Мы теперь в Discord
Когда фрегат уничтожил гетов и спас отряд кварианцев, капитан с отрядом высадился на планету. Узнав у десантников, где Тали, они пошли по указанному направлению и вскоре натолкнулись на исследовательскую группу.
Хотя весь отряд был благодарен Шепарду за спасение и помощь, оказанные им «Нормандией», иначе их задание обернулось бы катастрофой, они были заинтересованы, каким же образом капитану удалось узнать о них. Ответ Шепарда был замысловатым переплетением правды и лжи.
Капитан рассказал, что организация, ныне его спонсирующая, узнала о задании кварианцев на Хестроме через какие-то свои каналы, и проинформировала его, что он мог бы завербовать Тали. Это было правдой, Призрак действительно прислал досье кварианки, где было указано, что сейчас она на Хестроме. Но про одну маленькую деталь капитан умолчал — досье он получил, когда уже был в системе Долен. Никто не узнал, что Тали передала капитану информацию о задании.
Поскольку Тали и другим ученым нужно было собрать еще данные, Шепард отпустил отряд обратно на «Нормандию», а сам остался с кварианцами на планете. Наконец, они закончили, и Тали проинформировала остальной отряд, что планету она покинет с капитаном. Кварианцы улетели с полученными данными, а за Тали и Шепардом был послан челнок.
Короткий перелет протекал в молчании. Тали посмотрела на Шепарда, молча сидевшего напротив и довольно улыбавшегося. Кварианка тоже не чувствовала себя несчастной, вновь присоединяясь к команде капитана, но в то же время нервничала — большую часть экипажа теперь составляли сотрудники «Цербера». Она уже представляла, с каким отвращением, ненавистью и недоверием они будут на нее коситься, хотя ее немного успокаивало, что командовал парадом все-таки Шепард — она вспомнила, как беспрекословно оперативники отпустили Витора, едва капитан отдал приказ.
Девушка сидела лицом по направлению полета челнока и вдруг увидела силуэт «Нормандии», прильнула к иллюминатору, чтобы получше рассмотреть новый фрегат.
— Ты не шутил, когда говорил, что твой новый корабль — усовершенствованная версия старой «Нормандии». Выглядит потрясающе! Ее построил «Цербер»? Но как им удалось скопировать корабль? Я думала, это был корабль-прототип Альянса.
— Видимо, им как-то удалось раздобыть чертежи оригинальной «Нормандии», но я даже не представляю, как. Я и представить раньше не мог возможностей «Цербера». Подозреваю, что и сейчас я знаю лишь о малой толике. И, честно говоря, их столь обширные возможности пугают.
— Я понимаю, что тебе нужны ресурсы и тому подобное для борьбы со Жнецами, но... Ты уверен, что «Церберу» можно доверять? Помнишь их тошнотворные и мерзкие эксперименты?
— Знаешь, я начал доверять довольно многим из нового экипажа, они оказались совсем не такими, как я ожидал. Иногда даже возникает ощущение, что они не знают, что работают на «Цербер». Но я не доверяю лидеру организации — Призраку.
— Думаешь, он предаст тебя?
— Не сейчас... Но позже, когда я стану не нужен... Или окончательно встану поперёк горла... Думаю, он попытается выкинуть что-нибудь подобное.
— Ты? Бесполезный? Не представляю, как это возможно, — игриво поддразнила его Тали. — Но вот злить его... Похоже, именно этим ты и занимаешься.
Шепард усмехнулся. Ему очень не хватало этих её колких замечаний.
— Я очень скучал. Знаю, выглядит глупо, ведь для меня прошло совсем немного времени, но я очень скучал после той встречи на Пути Свободы.
Девушка задумалась над ответом.
— Я тоже скучала, Шепард, и я действительно рада снова быть с тобой, — она помолчала. — Ты — единственная причина, почему я оказалась на борту судна, принадлежащего «Церберу».
Повисла неловкая тишина.
Это был один из моментов, когда Шепарду страстно хотелось, чтобы на девушке не было маски. Он часто говорил себе, что ему совершенно неважно, как она выглядит под маской. Капитан знал, что кварианцы очень похожи на людей. Правда, сильнее всего отличаются уши. Но сейчас он хотел бы видеть её выражение лица, чтобы понять, о чём она думает. Шепард о многом хотел поговорить, но невозможность увидеть её выражение лица вселяла в бравого СПЕКТР’а неуверенность. Он чувствовал себя, как на задании, когда приготовления сделаны из рук вон плохо и не хватает информации.
Внезапно вид из окна заслонила металлическая переборка — челнок влетел в трюм «Нормандии».
— Похоже, мы на месте, — констатировал очевидное Шепард. — Этот корабль значительно больше старой «Нормандии». Если хочешь, могу устроить тебе экскурсию.
— Конечно.
***
Доктор Чаквас сидела за столом в лазарете, глядя на экран терминала. День выдался на редкость скучным, не считая некоторых приготовлений на случай, если прибудут раненые кварианцы. Однако медицинская помощь никому не понадобилась. Как медик, она должна быть на рабочем месте в любое время суток. Большую часть времени делать ей было нечего, не считая периодических проверок оборудования да незначительной помощи экипажу. Но и после смен она предпочитала оставаться в лазарете — там было тихо и спокойно. Да и она считала медицинский отсек чем-то вроде своей личной каюты.
Она услышала, как открылась дверь, и обернулась.
— Здравствуйте, капитан. Вам чем-то помочь? — поприветствовала его Чаквас, разворачиваясь в кресле.
— Добрый вечер, док. У вас не найдётся минутка поговорить?
По его тону доктор поняла, что капитан пришёл не праздного разговора ради, что-то беспокоило его.
— Конечно.
— Спасибо. Честно говоря, не знаю, с чего начать. — Единственным из всего нового экипажа, с кем капитан достаточно сблизился, так и остались члены команды старой «Нормандии» — Гаррус, Джокер и Чаквас. И среди них лучшим кандидатом была доктор.
Шепард вздохнул и сел на стул напротив Чаквас.
— Я бы хотел поговорить о Тали.
— А, кстати, где она? Последний раз я видела её, когда вы показывали ей корабль. Замечательно, что она снова с нами. Я помню, как вы были близки.
— В спальной капсуле номер семь, — пробормотал Шепард. — Она устала на своем задании и решила отдохнуть.
— Всё в порядке, капитан? Кажется, вы встревожены.
— Я... Я не знаю. Очень странно говорить об этом — обычно я тот человек, кому жалуются и приходят с проблемами... — он помолчал. — Очнувшись после комы, или что это было, я очень скучал по ней. Я уже решил было, что смирился с тем, что... Что меня не было два года. И вот она снова здесь, на корабле... И я снова чувствую, как долго меня не было.
— Что вы имеете в виду?
— Она... Я бы сказал, изменилась. Не поймите неправильно, она всё та же восхитительная девушка, которую я помню, но... Мелочи, всё дело в мелочах. Изменилось всё, начиная с голоса и заканчивая характером. Едва заметно, но всё же... Всё же. Она повзрослела. Очень тяжело осознавать, что прошло два года... Что эти два года она прожила без меня. И я... Волнуюсь.
— О чём? — участливо спросила Чаквас. Было очень непривычно видеть Шепарда таким. Он всегда казался таким непоколебимым, неподвластным эмоциям и обстоятельствам.
— Волнуюсь, что она оставила прошлое позади. Она рядом, на корабле, мы замечательно ладим, но меня угнетает, что я не могу даже просто обнять её, как раньше, — начал объяснять Шепард. — И вот сейчас она попросила капсулу для сна, а ведь раньше она спала в моей каюте! Это меня ещё жёстче ткнуло носом в простой факт — меня не было целых два года, всё изменилось. Я знаю, что не должен ожидать, что всё будет, как раньше, но ничего не могу с собой поделать, и это сводит меня с ума, заставляет чувствовать... Слабым. Я... Со мной никогда не происходило ничего подобного. Мне двадцать девять... Или тридцать один. Будь оно всё проклято, я даже уже не знаю, сколько мне лет! В прошлом у меня были девушки... Но, чёрт возьми, Тали — первая, кто вызывает такие чувства, первая, кого я боюсь потерять, — капитан снова вздохнул. Было очевидно, что Шепард не просто взволнован, — он чувствовал себя не в своей тарелке, говоря обо всём этом.
Чаквас внимательно выслушала капитана. Хотя она и не была психологом по основному профилю, но краткий курс проходила. С последними словами Шепарда она поняла, почему капитан так переживал, почему так страшился потерять Тали.
Доктор ознакомилась с данными по психологическому профилю капитана ещё на старой «Нормандии». Также она знала, что Шепард был сиротой. И с упоминанием капитана о прошлых девушках картинка сложилась.
За всё время, проведённое на обеих «Нормандиях», ни в одном из разговоров с ней или с членами команды, что она слышала, Шепард ни разу не упомянул никого из прошлого. Он не вспоминал о друзьях, он даже не говорил о своих девушках. Казалось, что он вовсе не встречал людей до назначения на «Нормандию», из чего Чаквас заключила, что друзей вне команды у него не было.
И тут картинка сложилась. Шепард всегда держал окружающих на расстоянии вытянутой руки. Да, он всегда был дружелюбен, был рад поговорить, но близко никого к себе не подпускал. Детство, проведённое на улице, наложило свой отпечаток — капитан выстроил защитный барьер между собой и окружающим миром, не пуская никого внутрь, — подсознательно он воспринимал окружающих как возможных предателей, только и ждущих удобного момента.
Но Тали стала исключением — Шепард дал ей приблизиться к себе. Впервые в жизни он ощутил эмоциональную связь с другим. Обычно эту стадию проходят ещё подростками, но для капитана кварианка стала первой. И именно поэтому мысль, что он может потерять её, так угнетала капитана.
«Очень странно видеть его таким, — размышляла Чаквас. — Он всегда выглядел таким сильным, неукротимым... Казалось, он вовсе лишен каких бы то ни было человеческих слабостей. И вот сейчас, наконец, показался настоящий Шепард, остающийся, не смотря на всё свершённое, не смотря на свою силу и возможности, всего лишь человеком... Всего лишь человеком».
— Капитан... Я даже не могу представить, через что вы прошли, да ещё потеряв два года... И я понимаю вашу... Ваши опасения, ваш страх, что, быть может, вы потеряли... Связь, точку соприкосновения с Тали’Зорой. Вы уже пытались поговорить с ней? Догадываюсь, что — нет, а между тем, это необходимо сделать. Вам необходимо.
— Я понимаю и, отчасти, обеспокоен ещё и этим. Я знаю, что нужно поговорить с ней, но, — капитан вздохнул, медля, — но боюсь, что она скажет «нет»... Что она оставила прошлое позади. Никогда раньше я не чувствовал подобного, никогда не боялся просто подойти и поговорить... Совершенно на меня не похоже. Чёрт, я чувствую себя жалким.
— Не стоит, капитан. То, что вы сейчас испытываете — абсолютно нормально. Большей проблемой было бы, если б страх был вам неведом. А это — всего лишь показатель, насколько вы её любите, — попыталась успокоить Шепарда доктор. — Дайте ей время, попытайтесь понять, о чём она думает. Скорее всего, если вы ещё не поднимали эту тему, она чувствует то же самое.
Не смотря на успокаивающие слова Чаквас, Шепард всё равно чувствовал себя неловко и глупо. Разговор вышел абсолютно бесполезным — всё, сказанное доктором, он и сам понимал. Но впервые в жизни ему понадобилось выговориться, поделиться с кем-то.
— Вы правы, — наконец сказал капитан. — Я поговорю с ней. На днях, когда она немного привыкнет к кораблю и экипажу, а я, быть может, пойму, что у неё на уме.
Шепард поднялся со стула и, собираясь уходить, сказал:
— Спасибо, что выслушали. Стало легче, когда с вами поделился. Ещё раз спасибо и хорошего вечера.
— И вам, капитан. Я уверена, что всё образуется. И ещё, капитан, — окликнула Чаквас стоявшего уже на пороге Шепарда, тот обернулся, — не забывайте, она уже на корабле. Она бросила всё, чтобы присоединиться к нам... К вам. Вы — единственная причина, почему она здесь оказалась. Думаю, это многое говорит о её чувствах.
Капитан улыбнулся и вышел.
***
Шепард стоял под упругими струями горячей воды, уперевшись ладонями в стену и склонив голову, в ванной комнате при своей каюте. Душ он принимал дольше обычного — ему хотелось немного расслабиться. Наконец, он вылез из ванной и нацепил штаны и футболку. Было уже поздно, и капитан выключил весь свет в каюте, в том числе и аквариум, осталась гореть лишь лампа у кровати, и то светившая в полсилы. Взяв датапад, капитан уютно устроился в кресле почитать перед сном.
Читал Шепард много, но в основном — книги по истории, либо трактаты и статьи, связанные с военным делом. Но эта ночь отличалась — ему хотелось отвлечься, расслабиться и почитать какой-нибудь художественной литературы. Наконец, он нашел искомое — свое любимое произведение, роман более чем трехсотлетней давности — «Отверженные» — история бывшего каторжника Жана Вальжана, оступившегося, получившего прощение и второй шанс и сумевшего им воспользоваться.
Время полетело незаметно. Наконец, дрема стала одолевать капитана, он выключил датапад и собирался уже лечь спать, когда раздался стук в дверь. Сон как рукой сняло.
— Входите, — разрешил Шепард, заинтриговано уставившись на дверь. Обычно никого силком в его каюту не затащишь — экипаж предпочитал использовать внутреннюю связь, а тут... Да еще так поздно...
Дверь разошлась, и в полумраке каюты возник знакомый и желанный силуэт — Тали.
Подходила Тали медленно и, казалось, с опаской, сцепив руки перед собой. Быстро оглядев каюту, кварианка вновь стала смотреть на капитана.
Шепард несколько удивился ее появлению — она ушла спать более двух часов назад, но был рад видеть. Даже в полумраке она выглядела восхитительно в своем облегающем костюме, увитом фиолетовой тканью; свет лампы отражался в фиолетовом стекле шлема.
— Не смогла уснуть, — призналась она, остановившись в паре метров от капитана. — Я, м-м-м... Не помешала?
Капитан улыбнулся, вылез из кресла, бросил датапад на кровать и подошел ближе.
— Ни в малейшей степени. Рад тебя видеть, — он сделал приглашающий жест в сторону дивана; оба сели, капитан — на перпендикулярной остальному дивану секции вдоль внешней стены.
— Не могла уснуть?
— Ага, вроде и устала, и сонная, а сон не идет. Я подумала, что если ты не занят, мы могли бы... Поговорить немного. Мне нравилось проводить с тобой время.
— Мне тоже... Нравилось... С тобой, — ответил Шепард. — Должен предупредить, в отличие от старой «Нормандии», теперь у меня самая тихая каюта на корабле, — с ноткой удивления прокомментировал он.
— Я так и подумала, когда ты упомянул, что она на верхней палубе, — Тали помолчала. — Должна признаться... Звук двигателей, конечно, успокаивал, но... Он был не единственной причиной, почему я спала в твоей каюте, — смущенно призналась кварианка.
Капитан снова улыбнулся. Его порадовало, что Тали вспомнила время, проведенное с ним на старой «Нормандии».
— Что ж, тогда и я кое в чем признаюсь... Я предложил тебе спать в моей каюте тогда не только, чтобы ты выспалась перед заданием на Маджи... Ты мне очень понравилась... И мысль, что ты будешь спать в моей каюте, тоже порадовала.
— Мне всегда казалось, что это было чересчур дружелюбным жестом, — хихикнула кварианка, а, помолчав, добавила: — Так ты... У тебя уже тогда были чувства ко мне? Мы ведь совсем недавно встретились, а до нашего... А наш разговор состоялся очень не скоро.
— Да. Не моя вина, что ты такая удивительная девушка.
Тали помолчала и продолжила:
— Знаешь, я никогда не понимала, что ты увидел во мне... Такой, как ты... Я не понимаю, почему ты хочешь быть со мной, вместо... Что ж, с кем угодно, но не кварианкой, закованной в костюм.
Шепард терпеть не мог, когда Тали поднимала эту тему. Она подразумевала, что недостаточно хороша для него, что остальные могут сделать его счастливее. Он был не просто не согласен, его бесило это.
— Тали, послушай, — начал капитан, — я влюбился в тебя потому, что ты несешь мне счастье. Все просто.
— Это не может быть причиной.
— Нет, может. Лучшей, какая вообще возможна. Похоже, ты веришь, что должна быть какая-то очень особая причина, почему я полюбил тебя. Но ее нет. Зато есть миллион маленьких. А если коротко — ты делаешь меня счастливым, приносишь покой и умиротворение.
Повисла тишина; Тали не знала, что можно ответить, но вскоре Шепард продолжил:
— Я рассказывал, что перед встречей с тобой был самый напряженный и нервный отрезок моей жизни?
— Нет, а что было не так?
— Да все, можно сказать. За несколько дней до нашего знакомства Иден Прайм был атакован гетами.
— Помню, что слышала об этом.
— И сам по себе Иден Прайм был жутким — там была просто бойня; тела гражданских повсюду; хаски, насаженные на «зубы дракона»; предательство Сарена... На задании я потерял члена отряда — молодого капрала Ричарда Дженкинса. На тот момент это была худшая и самая кровавая моя миссия. Но это еще не все. Под конец задания мы... Я случайно активировал протеанский маяк — тот самый, который мы должны были эвакуировать с планеты. Он выжег в моем разуме... Изображения, такие яркие, живые и жуткие, что я даже описать не могу. Я видел людей, зверски убитых машинами... Расплавленную и капающую с металлических остовов плоть. Эти картины... Пока Жнецы не будут остановлены, они будут преследовать меня... А затем я предстал перед Советом, не поверившим ни единому слову, — ни про видения, ни про Сарена, а возможность стать СПЕКТР’ом стала совсем призрачной; они практически высмеяли меня.
Я пытался предупредить о надвигавшейся буре, но мне не верили. Без доказательств ответственности Сарена за нападение на Иден Прайм мои руки были связаны. А чтобы доказать его предательство, мне нужно было последовать за ним, чего я не мог сделать, пока не получу доказательств. Замкнутый круг. — Шепард посмотрел на Тали и едва заметно улыбнулся. — И тут я узнаю о некой кварианке, у которой есть доказательства предательства Сарена. Я нашел ее и, едва я заговорил с ней, моих страхов и проблем не стало. Вот так просто, — капитан умолк, а затем спросил:
— Помнишь, на Вермайре я упомянул, что ты всегда приносила мне успокоение?
Девушка молча кивнула — она не хотела прерывать капитана.
— Так вот, так было с самого начала, едва мы встретились, — глядя ей прямо в светящиеся за маской глаза, продолжил Шепард. — Ты принесла мне мир, едва мы встретились, а позже, когда мы сблизились, еще и счастье. Больше, чем кто бы то ни было за всю мою жизнь, — капитан глубоко вздохнул — пришло время коснуться темы, так страшившей его. — Ты... Никого я не любил так сильно, как тебя. За эти несколько недель, с тех пор, как я узнал, что прошло целых два года, я много... Мы были... Вместе... И я боюсь, что ты оставила прошлое позади... Что быть вместе со мной ты больше не пожелаешь... Что я... Потерял тебя... Я хочу быть с тобой.
Шепард умолк. Ему казалось, что нужно сказать еще что-то, но что — он не знал. Все, что ему оставалось — сидеть и ждать ответа Тали, ее решения.
Прошло всего несколько секунд, но капитану они показались вечностью. Девушка пересела поближе к капитану и повернулась к нему.
— Два года я считала, что ты погиб, — начала она. — Я думала, что чувства угаснут со временем, но когда я увидела тебя на Пути Свободы, то поняла — они все еще со мной, просто были заперты в глубине души, — она помолчала. — Я хотела сделать это еще два года назад... — с этими словами Тали сняла маску.
У Шепарда был легкий шок. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Впрочем, тут же молнией пронеслось в его голове осознание одного очень просто факта — он смотрел на ее лицо.
Капитан впервые увидел девушку без маски. Она выглядела в точности так, как представлял ее капитан — гладкая и очень нежная кожа; милое, но не ослепительно красивое лицо; глаза ее смотрели мягко, в них читалась любовь, но на дне их притаилась печаль — отголосок всего пережитого, но вместе с тем в них сквозила сила, решительность.
Шепард улыбнулся.
Несколько мгновений спустя девушка прервала его любование собой, склонилась ближе и, закрыв глаза, нежно поцеловала капитана в губы.
Все смущение и неуверенность Тали исчезли, едва она коснулась капитана. Ночные грезы и попытки представить, каково это, не шли ни в какое сравнение с реальностью. Ощущение было непередаваемым; их поцелуи становились все более страстными.
Выгадав момент, девушка повалила Шепарда на спину. Капитан, впрочем, и не думал сопротивляться. На секунду прервав поцелуи, Тали уселась верхом на Шепарде, а после вновь прильнула к нему.
Шепард сильнее прижал к себе девушку, и Тали тихо, но страстно застонала; жест капитана лишь раззадорил кварианку — ее поцелуи стали еще более страстными, даже жадными. Тали целовалась впервые в жизни; и хотя даже теоретически она не знала, что делать, — это не имело никакого значения — уж слишком сладко было.
Минули минуты, и поцелуи становились все реже и, наконец, Тали открыла глаза, почти не отстраняясь от капитана.
Вдруг она ощутила стыд и смущение, что позволила себе так увлечься; с нервным смешком она начала:
— Прости, я не знаю, что на меня...
Шепард не дал ей договорить, мягко и нежно поцеловав; девушка снова закрыла глаза и ответила взаимностью.
Они снова открыли глаза, и капитан нежно, едва касаясь, провел кончиками пальцев по ее щеке. Тали такие прикосновения были очень непривычны; ей было почти щекотно, хотя очень приятно и необычно.
— Едва сняв маску, — мягко начал Шепард, — ты пока так и не дала мне возможности сказать, насколько ты прекрасна.
Кварианка тихо захихикала и улыбнулась — для нее это многое значило. Решение открыть капитану свое лицо было, пожалуй, самым мужественным поступком в жизни, высшим выражением доверия и любви. И слова капитана переполнили ее счастьем.
— Ты и вправду так думаешь? — радостно спросила она.
Ее вопрос показался Шепарду очень милым. Было очевидно, что девушке хотелось еще раз это услышать; очень несвойственная ей реакция; что Тали действительно обрадовалась его словам; что они многое для нее значили.
— Я знаю это, — ответил капитан. — И очень расстроюсь, когда ты опять оденешь маску. Первое, что завтра сделаем — найдем тебе такую же, но с прозрачным стеклом.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел мое лицо, — с коротким смешком ответила кварианка, — кроме тебя, — и она чмокнула Шепарда.
Они снова слились в долгом и чувственном поцелуе, руки капитана скользили по спине лежавшей на нем девушки. Но и этот поцелуй закончился, теперь они лежали в объятиях друг друга. Но упоминание о маске заронило мысль в разум капитана, он хотел ее отринуть и наслаждаться моментом, но рассудительная часть Шепарда требовала ответа. Наконец, он спросил:
— Как сильно ты заболеешь, лежа без маски и целуясь?
— У меня есть сильно действующие антибиотики, да каюта довольно маленькая, с системой очистки и рециркуляции воздуха, к тому же. Не думаю, что реакция будет очень невыносимой, но вот сильная лихорадка и жар мне завтра обеспечены.
Шепард лишь вздохнул — ему очень хотелось, чтобы этот момент никогда не кончался, чтобы он мог и дальше смотреть на ее лицо, целовать мягкие губы... Но в то же время он понимал, что это будет неправильно.
— Тали, — начал он, — хотел бы я, чтобы этот момент длился вечно, чтобы я мог и дальше любоваться тобой... Но я не хочу дальше рисковать твоим здоровьем.
— Я... Понимаю, — грустно ответила кварианка, и сама прекрасно все знавшая. — Я одену маску.
Тали начала вставать, но резко остановилась, посмотрела на капитана и внезапно обняла его, целуя. И все-таки, поцеловавшись в последний раз, они встали с дивана. Маска упала на пол, Тали наклонилась, подняла и прикрепила ее на место. Повернувшись, она увидела, что Шепард, сидя на диване, что-то печатал на инструментроне. Девушка села рядом, положив голову ему на плечо.
— Что ты делаешь?
Капитан повернулся, улыбнулся и ответил:
— Убираю тебя из расписания использования капсул. На эту ночь можешь забыть о капсуле номер семь, — с этими словами Шепард поднялся, протянул кварианке руку, помогая встать, и проводил к кровати. Легли они тоже вместе.
Тали уютно устроилась рядом с капитаном, тесно прижавшись и положив голову на плечо, а он обхватил ее руками — как некогда на старой «Нормандии». Девушка снова лежала в объятиях Шепарда — целых два года веря, что потеряла его навсегда.
Шепард лежал, крепко обнимая Тали. Все его сомнения развеялись, страхи улетучились, а любимая девушка снова лежала рядом, прижавшись к нему.
Отредактировано. Isaac_Clarke
Комментарии (21)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход