Смерть — это лишь начало. Интерлюдия II и Глава 3

На окраине Вселенной, у самого берега бушующего Хаоса стояла хижина. Где и как она стояла — не спрашивайте меня, того не ведаю и, по правде говоря, ведать не хочу. Скажу лишь, что стояла. И в этой хижине, мой дорогой читатель, жила та, кто знала о твоем рождении еще в те времена, когда первый человек ходил на четвереньках. Звали ее… Впрочем, никак и никуда ее не звали, и, казалось, даже она сама давно позабыла свое имя, а может, никогда его и не имела. 

В данный момент (а именно: как раз в это время на невообразимо далекой отсюда Земле рассмеялся… впрочем вы все узнаете. В свое время) она сидела у старого потрескавшегося стола и раскладывала карты. Не стану описывать, как она выглядела — тебе, читатель, этого знать не положено. Скажу только, что в глазах ее светился возраст больше высоты Эвереста в миллиметрах. 

Карты были, разумеется, непростые. Выглядели они как Таро, причем Таро классические, Райдер-Уэйт, но фигуры на картинках двигались, подмигивали, грозили пальцем, словно живые. 

— Спокойно, мои дорогие, спокойно… — бормотала Безымянная (так называли ее в определенных кругах). — Что это вы так разволновались? Как бы Хаос не учуял вашу растерянность… Не миновать нам тогда беды…

Расклад женщины показался бы странным земным знатокам Таро, но, судя по всему, ей он был более чем привычен. 

— Совместить бы лед и пламень, заковать бы сердце в камень, — приговаривала она, кладя на стол одну за другой карты из колоды, — и Судьбе не поддаваться… Стойте! Что это такое?

Императрица легла рядом с Дьяволом. Выше них хитро подмигивала Луна, по соседству от нее Шут играл с собакой. Рядом с сидящей на троне Императрицей величественно ступал рыцарь на белом коне с черным стягом — Смерть. А вокруг… Тройка Мечей, Восьмерка Мечей, Девятка Мечей. Одни Мечи, словно грядут одни несчастья… А главное: не было Императора. Не было Императора, который выходил всегда, когда она пользовалась этим раскладом. Нет Императора — нет равновесия.

— Баланс! Баланс нарушен! — Безымянная вскочила, опрокинув стул. — Что опять натворили эти идиоты, именующие себя Светлыми и Темными, хотя все они одного поля ягоды! 

Она нагнулась и всмотрелась в живые карты. 

— Так… Дьявол. Значит, Темный наделил человека небывалой силой… Это настоящее, это произошло только что или происходит сейчас. Я не успею… но что это? Будущее. Императрица. Светлая сделает то же самое… Ну как же иначе. Это провокация, это чистой воды провокация… Ох, как вы мне все надое… 

Она вдруг запнулась. Взгляд ее зацепился за крайнюю левую карту расклада, которую она раньше не замечала — Повешенный. На ее глазах Висельник преспокойно развязал петлю у себя на шее, спрыгнул на землю и ухмыльнулся. И медленно стал двигаться в сторону карты Мир…

Безымянная страшно вскрикнула. В ее глазах заплескалось что-то, что любой, кто ее знал, не ожидал бы увидеть — страх. Самый настоящий всепоглощающий страх. Безымянная выбежала из хижины. «Я должна остановить Светлую, — шептали ее заледеневшие губы. — Я должна ее остановить…» Она даже не обратила внимания на хищно ощерившийся при виде ее Хаос, а просто махнула рукой и испустила странный щебечущий звук. Через мельчайшую часть мгновения без малейшего шума перед ней опустился громадный черный кондор. По протянутому крылу женщина забралась на спину птицы.

— Лети быстрее падающей звезды, Черный! — крикнула она, вцепившись в жесткие перья, и кондор сорвался с места. Мгновение — и они уже только сверкающая точка где-то вдалеке. Еще миг — и даже она исчезла. 

* * * 

— Приветствую тебя, Светлая.

— Здравствуй и ты, мой древний враг, хотя не могу сказать, что желаю тебе здравствовать после того, что ты сделал.

— Я всего лишь сдвинул пешку, моя дорогая. Не стоит так волноваться.

— Ты сдвинул пешку на последнюю клетку. И она превратилась в ферзя. 

— Это вполне законно. Я не нарушил правил.

— Своим поступком ты дал мне право на ответный ход. И ты прекрасно знаешь, что я не могу не воспользоваться им. 

— Я знаю.

— Чего же ты добиваешься, Темный? Конца света? Твой новоявленный наместник все равно не сможет одолеть равного ему по силам светлого, которого я обязательно — ты слышишь, обязательно — пошлю. Но в своей борьбе они способны уничтожить мир!

— Напрасно ты страшишься. Я не больше желаю конца этой земле, чем ты. Мне было видение…

— Видение? Тебе? Ты шутишь.

— Нет. Слова мои так же правдивы, как и облако, на котором ты сейчас стоишь. 

— И что же открылось тебе?

— Ты всерьез думаешь, что я тебе скажу?

— Мне все равно. Это наверняка был просто один из твоих безумных снов. 

— Нет.

— Неважно. Ничто не оправдывает твоего поступка. Но мой посланец уже на Земле. Скоро, очень скоро твой адепт встретит своего противника. И пусть все будет так, как должно быть.

— Да будет так.

Что же, жизнь довольно странно устроена. Когда казалось, что вот конец уже совсем близко, она дает тебе второй шанс. Это произошло и со мной. Пожалуй, можно сказать, что именно волей судьбы я тогда сидела и ожидала, пока Андерсон выйдет из кабинета директора академии и сообщит мне, что теперь это мой новый дом, ну или о том, что я им не подхожу… Как-то странно, потому что тогда я совершенно не думала о всем том, что со мной произошло, больше всего я боялась, что меня не примут.

Приемная, в которой я находилась, была весьма внушительных размеров. Как и присуще подобным местам, там были стулья для ожидавших своей очереди. Пожалуй, больше всего мне запомнилась та милая женщина. Она была помощницей директора. Ее стол располагался прямо напротив меня. На вид ей было лет тридцать, светлые волосы аккуратно собраны на голове, военная форма чиста и выглажена. На первый взгляд она казалась весьма серьезной, можно даже было сказать — строгой, но, как оказалась, была она очень милой, доброй и отзывчивой женщиной. Но с другой стороны, кто же не проникнется жалостью к маленькому напуганному ребенку? Я старалась не показывать своего страха и держаться как можно более спокойно, но, как показала практика, это у меня плохо получалось. 

— Может, ты хочешь чаю? 

Как вы и сами видите, вполне безобидный вопрос прозвучал из уст этой милой женщины. Но попробуйте накормить испуганного, озлобленного котенка. Как думаете, у вас это получиться? Вот и я отреагировала соответствующе. Вместо того, что бы сказать спасибо и принять предложение — из уст моих вырвалось совершенно иное.

— Зачем? Зачем вы предлагаете мне свою жалость? Вы думаете, я в ней нуждаюсь? Или вы считаете, что от вашего лицемерия мне станет лучше? Ненавижу! А! Я поняла! Вы увидели маленькую девочку и сразу же решили, что меня надо жалеть! Знаете, что! Пошли вы в жо…

Слава богу, что именно в тот момент из кабинета вышел Андерсон и не дал мне закончить эту мысль. 

— Милинда, пошли, с тобой хотят поговорить. 

Я растерянно посмотрела на него, затем на секретаршу и, склонив голову, направилась к Дэвиду. В глубине души мне было ужасно стыдно за свой поступок, думаю, он это заметил, впрочем, как и та женщина, на которую я решила спустить всех собак. Он посмотрел на меня отеческим взглядом, положил свою руку мне на плечо, словно бы укрывая меня от всех забот, и мы направились в кабинет. 

Кабинет был просторным, с двумя панорамными окнами, которые открывали обзор на большую спортивную площадку. Казалось бы, что в наше время уже никто не пользовался деревянной мебелью, но как оказалось, что это не так. Кабинет был обставлен в стиле «барокко». Шикарные шкафы из массивного дуба красного цвета, стол в том же стиле. На стене позади человека, сидящего за столом, располагалась большая полка с множеством наград и кубков. На полу был небольшой ковер, весьма «пушистый» и мягко-зеленого цвета. Справа от меня на стене висело множество фотографий, на одной из них я увидела Андерсона, стоявшего в обнимку с тем самым мужчиной, с которым мне сейчас предстоит разговаривать. 

— Здравствуй, Милинда. Меня зовут Трей Мартинс, я директор этой академии. Мы уже поговорили с Дэвидом и я принял решение взять тебя. Как сказал Андерсон, у тебя хорошие данные. Это мы узнаем в ходе твоего обучения. Так же он сказал мне, что ты с Мендуара. Что же, приношу свои соболезнования. Но здесь не место скорби и печали. Поэтому прошу тебя оставить все свое прошлое за дверьми этого учебного заведения. Мы поняли друг друга? 

Ох, как мне хотелось ему тогда сказать столько лестных фраз. Но я не могла подвести Андерсона, да и к тому же, если я сюда не попаду, то идти мне будет некуда. Так что я просто промолчала. Хотя отчасти он был прав. Армия это совсем не место, где нужно проявлять сентиментальность. Поэтому, можно сказать, что отчасти я была с ним согласна. Поэтому я сказала лишь одно:

— Да, сэр. 

— Ну, вот и ладненько. Теперь поговорим о том, где ты будешь располагаться. Как сказал Андерсон, ты биотик. Значит, будешь обучаться вместе с биотиками. Жить будешь в комнате вместе с еще одной девочкой, сразу же говорю, постарайся с ней поладить. Мест у нас больше нет, а характер у нее весьма сложный. Если не наладишь с ней контакт, пересилить тебя я никуда не смогу. Так, кажется все… Нет, забыл еще кое-что, судя по твоему досье, отец тебя обучал стрельбе и рукопашному бою?

— Да, но вот с рукопашным у меня не особо задалось, а вот в технике я все-таки немного понимаю. 

— Это не беда, походу обучения всему научишься, если будешь упорной. Главное, что азы есть. Ну, думаю, на этом все. Тебя проводят в твою комнату, а с завтрашнего дня начнется обучение. Свободна.

После этих слов Трей Мартинс встал и пожал руку Андерсону, затем мы вышли из его кабинета. Как правило, все пожилые люди любят давать молодому поколению уйму советов. Так было и здесь. Напоследок Андерсон дал мне уйму советов на каждый случай жизни. Нет, в этом нет ничего плохого, просто казалось, что в эту академию он отправляет не незнакомую девчонку, а скорее свою собственную дочь. Нельзя сказать, что я была против этого, мне это нравилось. Нравилось думать о том, что я не так одинока, как было на самом деле. Все мы цепляемся за подобные иллюзии. Вот собственно и пришло время отправляться в свою комнату. На прощание Андерсон сказал много приятных и теплых слов, затем поцеловал меня в лоб и пошел обратно к кораблю. Я еще минуты две наблюдала, как удаляется его фигура. Вскоре ко мне подошла женщина. И как вы думаете, кто это был? Правильно, это была та самая помощница, на которую я не столь много времени назад кричала. Как мне тогда казалось, она должна была меня отчитать, ну или хотя бы быть злой на то, что какая-то сопля повысила на нее голос. Не тут-то было. 

— И так, начнем сначала. Только давай ты теперь не будешь меня никуда посылать, это невежливо.

— Простите, просто… 

Я не успела тогда договорить. Эта милая женщина меня перебила. Сначала она представилась, а потом объяснила, что совершенно не в обиде на меня. Наоборот, она прекрасно понимает, какого это — терять своих родителей. С ней ведь произошло примерно то же самое. Она устроила мне экскурсию по всему комплексу и в конечном итоге привела меня в мою комнату. Напоследок сказав, что если будет совсем туго, то я могу приходить к ней, просто для того, чтобы попить чаю и поболтать. 

Ну, а в комнате меня ждал не столь радушный прием. 

— Ишь кого черти принесли. Новенькая? Слушай ты, сразу хочу все прояснить! Не лезть ко мне с какими-либо вопросами, я делаю все то, что мне вздумается. Если захочу послушать музыку, то я ее буду слушать, и класть я хотела на то, что тебе не нравится! Усекла? 

А я то, наивная, думала, что они преувеличивают на счет характера этой девчонки. Передо мной стояла нечто, ее сложно было даже девушкой назвать. Длинные рыжие волосы, голубые как океан глаза, худощавое телосложение, одетая в какой-то темно-серый спортивный костюм. Все бы ничего, если бы из ее уст не исходило столько желчи. Первое, что пришло мне на ум, так это настойчивое желание как следует дать ей по морде. Сразу же вспомнилось, что говорил директор, с ней надо найти контакт. Как ни печально, но я знала такой тип людей. Если же им в первый день знакомства не показать, кто ты есть, то все последующие дни ты будешь прозябать под их руководством, проще говоря, будешь у них на побегушках. А я уже дала себе обещание, что ни одна сволочь больше не сможет сделать мне больно. Но, честно сказать, я в тот вечер просто промолчала и пошла на свою кушетку. Нет, не потому, что боялась эту сопливую, просто не было сил, да и к тому же распорядок здесь оставлял желать лучшего. Как и во многих военных заведениях, режим ставился на первое место, поэтому день начинался с шести утра. А я к такому была не привыкшая. В общем, я просто завалилась спать.

Утро не задалось с самого начала. Мало того, что подъем в шесть утра, так он еще сопровождался режущим ухо звуком сирены. Вместо того чтобы спокойно подняться с постели, я с нее подскочила, попутно ударившись лбом о висящую над кроватью полку. Это естественно не осталось незамеченным моей ехидной соседкой. Вместо того чтобы не предавать этому значения, она стала смеяться так громко, что, пожалуй, ее смех был слышен на другой планете, точнее сказать не смех, а лошадиное ржание. Но все бы ничего, так нет, я еще и одевалась минут пятнадцать, а это, как всем известно, не очень хороший показатель для военных учреждений. В итоге я опоздала на первое собрание и получила хорошую взбучку от своего куратора в виде трех дежурств, плюс надо мной посмеялась вся группа. После переклички нас отправили на зарядку. Но эта зарядка колоссально отличалась от той, что была у меня во время школы. Начиналась она здесь с марш-броска на дистанцию десять километров, затем отжимания и все в таком духе. После зарядки нас отправили в душ, а после, пожалуй, самое приятное — завтрак. Столовая была внушительных размеров, но ни отличалась интерьером. Все было в серых тонах, много столов и скамеек. Оказывается, завтрак был тоже по расписанию, но я говорю не о том расписании. Просто в столовой собирались все курсанты с одного курса, то есть все первокурсники со всех факультетов. Когда мы пришли в столовую, на столах уже стояла еда. Всех разбили по группам в составе шести человек. Моему восторгу не было предела. Я входила в группу, состоящую из одних парней. Наш столик был самым последним и располагался у самой двери. Удобно устроившись за столом, я приступила к поглощению пищи. Общаться и заводить друзей как таковых не хотелось, но, похоже, мое желание никто не разделял, поэтому ребята, состоявшие со мной в группе, решили, что необходимо познакомиться.

— Привет, меня зовут Джек.

— Я Дюк, а это Мэрдок, Ник и Тим — Что же, меня зовут Милинда. Приятного вам аппетита, ребята.

— Да ты смотри, она с нами и говорить не хочет, — послышался ехидный голос. — Это же та самая девчонка, которая на Мендуаре людей спасла. Скорее всего, зазноба очередная.

Сколько всего мне тогда хотелось сказать. Вам интересно, что эта за выскочка? Так я вам отвечу — это был Мэрдок. Светловолосый парень крепкого телосложения с холодными серыми глазами. От его взгляда становилось как-то не по себе. Но я опять промолчала. Быстро опустошив свою тарелку, я отнесла ее на стол для грязной посуды и вышла из столовой. Вы спросите, куда же я направилась? Просто между завтраком и учебной программой у нас было примерно полчаса своего собственного времени. Поэтому недолго думая я направилась к себе в комнату. Мои мысли были только об одном: хоть бы в комнате никого не было. Как же. Открыв дверь, я увидела перед собой свою соседку. Она хотела было что-то сказать, но я ее перебила.

— Так, дорогуша, теперь слушай ты! Мне плевать, что и как ты собираешься делать, просто не трогая меня. Ты вчера высказалась, я тебя выслушала, теперь будь добра отплати той же монетой. Я не собираюсь заводить друзей, но и враги мне тоже не нужны, так что давай теперь начнем сначала. Меня зовут Милинда. Тебя как величать?

— Так, не вздумай здесь командовать, мелкая! Как я скажу, так и будет, теперь садись и делай мне «домашку»!

— Смотрю, ты меня не поняла. Хорошо, объясню тебе на твоем же языке. 

Честно, я не хотела этого делать, но выбора не оставалось. Я подошла к ней и влепила хорошую затрещину. Как я и предполагала, ответная реакция не заставила себя долго ждать. Она схватила меня за волосы и ударила головой о дверной косяк. Признаться честно, было очень больно, но вместо того чтобы меня вразумить, это действие добавило мне сил. Я вывернулась из ее захвата и ударила кулаком в живот. Девушка сразу же согнулась, недолго думая, я повторила свои действия, теперь она упала на колени. Надо было остановиться, но я не могла этого сделать. В заключение последовал пинок ей под грудь. Она упала на спину, я хотела было продолжить, но что-то меня остановило. Я вспомнила, как то же самое делал один из работорговцев с моей матерью. Эта картинка молниеносно и ярко всплыла у меня перед глазами. Чем же я буду отличаться от этих мерзавцев, если продолжу избивать беззащитную девушку? В голове сразу же стало ясно, и ярость стала отступать. Но вместо того чтобы помочь ей подняться и присесть на кровать я отправилась в учебный класс. 

Идя по коридору, я осознавала то, что я сейчас сделала. Ко мне пришло понимание того, что все это было правильным. Нельзя жалеть никого, в том числе и саму себя. Ведь жалость как таковая ни к чему хорошему не приведет. И пускай порой тебе больно за то, что ты совершаешь, ты должен эту боль заглушать в себе… Ты должен ее давить, ибо она проявление слабости, а слабости быть не должно. Потому что твой враг может воспользоваться твоей слабостью, а быть слабым значит быть никем. С тех пор это стало моим девизом, но об этом чуть позже. Вот так за горой размышлений незаметно для себя я подошла к учебному классу. 

С виду он был похож на спортзал, коим обладают многие школы. Но как оказалась, это не просто спортзал, это класс для изучения рукопашного боя. Нас встретил мужчина средних лет, темноволосый и статный. В отличной физической форме. На лице его было много шрамов, а взгляд его был весьма суров. Казалось, что такому типу лучше вообще не перечить. Что же, походу занятия сразу же стало ясно, что этот человек не любит женский пол. Он распределил нас на группы по два человека. Наивная… Я-то думала, что он поставит меня в пару с какой-нибудь девчонкой, а нет… Он решил, что компания парня пойдет мне на пользу. В результате я оказалась в паре с Мэрдоком. Но какая-то часть меня была этому рада. Ведь в столовой мне так и не удалось ему ответить, значит, все недовольства мы выясним сейчас.

Преподавателя звали Мики. Он так и просил себя называть, ну а мы-то что, люди подневольные, как скажут так мы и делаем. Тоже было и сейчас. Он стал объяснять и показывать нам различные приемы, ну а наша задача заключалась в запоминании и повторение всего того, что он нам показывает. Что же, первый раунд был за мной. Чествовать свое самолюбие мне пришлось недолго. 

— Ну что, мисс зазноба… уела! Слушай, а ты не так уж и плоха, нет, не в плане борьбы… Задница-то у тебя что надо! — с ехидной улыбкой произнес парень.

— Ах ты сволочь!

Ярость и гнев снова наполнили меня, как вода наполняет сосуд. Поворот, уход от удара, атака и… и обидчик лежит на лопатках, а сверху над ними нависаю я. 

Стройная, с длинными черными волосами. С виду хрупкая, но молниеносная как лезвие меча. Он видел, с какой ненавистью и яростью ее зеленые глаза смотрели на него. А тело ее было так близко к нему. Ее бедра прижимали его таз к полу, а руки давили на грудь, отчего каждый вздох отдавался пронзительной жгучей болью, но вместе с болью он чувствовал и наслаждение. Ее темно-красные губы были слегка пухлыми, такими соблазнительными, что он не мог отвести от них взгляд. Эмоции так и бурлили внутри него. Это была ненависть в вперемешку с чем-то еще… но с чем? Внезапно все оборвалось, раздавшийся звонок унес все мысли прочь. Впрочем, как и ее.

— Еще раз скажешь про мою задницу хоть слово, и я тебя убью. 

Я думала, что он мне ответит… Но ответа не последовало, он казался каким-то растерянным и смущенным. Но это меня не касалось. Да и думать об этом времени не было. Следующее занятие оказалось весьма интересным. Мы пришли в класс по изучению биотики. Пожалуй, это был самый сложный предмет из всех. Сил на него приходилось затрачивать уйму, а после каждого занятия кружилась голова. Не буду вам рассказывать в подробностях все то, что там происходило. Не потому что не хочу, а просто это нудно и вам будет неинтересно. Могу сказать лишь то, что с преподавателем я сразу не поладила. Он, видимо, привык, что все усердно слушают его, открыв рот, но это было не про меня. Со многим я не соглашалась, особенно с выстраиваемой им тактикой. Но в итоге я ему благодарна, за все те унижения, которые пришлось претерпеть, ведь как следствие благодаря ему и упорству я была лучшей в классе биотиков, правда, не я одна. Мы постоянно соревновались с Мэрдоком за внимание учителей.

Годы все шли и шли, я становилась старше. Со многими ребятами мы стали друзьями. С Джеком, Тимом, Ником и Дюком мы стали семьей, каждый из нас за другого готов был отдать голову. В какие только неприятности мы не влипали. Помню, решили устроить пьянку, это было на пятом курсе. Мы собрались у парней в комнате, принесли много алкоголя и музыки, а самих нас было только семь. Возможно, вам станет интересно. Что же, пожалуй, удовлетворю ваше любопытство. Приглашены были только близкие друзья: Джек, Тим, Дюк, Ник, Тина, я и, конечно же, Мэрдок. Нет, мы с Мэрдоком не были друзьями, скорее кровными врагами. И ненависть друг к другу была сильнее, чем что-либо на этом свете. Но он прекрасно дружил с остальными ребятами, да и к тому же он был парнем моей подруги — Тины. Ах да, я же вам не сказала. Тина, эта моя мерзкая соседка по комнате. После той небольшой потасовки, мы стали хорошо общаться, она мне помогала освоить биотику, а я ей помогала в стратегическом планировании, не задался у нее этот предмет с самого начала. Так вот вернемся к нашей пьянке. Мы так упились, что потеряли над собой контроль. Ребята и не заметили, как мы с Мэрдоком отделились от основной массы, и пошли в коридор выяснять отношения. В итоге мы подрались, да так, что половину этажа общежития разнесли ко всем чертям. Тогда нас даже собирались отчислить из академии, но все обошлось, не знаю, как, но обошлось. 

Но вскоре все закончилось. Пришло время расставаться с академией и вступать в новую взрослую жизнь. Мы с Андерсоном поддерживали связь. Он часто писал мне и спрашивал как я. Рассказывал про то, как идет его служба и говорил, что, как только я закончу обучение, он возьмет меня под свое руководство. Пожалуй, он заменил мне отца, которого я так давно потеряла. Когда все мы последний раз собрались в актовом зале, и ждали, пока нам зачитают о распределении, мы плакали. И это были слезы радости и в тоже время печали. Нам не хотелось расставаться, ведь за это время мы стали одной семьей. А, как известно, с родными тебе людьми всегда непросто расставаться. Как сейчас помню, когда назвали мою фамилию, и сказали, что я буду на «Нормандии». Сначала меня поразил страх, но когда я увидела, что капитаном корабля является не кто иной, как Андерсон, счастью моему не было и предела. Вместе со мной еще объявили Мэрдока и Ника. Я была безумно рада, что мы с Ником будет вместе служить, но вот про Мэрдока сказать того не могла. Вечер был отменный, мы на славу повеселились. Последний раз мы спали в наших кроватях. Ведь наутро начиналась новая жизнь, взрослая жизнь…