Мастерская Боба VII. Часть 2

Зиен возвращалась в мастерскую. Бодрым шагом и доброй порцией горячего турианского родоса, а вместе с тем еще и воодушевленная возвращением Боба, кварианка быстро ожила после утренней хандры и теперь, казалось, готова была справиться с чем угодно! Она даже выполнила просьбу Дзавика, хотя от общения с этим азари радости ей было мало. Когда Боб подъезжал на его склад, чтобы пополнить запасы необходимых деталей, и пропадал среди длиннющих стеллажей, ей постоянно приходилось выслушивать его похабные колкости и до безобразия фальшивые признания в возвышенных чувствах. В памяти осталось одно незабываемое воспоминание, когда в момент подобных ухаживаний Боб незаметно вернулся и, просунув руку прямо сквозь стенку стеллажа, схватил Дзавика за один из головных наростов и, покрывая его пятиэтажным матом за то, что пристает к его помощнице, не сильно, но неумолимо бил его головой о металлическую полку. После этого, правда, последовал биотический взрыв, который перевернул с ног на голову все в радиусе пяти метров, но конфликт разрешился вничью, когда обессилевшие партнеры по бизнесу повалились на пол после почти получасового мордобоя. Зиен тогда немного задело шрапнелью из разлетающихся от биотических сгустков гаек, болтов и прочей мелочи, что лежали возле стойки кассы, за коей она и провела все минуты потасовки. После, когда Боб и Дзавик уже пришли в себя, они вместе договорились, что поставят друг другу пива и что «все бабы — дуры». Зиен оставалось лишь дивиться тому, как легко Бобу удается выбираться из подобных конфликтов, при этом не теряя ни друзей, ни достоинства и выдумывая донельзя абсурдные подчас для них поводы и разрешения. Возможно, самцам просто необходимо временами выпускать пар, тем более у Боба, при его-то характере, его скапливается о-очень много.

Это воспоминание о заступничестве Боба вызывало у Зиен несколько злорадную ухмылку, но та почти тут же пропала, стоило ей осознать масштабы, возможно, учиненного погрома в мастерской в ее отсутствие. Кварианка невольно ускорила шаг, ведь она и так немало задержалась, пока ходила за родосом и отстаивала очередь за заказанными Дзавиком кофе с чизбургером. Также она попутно успела забежать в местную аптеку, где, едва перенося ощущение ударившей в лицо краски, усердно убеждала себя, что «просто пополняет припасы необходимых медикаментов». Во всяком случае, Зиен старалась поменьше думать об этом, иначе бы догадки о том, что она сошла с ума, оказались куда более правдоподобными, чем ей бы того хотелось.

Она не смогла сразу войти в приоткрытую дверь мастерской. Пару минут она колебалась, не сводя взгляда с яркой вывески прямо над железными воротами, которую она привыкла зажигать каждый день по приходу на работу. «Мастерская Боба» — сколько всего произошло, сколько пережито ею в этих стенах, как много она узнала и со сколькими разными людьми она повстречалась в этом небольшом заведении на нижних доках на самой окраине Цитадели. Сколько всего хорошего и не очень с ней произошло. Здесь она встретила своих нынешних друзей и даже обзавелась несколькими поклонниками — хотя бы тот же элкор Кагарос, который иногда приезжал к ним с Бобом на мотоцикле вместе с пакетом свежей выпечки. Лоретта — добрая подруга, чья мудрость была сравнима разве что с ее щедростью и добротой. И, наконец, сам Боб.

Зиен глубоко вдохнула и сделала первый шаг в мастерскую. Сегодня, как она предполагала, ее ждут непростые испытания, и ремонт разрушенного помещения после приватной беседы Боба с Дзавиком обещал быть наименьшей трудностью из всех прочих.

Однако ее опасения ничем не подтвердились. Все было тихо и спокойно. Боб хмурил брови, глядя на экран планшета, пока клиент-турианец указывал на поломки в нескольких легких электротягачах. Пара его коллег в это время закатывали внутрь искрящийся из пробитого и измятого корпуса погрузчик, который претерпел, судя по всему, не слабую аварию. Самого Дзавика и след простыл.

Механик со вздохом и натянутой улыбкой распрощался с ранними клиентами и, как только те скрылись за железными воротами, вновь нахмурился. Даже не обратив внимания на вернувшуюся Зиен, он подсел к ближайшему из тягачей и взялся за работу.

Кварианка молча отставила бесполезные уже теперь яства на стойку и направилась на помощь к Бобу.

— Эй, Борь, — окликнула его она, — а где наш любвеобильный азаренок? — Зиен с улыбкой вспомнила одну из кличек, которыми Боб одаривал всех, с кем был хоть мало—мальски знаком.

— Нет его, не видишь, что ли? — пробурчал в ответ Боб. — Ушел, еврейская та рожа…

— Хм… Странно… Чего это он вдруг? Что-то случилось, пока меня не было, Борь? Ой! — Зиен слегка вздрогнула от того, как резко и гулко механик завалил на бок электротягач.

— С чего бы? Не-а.

— Ну… Ты что-то не в духе. Совсем не как утром, — она аккуратно оперлась рукой на его плечо. — Точно все хорошо?

— Слушай, Зинк, у тебя времени, что ли, много? Вон кар еще со вчерашнего дня бесхозным стоит — иди занимайся.

Боб с силой оторвал щиток электротягача и отшвырнул его в сторону, показав, что на этом разговор окончен. Лицо механика заметно побагровело, и Зиен решила повременить с дальнейшими расспросами до тех пор, пока он не успокоится. Кварианка слишком хорошо знала, на что он способен, когда его выведут из себя и, теряясь в догадках, что мог наговорить или сделать ему в ее отсутствие Дзавик, отошла к обозначенному аэрокару. Еще не вечер — удобный момент для вопросов еще подвернется.

Работы сегодня выдалось много больше обычного. Все, словно неведомыми силами почуяв возвращение Боба в мастерскую, все прибывали и прибывали, неся с собой целый воз неисправного оборудования и техники. Вдвоем они едва поспевали сдавать одно и тут же принимать в разработку новый заказ, что даже на передышку времени не было. Зиен крутилась как белка в колесе, общаясь с клиентами, помогая Бобу, а также (и больше всего) пребывая у слесарного стола с паяльником в руках и согнувшись над мелкими электроприборами или платами из более крупных механизмов, как, например, тяжелого автоматического погрузчика. Сам же Боб работал молча в том темпе, за которым Зиен никак не могла угнаться, но даже этого было недостаточно для сегодняшнего ажиотажа, которому подверглась «Мастерская Боба». То ли от недостатка времени, то ли пытаясь успокоиться, он продолжал сжигать сигареты одну за другой, даже когда работал с огнеопасными материалами. Зиен с опаской поглядывала и временами предостерегала механика, который сейчас был больше похож на бездушный механизм с пустым стеклянным взглядом. Тот лишь отмахивался и, вновь прикурив очередную сигарету, с головой уходил в работу. Лишь однажды они прервались на обед, который Боб провел, сидя на уличной лавке, так и не притронувшись к еде. Зиен тоже кусок в горло не лез, но даже в это, казалось бы, спокойное время она опасалась подходить к механику и лишь беспокойно следила за ним на расстоянии. Она все пыталась понять, возможно, прочитать по нему, что же его так тревожит, и виноват ли в этом бесследно пропавший плут Дзавик.

Был уже вечер, рабочая смена уже кончилась, и Зиен заканчивала работу над оставленным на ночь очередным аэрокаром, после чего ей предстояло бы еще долго наводить порядок в мастерской, разносить по местам все те инструменты и запчасти, которые так и остались лежать на полу или стойке. Она отключила свой планшет для диагностики от машины и облегченно вздохнула. Работа на сегодня была выполнена в полной мере, но девушка от нее так устала, что даже думать о тех сотнях и тысячах кредитов, что достались сегодня мастерской за их труд, уже не было ни сил, ни желания, ни радости.

Она невидящем взором уставилась в открытый капот кара и пребывала некоторое время в этом оцепенении без каких-либо мыслей и чувств.

Вдруг она очнулась и обернулась на дверь подсобного помещения, за которой скрылся Боб, когда выполнил свою часть работы. Зиен не знала, что ее побудило. Она, недолго думая, вытерла руки уже не особо чистой ветошью и направилась прямо туда. Здесь, в абсолютно пустой, за исключением ящика с инструментами и громоздкого светильника, комнате Боб частенько пропадал, когда на работе появлялись излишки свободного времени. Чем занимался там механик, она не знала, да и по наставлению самого Боба никогда его не отвлекала и не входила туда без спросу.

Зиен тихо постучала и окликнула Боба, но ей никто не ответил. Она попробовала еще раз — с тем же результатом. Беспокойство, вызванное этой тишиной, начало нарастать, и она решила приотворить дверь. Механик, балансируя на задних ножках стула и обняв часть от того самого громоздкого светильника с потолка, как ни в чем не бывало, дремал в этой затейливой позе. Упасть ему мешала упершаяся в серую стену спинка стула. Зиен как можно тише вошла внутрь, но предательски скрипнувшие петли двери тут же пробудили того ото сна.

— Зинк… — облегченно выдохнул Боб, когда отступил испуг от нежданного пробуждения. — Напугала, зараза.

— Извини, не хотела.

— Стучаться не учили? — он подтянул свисающую с пояса верхнюю часть рабочего комбинезона, намереваясь вновь вдеть руки в рукава, но замер, когда обнаженного плеча коснулась холодная ладонь Зиен. Она с задумчивым видом повела ладонью от него вниз и, немного задержавшись у локтя, вновь подняла к плечу, ощупывая неровный рельеф обширного ожога, доставшегося Бобу на «Палиалии». Тот молча следил за этими движеньями Зиен, не поднимая глаз, и, когда пальцы кварианки вновь оказались у ключицы, слегка поморщился и в очередной раз извлек из кармана пачку сигарет. Но, обнаружив зияющую в ней пустоту, вновь убрал в карман.

— Что, того, что на роже осталось, мало? — с обидой фыркнул механик.

— Что?.. Кила, нет! Я не… — словно пробудившись, залепетала Зиен. — Борь, я же… Я же не хотела, чтобы так вышло! Прости! Кила, прости меня, пожалуйста!

— Да я… Черт, я не то хотел сказать! В смысле… Ай, в бездну! Неважно, — махнул рукой тот, запрокинув голову и уткнувшись макушкой в стену. — Зинк, я же тебе уже сказал: ты ни в чем не виновата, просто у меня… М-м… Вырвалось ни с того, ни с сего. Ты меня прости.

— Я знала, что все это очень серьезно. Более того, я так боялась, что ты… Очень боялась, — Зиен потупилась себе под ноги, ругаясь про себя, что вообще вновь подняла эту тему.

— Видела? — механик с полуулыбкой подбросил в руках громоздкой серый светильник, который до этого висел по центру этой небольшой подсобки.

— Видела, — кивнула кварианка, радуясь, что удалось переменить разговор. — Хотела, конечно, разобрать, удовлетворить свой интерес. Ну, ты знаешь, чисто кварианский, — добавила она с улыбкой.

— Я бы тебе потом удовлетворил бы… — ухмыльнулся Боб, возвращая светильник на исходное место и подключая к сети. — Это мой Кирюхе подарок.

— Правда? И что же он делает? Похоже немного на голографический проектор, верно?

— Очень тепло, Зинк, — кивнул тот, спускаясь со стула, — но не совсем. У меня ушло немало времени, чтобы хоть как-то адаптировать имеющуюся сейчас технологию проецирования для моих нужд. Пришлось много что доработать, заменить стандартный принцип выстраивания мономолекулярной структуры оптоволокна и существенно увеличить его плотность вместе с проводимостью. В то же время пришлось попыхтеть, чтобы сам проектор не занимал всю эту комнату.

— Тебе удалось его закончить?

— Вполне, правда энергии не казенной жрет, как срочник макароны по-флотски — за обе щеки, — Боб нажал пару клавиш на приборе, и перед ним тут же возникла визуальная панель. — Зацени-ка!

Он нажал на одну из красочных картинок, и в комнате тут же потемнело. Прибор загудел, кольцо света становилось все ярче и словно бы нагревалось. Мимолетно, одно за другим оттуда вырвалось несколько голографических сеток, прошедших несколько раз от потолка к полу и от одной стены к другой. Спустя еще мгновение серые стены подсобки приобрели нехарактерное свечение. Они поменялись сначала на синий, потом на зеленый и красный цвет. Прибор загудел еще сильнее, и серые стены начали понемногу таять в белом свете, до тех пор, пока не осталось ни стен, ни пола, ни потолка, ни теней. Лишь громоздкий проектор повис в воздухе над их головами.
Боб украдкой глянул на замершую в изумлении кварианку и звонко щелкнул пальцами.

Все вокруг тут же переменилось. Бездонный белый свет сменился небесной голубизной, а мимо двух фигур поплыла невесомая дымка облаков. Сейчас они стояли на заснеженной вершине горы, у подошвы которой виднелся густой ковер зеленого леса, который прорезало несколько вьющихся и изгибающихся речушек, дающих начало более широкому и глубокому потоку. На отдалении были видны и выстроившиеся цепью соседки-горы, чьи острые скалистые шапки так же были припорошены снегом. Казалось, от осторожной поступи Зиен, когда она попыталась взглянуть вниз, вдоль темных скал, снег хрустел под ногами. Гигантские птицы — красивые и гордые — парили высоко над макушками деревьев, своим зорким глазом выслеживая желанную добычу. Все казалось как взаправду: и снег, и горы, и завывающий, поднимающий серебряную пыль ветер. Но Зиен и Боб были лишь призраками в этом прекрасном, полном света и красок мире.

— Восхитительно!!! У меня нет слов, Боря!!! Это просто волшебно!!! — Зиен прыгала на месте, как маленькая девочка, не зная, как выразить свой восторг от переполнявших ее эмоций, когда же оцепенение от увиденного наконец отступило. — Просто неописуемо!!!

— Долго пытался добиться, чтобы помехи от перепадов напряжений и движения зрителя не портили картину. Калибровка цветов и изображения убили огромную массу моего времени, — механик, с улыбкой наблюдая за всплеском радости у кварианки, вызвал панель и перемещал некоторые из множества виртуальных рычагов, корректируя вид там, где местами пробегала рябь, словно от белого шума. — Сделать цветную картинку оказалось не так сложно, как добиться высокого качества и четкости. Первый успешный опыт вышел только в пределах синего спектра. Однако же… — он свернул рабочую панель и открыл главное меню. — Добавим чуть больше красок.

Мановение руки, и краски сгустились. Лазурь неба и белизна горных вершин переменились янтарным заревом. Матовый, почти красный диск заходящего солнца дрожал над раскаленными рыжими скалами, словно исполины возвышающимися отвесными рельефными стенами над равниной. Тонкие воздушные облака горели алым и пурпурным отливом, подобно перьям мистической Жар-птицы, чья красота обожгла и иссушила эти земли. Редкие деревья и сухие кустарники отбрасывали длинные тени на медно-золотистый песок и потрескавшуюся сухую почву, сквозь которую местами пробивалась более мелкая пустынная растительность. Поблизости протекает тоненький ручеек, утопший в глубоком русле иссохшей реки, которая за многие годы своих половодий и паводков размыла красный известняк и песчаник, окрасив свои воды багровым оттенком. Все было настолько живо и прекрасно, что Зиен даже заскулила, когда ладони коснулись холодной стены, притаившейся за всем этим великолепием и рушащей всю эту сказочную картину своей недосягаемостью.

— Иллюзия, — произнес Боб у нее за спиной, — такая яркая, такая притягательная… Манящая своей красотой… Но даже самая реальная из иллюзий остается всего-навсего иллюзией…

— Боря? — кварианка обернулась на осевшего у противоположной стены механика. — Боря, что с тобой?

— Только иллюзия… — едва слышно вновь произнес он.

— Боря, о чем ты? Это прекрасно, Борь! Я в жизни ничего подобного не видела!

— Да, — усмехнулся он, — прекрасно. И на что я время трачу? Ох…

— Я… не понимаю, — Зиен присела рядом, склонив голову к плечу. — О чем ты?

— Мы с братишкой всегда мечтали отправиться в путешествие, — хмуро ответил он. — С детства нам осточертела наша деревня с ее скучным бытом. Мы хотели открыть для себя мир, своими глазами увидеть все его чудеса. Рукотворные и нет. Заглянуть за горизонт, и я обещал ему это, но… Дьявол, все наперекосяк! Что я делаю?! Это ничто! Всего лишь иллюзии! Мираж! Обман! Ложь! Он не сможет ни ходить, ни жить, как простой нормальный человек! Он прикован к этой чертовой койке, а что делаю я?! Рисую ему красивые картинки?!

— Борь! Боря, успокойся! — Зиен встряхнула его за плечи. — Борис, чтоб тебя!

— А-а-агх! — отчаянно прорычал Боб, схватившись за голову. — Ну что за?.. Почему?! Ложь… Всего лишь мечты…

Боб совсем сник, опустив голову на грудь. Он глубоко и прерывисто дышал, но медленно, понемногу успокаивался. Зиен доводилось уже наблюдать подобные эмоциональные всплески механика, когда он становился слишком возбудимым и, как правило, агрессивно реагировал на различные раздражители. Она научилась мириться и не обращать на это внимание, ведь это было такой же частью его, как и его неповторимый талант, и всегда приходилось больше заботиться о других, чтобы им не досталось от мятежного и вспыльчивого хозяина мастерской. Но теперь она переживала именно за него. Переживала и боялась, упрекая себя за то, что никак не способна утешить его. Того, кто сейчас ближе и дороже ей, как никто другой. Зиен потянулась к шее и приобняла Бориса, потупившегося в красный от заката песок, но тот сам придержал ее за плечо.

— Мечты… — в очередной раз произнес он и посмотрел на нее уставшим, но ласковым взглядом своих серебряных глаз. — Зиен, можно быть с тобой откровенным?

— А ты еще сомневаешься? — с улыбкой, но очень осторожно ответила та. — По-честному, и у меня есть необходимость в открытом разговоре, но я не буду перебивать тебя, Борь. Что ты хотел сказать?

— Господи, — вздохнул Боб, — Прости. Совсем крыша уже едет. Просто… Моя голова сейчас готова взорваться. Я уже почти неделю не спал и… Черт, какое это имеет сейчас значение?! В общем, Зиен, я не знаю, как правильно подобрать сейчас слова. С тех самых пор, как я тебя встретил, с каждым прожитым днем мне все меньше покоя дает одна… безумная мечта… Мечта, которую я пытался изгнать из своего сердца, но которая настойчиво, упорно овладевала мной средь всех забот и дел, тесня с места здравый рассудок. Мечта, которую разделить я могу только… с тобой, и… я должен… Нет, я просто хочу сказать тебе о ней. Быть может, ты меня погонишь, быть может, я опротивею тебе, но я уже не в состоянии понять, на сколько еще меня хватит. Сколько еще способен буду я хранить молчание? И это сводит с ума больше обычного…

Боб на мгновение замолчал, прикусив край нижней губы и подняв на Зиен смущенный взгляд. Механик не мог скрыть всего, что сейчас творилось в его душе, и часть от всей этой бури, что сейчас бушевала в его груди, отражалось на его лице и еще больше в его глазах. Даже свежие шрамы бледнели на фоне ударившей в лицо краски.

— Боже, сколь не рос я до зрелого мужа, а все детская робость кроется в душе… — усмехнулся он, глядя на затаившую дыханье кварианку. — Люблю тебя я, Зинк. Привязался к тебе морским узлом, как корабль к причалу в тихой гавани… Мать его, что я несу? — добавил он, вздохнув и утопив лицо в ладони.

Зиен сидела подле него недвижимо, словно бы обратившись в камень. Бледная мраморная кожа на лице зарумянилась, хотя вряд ли кто мог бы ее в этом уличить, не сняв маски уже ставшего второй кожей скафандра. Не то чтобы она не ждала, не чувствовала того волненья, переживаемого Бобом. Не то чтобы она не понимала, что может заставить его так смущаться и корить себя, когда он только заводил сей разговор. Но услышать взаправду эти, да простят ее Великие предки, до боли желанные слова, поверить в мужество Бориса, решившего признаться в тех чувствах, что и ей в сей час не давали покоя, — к этому она была не готова. Она так боялась, сомневалась, переживала, но тем не менее решилась раскрыться Бобу, поведать о чувствах, в которых он не только оказался взаимен, но даже опередил ее в ее же желаниях. Она улыбнулась его словам, а затем тихо рассмеялась, сдерживая слезы от нежданного счастья.

По лицу Боба было видно, что тот растерялся от такой реакции Зиен, но, быстро взяв себя в руки, он натянуто улыбнулся и опустил взгляд в землю.

— М-да… Смешно, знаю, — напряженно произнес он.

— Да уж, ты меня удивил, — ответила она, стараясь, чтобы голос не выдал ее волнения.

— Ну… Это, пожалуй, все, на что я способен, — тяжело выдохнул он, — Я знаю, знаю… Мы уж слишком разные… Ты можешь заболеть, да и я… Черт его знает, сколько еще проживу вот так, но промолчать… Знал же, что ничего… Ни на что… Ох, зря вообще эту глупость затеял.

— Еще какую глупость! — ответила она с ироничной усмешкой.

Но, опережая его удивление, Зиен обняла его за плечо и аккуратно уткнулась забралом в широкую шею механика.

— А самое смешное, Борь, что глупость-то эта обоюдная, — с улыбкой и полуприкрытыми глазами вздохнула Зиен на его плече, в то время как сам Боб лишь непонимающе уставился в пустынный пейзаж уходящего за горизонт солнца. Было похоже, что ответная реакция кварианки совсем спутала его мысли.

— Однако же спасибо, что спас меня от тягот и потуг. Я-то думала, мне придется напрягать весь свой шарм и обаяние, чтобы достучаться до такого дуболома, как ты, Борь, — она с усмешкой обняла его руку еще крепче, сильнее прижимаясь к Бобу.

— Зинка, зараза! Да ты издеваешься надо мной! — механик удрученно покачал головой, однако теперь на его лице уже красовалась смущенная улыбка.

— Дразню и только-то, — Зиен звонко рассмеялась, после чего послышалось тихое шипение.

Боб замер и невольно задержал дыханье, когда перед глазами промелькнула стеклянная маска. Сердце забилось чаще от подступающего и все нарастающего волнения. Оцепенение спало, стоило уже воспаленному бессонницей и тревогами, одурманенному сигаретами и изнуренному тяжелым рабочим днем разуму вспомнить об опасностях, грозящих Зиен в этот момент. Но слова застыли на устах Боба. Перед ним, на расстоянии не более ширины ладони уже замерло лицо той, о ком были все его грезы и к которой были обращены все его мысли и сокровенные мольбы. Бледное лицо поражало алебастровой белизной, оттененной нежным румянцем. Чуть вздернутый, красиво очерченный носик словно бы подчеркивал выражение дерзкой смелости, запечатлевшейся в ее чертах. Ее скулы и лоб прорезали несколько остроконечных темных линий, а местами их укрывали взъерошенные короткие волосы цвета воронова крыла, что придавало ее облику еще более хищный вид. На нежных, слегка влажных приоткрытых губах играла прелестная улыбка, чье очарование было сравнимо разве с удивительным огнем ее глаз, отливающими дивным, сказочным жемчугом.

Все естество человека буквально трепетало от этой притягательной, столь близкой и в то же время чуждой красоты, что доселе скрывала маска Зиен. Он настолько был поражен, настолько очарован, что так и застыл с открытым ртом и глуповатым выражением лица, от которого улыбка кварианки стала еще шире.

— Удивлен? Ну и как я тебе? — не отводя своего чарующего томного взгляда, она первая нарушила молчание.

В ответ до нее дошли лишь невнятные, несвязные обрывки фраз и бормотание. Она вновь рассмеялась уже своим истинным голосом, не измененным речевым динамиком шлема, и прикрыла его губы своей тонкой трехпалой ладошкой.

— Тише, Боренька, — механик слепо повиновался, не в силах противиться нахлынувшему наваждению, словно и не было того грубого и строгого механика, что прославился своим мастерством, тяжелым характером и несгибаемым духом, — Тише… Кила, как я этого ждала, как долго мечтала — взглянуть на мир своими собственными глазами! Вдохнуть неочищенный воздух! Коснуться лица любимого! Так плохо, так грустно и больно, когда ты вынуждена существовать в этих замкнутых системах жизнеобеспечения, не имея возможности даже ощутить его тепло… Боря, спасибо тебе! Твои слова согрели меня так, что в груди разожгли настоящий огонь! Огонь надежды после столь долгого холода тяжких дум и сомнений. Я так боялась, что не найду в тебе ответа на свои чувства… Но ты откликнулся! Кила, предки вняли моим мольбам! И пусть твои слова покажутся кому-то скромными, но я понимаю, насколько трудно было на них решиться. Я сама столько сомневалась, столько гнала мысли прочь, но они вновь возвращались ко мне через сердце. И сегодня я была готова раскрыть тебе его, но опоздала. И сейчас я так счастлива, так рада, что не могу сдержать этого прекрасного порыва! Люблю тебя, Боря! Люблю и пойду на все ради нас! Уж пусть простят меня кто в силе, но не могу противиться сему…

Зиен неловко отвела взгляд, словно бы былая дерзость вновь уступила место более привычным для нее смущению и скромности.

— Так… Ну и как я тебе? — тихо спросила она, на мгновенье вновь взглянув в глаза Бобу и снова смущенно их опустив. — Ты, кажется, пытался что-то мне сказать?

— Очень… милый нос, — подмигнув ей, с улыбкой ответил тот.

— А то ты его до этого не замечал! — рассмеялась кварианка. — Кила! В этом весь ты, Боб! — и потянувшись вперед, она прильнула своими губами к его.


В динамике раздается глухой щелчок и усталый вздох, за которым следует монотонное заученное вступление.

— Оперативная запись номер два-шесть-четыре от седьмого числа месяца преллина триста двенадцатого года эвакуации с Ранноха. Ответственный отдела «Контроля Паломничества» младший сержант Самр За'Гош вас Квиб-Квиб. Объект: паломник Зиен'Тор нар Квиб-Квиб, пол женский, девятнадцати лет, находится в паломничестве сроком один стандартный год и шесть месяцев. Данная запись ведется для фиксирования за выше обозначенной паломницей статуса «пропавшей без вести». Последний раз выходила на связь ровно месяц назад, на запросы о статусе не отвечает, до этого момента обязательную поверку (раз в две недели) проходила исправно и в срок. Согласно инструкции, предписанной уставом Мигрирующего флота, данный контакт осуществляется за счет общего денежного фонда Мигрирующего флота. В случае неудачи высылается оперативная группа по последнему местоположению паломника для установления контакта или констатации его гибели.

Запись начата.

Проходят звуковые сигналы, через какое-то время активируется сетевой автоответчик.

Объект по-прежнему не отвечает, хотя сигнал, по всей видимости, проходит.

Раздается громкий писк.

Добрый день, Зиен'Тор нар Квиб-квиб. Вас беспокоят из администрации Мигрирующего флота. Хотим отметить, что вы уже пропустили три наших запроса на установление статуса и местоположения. Устав флота обязывает нас напомнить вам, что это сообщение последнее, после чего, в случае вашего не выхода на контакт в течение суток, вам присваивается статус «потерянной без вести» и…

Неожиданно тишина по ту сторону прерывается. Раздаются шуршащие звуки, словно микрофон провели по твердой поверхности, после чего отчетливо различается запыхавшийся голос. Высветилась иконка «Только звук».

— Да?! Алло! Это Зиен! То есть… Паломница Зиен'Тор нар Квиб-Квиб. Я… Э-э… Докладываю: я нахожусь…

— Еще раз здравствуйте, вас беспокоит администрация Мигрирующего флота.

— Эм… Да, я вас слушаю.

— Вы в курсе, что сегодня крайний срок отчета о статусе?

— Да, я слышала…

Дополнительно слышен шепот на заднем фоне.

— В чем причина столь долгого отсутствия отчетности с вашей стороны? Знаете же прекрасно, что мы за вас отвечаем, в том числе и держим контакт с вашими родителями.

— Да… Погоди! Да-да, понимаю.

— Вы пропустили один из обязательных запросов на операцию от лица Мигрирующего флота. Вашу работу пришлось передать другому паломнику, который свой план уже выполнил. К тому же, вы ведь в курсе того, на что пришлось бы пойти администрации для расследования вашей пропажи? Это же все ресурсы флота, которые и так ограничены.

— Да, я понимаю серьезность своего проступка, — со вздохом отозвалась паломница.

— Прекрасно. Так в чем же причина вашего столь длительного отсутствия?

— Я… эм… Болела. Да.

— Синхронизация с вашим индивидуальным костюмом жизнеобеспечения невозможен. Почему?

— Ну… Как бы вам сказать… Тише! — прошипела та.

— Прошу прощения, вы там не одна? Почему нет видеосообщения?

— Да… Я… в боксе. В госпитале. Я не одета, и со мной сейчас медсестра.

— Вы сильно пострадали? Могу я услышать вашего лечащего врача?

— Хрен ли ты до нее докопался?! — раздался грубый низкий голос. — Отвянь уже, наконец! Дай полечить девочку нормально!

— Зиен'Тор, это была ваша медсестра?

— Да… Она…. кроган! Да, и… очень злая после ночной смены.

— Да ночная нормальная была! — отозвался второй голос. — Я никак дневную не кончу! Закругляйте уже свои разговоры, пока я не разнес…ла этот гребаный железка!

— Могу я услышать лечащего врача нашей паломницы?

— Ага, как только он выйдет из запоя, так сразу попробует вспомнить как нажимать на клавиши, и позвонит вам! Зинка, вырубай уже эту шайтан-машину!

— Это важно! Могу я поговорить или нет? Мне из дома звонят.

— Ой… — произнес второй голос, и далее уже слышно едва различимым шепотом. — Слушай, а это не батька твой случаем?

— Нет, — ответила ему Зиен тем же шепотом. — Он же бортмеханик, а не начальник, я же рассказывала.

— Не, ну мало ли? — уже более уверено проговорила медсестра. — Давай тогда побыстрее. Основное стынет.

— Простите, у вас там обед? Вы, надеюсь, в курсе диеты и процедур по стерили…

— Ну что за назойливый сморчок! — вскричала новая участница переговоров. — Неужели нормальная кроганская баба с высшим средним образованием не может вылечить ваши тщедушные организмы?!

— Тщедушные, значит, да? — отозвалась Зиен с не то обидчивой, не то насмешливой интонацией.

— А вам, милочка, помалкивать бы! Доктор прописал строгий постельный режим и постоянные процедуры, между прочим. А времени маловато.

— Думаю, вы сможете отвести мне пару минут, чтобы пообщаться с флотом, мадам. — Зиен сделала акцент на последнем слове.

— Аргх, к черту, — пробухтела кроганша. — Ладно. Пойду пока… горб помою.

— Спасибо, — чрезвычайно вежливым тоном откликнулась кварианка и обратилась уже к представителю службы. — Прошу прощения, местный персонал не всегда в адекватном состоянии… — короткое затишье. — Но очень квалифицированный и безмерно заботливый. Да-да, особенно впечатляет квалификация. Очень. Правда-правда.

— Что ж, понимаю… — вздохнул Самр За'Гош. — Наверное…

— Ох… Вышел…ла, — прокашлялась Зиен. — Так, о чем это я?.. Ах да! Вы дозволите предоставить мне отчет в течении трех суток? Я… Я просто была на карантине, и мне не выдавали личные вещи. Обязуюсь отработать следующий заказ от Флота в полной мере.

— Хм… Хорошо. Учитывая ваше исправное поведение до… хм… инцидента, мы сможем предоставить вам эту короткую отсрочку на обозначенные трое суток. Я передам данные начальнику службы о том, что вы свяжетесь с нами в течении этого времени и предоставите полный отчет. У вас есть средства выйти на контакт самостоятельно?

— Да, конечно. Я устроилась на хорошую работу и… Если повезет, конечно, возможно, даже достану необходимый материал для завершения своего паломничества.

— Рад это слышать, Зиен'Тор. Желаете что-нибудь передать родным?

— Нет, я вскоре сама с ними свяжусь.

— Хорошо, тогда до свидания. Желаю вам скорейшего выздоровления. Конец связи. Кила Се'лай.

— Кила Се'ла… А-а-а-а-а-ай!!! Якэрэр'Ра!!! Холодно!!! Что за?..

— А я такой холо-о-одный, — напевал уже знакомый баритон, — как дама сердца моего-о!

— Шолар’Ктэ набрэ, Боря! Какого бошт'тета ты притаранил сюда свою монтировку?! Я терпеть не могу холод!!!

— Не обижай «Марфушу»!

— Я тебя придушу!!!

— Чур только сделай это своими бедрышками! Не-е-ежно… Ай! Ай-яй, больно! Больно! Ай!

— Бош'тет! Бош'тет! Бош'тет!!!

На заднем фоне еще пару минут слышны звуки потасовки, опрокидывающейся мебели, падающих металлических предметов и бьющихся продуктов керамического производства под аккомпанемент кварианского сквернословия, пока наконец сигнал не прекращается. Спустя еще пару секунд раздается хрипловатый голос:

— Младший сержант Самр За'Гош вас Квиб-Квиб. Конец записи. Ух… Эй, у кого-нибудь есть выпить?




Лоретта Браун продолжает содержать свою гостиницу и даже подумывает о ее расширении. Первым и весьма успешным шагом к этому стало открытие в «Ночлежке тетушки Лоретты» табачной лавки. Вслед за этим, пользуясь окраинным месторасположением, и не без покровительства со стороны районной Службы БЦ, ей удалось организовать сначала небольшой, а затем и более крупный магазин беспошлинной торговли, что привлекло еще больше посетителей и постояльцев. Разумеется, сама Лоретта была рада открытию этого заведения не меньше, чем ее постояльцы, с абсолютным перевесом в сторону отдела по продаже алкоголя. Она пережила пару инфарктов, но в целом ей хорошо.

Кагарос стал продвигать учения «Безудержного байкерского духа» в массы своих элкорских коллег и постоянно участвовал в подпольных гонках на нижних уровнях Цитадели. Увы, после одной из гонок он сильно повздорил с одним из местных криминальных авторитетов, и ему прострелили колено. Сейчас его чаще можно увидеть в его собственной кондитерской лавке, славящейся своими сладкими рулетами на пиве из отборного элкорского солода, либо же в баре «Квадратное колесо», где по воскресеньям они с Бобом играют в бильярд. Чуть позже он принял предложение его подруги Лоретты о привлечении его активов в ее гостиничный бизнес. Оба оказались в выигрыше, хотя пить после этого он стал гораздо больше. Спустя год он женился на азари, спустя еще год — еще на одной, а потом еще раз, пока не решил, что они для него уж больно хрупкие. Уже ближе к пенсии он вернулся на Декууну — родину элкоров — где и обзавелся нормальной элкорской бабой, детьми, внуками и так далее и тому подобное… У элкоров все долго, давайте дальше!

Майор службы СБЦ Гурим Горрож получил повышение после раскрытия дела о крупной контрабанде и незаконной эмиграции на станцию. Также были раскрыты каналы поставки оружия для находящихся на Цитадели бандформирований. Он был удостоен звания полковника и получил должность командира отдела по противоправным действиям в зоне Президиума, от которой и отказался же сразу при вручении. С новым званием он вернулся к работе в родной Задетский район, где продолжает нести исправною вахту и воспитывать молодой состав — выходцев того же района. На его жизнь было совершено не одно покушение, но каждый раз ему удавалось избежать смерти. Он еще восемнадцать лет прожил на станции вместе с женой и дочерью, после чего ушел на пенсию и вернулся на Палавен. Разумеется, долго пребывать в тихой и уютной жизни он не смог, поэтому спустя полгода вернулся на Цитадель и продолжил наставлять своего преемника. Однажды при выходе из отделения СБЦ после окончания рабочего дня его расстреляли из крупнокалиберного пулемета наемники из «Кровавой стаи». Все, что смогли собрать, отправили его жене на Палавен для захоронения, заполнив пустующее пространство гроба несколькими кроганскими головами.

Дзавик продолжает жить не тужить, занимаясь все тем же: блудом и торговлей запасными частями и механизмами. Он постоянно расширял свое дело и сферу влияния, сумев изжить со своего района всех прочих торговцев. То есть другие торговцы, конечно, были, но все поставки осуществлялись исключительно через него. Он не останавливался и продолжил расширяться, открывая точки уже в других районах Цитадели, в том числе и на соседствующих с ней колониях. Он пошел на слияние с одной из крупных компаний, разделявших с ним нишу поставки и реализации запчастей, результатом которых стала… беременность. Вот так вот бывает, люди.

Зиен'Тор нар Квиб-Квиб после нескольких продолжительных больничных вернулась на Мигрирующий флот. Она прошла процедуру вступления на борт, вручив своему новому капитану несколько из чертежей, подаренных ей Бобом, а также новый, уже запатентованный товарищем Болотниковым прототип «Виртуальной комнаты». Конечно, учитывая энергопотребление прибора, широкого применения на борту корабля он не нашел, но периодически его все же используют для более наглядного обучения юных кварианцев. Куда более полезными для всего флота оказались чертежи, благодаря которым Флотилия смогла существенно облегчить жизнь многих своих жителей. За подобный вклад ей присвоили статус почетного гражданина, снискав для юной Зиен почет и уважение всего флота. По прохождению многих и достаточно вычурных для Флотилии процедур, вернувшаяся из паломничества кварианка стала именоваться Зиен’Тор вас Джимбалубокуин.
Однако надолго Зиен (опустим прочие наименования) на корабле не задержалась. Повидав родных и проведя вместе с ними чуть больше недели, она выпросила у капитана бессрочную командировку на Цитадель, уверив, что так от нее толку для Флотилии будет больше. Она продолжает работать в «Мастерской Боба», иногда помогая другим паломникам устроиться на Цитадели. Делать это ей, конечно, приходится без участия Боба и, по возможности, без его ведома, потому как у себя в мастерской «табун» кварианцев он не примет точно, а часто отпрашиваться с рабочего места чревато некоторыми «компенсациями».

У самого Боба дела пошли в гору. Медленно, но верно его небольшое предприятие начало процветать и, в основном, благодаря помощи своих ближайших друзей. Если Лоретта и Дзавик всегда поддерживали его и его бизнес, то с приходом Зиен он начал расширяться. Кварианка сумела повлиять на механика и убедить его, что не обязательно самому контролировать весь процесс ремонта и можно нанять больше рабочего персонала. Ввиду некоторой «недипломатичности» Боба, работу по общению с клиентами и инвесторами, а также по найму нового персонала она взяла на себя, понемногу приобщив к этому делу и его самого. Однако же работать от этого новичкам в мастерской отнюдь легче не стало.

Имея уже достаточный капитал от своего дела, Боб смог поместить своего брата Кирилла в современную больницу, где его уже лечили по новой экспериментальной технологии. Первые два года плоды этой терапии были малозаметны, и нетерпеливый механик подумывал уже забрать брата, считая это пустой тратой времени. Но Зиен на пару с Лореттой убедили его повременить с поспешными выводами и, как оказалось, не прогадали. Уже спустя полгода к Кириллу стала возвращаться речь, позднее вернулось осязание и чувствительность. После длительного курса реабилитации он уже мог спокойно общаться с окружающими и передвигаться с помощью кресла-каталки. Результаты возрастали вместе с жизненным стремлением Кирилла. Зиен поразила целеустремленность и воля брата Боба к жизни, его, казалось бы, ничем нельзя было остановить. Пытливый ум выказывал столько новых идей и предложений, кои скопились в его голове за все время паралича, что ими можно было бы наводнить не один толстый том технической литературы. Конечно, ему еще недоставало знаний и должной квалификации для осуществления всех его заготовок, но это было уже делом времени.
Сам же Боб просто радовался всем тем переменам, что наступили в его жизни и жизни его брата. Его обретенному счастью. Его любви. Его новой семье. Иногда, когда он уединялся в своей уже переоборудованной и более комфортно обставленной квартире, механик откидывался в кресле, и по его щеке пробегала слеза нечаянного счастья, которую не суждено было увидеть никому, кроме той, что бесцеремонно нарушала его умиротворение. Той, кому всегда была открыта дверь как в его дом, так и в его сердце.

От автора:

Дополнительно хотел бы выразить свою благодарность и признательность Нашей Марии! Уверен, многие из вас, друзья мои, тут же вспомнили ту, кто уже не первый год радует нас не только своей персоной, но и выдающимся писательским талантом! Хотя бы раз, но вы обязательно примечали шифровку «strelok_074023». 

Машулька, без твоих пинков я не буду даже предполагать, во что вылилось бы сие произведение и вылилось бы оно вообще! Прими мою искреннюю благодарность за помощь и наставление! Побольше бы мне таких добрых друзей на пути! 

Надеюсь, я исполнил своё обещание в полной мере.

Отредактировано: Alzhbeta.