И бродя по предгориям печени,
Я бежал по извилинам мозга
И плутал в лабиринтах кишечника.
Я смотрел на берцовые кости
И заглядывал в слезные железы.
Приходил к надгортаннику в гости,
Чтоб его, не дай Бог, не отрезали.
Я беседовал долго с надкостницей
И ступням подносил мумиё,
Аденоидам фокус показывал
И повсюду искал
ЕЁ.
Я пытался найти Её в Шепарде,
Но меня не пустили глаза.
Я пытался найти Её в Гаррусе,
Взбунтовались опять телеса.
И тогда возвращался я к челюсти,
Чтобы снова пройтись по зубам,
Отдышавшись, присесть на миндалины,
Заглянув в расписную гортань.
Я беседовал с маткой о вечности,
С почками - говорил о добре,
Пресловутый вопрос Человечности
Не давал все покоя
МНЕ.
Но меня не пустили глаза.
Я пытался найти Её в Гаррусе,
Взбунтовались опять телеса.
И тогда возвращался я к челюсти,
Чтобы снова пройтись по зубам,
Отдышавшись, присесть на миндалины,
Заглянув в расписную гортань.
Я беседовал с маткой о вечности,
С почками - говорил о добре,
Пресловутый вопрос Человечности
Не давал все покоя
МНЕ.
Кто придумал нам органы зрения?
Кто ступни́ сочинил для ходьбы?
Разработал нам выход для семени,
Все винтами скрутив без резьбы.
И зачем нам молочные зубы?
Ну-ка, умный студент, разреши.
Вот на кой нам сдались наши губы,
Коли органа нет для
ДУШИ?
Кто ступни́ сочинил для ходьбы?
Разработал нам выход для семени,
Все винтами скрутив без резьбы.
И зачем нам молочные зубы?
Ну-ка, умный студент, разреши.
Вот на кой нам сдались наши губы,
Коли органа нет для
ДУШИ?
Комментарии (2)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход