Воспоминания. Глава III.

«Нормандия СР-2». 15:05 по судовому.

После того как СУЗИ проявила снисходительность и вернула корабль к жизни, экипаж наконец занялся своей работой. Инженеры добрались до главных орудий фрегата, механики изучали масс-ядро и все вспомогательные системы, одна из аварийных бригад работала в открытом космосе, видимо, изучали наружную обшивку. Из инженерного отсека донеслось чье-то ликование, восхищались циклоническими барьерами и их ювелирной настройкой. Абсолютно весь экипаж пренебрег так называемым кофе-таймом, продолжая работать и копаться в технике без устали. Но горячее всего было в «заведении» у Гарруса — на палубе, где располагалась главная батарея и грозный «Таникс». Инженеры не могли разобраться в методе калибровки, который использовался до смены экипажа, и эти умники верно подметили, что орудия уж очень сильно отличаются от стандартных. Наконец в спор вмешался старший механик, который проходил рядом, видимо, шёл есть или пить кофе.

— Так-так-так... Ребята, в чём дело? Не поделили резиновую бабу? — старший механик остановил ожесточенный спор. 

— Дэн, глянь-ка на это... — один из инженеров продемонстрировал данные на инструметроне.

— Выходит, вот эта дура, вернее, две, — Дэн указал на главное орудие, — основаны на... Святые угодники... — старший среди механиков схватился за голову.

— Глазам своим не верю! Магнитно-гидродинамическоя установка... — Дэн вытаращил глаза от удивления. — Позовите сюда этого... как его... того, что в белом халате, немедленно, — старший механик сломя голову куда-то умчался.

Через несколько минут его сменил тот самый, в белом халате и очках. Джек активно «дирижировал» уни-инструментом и скакал около стволов главного орудия. Издалека он был похож на какого-то шамана с бубном.

— Очень интересно... Главное — размер маленький... даже очень... сойдёт для установки на истребитель... даже особых изменений не придётся проводить, — инженеры не могли понять, с кем разговаривает Эйлер, с ними или с самим собой.

В Альянсе проводились разного рода исследования, после того как собрали обломки «Власетлина», вернее, гроши, которые остались после турианцев. А именно: пытались создать орудие, основанное на том же принципе, пригодное для установки хотя бы на крейсер. Но с размерами что-то не складывалось. Пушку можно было устанавливать исключительно на поверхность планеты, она была слишком громоздкой. Да и стреляла она как-то странно... В общем, все это прикрыли.

После того как «Таникс» оставили в покое, Джек приступил к написанию рапорта. Они отправлялись с «Нормандии» один за другим, и если бы было возможным разглядеть передаваемую информацию, то она напомнила бы нескончаемую цепочку от «Нормандии» до адресата.

Из фрегата «Нормандия» превратилась в какой-то дурдом, все носились как угорелые, стоял невыносимый гул. К счастью, тот гул и суматоха не были слышны в капитанской каюте. Эш спала младенческим сном, ей снилось что-то приятное, она мило улыбалась и говорила во сне. Но эта идиллия была нарушена. СУЗИ разбудила капитана и сообщила о том, что ее вызывает Андерсон. СпеКТР поспешно оделась и подошла к экрану, на котором появилось изображение советника. 

— Уильямс, отдохнули и хватит. Курс на Землю. Пристыкуйте «Нормандию». На орбите вас встретит крейсер «Перуджа». С него на борт поднимется наш оперативник. Он будет находиться под вашим командованием, зовут Джеймс Сандерс. Позже направлю вам его данные. Конец связи.

Спустившись в БИЦ, Эш даже не подошла к карте и направилась к пилоту.

— Джокер, курс на Землю. 

— Ай-ай, мэм, — пальцы рулевого «забегали» по голографической клавиатуре.

Фрегат мягко дрогнул и направился к ретранслятору. Увы, у Эш не осталось времени полюбоваться на красоту этого сооружения, она направилась в грузовой отсек, где её ожидал тот самый гений, который, по его словам, опять изобрёл велосипед.

Несколько часов спустя. Орбита планеты Земля.

— «Нормандия», как слышите? — поступил вызов с крейсера «Перуджа», который находился всего в нескольких десятках миль от фрегата.

— Слышу вас отлично, сэр, — ответил Джокер.

— Добро пожаловать домой. Высылаем посылку, ловите, — под посылкой подразумевали, наверное, Сандерса.

Из-под брюха крейсера вынырнул «Кадьяк» и направился в сторону «Нормандии», которая, в свою очередь, поспешила поприветствовать гостя, открыв грузовой люк. Высадив десант, гость убрался восвояси. Да-да, это был десант, только этот десант состоял из одного солдата. Огромного. Сандерс разглядывал грузовой отсек и, казалось, не спешил представиться СпеКТРу.

Его внимание привлёк транспортник, собрат «Мако».

— Ух ты, какая красавица!!! — присвистнул Джеймс. — М-44 «Молот». Я думал, что это байки, а тут... вот она ведь, во плоти. Мэм, пообещайте мне, что мы покатаемся на этой штуке... Аж руки чешутся, — солдат наконец удостоил своего внимания Эш.

— Если так будет продолжаться, я могу пообещать тебе только одну вещь — лишение свободы в вентиляционной шахте, если ты туда поместишься, конечно, — Уильямс подошла к этой груде мышц. 

Сандерс сложил руки на груди и стал рассматривать ту, под чьим командованием находился. Сначала лицо и ее красивые длинные волосы, ну а потом взгляд упал на грудь. Эш почувствовала, как в ней просыпается сама ярость, ей очень не нравилось то, как на нее сейчас смотрят. Такое поведение подчиненного окончательно вывело СпеКТРа из себя. Последняя достала табельный М-5 и приставила его к тому самому месту, которым гордится весь мужской род. 

— Ещё раз так посмотришь на меня... Отрежу их и продам крогану.* 

Эш увеличила расстояние между ними и вдруг вспомнила, как она сама была повинна в чем-то подобном — оценивающе смотрела на пятую точку Джона, когда капитан находился к ней спиной и вертел задом у галактической карты, наклоняясь то в одну сторону, то в другую, то подаваясь вперёд. Прогнав из головы Шепарда и его зад, она решила не ограничиваться словесными угрозами в адрес подчиненного громилы и громко произнесла:

— Упор лёжа принять! Отжаться 20 раз! — солдат рухнул на палубу и со скоростью отбойного молотка принялся исполнять приказ.

До него дошло, что обладательница красивых форм не простой бортмеханик или повар. В голове у Сандерса носилась только одна мысль, вернее слово: «Чёрт-Чёрт-Чёрт... я облажался».

Эш посмотрела на результат своих трудов, ухмыльнулась и сказала: 

— Я, наверное, пойду. Дела у меня, а ты продолжай, не стесняйся. Как сделаешь сотню — свободен.

Не прошло нескольких минут, как из лифта в БИЦ вывалился запыхавшийся наглец. Сандерс долго выпрашивал прощение у СпеКТРа, вытянувшись при этом по стойке смирно. Эш ничего не ответила, только взмахнула рукой, давая понять источнику шума, в каком направлении ему стоит удалиться. 

Рядом с тем местом, куда должны были пришвартовать «Нормандию», собралась огромная куча зевак, которые жаждали увидеть легендарный фрегат. Почему-то все верили, что им управляет Джон Шепард. Едва в небе показалась блестящая точка, народ начал ликовать, если не сказать бесноваться. У большинства из них в руках были какие-то транспаранты и плакаты. Оказалось, сюда собралось огромное количество противников и сторонников Шепадра, вернее, противников было намного меньше. Нетрудно было догадаться, в каком направлении станут развиваться события. Началась массовая потасовка, сторонники и противники, не жалея сил, лупили друг друга самодельными дубинками и всем, что попадало под руку. Силы правопорядка надеялись решить возникшую проблему при помощи слезоточивого газа и травматического оружия, но народ не успокаивался. Казалось, всё слилось в единое целое. Невозможно было понять, где «красные», где «белые» и нейтральные. Наконец через полчаса от демонстрации остались лишь отдельные очаги, которые быстренько «упаковали» и развезли в разных направлениях.

Когда фрегат с раскраской, символизирующей принадлежность к «Церберу», опустился достаточно низко, рёв его двигателей можно было услышать в другом конце города, хотя город, образованный от слияния Сиэтла и Ванкувера, нельзя было назвать маленьким. Ощущалось то, с каким трудом двигатели борются с гравитационными силами, пытаясь удержать «Нормандию» на заданной высоте. Но все прошло гладко. Судно пришвартовали и спрятали под землей, вернее, весь док вместе с ним. Туда же направились и многочисленные транспортники, грузовики, оборудование всякого рода и люди в экзоскелетах. Было ясно, что фрегат подвергнется тщательному изучению, и, возможно, ему устроят полный или частичный демонтаж оборудования. И это займет очень много времени... месяц, два, может три. С Эш сняли полномочия исполнительного офицера «Нормандии» и отправили отдыхать в гостиницу. Единственное, что теперь напоминало ей о своей службе в этой роли, была фотография, которую она тайком вынесла с корабля, та успешно поселилась на тумбочке рядом с постелью в номере.

Эш ходила из стороны в сторону, пытаясь придумать хоть что-то дельное. Что-то такое, что поможет спасти и вернуть Джона. Но все её попытки сводились к одному — она беспомощно прислонялась спиной к стене и медленно сползала на пол. Теперь слезы сами по себе текли по её лицу, она пыталась остановиться, но безуспешно. Да и на кой черт останавливаться? Её никто не видит... После всего, что узнала и натерпелась Эш, во многом благодаря только себе, она имела право на эту слабость, на слезы горя и на всхлипы, на медленный, но верный путь к апатии. Эшли считала, что, останься она тогда рядом, проигнорировав свои амбиции и военный гонор, наплевав на свое самолюбие... может, она и смогла бы уберечь своего шкипера. Она поняла, что без него жизнь теряет всякий смысл.

«Смысл» — эта мысль больно врезалась в ее сознание.

Всхлипывая, она произнесла вслух:

— Только догадалась?! Дура...

Эш сильно стукнула кулаком по полу и через несколько секунд встала, подошла к постели и свалилась на неё, продолжая плакать и громко всхлипывать уже в лежачем состоянии. Ещё примерно час Эш провела в душевных терзаниях, после чего уснула... Ей снилась какая-то пустынная планета, небо, обильно усеянное звёздами, и Джон, который на её руках истекал кровью. Рядом валялись его шлем и искореженная штурмовая винтовка. Дул тёплый ветер, принося с собой песчинки. Её слезы капали на исцарапанное, окровавленное лицо Джона, а он всё улыбался и смотрел на неё влюбленными глазами. Он нежно приложил окровавленную ладонь к её щеке и шевелил большим пальцем, оставляя красные разводы на лице. После тихо произнёс: «Я так сильно тебя люблю...» На лице шкипера застыла улыбка, глаза превратились в блестящее стеклышко, и рука безвольно опустилась.

Эш проснулась в холодном поту, сердце бешено колотилось, и каждый вдох давался ей с великим трудом. Ей не верилось в то, что это был просто сон. Придя в себя, она осторожно встала и, не чувствуя ног, побрела в душ, где под холодными каплями воды попыталась смыть остатки кошмара. Успокоившись, она уселась на пол, обхватила колени руками и попыталась отвлечься, глядя на ведущего новостей. Но будто сама справедливость наказывала её. По новостям говорили только об одном — о предстоящем суде и о Шепарде. Диктор передал слово какой-то темнокожей леди. Она оказалась владелицей одного из крупнейших аукционов и, по её словам, все желающие после суда смогут приобрести некоторые из личных вещей командира Джона Шепарда. Например, цена шлема составляла 15 миллионов кредитов. И это была начальная, стартовая цена.

— Стервятники... — сквозь зубы произнесла Уильямс и выключила источник раздражения. Через некоторое время с ней связался Андерсон. Они долго разговаривали, и было видно, что темы, которые обсуждались, не доставляли Эш особого удовольствия. Но одно внушало оптимизм. Андерсон приказал ей находиться в непосредственной близости от фрегата. Он не сказал ничего конкретного, но можно было понять, что «Нормандия» не будет просто отдыхать во время суда над её капитаном. 

Прошло пять дней. Не было никаких новостей о Джоне, одни только сплетни и жёлтая пресса. Заголовки газет пестрили громкими названиями, иногда очень абсурдными и обидными. Казалось, что от Шепарда в очередной раз все отвернулись. Но это было не так. Все эти дни народ с нетерпением ждал начала суда в самодельных палатках, им не было конца. Площадь перед судом стала похожа на какой-то лагерь беженцев. Туда съехались люди разных национальностей из многих стран, пытаясь оказать хоть какую-то поддержку их герою. Но и в XXII веке власть была так же глуха к гласу народа, как и в прошлом. 

На весь этот бардак Эш смотрела через окно своего номера. Она понимала, каким будет приговор. Избежать войны ценой одной единственной жизни? Надеяться на положительный исход было глупо. Невзирая на прошлые заслуги Шепарда, его приговорят к смерти, вернее, передадут батарианцам, что равносильно смерти. Да и о каких заслугах можно говорить? Почти всё, что сделал Джон, хранилось в архивах Совета и Альянса под грифом «секретно». И об этом было известно лишь горстке людей. Несправедливо? Да. Но если всем станет известно о том, что произошло за последние годы... страшно предположить, какой эффект это произведёт на галактику.

После мучительного ожидания Уильямс наконец приказали отправиться на «Нормандию» и готовить её к отлёту. Войдя в подземный ангар, она поняла, что эти пять дней для фрегата были самими ужасными после постройки. Любой капитан, завидев такое, рвал бы и метал. Боевые корабли должны погибать в бою... в космосе и морях, защищая и оберегая... это их участь, а не то, что видела Эш. Но, к счастью, все закончилось. Люди перестали отрывать куски «плоти» от корабля, прекратили свое истязание над ним. Началась ударная сборка, которая заняла 18 часов, она не была завершена полностью, но фрегат был готов, все основные системы функционировали благодаря СУЗИ. Инженерам оставалось всего лишь устанавливать оборудование, «Нормандия» сама их настраивала и калибровала за считанные секунды.

— Добро пожаловать на борт, — ИИ поприветствовал СпеКТРа.

— Привет, СУЗИ. Как дела на «Нормандии»? — поинтересовалась Эш.

— Все системы в норме, я в полной боевой готовности.

— СУЗИ, они тебя не тронули? — поинтересовалась Эш.

Искусственный интеллект помолчал некоторое время и ответил:

— Все, кто пытался, мертвы, Эш.

— Что?! Ты кого-то убила? — удивлённым тоном спросила СпеКТР.

— Это была шутка, — заявил ИИ.

Последняя фраза поставила Эшли в тупик. Шуточки, и от искусственного интеллекта. 

Уильямс находилась в капитанской каюте, когда СУЗИ сообщила ей о том, что с «Перуджи» отправился челнок на Землю. Через несколько минут Шепард был на Земле.

Все ожидали этого момента, думали, что его сопроводят под усиленной охраной, в наручниках и в тюремной робе. Но Челнок высадил всего двоих: пожилого человека в парадной форме ВКС Альянса и Шепарда. Джон, вопреки слухам, был облачен в броню. Некоторые сразу узнали, что это была за броня. Выпущенная в единственном экземпляре, броня кровавых драконов. В ней он был похож на средневекового рыцаря или какого-то тамплиера, которого ведут на казнь. Все молчали, повисла гробовая тишина, и, казалось, лишь ветер и шаги этих двух нарушают спокойствие. Наконец адмирал с экс-капитаном скрылись в дверях многоэтажного здания. И тут началось... людей будто бы кто-то завёл, как механические часы. Крик, шум, гам, чей-то свист. 

В это время Эш находилась на улице, рядом с этим зданием, она не понимала, что её заставило отойти за угол. Она всё так же боялась показаться ему на глаза.

Спустя 3 часа.

Эш тщетно пыталась получить доступ в это здание и уже опустила руки, как с ней связался адмирал. 

— Уильямс, мне сообщили о вас. Можете войти. Вас проводят.

— Спасибо, сэр, — Эш направилась к массивным воротам, где её поджидал солдат и два робота ЛОКИ. Ее сопроводили к Хаккету, который стоял у окна в гордом одиночестве. Шепарда не было видно. Адмирал объяснил СпеКТРу, что заседание суда решили перенести на сегодня, потому как батарианцы уже в открытую грозятся войной и собирают внушительные силы. Они никогда не простят людям гибель системы «Бахак» и эти триста тысяч жизней. Настроение у обоих было скверным. Хаккет понимал, что выдача Шепарда — это предательство. С таким же успехом могли осудить любого военного. Все они убивают. Адмирал безуспешно пытался подсчитать примерное количество жизней, которые забрал он и его приказы. Но он забрал их, защищая людей и их интересы, защищая Землю и спокойствие на ней. Разве за это судят? И судят те, которых он защищает. Вот она — вопиющая несправедливость во всей красе... ложь, предательство и безразличие. 

Наконец Хаккет закончил и направился к двери; остановившись в проёме, он повернул голову и сказал:

— Вы, наверное, хотите поговорить с ним?

— Да, сэр, — незамедлительно ответила Эш.

Адмирал кивнул головой в сторону длинного коридора.

— Он там, в самом конце. Я скажу, чтобы вас пропустили.

Она шла по этому коридору, и ей казалось, что он никогда не закончится. В её голове вертелись разные мысли, она думала, с чего начать, что сказать Джону. В конце пути её поджидали два охранника, один из которых, увидев СпеКТРа, пару раз стукнул по двери и затем открыл её. Посреди комнаты находилось что-то вроде камеры или карцера, это охраняли хорошо вооружённые люди, видимо, какое-то спецподразделение. Наконец один из охранников открыл дверь, а все остальные приняли боевую изготовку, вскидывая оружие. Можно было подумать, что в камере находится нечто ужасное, какой-то кровожадный зверь. Но там был всего лишь человек, правда, не менее опасный.

— У вас три минуты, — сообщил один из охранников. — Ни больше, ни меньше.

Эш осторожно вошла в камеру, дверь позади со скрипом захлопнулась. Освещения там не было, лишь лучи, проникающие снаружи, плохо освещали пол посередине. Она остановилась, её глаза пытались привыкнуть к полумраку и отыскать Джона. Она не осмелилась позвать его по имени, просто стояла как вкопанная. Вдруг она почувствовала, как её щеки кто-то коснулся. Вздрогнув, она положила свою ладонь поверх руки Джона.

— Я скучал... 

От услышанного по лицу Эш покатились слёзы. Она крепко обняла его, содрогаясь от всхлипов. Они так и простояли все три минуты, пока в дверь громко не постучали.

— Свидание окончено! На выход! — проорал охранник.

Дверь открылась, за ней показались все те же громилы, которые были готовы нашпиговать пулями любого, кто даст повод. Прежде чем выпустить из своих объятий Джона, Эш тихо прошептала:

— Я люблю тебя... шкипер.

— Посетитель, покинуть камеру... Немедленно! — там, за дверью, разнервничались.

Она медленно вышла из камеры, боясь спровоцировать стрельбу.

Эш и не предполагала, что все так разрешится, что ей не придётся долго извинятся перед Джоном, объяснять ему, что она была неправа, боясь услышать в ответ цитирование её фраз на Горизонте. Покинув здание, СпеКТР направилась к тому ангару, где стояла «Нормандия». По пути к аэрокару она пыталась понять, какие чувства смешались в ней. С одной стороны, она вернула себе то, чего так долго желала, с другой, она лишится этого в любом случае. Прилетев к ангару, она обнаружила, что рядом с входом стоял Сандерс. Он был одет в броню и при оружии.

Два дня длился суд над террористом номер один, так называла Джона обвиняющая сторона.

Суд провели при закрытых дверях: ни репортёров, ни присяжных. 

Его обвиняли во всех смертных грехах. В сотрудничестве с «Цербером», в убийстве доктора Аманды Кенсон, в истребление батараинцев, в уничтожении целой звездной системы и ретранслятора. Все обвинения сопровождались неоспоримыми фактами и доказательствами.

Защита ограничилась простыми речами о том, что Шепард хороший человек, славный малый, и он всех спасал. Но это так и осталось словами, Шепарду было очень приятно, что защищать его вызвался именно Андерсон.

Наконец судья сказал:

— Джон Шепард, вы хотите что-нибудь сказать в свою защиту?

Джон встал и произнёс:

— Да, чёрт, у меня есть, что сказать. Я очень хочу посмотреть на ваши лица, когда на вас с неба свалится сама смерть. Вы думаете, что я убиваю, исходя из простой ненависти? Думайте, как хотите, но скоро... очень скоро вы поймёте, что ошибались. И ценой этой ошибки будет Земля. Сначала...

После этих слов кто-то в зале подскочил:

— Смотрите, он угрожает нам уничтожением Земли!!! Ах ты сукин сын!!!

Весь судебный зал превратился в кучу орущих людей. Все пытались перекричать друг друга, началась драка. Джон, глядящий на это безобразие, горько ухмыльнулся и подумал: «Стоит ли спасать это? И если да, то чем они заслужили спасение? Или хотя бы попытку...»

Беспорядки в зале быстро успокоили охранники и военные. Повисла тишина, которой воспользовался судья. Он встал, держа в руках какой- то датапад.

— Джон Шепард, за ваши преступления, направленные против мира во вселенной, вы приговариваетесь к пятнадцати пожизненным срокам заключения в колонии особо строгого режима на Кхар’Шане. Последнее слово? — Джон ничего не ответил.

— Приговор вступает в силу немедленно, увести подсудимого, суд окончен, — судья стукнул молотком.

К Шепарду подошли двое громил, взяли его под руки и вывели из здания суда. Его должны были посадить в камеру, пока за ним не явятся батарианцы. Но их нигде не было, даже челнок с одного из батарианских крейсеров куда-то подевался. Не став выяснять обстоятельства, Джона отвезли во временную камеру заключения, туда, где два дня назад он увидел единственное милое ему лицо. Там он был оторван от всего, что происходило снаружи. А там началось то, что он так рьяно пытался отсрочить и предотвратить. Шепарду казалось, что с разными интервалами времени происходят мелкие землетрясения, затем он услышал взрывы, и их число увеличивалось с каждой минутой. За дверью послышалось шебуршание. Через несколько секунд она открылась, за ней стоял Андерсон с двумя пистолетами.

— Шепард, это вторжение. Они огромные, — он бросил оружие Джону.

Двадцать минут спустя.

Эшли с ужасом смотрела на то, что происходило. Огромные корабли приземлялись на поверхность планеты, а тот, кто сделал это раньше, с маниакальным упорством выжигал всё, до чего мог добраться: здания, людей, технику. Она вспомнила ту голограмму на Иле, то, как «Страж» описывал уничтожение своих создателей. Вдруг полное радиомолчание нарушил голос Андерсона.

* Не смог не позаимствовать.

Отредактировано: Dali.