Загадки Прошлого: Находка

Жанр: приключения.

Персонажи: Насет, Казарус, Зен, Натали (ОС);

Бур делал свою работу. Об этом можно было судить по туче пыли, которую он поднимал, и грохоту, сравнимому с обвалом в горах. На улице стоял полдень, и солнце кварианской пустыни пекло нестерпимей, чем в Рахане в это же время суток. Саларианец средних, по меркам своей расы, лет опустился на колени, дабы внимательней прочитать отчет дронов-разведчиков. Казалось, он единственный, кто не прятался в палатках от испепеляющих лучей, так сильно он был поглощен своей работой. Бледная, словно свежевыпавший снег, кожа, узкое лицо, в саларианском обществе считавшееся не очень хорошей чертой. Но тем не менее оно не было лишено некоторой аристократичности, присущая любому саларианцу, находившийся в близком родстве с Далатрессами Сураша, входившими в Совет Главных. Пальцы — настолько тонкие, что, казалось, даже слабый кварианец легко сломает их одним смелым движением. Несмотря на внешнюю хрупкость Насета, глаза его выдавали недюжинный ум... и долю хитрости. В каждом его движении проскальзывала плохо скрываемое высокомерие. Чего греха таить, в далатресской семье всем было известно, а в народе шептали — Насет недолюбливал инопланетян, считая их... тугодумами. Не редкость среди саларианского общества, но у Насета эта отрицательная черта была более обостренной.

— Думаю, что достаточно, — мягко сказал он, и поднял руку, не отрываясь от чтения. Бур прекратил свою работу, и из кабины пилота вышел турианец. Прямая противоположность Насета — это был гигант, который даже на кроганов смотрел сверху вниз во всех смыслах этого выражения. Цепочка витиеватых шрамов — напоминание о Кроганских Восстаниях — украшала каждый дюйм его тела. На нем была серые от пыли порты, и простая, рабочая рубаха, которая, впрочем, сейчас покоилась на плече турианца, так что торс остался неприкрытым.
Четыре года назад Насет, найдя турианского полководца «в отставке», пьяного и злого на весь мир, в шутку прозвал его «разочарованным полковником», за что получил гору отборного турианского мата и едва не схлопотал бутылкой из-под виски по голове. Как позже выяснил Насет, его исключили из армии со всеми привилегиями — заодно «почесав» спину — за намеренную бомбежку Каргаха, кроганской колонии. К упомянутой расе полковник питал лютую, неприкрытую ненависть, по одному ему известным причинам. По правде, за подобное преступление наказание одно — смерть, но как он умудрился избежать его — об этом позже.
— Что дальше делать? — несмотря на свой могучий рост, голос титана оказался тихим и скрипучим, словно у старика, что не было далеко от истины.
— Ну а дальше... Что говорят наши ученые? По поводу сигналов? Тип не распознали?
— Пока еще нет, — все таким же скрипучим голосом ответил турианец. — Быть может, нам стоит подожд...
— Если мы подождем, — резко оборвал своего помощника Насет, — то далатресса начнет возмущаться малым сведениям, что мы добыли. Ты же знаешь этих сварливых старух: чуть что, так сразу крики. Что не по плану — то заговор! Быть может они прекратят удерживать натиск АР, что уже начинает интересоваться ситуацией на Раннохе. И тогда кварианцы наймут другую группу ученых... — саларианец умолк, осознавая, что с такими темпами сможет нагрузить мозг турианцу на неделю вперед.
— Если призадуматься, — холодно вторил ему турианец, — то именно благодаря паранойе «сварливых старух» ваша раса еще жива, — саларианец фыркнул, но промолчал — смысл отрицать факт?
— Ты снова меня поражаешь, Казарус, — проворчал Насет. — Я всегда был при мнении, что у всех «великанов» дважды два — это три, а у некоторых кард’ашей — даже шесть.
— Сейчас меня меньше всего волнует твое мнение касательно утверждения «все громилы — бестолочи». Говори, что у тебя, — спросил Казарус в привычном турианском стиле — грубовато, но прямолинейно.
— Тоннель, — лениво ответил саларианец. Протяженностью... дактов* семь-восемь, плюс-минус один. Дроны допускают небольшие погрешности в вычислениях...
— Понятно, — резко оборвал турианец, чем вызвал раздражение у Насета, хотя последний виду и не подал. — И что же вы намереваетесь делать?
— Отправлю группу, — коротко ответил саларианец, одновременно ища кандидата. Задача предстояла не столько трудная, сколько опасная. Опасность не в резких перепадах давления и подземных водах, которые могут нахлынуть на исследователей, словно цунами, стерев их в порошок. Опасность в неведении. Ни он, ни ученые, вообще никто не знал, что же их поджидает внизу. Быть может, это маяк или сфера, что таит в себе секреты давно исчезнувшей расы протеан... Или подбитый корабль, что спустя десятки или сотни лет стал издавать непонятные сигналы из-за помех... Через тридцать минут они будут либо купаться в лучах славы, и всю галактику ждет резкий технологический скачок, либо они станут величайшим посмешищем в Галактике.
— Отправим Натали и Зена, — турианец удивленно повел мандибулами. Зачем отправлять птенцов в темное гнездо? Казарус озвучил свою мысль.
— Затем... — саларианец равнодушно пожал плечами, — что они — самые молодые ученые. И, возможно, если с ними что-то случится, наша группа мало что потеряет, как и наука. Да и потом... — саларианец умолк, явно чего-то недоговаривая. — У меня есть на то свои причины... — Казарус был закаленным воином, повидавшим много смертей. Видел он смерти совсем еще молодых турианцев, не переживших свой первый бой. Он видел, как Боевые Мастера одним ударом лобовой пластины превращали лицо азари-коммандос в кровавое марево. Но все они знали, на что шли. Знали, за что боролись и за что умирали. А тут что? Двое птенчиков идут в невесть куда, и все из-за... Насет странно улыбнулся. Словно прочитав его мысли, он мягко, даже успокаивающе сказал:
— Не беспокойся. Они тоже осознают опасность неведения.


— Значит, мы идем на разведку? — глаза кварианца возбужденно блестели за стеклом маски. Сейчас он был с ног до головы одет в герметичный костюм, ибо под землей могло быть что угодно. Начиная от токсичного газа и заканчивая грунтовыми водами, которые могли стереть их как песчинки под волнами.
— Ну ты сам слышал, — азари равнодушно пожала плечами, попутно надевая свой скафандр. — По правде, я бы не хотела идти без подробного анализа обстановки и окружения, но что поделать. Насет торопится, словно сам кроганский Боевой Мастер подгоняет его хлыстом, — словно игнорируя ее слова, кварианец подошел к столу, и стал прикреплять к застежкам различные предметы. Барометр, сканер и дрона-разведичка.
— Ну что же... — азари глубоко вздохнула. — Поехали.
— Осторожней! — крикнула азари турианцу, что слишком резко дернул трос, но тут же пожалела об этом. Их уже опустили на сто пятьдесят метров под землю, и потому любой неосторожный звук тут же превращался в протяжное, многократно усиленное эхо. Звуковая волна, отраженное об голые сырые сталагмиты и необъятную тьму тут же распространилась на все ущелье. По коже азари прошлись мурашки — ей показалось, словно сами призраки стали выть в этом забытом Богиней подземелье.
— Думаю, что тебе стоило надеть маску, — раздался в передатчике самодовольный голос Зена. На нем была герметичная маска, которая ни испускала ни грамма звука, а на ней — простой респиратор.
— Ну давай, давай, скажи мне что-то в своем азарийско-мегерском стиле, мои уши уже соскучились по оскорблениям, — а кварианец-то не без подлости в душе. Пользовался моментом. Натали только и осталось, что бросить на спускающегося кваринца многообещающий, губительный взгляд.
— Заканчивайте болтовню, — на этот раз слух обоих рассек голос Насета. — Вы уже в полусотне метров от объекта. Нам нужен отчет, а не ссора, как между братом и сестрой.
Кварианец устыдился, а Натали лишь тихо фыркнула.
Пещера казалась отдельным государством, где правили лишь тьма и тишина, а капли воды, чьи падения с острых камней сравнимы с грохотом приближающейся армии кроганов, были единственными слугами этих двух правителей. Словно атака коммандос-азари в тыл врага, свет от фонариков, закрепленных в гидрокостюмах, прорвали тьму в пещере. Но лучи тонули во мгле грота, и потому двум исследователям пришлось расчитывать не только на свет, но и слух и интуицию. Стены пещеры имели причудливую форму. Каменные изгибы переплетались то там, то здесь, местами изображая замысловатые картины. Сталактиты и сталагмиты словно были дозорными, обороняющие эту неземную, и одновременно непонятную красоту, которую даже для кроганских каменотесов (если такие, конечно, еще в живых остались) было трудно воссоздасть. Зен в очередной раз поразился тому, на что способны вода и время, вместе создающие эрозию. Явление, пред которым склоняются даже изделия из палладия.
— Мы спустились, — голос кварианца был тих и глух, когда он связался с группой на поверхности. — Здесь кромешная тьма, датчики показывают, что условия в пещере — воздух и давление — вполне приемлемы. Но снимать шлем я не рискую, по вполне понятным причинам, — Зен умолк, и поняв бесполезность фонаря включил прибор ночного видения. Азари тут же последовала его примеру.
— Отлично, — несмотря на быструю саларианскую речь, Зен все равно уловил в голосе Насета возбуждение, — объект в тридцати метрах. Активируйте камеры. Я хочу видеть. Видеть все... — речь его становилось все более отрывистой и непонятной, и Зен его прекрасно понимал.
Каждый шаг давался с определенным трудом для обоих. Ходьба в глубокой пещере требовала некоторых усилий, дабы не подскользнуться и не удариться об отточенные временем камни. Будь обстановка другая, Зен с Натали спокойно прошли бы по подобной неровной поверхности. Но когда фантазия заранее представляет предмет долгих, кропотливых поисков, когда представляешь себе предстоящую славу и удовольствие от предстоящих исследований... трудно сохранять спокойствие. Писк сканера, определяющего дальность объекта, становился все более протяжным. Дыхание становилось все более неровным, а шаги — неувереннее с каждым пройденным метром. Стук собственного сердца звучал в ушах громче, чем эхо шагов. Казалось, время остановилось.
— Зан! Натали! Слышите? Вы в пяти метрах. Искомый объект должен стоять перед вами! Отвечайте! — но исследователи словно язык проглотили. Тьма вокруг них отступила. Когда сканер доложил, что цель поисков находится в семи метрах, всю пещеру озарил яркий синий свет, который резал глаза не хуже наточенного ножа.



Предмет словно почувствовал приближающихся незнакомцев и возжелал предстать перед ними во всей своей красе. Оба молчали, а ругательство и крики Насета превратились для них в пустой звук. Прошло двадцать секунд, тридцать... Сорок... Пятьдесят... Минута... Две... Казалось, что прошла бесконечность,а предмет, имеющий дугообразную форму, в центре которого сиял неведомый, левитирующий источник света продолжал поражать своих открывателей.

---

• Совет Главных — семь далатресс, чьи семьи имеют наибольшую власть среди саларианского общества. Шесть далатресс выступает в роли советниц, седьмая же выбирает окончательное решение
• Кар’даши — презрительное оскорбление из саларианского языка. Грубый перевод: «Пустые головы».