Post scriptum. Очерк второй. Глава 9

Над Нарвахом ярко горело теплое декабрьское светило. Узкие улочки наполняло благоухание оживающих цветов, звонко гудели колокольчики проезжающих трамвайчиков, прилетающие с юга птицы, суетясь, вили гнезда на распускающихся листьями деревьях. Город выходил из зимнего полудрема, и по набережной Расдра снова начали гулять наслаждающиеся весенней благодатью жители.
— А этот город не велик, — заметил Стивен Хакет, рассматривая белые дворцы из иллюминатора посольского судна.
Его помощник — дипломат из Министерства внешних связей — сидел напротив, не отрываясь глядя в планшет.
— Нарвах строил художник, — отвечал он. — Все здания города сделаны в стиле похожем на наш классицизм¹ — он был распространен на Сур’Кеше в эпоху нового времени. Архитекторы создавали настоящий музей, представляющий собой синтез старой архитектуры и современных технологий. Все это замечательно сочетается с обилием зеленых насаждений, присущей всем саларианским поселениям; они считают, что это благоприятно влияет на психологическое состояние жителей. Здесь расположены все административные учреждения колонии, а вот финансовый центр, разумеется, в Айлосе. А вот там, — мужчина показал на сияющий перламутровыми куполами Хирхорский дворец, — будут проходить заседания.
Не отрываясь от экзотического зрелища, старый адмирал глубоко вздыхал:
— Эх, а как все спокойно и тихо. Как будто не было войны.

Главы государств, дипломаты, экономисты, политологи, военные теоретики, сотни журналистов и репортеров начали прилетать на Манновай еще за день до официального открытия саммита. Все службы маленького города были крайне напряжены, стремясь принять необычно большое количество важных гостей. Встречи подобного уровня впервые в истории Цикла проводились за пределами Цитадели, поэтому важность саммита для Саларианского Союза было сложно переоценить. В послевоенной истории Галактики писалась первая глава, и саларианцы были ее главными действующими лицами, поэтому многие политологи придавали саммиту куда большее значение, чем просто встрече на высшем уровне.
Повестка дня была сформулирована просто и не вызывала никаких вопросов. Своими главными задачами галактическое сообщество видело скорейшее преодоление послевоенного кризиса и координацию деятельности вооруженных сил, противостоящих активизировавшимся пиратам. Далатресса Линрон не раз указывала на готовность Союза всячески помогать наиболее пострадавшим расам. Как организатор и хозяин саммита, она не уставала говорить, что данная встреча лишена любой политической подоплеки, являясь просто-напросто большим экономическим форумом. Однако вскоре все наблюдающие за ходом встречи лица убедились, что глава саларианского государства сильно лукавила.

Первый скандал разразился еще до открытия саммита. Шестого января служба безопасности космопорта задержала четверых кроганов, заявляющих о своем членстве в составе турианской делегации. Их тут же отвели в изолированное помещение, где долго досматривали, допрашивали и в течение шести часов морили голодом. Сначала этим занималась местная полиция, потом приехала группа из Манновайского департамента ГОР, которая забрала арестованных к себе в «офис». Кроганы держались достойно и даже с неким выражением высокомерного недоумения, провокационные вопросы они игнорировали, а на все, что касалось дела, отвечали прямо и конструктивно. При всем желании офицеров группы придраться к чему-либо, сделать этого не удалось, и после восьми часов унизительных процедур кроганов были вынуждены отпустить.
Разумеется, дело очень быстро дошло до даллатрессы, которая тут же задала ожидаемые вопросы турианскому примарху. Выяснилась прелюбопытнейшая история. Оказалось, что в соответствии с недавним указом Виктуса в состав Иерархии вошла маленькая колония планеты Рирус. Основанные турианскими переселенцами поселения были примечательны тем, что не имели в своих окрестностях никаких полезных ископаемых и по этой причине были лишены всякой стратегической важности. Сразу, как только это стало очевидно, большая часть колонистов улетела домой, на Рирусе осталось только три с половиной турианца. А вскоре к власти пришли криминальные группировки межрасового происхождения и состава. Как раз перед знаменательным событием все ключевые места в местной администрации получили кроганы, среди которых был некто Урднот Рекс. По законодательству Иерархии губернаторы колоний назначались лично примархом, но пока этого не произошло, Рекс получил временное гражданство и, соответственно, право входить в состав турианской делегации. Да здравствуют формальности.
Ожидаемо разразился жуткий скандал. Если не желающие обострять и так достаточно расшатанную ситуацию политики еще как-то сдерживались в высказываниях, то лица, не связанные обязательствами, совершенно не скрывали эмоций. Главу турианского государства называли и провокатором, и дураком, и жаждущим галактического господства тираном, и плюющим на вековые традиции Совета предателем. Один небезызвестный журналист «Гардиан»² даже вспомнил, что на Палавене нет демократии и поэтому «турианцы в принципе не способны соблюдать нормы политической культуры»; хотя справедливости ради надо сказать, что вскоре его сильно наказала сама газета, а его колонка после этих слов закрылась. В первый день присутствия делегаций на Манновае камень в примарха не кидали только турианские вассалы — волусы и ханары, чей духовный лидер был большим почитателем талантов вождя Урднот. У гостиницы, где остановились кроганы, собралась огромная толпа демонстрантов, которая на протяжении всего периода их пребывания в Нарвахе дежурила под окнами, выкрикивая демократические лозунги и претензии к действиям Рекса, а также светя по ночам в окна, не давая кроганам спать. Сама гостиница была плотно оцеплена полицией и более походила на тюрьму. Местным департаментом ГОР была создана оперативная группа, тщательно отслеживающая все перемещения, действия и контакты помощников Рекса. Каждый их шаг отслеживался, их обыскивали перед тем, как выпустить из гостиницы, вопреки всем международным нормам и законам в номерах были установлены камеры наблюдения и подслушивающие устройства.
Тем не менее на ход саммита прибытие Рекса никак не повлияло: он просто-напросто не появился ни на одном из заседаний. В первый день сотрудники большинства телевизионных каналов, освещавших ход саммита, с удивлением замечали, что со второй части совещания, где должна была выступать далатресса, пропала львиная часть журналистов. Оказалось, что все они ушли в гостиницу, где остановились кроганы. Там, в уютном зале состоялась пресс-конференция Урднот Рекса. Это событие стало столь популярным вполне ожидаемо; скучные заседания глав существовавших государств — явление не редкое, чего не скажешь о публичном выступлении вождя кроганского клана, впервые за тысячу лет вышедшего к широкой публике. Встреча продолжалась почти четыре часа, за которые были заданы десятки вопросов. Многие каналы транслировали пресс-конференцию в прямом эфире, отодвинув на второй план даже события саммита; все это говорило о том, что Рексу удалось привлечь всеобщее внимание. На все вопросы Рекс отвечал очень взвешенно, не поддавался на провокации и каждым своим словом разрушал негативный образ кроганов, крепко укоренившийся в головах обывателей. Все это было особенно интересно на фоне событий, происходящих в сводах Хирхорского дворца, где многими расами была принята экономическая программа, политическая составляющая которой имела абсолютно противоположное значение.
«Программа помощи пострадавшим расам», разработанная группой экономистов во главе с Ферином Коррахом — профессором Института Экономического Проектирования Сур’Кеша, подразумевала предоставление кредитов государствам и населению, а также обеспечение саларианскими товарами тех народов, которые согласятся ее принять. Центральный банк уже выделил одиннадцать и семь миллиардов кредитов Республике Азари и Батарианской Гегемонии соответственно, на рынки этих рас бурной рекой хлынули товары саларианских предприятий, и далатресса прямо заявила, что на такую помощь может рассчитывать абсолютно каждый. Однако было одно условие — выселение кроганов с территории расы, принимающей программу. Цена, казалось бы, пустяковая, но только на первый взгляд.

В экзотично оформленном для человеческого глаза зале Нерхонского ресторана царило необычайное оживление. Все важные гости Манновая, желая отдохнуть и душой, и телом, устало улыбались, занимая удобные столики. Радостно играла живая музыка, в воздухе приятно пахло прохладной свежестью, и иногда раздавался радующий слух звонкий женский смех. Адмирал Хакет сидел за одним столом с Виктусом, совмещая приятную трапезу с полезной беседой, необходимой при создавшейся ситуации обоим боевым товарищам.
— Как забавно все получается, — задумчиво подмечал председатель кабинета министров, — идут столетия, а экономика — по-прежнему одно из самых мощных орудий политики. Казалось бы, саммит экономический, а цели преследуются совершенно иные.
— Это было понятно с самого начала, — отвечал примарх, — глупо было ожидать, что Линрон не выкинет что-то подобное. Уж больно это в духе саларианцев. Проблема состоит в том, что многие уже сейчас готовы принять эту «программу помощи».
— Спешить не будет никто. Все прекрасно понимают, что принятие программы означает втягивание в конфронтацию с вами, а это чревато.
Недовольно глядя в испускающий необычный аромат кальмаровый суп, Виктус только качал головой.
— Проклятье, эти повара совсем не умеют готовить нашу пищу. У меня в полку в буфете для офицеров этот суп был намного приятней, а здесь элитный ресторан с качеством пищи на уровне быстрорастворимых пакетиков.
— Вы нервничаете? — настороженно спросил Хакет.
Примарх нервно кинул на стол испачканную салфетку.
— Конечно, нервничаю, — огрызнулся он. — Вот вы говорите, что все боятся конфронтации с нами, но ведь это временно. Проблема в том, что саларианцы предлагают действительную помощь, которая дает ощутимый результат. И вот пример, — примарх едва заметно кивнул на дальний столик, где сидела дипломат-азари, — Терссия не умерла от голода только благодаря им, а скоро саларианские товары ринутся и на батарианский рынок. Ну какое дело среднестатистической гражданке Республики до кроганов, когда им нечего есть? Сам менталитет азари сложился так, что им нет никакого дела до положения своего государства на международной арене, они даже готовы признать положение вассалов, лишь бы им давали жилье, работу, страховку и гарантированное социальное обеспечение. Я слышал, что элкоры, которые тоже согласны на место карлика, готовы принять условия Линрон. К тому же Декууна сейчас голодает не меньше Земли, ведь содержавшие ее азари почти ушли из региона.
— А что думает Сдерла Шор³?– поинтересовался адмирал. — Я слышал, что волусы тоже колеблются.
— Да, я знаю, что многие корпорации Айруны выступают за выход из состава Иерархии и принятие саларианского подданства; по их мнению, дальнейшее сотрудничество наших народов принесет только убытки. Но мы этого не допустим. Для меня сейчас гораздо важнее, чтобы вы шли прежним курсом.
 Тут Хакет немного озадачился, ведь гарантировать ничего подобного он не мог.
— За себя и парламент я могу ручаться, — задумчиво говорил он, — но вот что будет делать президент, никто не знает. У нас сейчас идет переход к президентской республике, и через неделю Альянс наконец получит лидера. Все будет зависеть от него.
— И какова вероятность, что победит нужный нам кандидат?
Хакет призадумался.
— Пятьдесят на пятьдесят, — твердо произнес он.
— Что ж, тогда будем надеяться, что нам повезет. А то вы сами понимаете, что будет, если Альянс примет программу.
На самом деле Хакет страховался. Он прекрасно понимал, что все движение человеческого общества было направлено в сторону возвращения к традиционным устоям каждого народа. Та псевдолиберальная модель, которая господствовала на Земле на протяжении последних тридцати лет, дискредитировала себя настолько, что даже лидеры «Свободного человечества» заявили о необходимости изменения партийного устава. Однако на данный момент Хакет был лишь председателем кабинета министров и не имел никаких полномочий на определение внешнеполитического курса. Он просто внимательно осматривался, внимательно слушал и с интересом подмечал все происходящее в сводах Хирхорского дворца.
Зато Рекс в Нерхоне чувствовал себя очень комфортно. Хотя спецслужбы и доставляли ему много хлопот, он настолько был доволен своими действиями, что даже новость о выдвинутой саларианцами программе нисколько его не смутила. Ранним утром восьмого января он давал эксклюзивное интервью корреспонденту BBC⁴.
«Во-первых, я ожидал подобного, — отвечал он на вопрос, касающийся программы Коррах. — С моей стороны было бы глупо считать, что Линрон не воспользуется своим сегодняшним положением для того, чтобы помешать нам стабильно развиваться. Что касается самой программы, то я могу даже поблагодарить далатрессу. Теперь многие толковые специалисты, которые вынуждены работать за рубежом, вернутся домой. Я сделаю все, чтобы предоставить им самые комфортные условия».

Исходить всегда приходится из того, что имеется. Седьмого января Коррах только презентовал программу, но уже на следующий день был получен ответ. В самой резкой форме примарх Виктус выразил категорической отказ; азари, батарианцы и элкоры, напротив, согласились; все остальные воздержались от принятия решений. Главы государств прекрасно понимали, что их решение напрямую повлияет на причастность к одной из спорящих сторон, чего многим совсем не хотелось. Ссориться со стремительно набирающим силу Саларианским Союзом не хотел никто, ровно точно так же, как и с по-прежнему грозной Турианской Иерархией. Так или иначе, к большинству делегатов, посетивших Манновай, пришло четкое понимание того, что на этом саммите решаются политические задачи конкретных сторон, и задачи эти имеют лишь отдаленное отношение к изначально обозначенным темам. Дальнейшие события это только подтвердили.
С точки зрения исключительно эмоциональной относиться к саларианцам можно совершенно по-разному, но не признавать их уникальной способности решать сложнейшие задачи в кратчайшие сроки просто неприлично. За неполные два месяца специалистами Адмиралтейства была разработана и принята очень грамотная программа по защите колоний и торговых путей от активизировавшихся на фоне послевоенной разрухи пиратов. На Манновае делегатов лишь поставили перед фактом, а флотам остальных рас предлагалось оказать содействие, если и командование сочтет это необходимым. В случае обратного решения Адмиралтейство брало на себя все обязательства по защите торговых путей, требуя взамен лишь предоставления баз. Впрочем, это было даже на руку лидерам воевавших государств, поскольку флот Союза решал их проблемы. Именно поэтому план был встречен с восторгом, и никто, кроме турианцев и людей, не воспротивился его принятию.
Виктус вновь возмутился в первую очередь, потому что, помимо усиления патрулей, выставления надзоров и постоянной проверки граничащих с системами Термина регионов, саларианцы совместно с азари приняли решение ввести в Туманность Змеи объединенную эскадру для контролирования перемещений частных судов через этот главный транспортный узел Галактики. Ранее подобным занималась СБЦ, но после исчезновения Цитадели, Совета и всего, что с ним связано, подобные действия не осуществлялись, и как следствие — повышение количества «странных» переходов через систему Вдова. Саларианцы и азари брали на себя обязательство восстановить порядок в регионе и вновь распространить влияние Галактического сообщества на его жизненный центр. Причиной негодования турианцев было осознание расположения боевых кораблей потенциального противника (пусть и в незначительном количестве) на расстоянии всего одного скачка через ретранслятор.

Весь день восьмого декабря ушел на полемику между Виктусом и Линрон. Сначала турианец упорно доказывал, что для обуздания «вооруженных одними лишь палками бандитов» вполне достаточно и одного соединения фрегатов, поэтому нет никакой конструктивной причины для введения в систему тяжелых крейсеров. Далатресса плохо разбиралась в военной теме, разрешая говорить от своего имени представителю Адмиралтейства — флагман-капитану Приму Виллену. Посвятивший годы своей жизни борьбе с терроризмом боевой офицер, изящно используя военную терминологию, последовательно парировал все выпады примарха фактами о появлениях в системе Вдова крупных пиратских судов, чье вооружение было составлено специально для борьбы с малыми патрульными судами (коими являются фрегаты), поэтому присутствие крейсеров жизненно необходимо. Тогда, поняв, что этот раунд он проиграл, Виктус предложил создать международную комиссию, которая должна будет следить за составом и вооружением салариано-азарийской эскадры. После этого Линрон с выражением полного недоумения и даже испуга сказала знаковую фразу: «Неужели вы думаете, что наши меры против вас?» Примарх не знал, что ответить, а остальные делегаты сочли его молчание за отсутствие в его позиции конструктивного начала. Ведь действительно тогда все считали, что, поскольку в данном действе участвует Республика Азари — оплот гуманизма, мудрости и демократических идеалов, то не о какой военной угрозе со стороны эскадры не могло быть и речи. Изменения в сознании органиков только начинались, и многие из них еще находились в плену старых заблуждений. Виктус был в полном проигрыше и в последнем порыве предложил осуществлять совместный контроль, то есть практически предлагал саларианцам турианские корабли. Вот тут-то он попал в самую точку, поскольку наличие в составе эскадры судов Иерархии позволяло следить как минимум за тем, чтобы несущие угрозу корабли не покидали пределов системы. Линрон сказала, что предложение интересное и в Адмиралтействе его обязательно обсудят, но она подчеркнула, что в случае превышения изначально обозначенного количества судов возникнет трудность в снабжении, которое полностью лежит на Союзе.
И вот здесь крылась главная турианская проблема, поскольку вся специфика создавшейся в системе Вдова ситуации заключалась в отсутствии там объектов, которые можно было бы использовать для размещения там сил флота. Постоянно подвозить боеприпасы, провиант и предметы первой необходимости из метрополии проблематично и долго, поэтому очевидна необходимость в пунктах снабжения. Именно в этом вопросе у саларианцев было ощутимое преимущество. Их Агентство по Исследованию Природного Потенциала Звездных Систем обладало несколькими Мобильными Пунктами Временного Базирования — МПВБ-46 (Hive of killer bees по классификации Альянса). Этот объект представлял собой семь крупных блоков, которые в течение пяти часов собирались в малую станцию прямо в космическом пространстве. Специалисты Адмиралтейства уже давно защитили немало научных работ на тему военного применения МПВБ, указывая на то, что хоть в маленьком ангаре помещалось только два исследовательских судна (что эквивалентно двум фрегатам или эскадрильи одноместных судов), зато отсеки станции можно использовать как склады и помещения для отдыха экипажей. Было место и для размещения оружия, в том числе и орудий типа «Таникс». В Туманность Змеи планировалось ввести две станции, что, собственно, и сделало пребывание эскадры возможным. У турианцев ничего подобного не было, поэтому разместить свой флот в системе Вдова они не могли, а введя свои корабли в состав салариано-азарийской группировки, турианцы полностью ставили себя в зависимость от воли Адмиралтейства. Впрочем, Виктус прекрасно понимал, что Линрон будет готова на этот шаг только в случае отказа Иерархии поддерживать кроганов. А на это примарх не был согласен ни под каким предлогом.

— Вы берете на себя обязательства по обеспечению общей безопасности, даже не обращая внимание на то, что вас об этом никто не просит, — говорил Виктус. — Очевидно, что последнее, с чем можно бороться в системе Вдова, — это пираты, а стратегическое значение этого транспортного узла трудно переоценить. Вы сознательно обостряете ситуацию, прикрываясь благородными намерениями. Подумайте, нужно ли вам это.
Виктус защищался как мог, но его выступление было воспринято в штыки почти всеми.
— Как вы можете такое говорить? — возмущалась матриарх Виллен. — Мы ценой собственных титанических усилий боремся за достижение всеобщего блага, а вы своим эгоистичным поведением пытаетесь воспрепятствовать этому. Сначала вы провоцируете всех нас, привозя на Манновай кроганов, теперь вы с истерикой параноика доказываете, что наша высоконравственная идея направлена против вас. Единственная мера, которая ставит своей целью всеобщее объединение рас и воссоздание идеологии Совета, вызывает у вас возмущение. Я считаю, что это вам следует подумать о своих действиях, потому что, препятствуя торжеству объединения, вы сами обостряете ситуацию.
— А при чем тут торжество объединения? — не понял Виктус.
Зря он это спросил. Матриарх высоко подняла голову вверх и с торжественным придыханием сказала:
— Вы даже не видите того высокого смысла, который присутствует во всех наши действиях. Вы так погрязли в предрассудках, что отказываетесь признавать: все расы одинаковы.
Хорошо, что эта часть заседания проходила без камер, а то на Палавене многие получили бы травмы от падения со стулов. Среди делегатов тоже мало кто понимал, при чем тут одинаковость всех рас и торжество объединения (Верк Нарак вообще еле сдерживал улыбку), но тем не менее все сочли пассаж Виллен очень разумным. Кварианцы сказали, что Виктус преувеличивает; батарианцы и элкоры указали на недостаточную аргументацию турианской позиции; радостные, что их проблемы снова будут решать, ханары вообще заявили, что такими действиями примарх сам обостряет ситуацию. По сути против Виктуса не выступил только прекрасно понимающий, что присутствие в системе Вдова саларианских кораблей угрожает Бекенштейну, Хакет и вечно молчащий Сдерла Шор, который только внимательно слушал и пытался прикинуть, как все происходящее повлияет на ситуации на рынке. Это было фиаско — страшное и непоправимое. На турианском флоте еще ощущалась нехватка личного состава, а в находящуюся на расстоянии одного скачка от системы Требия туманность входила отлично вооруженная эскадра, способная на абсолютно любое действие.

Девятого числа не произошло ничего примечательного; основные решения были уже приняты, и двухчасовое заседание полностью ушло на полемику между Линрон и Виллен с одной стороны и Виктусом с другой. Саммит подходил к концу, и уставшие от перенапряжения политики делали друг другу последние уколы через средства массовой информации.
Наполняя залы дворца монотонным жужжанием, в воздух поднимались видеокамеры, пространство взрывалось вспышками десятков фотокамер, над черной массой костюмов возвышались кривые стойки микрофонов, и суетящиеся журналисты оттесняли друг друга, стремясь пробраться к ограждениям, защищавшим делегатов от толпы.
Адмирал Хакет задумчиво смотрел вперед, выходя из огромных дверей зада заседаний, однако происходящая вокруг суета быстро вывела его из отрешенного состояния. Он подошел к активно размахивающему микрофоном саларианцу.
— Господин адмирал, каков итог этой встречи для Альянса? — спросил журналист.
Хакет одернул мундир и направил взор в ближайшую камеру.
— Сегодня стало очевидно, что перед Альянсом стоят новые вызовы. К сожалению, наша слабая политика в прошлые годы создала огромный комплекс внутренних проблем, которые только отягощаются четко проявившейся неясностью в непоследовательных итогах саммита. По моему убеждению, все выдвинутые предложения и принятые решения выражают интересы только одной стороны. На фоне этого правительство должно будет тщательно проанализировать все произошедшее в последние дни и сделать выводы. Перед будущим президентом стоит сложный выбор.
Позже Хакет будет давать саммиту совершено однозначную оценку. Его высказывания, как человека не отягощенного обязательствами, будут резко отличаться от всего произнесенного им на Манновае. Будучи блестяще образованным человеком (в отличие от большинства военных того времени он учился не на Арктуре), он понимал, что судьба Альянса будет зависеть от результатов выборов четырнадцатого января.
 
А вот Виктус был куда более откровенен. Он покинул Хирхонский дворец раздраженным, и заметившие это журналисты буквально устроили на него охоту, стремясь получить горячий материал.
«Я глубоко разочарован результатами этой встречи, — говорил примарх. — В течение двух дней мы видели, что вместо того, чтобы решать актуальные проблемы Млечного Пути, некоторые действовали исключительно в своих интересах. Я оставлю без комментариев некоторые высокие высказывания известных лиц. Скажу лишь, что предложенная господином Коррином программа не имеет никакого отношения к восстановлению Галактики, являясь только средством политической борьбы. Что касается введения саларианского флота в систему Вдова, то я вижу в этом прямую угрозу нашей безопасности и буду последовательно добиваться создания международной наблюдательной группы, которая будет следить за тем, чтобы в нейтральной системе не появлялись ударные силы».
В принципе, ничего горячего и скандального в этих словах не было, поскольку Виктус просто озвучил полярную позицию. Однако для галактической общественности подобный факт имел большое значение. Все воочию увидели раскол в триумвирате, что означало невозможность реставрации старой системы ни под каким предлогом. А это означало конец иждивенческому образу жизни Галактики, конец толерантности и политкорректности в противоречащей здравому смыслу форме, конец глобализации, в которую де-факто перестали верить даже азари. В Галактике впервые появились несколько (!) центров силы, которые будут определять ее жизнь в дальнейшем. И отношения между этими центрами отнюдь не всегда будут доброжелательными.


То и дело бросая взгляд на огромный экран телевизора, Шепард нервно расхаживал по кабинету Снежина. Огромная фигура непривычно одетого в костюм Рекса занимала половину несущей стены, донося до Элитного все происходящие на далеком Манновае события.
«Давайте размышлять с точки зрения логики, — говорил вождь Урднот. — По мнению делегаций азари и саларианцев, самым лучшим средством борьбы с пиратами является введение флота в систему Вдова. Отличный план. Только пиратов в Туманности Змеи нет. Да, их суда часто проходят через расположенные там ретрансляторы, но, чтобы прекратить это, достаточно лишить их возможности скрытно перемещаться. Что можно сделать, просто используя автоматические устройства. Ведь очевидно, что саларианское Адмиралтейство пытается бороться с разбоями там, где их нет. Они глупые? Нет. Просто все эти действия направлены строго против нас; саларианцы создают плацдарм для нападения на Тучанку в случае, если на то возникнет острая необходимость. Если кто-нибудь из граждан Союза и Республики оторвется от компьютерных игрушек и посмотрит на карту, то он увидит, что тот, кто контролирует систему Вдова, контролирует все перемещения в жизненном центре пространства Цитадели, а значит, способен нанести неожиданный и сокрушающий удар в любой его точке. Когда вам к виску приставляют пистолет, а потом говорят, что это не против вас, то вы, наверно, будете сомневаться в искренности своего партнера. Нас просто вынуждают защищаться».

Шепард застыл, как вкопанный, направив все свое внимание на телевизор. С минуту он слушал выступление Рекса, а когда сюжет прервался, он снова начал суетиться.
— Что он сейчас сказал? — спросил Джон Снежина, который, в отличие от Спасителя Галактики, будучи совершенно спокойным, сидел в кресле.
— Что его вынуждают защищаться, — ответил Игорь. — Надо сказать, что, говоря про висок и пистолет, он немного лукавит. Кроганам никто не говорил, что все известные меры направлены не против них. Он намекает турианцам, что с ними тоже не собираются договариваться.
— О-о, парень, но это же гребаный бред, — выругался Спаситель Галактики. — Линрон действительно собирается воевать с турианцами? Я не могу в это поверить. Как можно было допустить такое дерьмо?
— Да что ты так нервничаешь? — удивлялся Снежин. — Тебе и я, и Гаррус говорили, что все будет именно так — ты не поверил. Теперь убедись сам.
Шепард тяжело вздохнул. Он сел на соседнее кресло, сложив руки на колени, и, взяв в руки чашку с ароматным капучино, попытался успокоиться. Но раздражение вновь взяло свое и, не выдержав, он повернулся к Снежину, начав активно жестикулировать:
— Это что же получается? После самой кровопролитной войны в истории Цикла саларианцы используют свое положение, чтобы достичь галактического господства. И им плевать на мнение других рас. И ведь находятся те, которые им помогают. Ладно батарианцы — у них подлость заложена в генах. Ладно элкоры — они, скорее всего, думают, что еще война идет. Но азари. Азари! Я не понимаю.
Снежин только улыбнулся.
— Поздравляю, Джонни, ты возвращаешься, — съехидничал он. — Сейчас страсти поулягутся, и ты начнешь говорить еще более осмысленно.
Поморщившись, Шепард отмахнулся.
— Тебе бы только злорадствовать. Я вообще не понимаю, как ты можешь оставаться спокойным, видя, что эти придурки творят с Галактикой. Ведь совсем недавно органики погибали миллионами, исчезали целые колонии, рушились государства. Всего несколько месяцев назад закончилось время ужасов, и я серьезно не могу представить, какими ублюдками надо быть, чтобы вот так презирать память о погибших. Ради своих шкурных интересов они пытаются развязать новую войну, не понимая, что только благодаря невероятному счастью сами еще живы. Ведь это получается, что все жертвы наших друзей оказались напрасными.
Голос Шепарда дрожал от возбуждения. Он почувствовал, как от нестерпимой злости его начинает бить озноб, что было совсем нехорошо, так как могло вызвать осложнения в больной спине. Отпив пару глотков из чашки с капучино, он облокотился на мягкую стенку кресла, пытаясь взять себя в руки и успокоиться. Его раздражение ежесекундно сменялось спокойствием, переходило в отчаяние, ослабевало, снова усиливалось и продолжало непрерывную чреду изменений, только усугубляя и так ставшее болезненным состояние. Шепард закрыл глаза и, сбавив пыл, заговорил намного спокойнее.
— Только что закончилось время невероятных ужасов. Мы сражались за право существовать и ценой невероятных усилий смогли его завоевать. Никому до нас не улыбалось такое счастье. Органики гибли триллионами, рушились цивилизации, и мы даже не можем представить, какая трагедия могла бы быть в случае поражения. Нам дана уникальная возможность построить такой мир, которого еще не было. Сделать его справедливым, добрым, единым и равным для всех. И что? Как мы этой возможностью распоряжаемся? Та война должна была стать последней.

Не сводя с друга довольного взгляда, Снежин слушал очень внимательно. Когда Шепард закончил, он поставил на журнальный столик пустую чашку и повернулся к Спасителю Галактики.
— Ну, если бы победили Жнецы, то та война точно была бы последней. Однако сейчас ты снова отказываешься понимать, что все происходящее идет именно так не потому, что саларианцы или батарианцы злые, а только потому, что того требует естественный ход вещей, стремящийся к упорядочению послевоенной Галактики. Вспомни, как создавалась система Совета: используя протеанские технологии, азари нашли Цитадель и потом, пользуясь своим господствующим положением, делились властью со всеми вновь появлявшимися расами. У них никогда не было сильного флота, поэтому изначально они могли только договариваться, не имея возможности действовать с позиции силы. В отличие, кстати, от Совета, который принимал в свой состав только тех, кто мог его уничтожить. В результате сложилась карикатурная модель мироустройства с якобы надгосударственным правительством, но на самом деле четко контролируемая из столиц рас триумвирата. Та идеология, которая лежала в основе этой модели, полагала, что все расы одинаковы, и ратовала за создание общества без всяких идентичностей. В первом же серьезном столкновении система Совета потерпела поражение, ровно точно так же, как и придерживающийся ее идеологии Альянс. Сейчас строится многополярный мир, где каждая раса вернется к своим культурным корням, и наша задача понять, где место человечества. Конечно, саларианцы будут пытаться занять господствующее положение — это нормально. Они очень развиты в техническом, культурном, военном и идеологическом плане, поэтому к ним тянутся партнеры. Но, в случае их единоличного господства, станет только хуже, и я об этом уже говорил. Альянс сейчас должен понять, какое место он занимает в этом мире и что он может предложить остальным. Ведь у нас сейчас больше, чем у кого-либо еще: осталось большое количество народов внутри человечества — народов со своим языком, со своей культурой, со своими традициями. Да, нас тридцать лет пытаются подогнать под одну гребенку, и одно время на этом поприще были достигнуты определенные успехи, но сейчас стало очевидно, что все получилось не так, как хотели псевдолибералы из «Свободного человечества». Мы должны показать, как можно создать такое общество, где будет жить не очищенная от идентичностей биологическая субстанция, направленная только на потребление производимой крупными корпорациями продукции, а высокообразованный человек, готовый верой и правдой служить общему делу и при этом знающий свои корни, помнящий о своих предках, знающий свою культуру и любящий свое Отечество. И при этом надо оставить все хорошее, что дал нам либерализм, а именно — уважение к личности и ее правам. Именно такие люди должны составить костяк будущего общества, потому что патриот всегда договорится с патриотом, а субстанция с субстанцией — вряд ли.
Шепард открыл глаза, направив на Снежина полный страдания взор.
— Ты хочешь сказать, что все случившиеся даже хорошо? — спросил он с недоверием.
— Я уверен, что в старой системе, где господствовали псевдолиберальные идеи, такое общество точно не могло появиться. И Альянс бы точно не разглядел тот путь, который может спасти сегодняшнее человечество от участи Римской Империи.
— И, в конце концов, все успокоится?
Снежин снова улыбнулся:
— Только если мы не дадим саларианцам стать единственным центром Галактики.
Шепард вновь закрыл глаза, все это было для него непонятно. Он ведь не был ни политиком, ни философом, ни историком, ни даже толковым офицером. Он был супергероем, а эти люди всегда действуют преимущественно интуитивно. Снежин это прекрасно понимал.
— Ты устал, Джон, — говорил он спокойно. — Я понимаю, насколько сложно для тебя понимать всю реальную ситуацию. Иди домой, к Эшли: она тебя утешит. Все-таки потрясающие существа — женщины. Порой жизнь бьет так крепко, что мир начинает казаться пустым, и только они своей праведной чистотой способны спасти нас от беспамятства. Эх, а как мы этого не ценим. Кстати, от половой идентичности псевдолибералы тоже хотят нас освободить, они говорят, что это предрассудок. Борьба с их идеями — это борьба за наши души. Эх, ну ладно, — Снежин хлопнул ладонями по коленкам и поднялся с кресла, — уже поздно, Эшли скоро будет звонить. Тебе помочь? Дойдешь сам?
— Да, я в норме, — поднимаясь на ноги, достаточно бодро ответил Шепард. — Знаешь, Игорь, я думаю, в одном ты точно прав: надо не допустить того, чтобы саларианцы стали гегемоном.



____________

1. Классицизм — художественный стиль и эстетическое направление в искусстве.

2. «The Guardian» — ежедневная газета в Великобритании.

3. Сдерла Шор — председатель Альянса Корпораций Айруны. Поскольку на родине волусов упразднен институт государства, на Манновай были делегированы предприниматели.

4. BBC (British Broadcasting Corporation) — британская широковещательная корпорация.