом сидел богато одетый саларианец и с ненавистью смотрел на посетителя.

— Не надо мне врать, мягкотелый, — кроган говорил спокойно, уверенно. — Ни один варрен тут не трахнет другого без твоего на то ведома. Скажи, кто это был, и я просто уйду.
— Что я должен тебе сказать, гора мяса?! Я тебе уже все сказал, тупое ты животное! Как же вы все меня достали!
Кроган навалился на убогий письменный стол, от чего последний жалобно заскрипел, и, нависнув над саларианцем, произнес в той же манере:
— Знаешь, что я делаю с ящерицами, такими как ты? Я съедаю их печень. Сырой. А перед этим отрываю рога — медленно, наслаждаясь каждым вашим воплем.
Саларианец задрожал, но, вспомнив о чем-то, тут же взял себя в руки:
— Твоя подруга будет очень недовольна! Или вы на пару собираетесь и эту станцию угробить?! — издевательская усмешка тронула губы амфибии.
— Неплохо бы. Только перед этим я обобью твоей шкурой мою броню.
— Слушай сюда, тупоголовый! — саларианец ткнул наемника пальцем в лобовую пластину. — Я таких как ты навидался достаточно! У меня здесь куча бойцов! Сделаешь мне что-то, и ты труп!
— Пхах! — глаза крогана недобро блеснули, он сделал на удивление быстрое движение и поймал амфибию за перст. — Я тебя предупреждал.

С этими словами резко дернул рукой вверх и в бок, раздался хруст, и саларианец с ужасным визгом отлетел в угол — в руке у крогана остался его палец.
— Мне некогда с тобой шутить, Висто. Говори — кто!
— Да пошел ты! — кривясь от боли, выкрикнул тот. — Я ничего тебе не скажу!
Вздохнув, наемник приблизился к саларианцу, и в его руке сверкнул небольшой нож.
— Последний раз спрашиваю...
— [cenzord]
Клинок плавно описал дугу и вошел саларианцу в левый глаз, и амфибия, взвыв от боли, покатилась по полу. Не обращая никакого внимания на его крики, кроган придавил ногой его спину ниже поясницы и надавил до характерного хруста. Саларианец потерял сознание.

Отредактировано: Архимедовна.