Скажи «бу-бу», крошка. Глава вторая

Экскурсию Джон начал с жилых отсеков, где помог Маше отыскать отведённую ей койку. Для бойцов команды Сомова наспех оборудовали свободный отсек, но сейчас он пустовал. Несмотря на усталость, каждый хотел рассмотреть легендарную «Нормандию» собственными глазами.
Маша взяла с кровати аккуратную стопку чистых вещей и смущённо посмотрела на Джона.
— Эмм… Шепард, я слыхала от дока, что на борту есть душ. Не покажешь, где он?
— Разумеется, покажу, но проводить смогу только до двери.
— То, что нужно. Только нашу экскурсию придётся прервать минут на пятнадцать. Может быть, мы потом встретимся на камбузе?
— Знаешь, Маша, у меня возникла идея. На корабле есть ещё одно место, где ты сможешь привести себя в порядок, не прерывая нашей ознакомительной прогулки. Там, после душа, я даже смогу угостить тебя чашкой кофе.
— Это никак твоя каюта, Джон? Тебе не кажется, что это несколько… неудобно, что ли? Хотя, не скрою, ужасно любопытно увидеть твою берлогу, — щеки Маши тронул лёгкий румянец, и она рассмеялась.
— Прости, я не хотел тебя смутить. И, конечно, я ничего двусмысленного и не имел… Хотя, прозвучало, наверное, именно так, — Джону и самому стало неловко.
Ситуацию разрядила сержант связи Брукс. Она зашла в женскую душевую и секунду спустя вышла из неё, недовольно ворча под нос что-то вроде: «Нельзя, что ли, было сделать душевую попросторней?»
— Ну вот, видишь. Свободных мест нет. Так что тебе чертовски повезло быть давней знакомой командира корабля. Идём ко мне. Никаких возражений и уж тем более неверных мыслей, — Шепард с улыбкой на лице вздохнул, посмотрел в глаза Маше и подал ей руку. — Прошу вас, мисс, окажите мне честь.

Тёплые струи воды падали на лицо девушки, наперегонки пробегали мимо её счастливой улыбки, щипали лёгкие ссадины на коже, смывали следы напряжённого боя, и усталость уходила из тела. Надев чистые брюки и футболку с эмблемой Альянса, Маша вышла из душа. На её шее висело полотенце, которым она протирала всё ещё влажные волосы.
— Форма не совсем моего размера, — на её щеках был легкий румянец. Она как бы оправдывалась за то, что брюки сидят слишком плотно, а футболка была мала настолько, что не прикрывала до конца живот. Девушка попыталась потянуть её край вниз, но он задорно подскочил обратно, задравшись ещё сильнее, будто желая показать все те прелести, что вынужден скрывать.
— Я и не думал, что ты так поправилась, Куин, — Шепард скорчил рожицу. — Но это к лучшему, с другой стороны. Если у тебя не останется патронов, ты сможешь задавить врага весом.
От такой прямолинейной шутки Маша слегка растерялась, но она знала, что Шепард и сам был не прочь развлечься беззлобным троллингом, и потому сразу поняла, в чём тут дело.
— Ах ты мерзавец! Это ты приказал выдать мне форму меньшего размера?! — она скрутила полотенце змейкой и попыталась дать Шепарду «леща», но он ловко увернулся, задорно хохоча. — А я и правда уже начала переживать, что водоизмещение моей кормы перешло всякие допустимые значения. Тебе не стыдно?! — она снова попыталась его достать, на этот раз отвесив подзатыльник, но Джон снова увернулся от карающей длани старой знакомой.
— Ты бы видела свое лицо, — он развеселился ещё сильнее. — Всегда боялась быть т-о-о-о-олстой, — Шепард перекривлял её, сделав несчастное лицо, и расхохотался снова, но на этот раз Маше таки удалось хлестнуть его полотенцем по заднице.
— Не смей звать меня толстой! У любой, даже чертовски худой девушки всегда есть страх поправиться, балда ты этакий! Вам, мужикам, этого не понять.
— Ну ты же знаешь, что я шучу, — Шепард всё ещё улыбался, но говорил серьёзно. — Ты самая тонкая, Мария Куин, во всех отношениях.
— То-то же, не забывай об этом. И, кстати, где мой кофе? Ты мне кофе обещал.
— Совсем из головы вылетело. Видно, пока ты мылась, я всё же задремал. Сейчас сварю. А ты пока можешь полюбоваться моей коллекцией моделей кораблей. Вон там, на стене над диваном.
 
Маша положила на подлокотник кресла аккуратно свёрнутое полотенце и принялась рассматривать каюту капитана. По меркам любого военного корабля здесь была весьма роскошная обстановка: огромный аквариум с экзотическими рыбками, отдельная рабочая зона, уютный уголок для отдыха с мягким диваном и кофейным столиком и даже большая двуспальная кровать. Последняя деталь натолкнула Машу на неожиданную догадку, что Шепард наверняка спит не один, иначе к чему такая роскошь. Она уже подошла к Джону совсем близко, заглядывая через плечо, как он колдует над чашками.
— Неплохо устроился, командир, — она криво улыбнулась.
От неожиданности Джон едва не расплескал всё содержимое чашки, но пара тёмных пятен всё же появилась на его футболке.
— Куин, умеешь ты подкрасться незаметно и застать врасплох. Придётся футболку сменить. Ты бери пока полную чашку, а я переоденусь.
— Это ты специально кофе на себя плеснул, хочешь похвастаться своими мышцами?
Маша неотрывно смотрела на капитана корабля, ожидая «представления», но Шепард предпочёл переодеться в душе и исчез из её поля зрения. Впрочем, дверь закрывать он не стал.
— Завидуй молча, Куин, у тебя-то так, не руки, а веревочки, — в доказательство коммандер высунул из душевой руку, сжимая её так, чтобы были видны бугорки мышц.
— Ну всё… Я ослепла, — Маша весело рассмеялась. — Давай быстрее, заканчивай наводить марафет, а то кофе остынет.
Джон подошёл к кофеварке и приготовил себе свежую порцию напитка. Куин к тому времени уже допила свой кофе и вдруг поняла, что зверски проголодалась.
— Слушай… а что-нибудь поосновательней, чем кофе, у тебя есть? Или ты обычно моришь гостей голодом, чтобы они поскорее убрались из каюты?
— Обычно я так и делаю, но тебя, так и быть, покормлю. Чего изволишь?
— Ну а что у вас есть? Может, сосиськи?
Джон улыбнулся, услышав, как Маша исказила это слово.
— Что-что? — он притворился, что не понимает.
Маша уже смелее и даже с вызовом продолжила:
— Ну а что? Готовить я умею, но очень уж я проголодалась и не до изысков, а сосиськи готовить быстро — кинул в кастрюлю и всё тут.
Еле сдерживая смех, Шепард постарался сделать серьёзное лицо.
— Хорошо, пошли на камбуз. Спросим у Гарднера.
 
По дороге на жилую палубу Джон старался скрыть от Маши своё выражение лица: это «сосиськи» невероятно рассмешило его, а выглядеть придурком, не способным сдержать смех не по самому интеллектуальному поводу, ему не хотелось. Но, как назло, его воображение разыгралось и ярко рисовало возможный диалог с коком. Вот сейчас они подойдут к Гарднеру, и он скажет:
— Гарднер, нам нужны сосиськи! Есть у тебя сосиськи?!
Кок застынет и медленно повернётся к капитану, его взгляд на секунду задержится на незнакомой ему девушке, но потом он снова в недоумении уставится на коммандера.
— У меня сосисек нет, капитан, извините. Попробуйте спросить у Миранды.
И снова он:
— Нет у нас сосисек, Куин, останешься ты голодной.
И тут он не выдержал и начал тихонько хихикать.
— Ты снова, значит, издеваешься надо мной? — Маша поджала губы, но было видно, что она на самом деле совсем не злится.
— Извини, Куин, просто это так забавно! Когда ты говоришь «сосиськи»… — он не смог продолжить и снова зашёлся в беззвучном смехе, и Маша не выдержав, присоединилась к нему.
 
На камбузе собралось столько народу, что, казалось, к столу кока придётся пробираться, работая локтями. Было странным, что все решили поесть в одно время. Ужин действительно не был главной причиной сбора. И гости, и принимающая сторона, то есть члены экипажа «Нормандии», вовсю общались: знакомились и обменивались интересными историями. Разумеется, Джокер не мог пропустить такого веселья и собрал вокруг себя самую многочисленную группу.
— Эй, командир, айда к нам! — закричал он, едва заметив Джона. — Мы тут вам с Машей местечко придержали.
Компания зашевелилась, освобождая место почётному гостю, но звонкий, словно колокольчик, женский голос неожиданно возразил:
— Нет, нет. Маша, давай ко мне. Да подвиньтесь же!
— А что это к тебе? — возразил кто-то.
— А то, что Маша моя подруга! Мы привыкли есть рядом, и нечего тут.
— У тебя верные друзья, Куин. Кто это? — поинтересовался Джон.
— Это моя подруга Мира. Мы с ней не разлей вода, всюду вместе. Она классная, тебе понравится.
— Не сомневаюсь. Садись пока, а я принесу нам еду.
 
По пути к рабочему месту Гарднера Джон то и дело успевал отвечать на рукопожатия незнакомых ему людей, словно он только что совершил нечто невероятное, заслуживающее всеобщего восхищения. И хотя он был выдающимся человеком, но столь активной и свойской реакции на это раньше не замечал. Вероятно, за время «братания» кто-то из его команды изрядно оживил в памяти собравшихся его заслуги и, весьма вероятно, даже приукрасил их. Добравшись до кока, весело щебечущего с молоденькой рядовой, Джон наконец добыл пару порций мяса с картофелем и овощным салатом.
Правду сказать, сегодня Гарднер расстарался на славу: картофельное пюре вопреки обыкновению имело однородный вид и приятный желтоватый оттенок, что выдавало в нём наличие настоящего сливочного масла, на нежных кусочках мяса красовалась румяная корочка, а свежие листочки салата упруго вздрагивали в такт шагам. И пахло всё это великолепие так восхитительно, что Джону стоило больших усилий, чтобы не захлебнуться слюной на обратной дороге к столу. Нужно заметить, что взгляды бойцов при виде блюд на подносах были несколько удивлёнными, видно, эти яства достались отнюдь не всем, а точнее, предназначались специально для капитана и его подруги.
 
Тем временем Мира не упускала возможности порасспросить Куин о происходящем, в которое ей с трудом верилось.
— Маша, куда ты пропала? Я искала тебя по всему кораблю. И почему ты раньше никогда не рассказывала о знакомстве с капитаном?
Из-за скромности, да и для того, чтобы избежать ненужных расспросов, Куин и правда старалась лишний раз не распространяться о дружбе с Шепардом. Второй вопрос, конечно, давал возможность избежать ответа на первый, но и тут Маша предпочла свести информацию к минимуму.
— Ты не спрашивала. А что тут происходит? — спросила она, чтобы увести разговор в другое русло.
— И в самом деле, что за собрание? — поддержал её подоспевший с ужином Джон. — Джокер, это ты завёл народ своими бесконечными шутками? Я-то думал, здесь пусто и все бойцы уже пятый сон видят.
— Да брось, Шепард. Выспаться все успеют, а вот выпустить пар — тут нужна подходящая атмосфера. К тому же не ты один встретил старого друга. Вон, посмотри, Чаквас не может наговориться с кем-то из бывших подопечных. Не задание у вас вышло, а просто вечер встреч какой-то. Да и Кортез налаживает личную жизнь, вот только тот паренёк не больно рад его инициативе. Так что у нас тут веселье в разгаре.

Так, под рассказы и смех продолжался вечер, но в один момент вдруг повисла тишина. За соседним столом Джон увидел Сомова, стоящего с наполненной до краёв стопкой и скорбно склонившего голову. Помолчав какое-то время, он произнёс:
— Помянем тех, кого сегодня не стало, — наших друзей, павших в бою.
Майор перечислил бойцов поимённо и выпил из стопки до дна. Все присутствующие поднялись на ноги и почтили память погибших молчанием. Каждый здесь знал, что смерть могла выбрать кого угодно, и, возможно, в другой раз назовут уже его имя.
После этого весёлые беседы не клеились, и люди стали расходиться по каютам.
— Ну что, Джон, пожалуй, я тоже пойду. Да и ты сам устал, — Маше вовсе не хотелось спать сейчас, но усталость брала своё.
— Да, есть немного. Я провожу тебя до каюты, если ты не против. А то заблудишься ещё.

Джон долго не мог заснуть. Вернувшись в каюту, он заметил полотенце, оставленное Машей на подлокотнике дивана, и его мысли сами собой вернулись к тем временам, когда их дружба только начиналась. Куин была такой весёлой, жизнерадостной и удивительно доброй. Все, кто хотя бы раз общался с ней, были очарованы ею, тянулись к ней, и каждая компания была рада пригласить её в свой круг. Она умела совершенно естественно создать вокруг себя атмосферу радости и жизнелюбия. С ней рядом всегда становилось тепло, будто в солнечный весенний день, и Джон, выросший без родителей, в приюте, едва ли не больше остальных жаждал общения с Машей. Но он был тогда слишком застенчив и среди большого числа друзей Куин видел лишь соперников более интересных, более достойных, чем он сам.
Так и оставался он в тени до тех пор, пока однажды Куин сама не заговорила с ним. Почему-то именно у него она попросила помощи по тактике — сказала, что не может разобраться в паре моментов. Правда, как показалось Джону, Маша и сама отлично знала предмет. Но тогда он не мог и подумать, что она стала бы специально искать предлог для общения.
Тема предмета довольно быстро исчерпала себя, и их беседа затянулась надолго, пока оба не спохватились, что нужно бежать к построению. Позже они часто выбирались вместе в увольнение, когда вдвоём, а когда компанией. Благодаря Маше Шепард нашёл много друзей.
Так, вспоминая прошлое, Шепард уснул и впервые за долгое время проспал всю ночь без кошмаров.

Маша лежала на отведённой ей койке, и сон медленно начал забирать её в свои объятия. Нега окутала её тело, и она начала потихоньку уплывать в царство Морфея, когда услышала:
— М-а-а-а-ш-а-а-а, — голос был тихим, протяжным, с хрипотцой. Она уже подумала, что ей показалось, но зов продолжился с ещё более пугающей интонацией. — М-а-а-ш-ш-ш-а-а-а, — девушка почувствовала, что её пробирает озноб. Страх, будто холодная рука под рубашку по тёплой коже, пробрался внутрь. Ей стало не на шутку жутко, причём она начала понимать, что это всё же не сон. Она не могла найти в себе сил, чтобы повернуться, и тут снова услышала этот голос.
— Машка, етить, ты уже спишь, что ли?
Облегчённо выдохнув, Маша повернулась к подруге.
— Мирабеллыч, честное слово, ты меня напугала сильнее, чем баньши, я чуть кирпичей не наложила! Разве можно так с полусонным человеком? Моё воображение уже нарисовало неведомо что. И подумать не могла, что твой приятный голосок может выдать такую леденящую душу штуку! — Куин уже сидела на постели, и сон как рукой сняло. — Что хотела-то?
— Ну как что? — подруга смотрела на неё с воодушевлением и любопытством. — Ты чего не рассказывала, что ты САМОГО Шепарда знаешь?!
— Ну а что рассказывать? «Я была знакома с Шепардом до того, как он стал ШЕПАРДОМ, кто хочет меня потрогать и взять автограф?». Глупо это, Мира. Да и давно было. Мы с тех пор не общались, разбросала судьба да служба. Сам он со мной не связывался. Да и я ему не стала бы навязываться, его наверняка достали «старые друзья», которые резко вспомнили о «крепкой дружбе» после того, как он стал знаменитым. Не будем об этом, подруга. Спи.
Под подозрительные взгляды и недовольное бурчание Миры Маша демонстративно отвернулась на койке, но сон закапризничал и никак не шёл.


Солнце как раз было в зените, но не пекло, а грело тем теплом, которого так ждёшь после долгой зимы, которое словно обволакивает тебя, оберегает и нежит. Маша улыбнулась, щурясь от яркого света, задорно взлохматила свои волосы и от избытка чувств пару раз покружилась вокруг своей оси.
— Вскружишь голову, Куин!
Шепард лежал на траве, которая ещё не успела выгореть и пожелтеть. На нём были форменные штаны и белая майка, на шее висел армейский жетон. Он закинул одну руку за голову, а второй крутил сорванную травинку.
Девушку вдруг окутало ощущение беззаботности, безграничного счастья и свободы: запах сырой земли и свежей травы опьянял и действительно кружил голову. Она улыбнулась Джону, резко повернувшись к нему, и неожиданно для себя, поскользнувшись на влажной траве, упала. Шепард тут же подскочили и подбежал к ней.
— Ты не ушиблась? Вечно ты умудряешься получать мелкие травмы на ровном месте! Ну вот как, — он протянул ей руку, помогая подняться, — скажи мне, как ты могла потерять равновесие? Ты же военная, тренированная. Почему-то со мной такого не происходит.
Тон Шепарда стал наставительным, и Маша не выдержала. Взявшись за протянутую им руку, она изо всех сил потянула Джона на себя. Не ожидая такого подвоха и не успев сгруппироваться, он полетел на землю и упал рядом с девушкой.
— Как с тобой могло такое случиться, ты же военный?! — на лице девушки играла ехидная улыбка, а глаза самодовольно блестели.
— Вот я тебе сейчас дам! Буду щипать тебя за мистический «жир», который видишь только ты, — Шепард придвинулся вплотную к девушке, слегка щипая её за бока, а она зашлась хохотом и сквозь смех жалобно повторяла: «Ну не надо, не надо!»
Они лежали на небольшом склоне и в пылу дружеской потасовки покатились по нему кубарем, всё так же весело смеясь, время от времени стукаясь лбами, а когда они остановились, Маша оказалась сидящей на Шепарде.
— Ты повержен, смерд! Королева снова выиграла, — она скорчила надменную гримасу.
— Да, конечно! Объявляю восстание челяди, — Шепард резко перевернул её и теперь сам был сверху. Маша весело смеялась, потирая ушибленный лоб, и смотрела в голубые глаза Джона, которые оказались так близко к ней. Она чувствовала частое тёплое дыхание Шепарда. Он пристально смотрел на неё и уже не улыбался. Маша чувствовала напряжение, говорившее о том, что должно произойти что-то очень волнующее…