Грехи отцов (Часть 1 из 2)


Жанр: драма, психология
Персонажи: м/Шепард-младший, м/Шепард-старший, Ханна Шепард, ОС
Статус: в процессе
Аннотация: ну, я писала биографию Шепарда колониста, Шепарда сироты с Земли, теперь настал черед Шепарда-скитальца, рожденного в семье потомственных военных на космической станции. И да, там нет экшОна. (И рассказ малость занудный)

Полковник Джеймс Шепард, гроза всего пятого полка 34-й мотострелковой дивизии 5-го флота Альянса второй час разносил в клочья несчастного, раскрасневшегося, мокрого от пота молодого интенданта. Выражения полковника были столь заковыристы и страшны, что стоящий рядом адъютант Элмерз только восхищенно открывал рот. Он давно уже включил на своем инструметроне функцию звукозаписи и уже представлял, как вечером в казарме продемонстрирует сослуживцам великие полковничьи перлы. Развлечения хватит на весь вечер.

Интендант Нортон заказал какие-то не те запчасти для броневиков, а через неделю должен быть смотр — если к тому времени броневики не будут в строю, Нортону предстояло «каждый день кормить маленькими кусочками собственной печени охранных собак, потом убирать за ними дерьмо, ночь отлеживаться в лазарете, и так до скончания веков как сраный Прометей!!!». По спине адъютанта прошла волна мурашек от восхищения, сочувствия и даже страха. Потому что, несмотря на абсурдность угроз, зычный голос полковника Шепарда внушал какой-то подсознательный ужас, а воображение мгновенно и ярко рисовало в голове картины претворения этих угроз в жизнь.

При упоминании печени интендант, молодой, рыжий и долговязый, сменил красноватый оттенок лица на зеленый и покачнулся. Полковник передохнул и смерил его полным презрения взглядом.

Лейтенант решился выдавить из себя несколько слов.

— Сэр... Я сейчас же составлю запрос и попробую забрать запчасти у 176-го полка, они стоят в семидесяти километрах от нас, сэр, я успею...
— Нет, лейтенант Нортон! — ледяным голосом, под стать своим ледяным глазам, сказал полковник. — Ты не попробуешь. Ты возьмешь долбанные железяки у 176-го полка, установишь их к завтрашнему вечеру, а еще сам лично, один, отдраишь эти броневики так, чтобы я, зайдя в ангар, ослеп к чертовой матери!
— Есть, сэр! — гаркнул интендант. В его голосе слышалась робкая надежда на то, что весь этот ад сейчас кончится. Но полковник Шепард был проницательным человеком.
— Но если завтра вечером в 20.00 по местному броневики будут не готовы, я устрою тебе такой личный апокалипсис, лейтенант Нортон, что твоя часть тела ниже спины обретет самостоятельное сознание и будет молиться о том, чтобы...

Адъютант Элмерз замер в предвкушении очередного шедевра, но в этот же миг инструметрон полковника тихо пропищал о входящем звонке. Полковник покосился на засветившийся дисплей и рявкнул:

— Выполнять!
— Сэр, да, сэр! — вытянувшись в струнку, громко и с невероятным облегчением в голосе крикнул лейтенант Нортон, отдал честь и со всех ног припустил к ангару.
— Бестолочи! — прорычал полковник. — Как?! Как такие пентюхи и раздолбаи попадают в армию, Элмерз?
— Не знаю, сэр, — осторожно улыбаясь, ответил адъютант. Инструметрон на руке полковника снова назойливо пискнул.
— И ты ведь как-то попал?
— Судьба, сэр, — улыбаясь еще шире, сказал адъютант.

Полковник с прищуром посмотрел в его старательно распахнутые, светло зеленые глаза, выражающие крайнюю степень «искусственной глупости», которую он так часто видел в глазах подчиненных. Это была защитная реакция. Самое безопасное поведение рядом с полковником Шепардом — прикинуться полным идиотом. С полных идиотов и взять нечего.

— Н-даа, — протянул Шепард. — Свободен, Элмерз. После обеда жду отчет.
— Сэр! — козырнул адъютант и пошагал к офицерской казарме.

Инструметрон пискнул еще раз. Шепард вздохнул, кликнул на соединение и увидел на маленьком голоэкране искаженное помехами лицо своей бывшей жены.

— Джеймс, черт возьми! Сколько тебе можно звонить?
— Я был занят. Ты же знаешь, у меня скоро смотр, база еще не готова...
— Я тоже сейчас на посту, между прочим! — прервала она его.

Полковник поморщился и спросил нетерпеливо: 

— Ханна, в чем дело?
— У Джона какие-то проблемы. Директор школы просила срочно приехать.
— Только не сейчас...
— Джеймс, теперь твоя очередь.
— Ханна! У меня смотр!
— А у меня флотские учения!
— Я не могу! Ты понимаешь или нет? Здесь и так полная задница...
— Джеймс, я вообще-то в двух неделях лета от Земли. А ты всего в трех днях. И сейчас твоя очередь. Отбой.

Экран потух. Полковник прорычал что-то совсем нецензурное. Подготовка к смотру, строительство новой военной базы, на которое он был назначен, разгильдяи подчиненные и постоянная нервотрепка — к этому прибавились еще и проблемы с семьей.

Он пошагал к наспех сооруженным жилым блокам, где находился его кабинет. В груди поднималась волна раздражения. Не ярости, но близко к тому. Чертов сопляк! Он представил лицо сына с вечной кривой ухмылкой и сжал кулаки. Парень совсем отбился от рук, валяет дурака уже второй год.

Они с Ханной были в разводе уже десять лет, и Джон был единственным, что их объединяло. Или разъединяло.

С тех пор, как они оба получили высокие назначения, сын жил у них поочередно — Ханна, флотский офицер, постоянно кочевала с корабля на корабль, а на военных кораблях места для детей не было. Джеймс получал назначения с одной военной базы на другую, редко где задерживаясь больше чем на год. Нормальной семьей они были четыре года — когда оба служили на строящемся Арктуре, и там же родился Джон. Но потом...

Полковник вздохнул, погрузившись в воспоминания, не замечая, как от его быстрого, твердого шага в стороны разбегаются, имитируя бурную занятость, его подчиненные.

Из двух вояк, отдавших всю свою жизнь Альянсу, не получилось нормальной семьи. Каждый из них не желал жертвовать своей карьерой ради сомнительного удовольствия посидеть дома в тишине и спокойствии, воспитывая сына... От Ханны он мог бы потребовать этого, будь она другой, не такой же, как он — целеустремленной, жесткой, собранной. И сказанное ею семнадцать лет назад «давай попробуем», когда они решили пожениться, было ошибкой. Чудес не бывает.

Он стыдился мысли о том, что и рождение их ребенка было ошибкой — слишком цинично даже для него, грубоватого солдафона, но полковник Шепард признавал тот факт, что он стал плохим отцом. Он не перекладывал вину на Ханну, ведь это он в свое время настоял на том, чтобы они завели ребенка (это идиотское мужское желание посадить дерево, построить дом и родить сына — из всего у него получилось только последнее), и на Джона тоже — что взять с паренька, который видел родителей пару раз за месяц, у которого не было друзей, потому что часто приходилось менять школу и который, по сути, был предоставлен сам себе всю свою шестнадцатилетнюю жизнь.

Но, черт возьми, это оправдывает его поведение!

Раньше, когда Джон был совсем малышом, было намного проще. Он, суровый и жесткий армейский офицер, умилялся почти до слез, когда брал на руки крохотного сына. Джон любил его — бежал навстречу, раскинув ручонки, крепко обнимал за шею, с восторженным криком распаковывал подарки, не слазил с колен весь его короткий отпуск, пачкал его рубашку шоколадом... Шепарду-старшему казалось, что так будет всегда. Но время шло и что-то стало меняться. Джон рос — сначала стал нескладным тощим мальчишкой, который уже не так восторженно реагировал на появление отца и с почти презрением рассматривал стандартные подарки. Он стал стесняться его и почти не разговаривал, все время отмалчивался. А потом они с женой развелись, и свидания с сыном стали совсем редкими... И однажды, когда полковник вернулся после почти двухлетнего отсутствия, увидел в дверях квартиры длинного парня, поразительно похожего на него, но в тоже время совершенно чужого. Парень молча посмотрел на него и вернулся в свою комнату, откуда вскоре раздались ужасающие звуки какой-то новомодной музыки. 

— Тебе лучше переехать сюда или забрать Джона с собой, — как бы между прочим сказала Ханна за ужином. Шепард поперхнулся.
— Что?
— Меня назначают на Пятый Флот. Я не смогу часто прилетать сюда.
— Но, Ханна...
— Извини, что навязываю тебе твоего собственного сына, — съязвила она.

Так полковник Шепард столкнулся с самой большой проблемой в своей жизни. Что делать с мальчишкой, он не знал совершенно. Казалось, карманных денег, одежды и служебной квартиры будет достаточно. Джон мало разговаривал с ним. Сидел в своей комнате за терминалом и постоянно слушал какую-то сильно раздражающую полковника музыку. Иногда Шепард-старший делал попытки стать ближе.
— Как дела в школе?
— Нормально.
— А тренировки?
— Нормально.
— Мама звонила?
— Ага.
— Как она?
— Нормально.
— Ты можешь сделать это дерьмо потише?! — не выдерживал полковник. Сын, лениво перекатывая во рту неизменную жвачку, чуть убавлял громкость. Но больше вопросов у полковника не было.
Примерно так происходил каждый диалог с сыном. Шепард искренне считал, что делает все возможное, чтобы воспитать его. Интересуется учебой, самочувствием и психическим состоянием молодого человека. И он не понимал, что этому сопляку еще надо. Почему он не может спокойно учиться и не доставлять такие неудобства.
Полковник почти с облегчением вздохнул, когда его назначили на строительство новой военной базы Альянса на Эльдмайере. Теперь у него тоже была весомая причина для отсутствия. Джона определили в жутко крутую частную школу где-то под Вашингтоном, а они стали прилетать поочередно, в редкие отпуска. Через пару месяцев из школы его выгнали. Через три — выгнали из другой, уже с участием полиции, потому что он подрался со старшеклассником и сломал тому руку. Полковник пытался разобраться в происходящем, но сын отмалчивался. Хана говорила, что это подростковый возраст и это пройдет, она была на удивление терпелива. Полковник попытался поговорить с сыном, тот как всегда молчал и жевал проклятую жевачку, нахально глядя отцу в глаза. Шепард тогда не выдержал и навешал сыну несколько оплеух — с тех пор парень вообще с ним не разговаривал.
Учился он из рук вон плохо — часто вообще не ходил на уроки, нарушал все мыслимые правила дисциплины жилых корпусов для учеников и мало кто из учителей мог его терпеть. Разве что тренеры школьных команд, которые всегда сожалели о уходе способного спортсмена. Единственное, что смог привить сыну полковник — любовь к спорту. И это было странно, потому что спорт подразумевал дисциплину.
— Что будем делать? — спрашивала Ханна.
Полковник предложил засунуть сына в закрытую военную школу, экс жена пожимала плечами. Все это чертовски действовало на нервы.
— Поговори с ним по-мужски.

Полковник попробовал.
Зашел к сыну в комнату, сложил руки на груди, прислонился спиной к двери.
— Ты определился со своим будущим? — спросил он у Джона. — Если так пойдет и дальше, загремишь в тюрьму. И даже не мечтай о том, что я тебя буду вытаскивать.
Мальчик молчал. Сидел на стуле, вытянув длинные ноги в кедах, размеренно двигал челюстью, пережевывая жевачку и так же размеренно барабанил пальцами по колену.
— Слушай, давай серьезно поговорим, как мужчина с мужчиной. Чего ты хочешь?
Джон поднял голову и посмотрел на него внимательно и зло.
— Должна же быть причина твоего поведения? Если у тебя проблема, расскажи мне, решим их вместе. Мы же семья, Джон, — он старался придать своему жесткому командному голосу доверительные нотки. Вышло, по всей видимости, плохо.
Сын усмехнулся и все так же молчал. Это больше всего бесило. Он всегда молчал, все время. Как будто разговаривать с родным отцом ниже его достоинства. Полковник глубоко вздохнул, стараясь успокоить поднимавшееся в груди раздражение и отвел глаза от наглой усмешки на лице сына, которая так действовала ему на нервы. Оглядел комнату, чтобы отвлечься. Он увидел на стене полку с коллекционными моделями звездолетов — когда-то он собирал что-то подобное. Плакат с какой-то футбольной командой и висящие рядом бутсы. Связку медалей. Шепард вдруг вспомнил, как когда-то давно ходил на соревнования к маленькому еще сыну — Джон так старался для него и даже повесил отцу на шею свою медаль, самую первую. «Это тебе, папа...»
Он со стыдом осознал, что даже не помнит, когда искренне интересовался спортивными достижениями сына и продолжил осмотр уже с настоящим любопытством.
Постер каких-то волосатых олухов с гитарами. Большое изображение полуобнаженной азари в недвусмысленной позе. Шепард усмехнулся — наверное, комнаты подростков во всей галактике похожи друг на друга. На полу валяются джинсы, носки, кроссовки, рюкзак, какие-то книги.
— Ты бы убрался, Джон.
На столе стояло несколько фотографий — он заметил цифровое изображение какой-то девочки, совсем еще юной, смеющейся, и Джона рядом. Он обнимал девочку за плечи.
— Твоя девушка? — спросил полковник, кивнув на фото. Джон с каким-то испугом посмотрел на него и резко повернулся к столу. Повернул рамку лицом вниз.
— Ты чего? — опешил полковник.
— Ничего.
Полковник присел на узкую кровать. Сложил руки на коленях, помолчал. Посмотрел сквозь жалюзи на мелькавшие за окном флаеры.
— Да ладно тебе, сын. Как ее зовут?
Джон надул пузырь, лопнул его и ответил после небольшой паузы:
— Ким.
— Эмм... Учится с тобой?
— Нет.
— Вы встречаетесь?
— Нет.
Непривычно было говорить с ним о таких вещах и глупо было надеяться на откровенность. Но попробовать стоило.
— Расстались?
— Нет.
Джон исподлобья посмотрел на него. Потом нехотя объяснил:
— Я переехал. А она осталась.
Шепард кивнул. Он никогда не задумывался о том, что сын каждый раз при их переездах оставлял школу, учителей, друзей, а теперь вот и любимую девушку. Может быть, свою первую девушку. Полковник задумался, вспомнил свои шестнадцать лет, выпускной класс, чье-то веснушчатое лицо, робкие поцелуи, смех... Все казалось таким глобальным, таким важным. Как давно это было. Как будто не с ним.
— Мне жаль, но ты должен понять, что...
Мгновение, когда в глазах сына не было равнодушия и холодности, прошло. Он резко сказал:
— Я понимаю. Что еще?
— Не надо грубить, Джон, — полковник чуть поморщился, услышав в своем голосе раздражение и приказные нотки. Терпение — этим он никогда не отличался. И чуткостью тоже. «Бог ты мой, как все сложно...»
— Ты закончил?
Он едва сдержался, чтобы не отвесить щенку пощечину.
— Слушай меня, парень, — полковник встал. — Жизнь трудная штука, и в ней случается много дерьма. Но это не повод давать слабину и вести себя так. Подумай хотя бы о матери.
Джон поморщился.
— В общем так. Не закончишь школу — останешься дармоедом на моей шее. Считаешь себя мужчиной — будешь обеспечивать себя сам. Понял?
— Понял, — сын уже повернулся к терминалу, закидывая ноги на стол.
Полковник вышел из комнаты, хлопнув дверью под жуткую какафонию гитарных басов.

Ни черта он не понял. Не прошло и двух месяцев с этого разговора, как опять начались какие-то проблемы.
Полковник заметил вдруг, что давно уже стоит перед дверью собственного кабинета, задумавшись. Он приложил палец к сканеру и вошел в открывшийся проем. Уселся в кресло и устало потер глаза. На столе ждала большая стопка документов. Автоответчик мигал подсветкой — тридцать шесть сообщений. С ума сойти.
Он набрал номер директора школы Джона, миссис Уилсон. Глубоко вздохнул и нажал на соединение...
— Добрый день, миссис Уилсон, — бодро поприветствовал директора полковник.
— Мистер Шепард? Здравствуйте, — ее голос был строг и беспристрастен.
— Я звоню по поводу своего сына...
— Да, разумеется. Мистер Шепард, когда вы сможете прилететь на Землю? Так как Джон несовершеннолетний, я не имею права исключать его из школы и выселять из комнаты без присутствия родителей.
— Исключать?
— К сожалению, да. Его поведение исключает другие альтернативы.
Черт возьми! Осталось четыре месяца до выпускного. Четыре месяца! Полковник еле сдержался, чтобы не ударить кулаком по столу.
— Миссис Уилсон, неужели ситуация настолько...
— Да, полковник, — отрезала она. — И советую вам вылететь побыстрее.

Полковник, свалив все дела на заместителя, вылетел на Землю тем же днем военным спецрейсом, вместе с каким-то пузатым генералом. Генерал предлагал ему коньяк, но Шепард был занят весь полет, раздавая распоряжения по выделенному каналу связи. Последние часы перед приземлением он крепко проспал, как и подобает профессиональному военному, привыкшему пользоваться любой возможностью для отдыха.
Не заходя в пустующую служебную квартиру, Шепард сразу отправился в школу — в чуть помятом кителе и с чуть более помятым лицом. Он хотел разрешить эту проблему поскорее и вернуться к работе.
Школа представляла собой скопление готических зданий посредине изумительного изумрудного цвета поля. Старинное заведение — Шепард поморщился, вспомнив, сколько стоило здесь обучение. И как пришлось улыбаться, доказывая, что Джон взялся за ум и его можно принять.
Молодая секретарша, кокетливо улыбаясь, посадила его в глубокое кресло в приемной. Шепард постукивал пальцами по колену, чувствуя на себе ее изучающий взгляд — он знал, что нравится женщинам, и они нравились ему — но сейчас у него было слишком плохое настроение, чтобы ответить красотке заинтересованной взаимностью. Ему пришлось сидеть в приемной целых двадцать минут — Шепард нервничал, посматривал на часы, и сделал три звонка на базу. Проклятый Нортон так и не достал запчасти, и чуть ли не плакал в микрофон, уверяя, что «придумает что-нибудь еще». Шепард шепотом обещал оторвать ему яйца, подвесить на флагштоке и поднимать под гимн каждый день на побудке. Молодая секретарша с искренним испугом покосилась на него. Когда его, наконец, пригласили в кабинет, полковник Шепард был изрядно взвинчен.
Миссис Уинстон, в строгом синем платье с высоким воротом, как всегда серьезная до невозможности, с тонким ртом, мельком глянула на него и продолжила писать что-то на документах.

Шепард уселся напротив и, чуть поморщившись, почесал подбородок — на нем уже проклюнулась щетина, а он ее чертовски не любил.
— Мистер Шепард, — директор пыталась изобразить приветливость на лице, но получалось плохо. Полковник знал это чувство — когда раздражение на кого-то автоматически переносилось на человека, который за этого кого-то нес ответственность. Он сам орал на своих командиров, когда их подчиненные что-нибудь выкидывали.
— Миссис Уинстон, — он извиняющее улыбнулся, — во-первых, мне бы хотелось принести свои извинения за поведение своего сына. Я...
— Полковник, я принимаю извинения, и понимаю, что вы со своей занятостью и ответственной службой не можете полноценно исполнять свой отеческий долг..., — при этих словах Шепард поморщился. Да, из него вышел хреновый отец. И он чертовки не любил, когда про это кто-то напоминал. Миссис Уинстон была в крайне недружелюбном расположении духа. Что такого негодник натворил? Она сложила тонкие руки с идеальным маникюром перед собой, переплетя пальцы. Шепард уставился на массивное кольцо с сапфиром на ее мизинце.
— Произошедшее, к сожалению, ставит точку на нашем дальнейшем сотрудничестве. Ваш сын был пойман в туалете за курением марихуаны, — директор сделала выдержанную паузу.
Полковник скрипнул зубами. Опять. «Твою, мать, Джон...»
— При этом ударил школьного охранника в лицо. Я не стала вызывать полицию, мистер Шепард. Нашему учебному заведению не нужна огласка подобных эксцессов. Наш сотрудник также не стал обращаться в полицию, хотя ему потребовалась медицинская помощь. Надеюсь, вы понимаете, что в подобной ситуации мы пошли вам навстречу, оставив все внутри наших стен. Иначе неизвестно, чем бы все это обернулось для вашего сына. И для вас.
Она права. Конечно, она преследовала и собственные интересы, но на Земле действовали просто драконовские законы относительно наркоты. Даже для несовершеннолетних.
— Конечно, — кивнул полковник. — Спасибо, миссис Уинстон.
— Джон сложный мальчик, — соизволив одарить его улыбкой, продолжила директор. — Однако, у него были неплохие успехи в некоторых дисциплинах. Будь мы более внимательны к нему, все сложилось бы по-другому. Это вина нас обоих, мистер Шепард.
— Да.
— Джон проучился у нас всего несколько месяцев — конечно, слишком малый срок, чтобы мы успели предпринять...
— Я понимаю, — сказал полковник, еле сдерживая раздражение. Это она сейчас дала понять, что ее вина не такая уж и большая. Это намек на то, что он воспитал сына таким балбесом и засунул сюда, несмотря на предупреждения директора «о неукоснительном соблюдении дисциплины». Он обещал, он был уверен, что его парень одумался, и вот...
— Возьмите, — она протянула ему бумагу, украшенную гербом школы. — Я уже оформила расторжение договора. Мне действительно жаль, что все так вышло, — она сложила вновь руки на столе, выжидательно глядя на него.
— Мне тоже жаль, миссис Уинстон, — с трудом сдерживая злость, сказал Шепард, подписывая бумагу чуть подрагивающей рукой. Он подписывал подобное уже в третий раз за последний год. Три раза Джона Шепарда с треском выгоняли из школы. Вряд ли на всей планете осталось хоть одно учебное заведение, которое рискнет принять этого балбеса в ряды своих учеников.
— Где он? — сухо спросил полковник, вернув подписанную бумагу директору.
— В жилом корпусе старших классов. Вниз по лестнице и налево до конца, комната номер 39. А это — документы вашего сына.

Она протянула ему тонкую папку, в уголке которой красовалась ухмыляющаяся рожа Джона Шепарда на фотографии. К полковнику пришло чувство, что все произошедшее было вопросом времени — миссис Уинстон наверняка решила давно избавиться от беспокойного ученика, заранее подготовив документы на отчисление. И сынок не заставил себя ждать.
Полковник взял папку, попрощался с директором, одел фуражку и направился к лестнице по широкому, отделанному деревянными панелями коридору. На стенах висели фотографии в массивных золоченых рамках — улыбающиеся лица молодых людей — лучших учеников, спортсменов и выпускников, добившихся больших успехов. Школа по праву гордилась ими. И их родители тоже. Полковник вдруг замер, краем глаза заметив что-то чрезвычайно необычное. Сын, Джон Шепард. В рамке. Среди отличников.
— Что за хрень?
Он вгляделся в надпись под фотографией, не веря своим глазам — «Джон Шепард. Победитель школьной олимпиады по физике». Ничего себе. Глядя на парня, нельзя было сказать, что он интересуется чем-либо кроме своей идиотской музыки, марихуаны и футбола. И даже здесь Джон выбивался из ряда фотографий причесанных, улыбающихся, румяных учеников — встрепанный, нахмуренный, со съехавшим на бок галстуком. Оболтус.

— Вы полковник Шепард?
Шепард-старший резко оглянулся и увидел прямо перед собой гнома — ну практически настоящего гнома. Маленький такой старик с белоснежной бородой и добрейшими карими глазами. Коричневый твидовый костюм, огромные старомодные ботинки и галстук, кое-как повязанный, перемазанные в мелу руки, пара волосинок на лысом черепе — он просто идеально соответствовал образу безумного профессора. Или безумного гнома.
— Да. А вы?
— Я Юрий Васильевич Вайсман, профессор. Преподаю физику старшим классам и в здешнем университете. Я вас сразу узнал, очень уж ваш мальчик на вас похож. Со спины прямо копия.
Полковник пожал маленькую, сухую, похожую на птичью лапу, руку. Гном улыбался — так по-доброму, сочувственно, и это на удивление не раздражало.
— Я слышал, что произошло с Джоном. Очень жаль. Очень.
— Сам виноват. Надо думать головой.
— Конечно, — кивнул старичок. — Конечно, он виноват.
Он потер пальцами лоб, отчего на нем остались белые следы мела, вздохнул, глядя на фотографию Джона.
— Такой способный парень. Просто ему трудно — подростки, они, знаете, все такие замороченные ребята. Но при этом они все еще дети, несмышленыши, — старик опять улыбнулся, лучики морщин пробежались по его маленькому лицу. — Знаете, я вас прошу, не наказывайте его слишком сильно. Он хороший мальчик. Такой, знаете ли, по-настоящему вдумчивый. Как жаль...
— Это мое дело, как я его накажу, — сухо сказал полковник.
— Конечно. Вы наверняка знаете толк в наказаниях.
Гном оказался язвой. И улыбка у него была добрая, но такая понимающая, всезнающая.
— Все ведь можно исправить — почти все. К примеру, Джон даже после исключения может попробовать сдать осенью экзамены вместе со всеми и получить аттестат, и даже замахнуться на университет — разумеется, если у него будет желание.
— Ага, — сухо сказал полковник. Он не понимал, что от него нужно гному и почему он так стремится выгородить его отпрыска.
— Просто нужен небольшой толчок. Нужна мотивация. Вы сейчас, конечно, очень злы на сына, но не забывайте — вы несете ответственность за его будущее...
— Конечно, я ему дам толчок, — сказал полковник с нехорошей улыбкой. Настроение у него сразу испортилось. — Он этот толчок надолго запомнит.
Гном покачал головой, осуждающе глядя на него.

Шепард скрипнул зубами. Так и захотелось заорать: «Да отвалите от меня со своей ответственностью! Да, мне стыдно, я херовый отец, но я не собираюсь менять ему подгузники всю жизнь! И у меня скоро смотр!» В этот самый момент он поймал себя на чудовищной мысли и ужаснулся ей — он подумал о том, как бы было сейчас спокойно и хорошо, если бы Джона не было. Если бы его сын не родился шестнадцать с хвостиком лет назад...
— Молодой человек, — серьезно сказал гном, приблизив к нему лицо, чуть ли не привстав на цыпочки. — Есть вещи, которые не прощают. Не допустите ошибки, о которой будете жалеть всю жизнь.
— Спасибо и до свидания, профессор, — сказал полковник, поворачиваясь к гному спиной. — Мы подумаем насчет университета.
Старик что-то говорил за его спиной, но Шепард не слушал, убыстрив шаг. Все эти мотивации, толчки и подростковые психологии были слишком далеки от его понимания. По его мнению, мужик, даже шестнадцатилетний, должен быть мужиком — нести ответственность и думать о последствиях своих поступков. Иначе это не мужик, а тряпка. И этой тряпке надо задать хорошую трепку. Полковник знал только одно место, где из тряпок делают мужиков — это был Альянс. Он твердо решил отправить сына в военную школу, но перед этим надо было его хорошенько проучить. Отомстить за все неудобства...

Комментарии (36)

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.

Регистрация   Вход

1 2 »
ARM
36    Материал
Мааашкааа... когда продолжение? cry
0
Акси
35    Материал
Яйца вместо флага - это шикарно)))))))))
1
Julia_Marvolo_Riddle
34    Материал
когда же прода, дорогой вы наш автор? happy happy
1
bitchwolf
33    Материал
Наконец-то новый прекрасный рассказ любимого Автора. Маша - вы офигенно талантливы! smile
Верю в нашего Шепа - у него сильных характер, он справится. И сочувствую его родителям - они еще поймут, но будет поздно...
4
dima09
27    Материал
плиз скажите хоть ориентировочную дату продолжения?
1
Архимедовна
25    Материал
Абалдеть!
Мне искренне жаль мальчишку. Ну почему родителям вечно не хватает времени просто поговорить со своими детьми! Карьера, работа, служба, которая превыше всего и прочая мутатень: неужели это всё стоит выше ребёнка?
Жаль, что нет никого, кто бы с этих горе-родителей спросил: что они сделали для того, чтобы парень не вытворял всех этих фокусов.
4
strelok_074023
26    Материал
Эх, Архимедовна, все бы родители были такими мудрыми как вы...
3
SVS
28    Материал
А я, пожалуй, заступлюсь за Шепарда-старшего. Начнем с того, что младшего, как сказано в рассказе, определили в жутко крутую частную школу. Значит, и очень не дешевую. То есть папа с мамой вкалывают, чтобы оплатить учебу. А сынок им в качестве благодарности пакостит, типа покурить травку в знак протеста против невнимания со стороны родителей к его персоне будущего героя Галактики. А ведь он уже не дите, пора бы начинать мозгами обзаводиться. Опять же - возникли проблемы, и папаша, поворчав немного, бросает все служебные дела и мчится к Шепу-младшему. Кстати, с учетом того, что в дивизии на днях смотр, а Шепард - командир полка, я воображаю, каких усилий ему стоило уговорить комдива его отпустить. А если возникнут проблемы, и высокая комиссия на того же комдива приказ о наказании накатает - попомнит он полковнику эту отлучку, мало не покажется. Вплоть до снятия с должности. Так что, в отношении Шепарда-старшего вряд ли можно сказать, что для него карьера превыше ребенка.
1
Архимедовна
29    Материал
Скажи честно, что бы ты предпочёл: элитную школу и практически полное одиночество при живых родителях или возможность регулярно с ними общаться и знать, что твои проблемы - не пустой звук?
Быть понятым своими родными, на мой взгляд, намного важнее, чем все потраченные на тебя деньги.
ИМХО, конечно. Шепардам-старшим я сочувствую, но не более.
3
SVS
30    Материал
А мои симпатии все равно на стороне полковника. Младший Шепард у меня почему-то ассоциируется с сыном Тома Круза из фильма "Война Миров". Хотя ассоциация и неверная, я сам это признаю. Там сынок-трудный подросток был изображен так, что ничего, кроме раздражения, не вызывал. Здесь этого нет, я вполне понимаю и младшего Шепарда и сочувствую ему. Но все же - полковника тоже понимаю, и как-то ему действительно симпатизирую больше.
0
Joy
31    Материал
Не думаю, что со стороны Шепа-младшего это был какой-то осознанный протест. Когда ты чувствуешь, что не очень-то нужен родителям, тебя отрывают от немногих, появившихся в жизни, друзей и любимой девушки, и, при этом, родители ни разу не сядут рядом и просто не поговорят по душам, не выслушают... То можно сколь угодно понимать причины такого поведения родителей, но в подростковом и юношеском возрасте это воспринимается очень остро, и, обычно, становится просто глубоко фиолетово на все.
3
Архимедовна
32    Материал
Поддерживаю. Шепард-младший для Шепарда-старшего является, к сожалению, обузой. И оправдывать своё нежелание вникать в его жизнь и тратить силы и время на такие "мелочи" не по взрослому. Карьеру полковник делает для себя и только, сыну от этого ни горячо, ни холодно. Точнее - очень холодно.
3
MrsNobody
23    Материал
как и всегда потрясающе, ждем проду happy
1
dima09
22    Материал
просим проду smile
2
Mongol
21    Материал
Отец Шепарда банальный жлоб
dry
0
strelok_074023
24    Материал
Как только у такого герой галактики уродился, непонятно happy
2
Belisenta
20    Материал
Прелесть! Удивительно живые персонажи получились, и. разумеется, хочется знать, что будет дальше)))
4
ARM
9    Материал
Ну наконец-то, снова радуешь, Маш. happy Правда, "скиталец" больше похож на "землянина". У тебя все Шепарды обязательно шпана в детстве? biggrin Впрочем, это дело автора и ты справилась с ним мастерски, как всегда. ok
Отец кэпа внушает уважение хотя бы тем, что осознает ошибки. Хотелось бы в следующей главе поближе познакомиться и с мамой. wink
Что резануло глаз:
Она протянула ему тонкую папку, в уголке которой красовалась ухмыляющаяся рожа Джона Шепарда на фотографии
"Рожа" в словах автора лучше не употреблять. Это разговорное слово и оно применимо в речи или мыслях персонажей, но не в отстраненном описании. Ну или если "рожа" так "рожа": вместо человеческого лица - ворка. biggrin

По канону Шепард-космонавт не жил на Земле, а вместе с родителями таскался по станциям/кораблям/гарнизонам, но здесь отступление от оригинала обоснованно и, в общем-то, я согласен, что на корабле ребенка уж точно растить негде.
Как сказал SVS, два часа орать на кого-то перебор, хватит и двадцатиминутной выволочки.

PS Если бы его сын не родился шестнадцать с хвостиком лет назад...
Ещё через столько же космические кальмары с троллфейсом снова выпилили бы все развитые государства. biggrin
2
strelok_074023
10    Материал
Спасибо, Армыч!
Шепард-колонист у меня был ангелочек, вот не надо smile
Насчет рожи - ну это вроде полковника мысли, а он груб и циничен, хотя мысли и не выделены отдельно, но согласна с тобой.
И кальмары с троллфейсом это зачот
biggrin
3
ARM
15    Материал
Ангелочек? Это когда и где? biggrin

2
strelok_074023
19    Материал
где-то в рассказах happy
3
LSD
8    Материал
Очередной Шедевр happy А экшн и не нужен, не в нем вся прелесть твоих рассказов smile И ни че он нне занудный, лично я читал с замиранием сердца.
Надеюсь во второй ты покажешь нам реакцию родителей Шепа на то, кем он стал и чего добился за три части игры smile
4
CDR_CoraSheridan
7    Материал
Ух ты.
Не назвала бы рассказ занудным. smile
2
SVS
6    Материал
Отличный рассказ. Жду продолжения с нетерпением.
Единственный момент, который бросился в глаза - в самом начале, когда полковник Шепард второй час разносит провинившегося подчиненного. Уж как бы тот не обла... кхм, не ошибся - завестить от этого настолько, чтобы орать больше часа? Тем более, что командир шумит, служба идет, важное и срочное дело стоит на месте.
И потом, почему он лично разносит молодого офицерика? В дивизии будущего, как и современной, обязательно должна существовать служба обеспечения. У этой службы есть свой начальник - вот с него и спрашивает командующий, а уж тот ищет виноватых среди своих подчиненных.
2
strelok_074023
11    Материал
Насчет второго часа переборщила, да. Очень уж хотелось брутального полкана представить. А насчет того, что лично орал - в погоне за правдоподобностью не люблю жертвовать описанием - ну будет слишком скучно. И потом, я думаю что такие командиры обычно знают все и вся на вверенной им территории - и орут на всех тоже. И потом, на начальника обеспечения не поорешь так, как на низшее звено. Опять же, момент будет потерян smile
3
SVS
14    Материал
С этим не поспоришь.
0
Nick-and-Sanya
5    Материал
Отличный рассказ. Чувствуется рука профессионала.
3
strelok_074023
12    Материал
профессионала прям cool не думаю, что подобное определение можно отнести к фикрайтерству.
1
SVS
16    Материал
Ну, почему же? Я все-таки довольно давно редактор, профессиноализм очень заметен.
1
1 2 »