Мы теперь в Discord
— Кила, Шепард. Кто придумал эту схему?
Как и всё на этом корабле, двигательный отсек был необычной компоновки. Слишком просторный: чтобы сравнить показания, ей пришлось чуть ли не вприпрыжку перемещаться от индикатора к индикатору. Гладкие органические обводы консолей и полное отсутствие сидений напоминали ей внутренности кораблей гетов. Но ей было всё равно. Она находилась в своей стихии. А главное — снова рядом с ним.
Скорее, правда, «внутри него». Голос Шепарда, казалось, исходил одновременно отовсюду.
— Не знаю, Тали. В конце концов, я не специалист по конструкции кораблей. Подробностями я не интересовался. Я знаю, что каждая система делает и как, и этого для меня достаточно. Представь себе, что ты работаешь с дизайнерским ВИ, готовым предоставить тебе любое решение — надо лишь правильно поставить задачу. Этот корабль был собран за три дня. Если бы я отлаживал всё до малейшей мелочи, наверное, прилетел бы за вами лет через двадцать.
Тали поёжилась, представив себе подобную перспективу.
---
Какое-то время экипаж «Нормандии» думал, что теперь они отрезаны от цивилизации навсегда. Планета была заглядением, лакомым куском для любого настоящего колониста, готового строить счастье своими руками: обширная декстробиосфера при полном отсутствии животной жизни сложнее многометровых насекомых, руины чьих-то исследовательских станций стотысячелетней давности, приятный субтропический климат. Пляжного курорта из неё, правда, не вышло бы: планета не только была спутником газового гиганта, чрезвычайно редкого в пригодной для жизни зоне вокруг звезды, но и сама имела нешуточных размеров луну. Возникающие в результате приливные силы могли создать на ровном месте пятидесятиметровые цунами, в честь которых после непродолжительного голосования планету окрестили Волной. «Капитан бы одобрил, — прямодушно заявлял Вега. — Хотя куда этим волнам до тех, которыми наш „Локо" расшвыривал плохих парней».
Команда действовала слаженно, строго по инструкции. Для военных кораблей, не имеющих на борту больших запасов аварийного рациона, инструкция предусматривала распаковку баков с хлореллой из отсека жизнеобеспечения, создание водорослевой фермы в запасных ёмкостях для кислородно-водородного горючего и производство белковой пасты. Впрочем, инженер Донелли заявил, что при наличии альтернативы заниматься демонтажом топливных баков станет только тупоумный чиновник, писавший эту инструкцию, и предпочёл разобрать деконтаминатор из шлюза, чтобы стерилизовать весьма кстати подвернувшийся пруд в сотне метров от места посадки.
Попытки Тали убедить команду в том, что на таком рационе вполне можно существовать поколениями, закономерно обернулись неудачей (особенно учитывая то, что сама она после должной очистки вполне могла употреблять в пищу местные фрукты). Пока сержант Гарднер на пару с доктором Чаквас мучали химический синтезатор медотсека в попытке воспроизвести хоть что-то похожее на вкусовые добавки, неизвестный доброжелатель выпустил в пруд всё содержимое капитанского аквариума. Без гормональных добавок, регулирующих их размножение, однополые тессианские солнечники быстро переняли всеядность японского карпа, плодовитость веслогрёбов Прежека и агрессивность каршанских угрей и вскоре превратились в доминирующих обитателей водоёма. Джокер, заявив, что перед ним модель развития галактического социума в миниатюре, умудрился схлопотать от Лиары биотическую оплеуху. Рассудив, что добру негоже пропадать даром, команда охотно добавила эволюционирующую на глазах рыбу в своё меню. «Вот и Жнецы появились» , - зловеще потирал руки Джокер.
В отличие от пищи, энергии было в достатке. Для функционирования всего, кроме собственно двигателя и ядра из элемента ноль, гелия-три в реакторе оставалось на сотни лет. СУЗИ посвятила большую часть времени анализу звёздного неба в попытке установить, где же именно они всё-таки оказались, а роботизированное тело отключила, пока в нём не было особой надобности — боевой гиноид мог спокойно выносить попадания пуль и высокотемпературной плазмы, но к постоянной эксплуатации без должного техобслуживания приспособлен всё-таки не был. Впрочем, Вега не без оснований считал, что вредный ИИ просто помогал команде держаться в форме, переложив ответственность за вырубку деревьев и строительство временных помещений за пределами корабля на хрупкие мужские плечи.
Жизнь шла своим чередом. Гаррус неделями пропадал в джунглях с любимой снайперской винтовкой, контролируя численность хищных полупрозрачных червей с длинными хоботками, окрещённых им по лишь ему понятной причине «бунтующими бутылками». Лиара взяла Явика в экспедицию к руинам древней исследовательской станции — она настаивала, что уникальная способность протеанина считывать информацию с предметов незаменима в археологических исследованиях, но все понимали, что учёную-археолога и её самую ценную находку объединяло нечто большее.
Репортёр Диана Аллерс, чтобы не растерять квалификацию, снимала документальный сериал о буднях импровизированной колонии, уверяя всех, что это принципиально новое слово в реалити-шоу, и, если её записи когда-нибудь попадут на галактическое головидение, слава вселенского масштаба им гарантирована, особенно если они будут почаще загорать в неглиже. Гаррус, разумеется, отвечал, что свою статую в полный рост в Президиуме он получит и так.
Через четыре месяца после крушения на орбите наконец появился корабль — если его можно было назвать кораблём. Более километра длиной, каплевидная форма с плоскими крыльями по бокам. Изогнутые китообразные обводы, панели, в промежутках между которыми мерцали электрические разряды, и три сложенные под корпусом суставчатые опорные конструкции — короче говоря, классический образец технологии Жнецов, но в то же время с отпечатком земной школы кораблестроения. В бело-голубых цветах Альянса Систем. Новое изделие «Цербера»? Ловушка? Трофей?
Правда оказалась ещё невероятнее, чем они предполагали.
---
Кварианка расправила плечи, затянутые в пористый материал костюма, и покачала головой.
— Дэвид, это замечательный корабль. Быстрый. Надёжный. Но совершенно неоптимизированный. Все системы изолированы друг от друга, минимум общих компонентов. Такого себе даже крейсеры Гегемонии не позволяют. Был у нас один такой в составе тяжёлого флота — моя команда вытащила из него достаточно запчастей, чтобы починить системы на дюжине других кораблей. А ещё это просто... неэлегантно. Как будто ты взял сенсорный комплекс гета...
— ...И сделал из него лампочку на рабочий стол.
Тали кивнула, радуясь, что несмотря на произошедшую с командором перемену, они по-прежнему понимали друг друга с полуслова.
— Тут дело не в знаниях — уж их-то, похоже, у тебя теперь в избытке. А вот опыта... маловато. Вот смотри. Сколько мы сейчас делаем в час? Где-то один и три десятых светового года?
— Это крейсерская скорость, — вспышка голубой биотической энергии, которой Шепард пользовался для взаимодействия с предметами внутри своего корпуса, указала на дисплей с гистограммой чуть в стороне. — Если тебе не терпится, я могу выжать один и семь. Примерно так Жнецы и перемещаются. Есть у меня одна идея, но это уже для следующего поколения кораблей. В любом случае, чтобы её проверить, мне понадобится кто-нибудь вроде тебя.
— Уже нет. Без флюктуаций потока максимум составит почти два, — по массивному корпусу прошла волна дрожи, когда инструментрон Тали передал в систему корабля свежевысчитанную формулу ориентирования полей эффекта массы относительно векторов тяги. Тали прислушалась, но чувствительный сонар скафандра так и не уловил скрипа переборок, сопровождавшего бы подобную перенастройку на любом другом корабле.
— Серьёзно, Шепард. Из чего этот корпус?
— Изоморфный синтетический материал с перестроенной кристаллической решёткой. Не думаю, что на стандартном научном диалекте для него есть название.
— Но это всё-таки скорее металл, чем пластик, верно? А значит, надо учесть внешнюю индукцию. У тебя интерференция полей на корме, — Тали почувствовала себя так, словно объясняла стажёру прописную истину. Ну ничего. Защитник Галактики и укротитель Жнецов как-нибудь перенесёт и её менторский тон. — И у щупалец. Зачем они тебе, кстати? Если уж на то пошло, зачем они Жнецам? Если им так надо сажать дредноут на планету, колёсное или гусеничное шасси справилось бы с таким весом эффективнее.
Тали знала: будь Шепард в своём прежнем теле, он пожал бы плечами. Типично человеческий жест, к которому она так и не смогла привыкнуть, но в нём был свой шарм.
— Не знаю. Эта форма старше баз данных Жнецов. Там почти нет упоминаний о её происхождении. Наверное, конечности — это для Жнецов хоть какая-то связь со своим прошлым. Как ни крути, большая часть разумных рас, когда-либо живших в нашей галактике, — позвоночные обитатели суши.
— Ладно, объяснение принимается. Но вот это? Любой профессиональный инженер сразу скажет тебе, почему компенсатор массы трюмов должен быть подключён к основной цепи, а не к двум побочным, — с нарочито серьёзным видом произнесла кварианка, щёлкая средним пальцем по силограмме омни-инструмента.
— Вообще-то я пришёл в военное училище, потому что собирался стать инженером за армейский счёт, — хмыкнул Шепард. — Так где тут. Провели через сканер, выявили латентный биотический потенциал, и всё. Они, видите ли, такими парнями не бросаются.
— Да. Такие парни после должных тренировок сами бросят кого угодно, — рассмеялась Тали.
От стены оторвалось призрачное голубоватое облако, подхватив Тали в воздух и раскрутив в невесомости.
— Кроме своей команды.
Тали взвизгнула, когда её подбросило вверх и аккуратно подхватило у самого пола.
— Бош’тет. Если бы не такие выходки... ты был бы жутким занудой. Хуже Кайдена.
— Ну а как же. С тех пор, как закончил академию Гриссома, я только тем и занимался, что с умным видом делал пассы руками и пил энерго-колу. Ну, ещё проводил агрессивную дипломатическую политику и немного постреливал — чисто для острастки, всё равно бы ни в кого не попал. Да-да. Мне постоянно устраивали выволочки за то, что не сдавал нормативы по стрельбе.
— Делал бы, как я, — привычным жестом Тали потянулась за плечо, прежде чем вспомнила, что впервые за долгие годы не взяла с собой оружие. — Кому нужна меткость? У меня есть дробовик... ну, то есть был. Надо будет забрать с «Нормандии».
— Ну, теперь у меня есть нечто посерьёзнее — «Таникс». Кстати, изобретатели этой штуки превзошли по всем параметрам Жнецовский оригинал. Сравнивал лично. Так что прошу простить моё бренное тело за несоответствие строгим нормам Мигрирующего Флота. В отличие от старого, оно хоть как-то летает, — произнёс обиженный голос у неё в шлеме.
— С такой начинкой — ещё бы не летало! Послушайте, мистер! Вам не мешало бы сбросить вес. Тонн этак восемьдесят тысяч.
Тон Шепарда не оставлял никаких сомнений в том, что будь у него лицо, он бы улыбался до ушей.
— Когда я был во плоти, мисс вас Нормандия, вы себе такого не позволяли.
Тали состроила под маской гримасу, едва сдерживая смех.
— Да и потом, у меня же в трюме вся «Нормандия SR2» вместе с командой. Жаль, что кроме тебя сюда ко мне так никто и не поднялся. Впрочем, не стану их винить. После того, что они устроили, отмечая наше воссоединение, им понадобится как следует выспаться. Помимо всего прочего, это значит, что мне приходится тащить на Землю нетрезвого Вегу, а это ох как нелегко.
— Вега хотя бы держит себя в форме, а ты? С тех пор как «Цербер» вживил в тебя эти имплантаты, я ещё ни разу не видела, чтобы ты хотя бы отжимался. Ладно. Считай, что теперь ты женился на личном тренере.
— Пощады! — в притворном ужасе воскликнул корабль.
— Вернёмся в нормальный док — и косметическим ремонтом ты у меня не отделаешься. Ну ничего, пока что тут можно много что изменить, просто поменяв софт. Сколько он не обновлялся?
— Полмиллиарда дневных циклов Цитадели. Он старше обоих наших рас вместе взятых. Ты уверена, что это по твоей части, а не, скажем, Лиары?
— Лиара выковыряет твой информационный накопитель лазерным буром, отправит его в музей и напишет диссертацию о том, что когда-то ему поклонялись инусанноны, — ехидство кварианки было непритворным.
— Видел я этих инусаннонов. И зейофов. И ещё около полумиллиона различных рас. Если бы я вёл с ними переговоры в реальном времени, у меня ушли бы на это тысячи лет. Поклоняться не поклонялись, но благодарность я от многих из них заслужил. Расшевеливать сознание целых цивилизаций — не самое лёгкое занятие. Они полностью погрузились в себя. У каждого Жнеца внутри был свой идеальный мир. Симуляция, коллективная галлюцинация для миллиардов отдельных личностей.
— Виртуальная реальность? Как в консенсусе у гетов? — подобные технологии даже для Тали были в новинку.
— Не совсем. Ярче и индивидуальнее — всё-таки она была разработана органиками для органиков, — перед глазами Тали поплыли голографические картины, представлявшие из себя странное смешение природы и искусства: пурпурные луга и колоссальные серебристые деревья, в стволах которых были вытесаны ульи хейрун, подводные пещеры во льдах, где обитали ораворы, вулканические острова, на которых уступами возвышались поселения артеннов.
— В принципе, я их понимаю, — Тали нахмурила брови и почувствовала, как натягиваются прикреплённые к ним троды скафандра. — Именно виртуальная реальность представляет максимум сенсорной стимуляции при минимуме потребляемых ресурсов.
— Пожалуй. Но многие из них потеряли всякую связь с реальностью. В том числе и потому, что хотели забыть о том, чем тем временем занимались их тела, действуя на автопилоте и подчиняясь приказам ИИ Цитадели. А тот, в свою очередь, принимал их апатию за молчаливое согласие действовать эффективно и без сантиментов.
— Порочный круг... — вздохнула Тали. — Значит, когда-то они хотя бы говорили расам галактики, что им нужно? И предлагали сотрудничать с ними добровольно?
— Так и было. Мне пришлось им об этом напомнить и убедить их, что мы готовы понять и простить — ведь альтернативой было бы поработить Жнецов навсегда. Так, как это хотел сделать Призрак... Что если я не первый? Было бы забавно, если бы оказалось, что ИИ Цитадели когда-то тоже был кем-то вроде Призрака, занявшим место кого-то ещё.
— Так что будет со Жнецами теперь, когда они стали свободными?
— Если бы я хотел это знать наверняка, никогда не стал бы их будить. Наверное, то же самое, что и с остальными расами — каждый будет искать свой путь. Если кто-то слишком много о себе возомнит, остальные поставят его на место. Многие из них родом из циклов, в которых галактическая цивилизация достигла если не единства, то устойчивого равновесия, почти как у нас. С их помощью мы за несколько месяцев отстроили большую часть земной инфраструктуры. Другие ремонтируют ретрансляторы, а заодно разблокируют их полную функциональность, раньше доступную только самим Жнецам. А дальше... некоторые из них всерьёз собираются покинуть свои ковчеги и воссоздать свою расу в клонированных телах. Других же, напротив, вполне устраивает их образ жизни, и они готовы поделиться им со всеми желающими.
— Постой. Что это? — среди виртуальных инопланетных ландшафтов внезапно появились здания обычной человеческой колонии. Впрочем, не совсем. Стандартные «кубики» колонистов перемежались с настоящей классической земной архитектурой.
— Это? Это Горизонт. А ещё Путь Свободы, Новый Ханаан, Суэрель... Помнишь Жнеца, которого строили Коллекционеры, а «Цербер» пытался воссоздать? Мы всё-таки завершили этот проект — ради колонистов, которые оказались внутри. Эти люди перенесли страшную травму, но их разум жив, и сейчас лучшие умы Альянса работают над тем, чтобы дать им возможность покинуть тело Жнеца. Хотя, опять-таки, не все из них этого желают. В последний раз, как я с ними связывался, они, напротив, говорили, что хотят объявить набор новых желающих на поселение — это будет первая человеческая колония в инфосфере. Пока их всего несколько миллионов, но к делу они подходят основательно. Вместе с многими другими Жнецами они собираются создать у ядра галактики информационную мегаструктуру, по сравнению с которой массив Дайсона, который строили геты, покажется простым инструментроном. Колоссальный внутренний мир, способный вместить всех, кого не устраивает существование в мире внешнем, но при этом активно взаимодействующий с расами, живущими за его пределами. Жизнь принимает самые разнообразные формы. Органическая, синтетическая, а теперь ещё и виртуальная. Разнообразие и равноправие — в принципе, я и так всю жизнь за это сражался. Ну и за кое-что ещё.
— Что же?
— Идём. У меня для тебя есть один сюрприз, — облако тёмной энергии окутало трёхпалую ладонь, помогая Тали подняться. — Поговорим по дороге. Ты ведь не для того поднялась в середине ночи по корабельному времени, чтобы смотреть, как поживают мои моторы.
Коридор, ведущий из инженерного отсека, был длинным, прямым, хорошо освещённым и идеально чистым. Тали посмотрела вверх и увидела, что он расселиной проходит через весь корпус сверху донизу. В промежутках между балками и креплениями были видны знакомые контуры ядра из элемента ноль и рециркуляторов воздуха. Технология и материалы Жнецов были использованы для создания корабля куда более конвенциональной конструкции.
— Совсем непохоже на погибшего Жнеца, на котором мы сражались с хасками, — подумала Тали вслух. — Кстати, жуткая мерзость. Вот скажи мне, зачем эти бош’теты так поступали? Зачем превращали разумных существ в их жалкое подобие?
— Пять циклов назад на это смотрели по-другому. У них были несколько другие понятия об эстетике, и почти никаких табу насчёт аугментации. Она использовалась абсолютно всеми для продления жизни и увеличения возможностей организма. Это была медицинская технология. Жнецы просто адаптировали её под свои нужды, заменили ВИ, помогающий организму управлять искусственными органами, программой внешнего контроля. В большинстве случаев достаточно было перестать посылать команды извне, чтобы они снова оказались в состоянии себя контролировать.
— Разумные хаски? Ужас.
— Ужас? Нет, Тали, это чудо. Второй шанс на жизнь. Трудно сказать, станут ли они жить бок о бок с нами или, как население Человеко-жнеца, потребуют самоопределения. Когда я улетал с Земли, это был важнейший вопрос на повестке Совета. После всего, что они пережили, они заслужили сами решать свою дальнейшую судьбу.
Настенные панели, мимо которых проходила Тали, поляризовывались в голографические экраны, высвечивая одну за другой картины битвы за Землю. Самара опускает дробовик «Апостол», зная, что плачущая баньши на другом его конце, закрывающая лицо когтистыми руками, не заслуживает гибели — ни из верности Кодексу, ни из мщения, ни из жалости.
Многоглазый киборг-турианец на фоне портала в Цитадель, отдающий честь войскам «Молота» винтовкой, заменяющей ему руку: «Центурион Скутус, сэр. Видите эту пробоину? Это ваш Шепард постарался. Иначе бы он мимо меня не прошёл. Нет-нет, сэр, это может подождать, займитесь лучше теми, кто ранен серьёзнее».
Биомеханическое чудовище ковыляет с поля боя, бормоча себе под нос кроганские ругательства. Под руку его кое-как поддерживает «Атлас», сквозь пробоину в стекле которого виднелась знакомая физиономия усатого негра.
— Но... это же противоестественно, — скривившись, Тали попыталась представить себе, каково это — жить бок о бок с теми, кого иначе как живыми мертвецами не назовёшь. — Хотя что естественно... а что нет? За последние три года всем жителям галактики так или иначе пришлось переоценить свои ценности. Мой народ наконец нашёл общий язык с гетами, которые три века были нам врагами. Мы столько потеряли... и столько нового нашли. А я... — по щекам текли слёзы, столь редкие у кварианцев, жителей пустыни. — Я люблю то человека, то реконструированного киборга... то живой корабль. Скажи мне, Дэвид. Это сон? Или сказка?
— Всё-таки сказка, — Тали почувствовала, как облако светящейся биотической энергии обволакивает её, словно обнимая за плечи. — Настоящая сказка с настоящим счастливым концом, а не какой-нибудь эрзац вроде «Вэнии», без всяких там постмодернистских выкрутасов и желания продать побольше сиквелов. Но вот мы и пришли...
Коридор расширялся, плавно переходя в дно колоссального полукруглого кратера в корпусе корабля, минимум сто метров в поперечнике. Над головой, словно зрачок объектива, раздвинулись массивные створки, за которыми простиралось медленно движущееся звёздное небо, похоже, не закрытое ничем, кроме кинетического барьера. Один за другим включались изящные фонари, осветив ухоженную лужайку с настоящей травой, дорожку из цветного стекла, подсвеченный бассейн с живописным водопадом. Яркими насекомыми носились голографические маркеры, указывающие на присутствие целой армии дронов-садовников. Излишество, которому не было места на космическом корабле — но это был уже не корабль.
Это был дом. Посреди биокупола возвышалась аккуратная трёхэтажная конструкция из чередующихся прозрачных и матовых элементов, каждый этаж со своей террасой. Лазурного цвета мрамор на полу, полный комплект кухонного оборудования от обыденного стазис-генератора для хранения свежих продуктов без заморозки (патент гильдии ремесленниц мегаполиса Армали) до комплексного пищевого синтезатора, аналогичного тому, с помощью которого несколько часов назад Шепард устроил для команды «Нормандии» грандиозный банкет (изобретён циглиссами шестьсот пятьдесят тысяч лет назад, а сейчас в несметных количествах производился на Земле и других планетах, по найденным в банке памяти Жнецов чертежам). Хотя бутылка ледяного серрайского бренди, разбитая в тот день на импровизированной церемонии крещения корабля-Шепарда об его борт, была самой настоящей — из личных запасов доктора Чаквас.
Мебель в континентальном стиле древнего Ранноха, включая плетёные висячие шкафы, драпировки на стенах и сидения в стенных нишах. Тали никогда не видела ничего подобного вживую — так её народ жил в массивных городах, вытесанных в склонах гор, в незапамятные времена задолго до Войны-на-Рассвете. Впрочем, широкополосные квантовые коммуникаторы были у них уже тогда — не зря кварианцев называли «самыми продвинутыми жителями пещер в Галактике».
— Не знаю, так ли ты себе его представляла, — произнёс голос, пока Тали с удивлением и восхищением осматривала приёмную с длинным столом для гостей, мастерскую, оснащённую по последнему слову техники, как, впрочем, и по первому. Спальню с непременным аквариумом, уже заселённым и потомками коллекции с «Нормандии», и пополнением — радужными креветками с Волны.
— Дэвид, я могу представить многое, но... к чудесам нелегко привыкнуть.
— Если захочешь, тут можно всё перестроить за считанные минуты. А ещё здесь полностью стерильная обстановка, так что советую снять скафандр, принять душ и как следует отдохнуть, — сказал Шепард, заметив, что новая хозяйка дома всё равно по привычке сканирует атмосферу сенсорами скафандра. — Одежды здесь полные шкафы. Надеюсь, хоть что-нибудь тебе да понравится. Это, конечно, не совсем твой родной мир, но после того, как развезём всех по домам, мы вполне можем осесть на Раннохе — моё предложение всё ещё в силе.
— А скучно не будет? — рассмеялась Тали, отстёгивая шлем и располагаясь на мягком диване из прозрачного губчатого материала. — Всё-таки не для этого ты строил этот корабль. Странно, не правда ли? Когда у тебя есть родной мир... тебе не так уж хочется туда возвращаться. Какое-то время Раннох без меня обойдётся. При всём уважении к кое-кому из наших адмиралов, не думаю, что они начнут новую войну с гетами.
— За меня не волнуйся. Я поддерживаю прямую связь со всеми Жнецами, которые согласились помогать мне в решении кризиса. Но даже без них у меня есть глаза и уши по всей галактике. Не хватает разве что личного ассистента, который напоминает мне о новых сообщениях... Что тут у нас? «Шеп, у меня появились сведения, что батарианский преступный картель под руководством некоего Видо Сантьяго собирается наладить поставки артефактов Жнецов на Парнак. Советую принять меры. Подробный рапорт прилагается. — М. Л.»
— Это Миранда?
— Как ты там говорила? «Девушка из подтанцовки»? Она самая, — на экране, который до этого ничем не отличался от остальных стен салона, появились кадры новостной хроники в записи. Молодая женщина читала доклад в обширном многоярусном зале. Камера снимала её со спины, но совершенство форм не оставляло никаких сомнений в её личности. — Она сдала Альянсу всю подноготную на Харпера и своего отца. Её не только оправдали, но и представили к наградам.
— Видишь? Не зря я пила за её здоровье.
— Ну, я тоже надавил на кого надо. Так что теперь в её распоряжении не только папочкино наследство, но и всё, что осталось от ресурсов «Цербера».
— Значит, о «Цербере» мы больше не услышим?
— Ну, как тебе сказать. Они поменяли флаг, имя и помпезные голо-обои со звездой в бывшем кабинете Призрака, но влияния, научного потенциала и деловой хватки у них по-прежнему хоть отбавляй. Пусть лучше все эти потомственные конспираторы, наподобие Миранды, будут в одном месте. Они по-прежнему держатся в тени и привлекаются Альянсом и Советом для таких дел, о которых мирным гражданам знать необязательно. Теперь это частная инициатива «Сторожевой Пёс» по защите интересов Альянса от внутренних и внешних угроз. Официально. На самом деле это информационный и научно-исследовательский центр, оказывающий помощь агентам с особыми полномочиями... и мне в том числе. Мою лицензию пока ещё никто не отменял.
— Да, если бы послом от Жнецов оказался кто-нибудь без официальных полномочий, ему было бы несдобровать, -язвительное отношение Тали к политическим манипуляциям Совета было вполне обоснованным, учитывая то, как Совет на протяжении веков относился к кварианцам.
— И не говори. Меня чуть не вышвырнули из Президиума с резолюцией «Шепард мёртв, мы в него не верим». Это уже во второй раз за последние два года. Но на этот раз я смог устроить им неслабое шоу с голографическим полтергейстом. Когда я построил этот корабль и убрался из компьютерной сети Цитадели куда подальше, они наконец вздохнули с облегчением.
— Зато теперь они хотя бы следят за тем, чтобы новые, — Тали запнулась, — ну, или заново открытые технологии не представляли угрозы в чужих руках. Вот Видо, например, нарывается. Яги же его съедят и не поморщатся.
— К Видо я пошлю одного нашего общего знакомого. Поверь, у Заида с ним будет очень короткий и очень плодотворный разговор. Ну, а ягов тоже когда-нибудь придётся интегрировать в галактическое общество. Всего какие-то двести пятьдесят лет назад мы были почти такими же дикарями с ядерными бомбами. Кроганы же прижились, верно? Если бы такой, как Рекс, возглавил их чуть раньше, возможно, никакого генофага бы не понадобилось.
— Ты видел Рекса? — древний кроган неизменно вызывал у Тали улыбку неуклюжими попытками скрыть широту души воинственными замашками.
— Он передаёт привет. И Бакара тоже. А также первый приплод — Тэйн, Кэйден и дочка Морди. Рекс уже планирует выдать её за нашего старого знакомого Гранта, когда она подрастёт, хотя временами его и бесит, что Грант окончательно забросил «Клеймор». Не пойми его неправильно — он рад, что среди кроганов теперь не только воины... но просто, прежде чем отстроить Тучанку, её надо ещё чистить и чистить от всякой пакости — или хищной, или радиоактивной... Или и той, и другой вместе. Жнецы помогать категорически отказываются — похоже, даже им не по себе от тамошней фауны.
— Дай догадаюсь. Грант хочет стать врачом?
— Каким врачом? Нет. Конечно, он тоже благодарен Мордину, но не до такой же степени. Будешь сильно смеяться, но, похоже, Грант станет первым за тысячу с лишним лет кроганским писателем. Интересно, что бы об этом подумали его любимые Киплинг и Хемингуэй...
— Ну, хотя бы не поэтом. Ладно, значит добавим в список Тучанку. Тессия и Палавен тоже вряд ли обойдутся без твоего присутствия на официальных мероприятиях в честь победы. А вот куда потом... Когда я представляю себе эти бесконечные речи, которыми будут приветствовать тебя и «Нормандию», мне хочется вернуться обратно на Волну.
— Ну... Если нам надоест цивилизация, можем облететь Галактику, разведать принципиально новые области. Посмотреть, где стоит установить новые ретрансляторы. А если галактики для тебя мало... можем слетать хоть к Андромеде. Если ты права, и для двигателя это не предел, это займёт всего двадцать тысяч лет.
— Ты шутишь, — Тали знала, что на этот раз Шепард говорит на полном серьёзе.
— С моей стороны будет весьма невежливо пережить тебя, как какая-нибудь азари. Правда, твою ДНК придётся немного переделать, но я легко могу связаться с лучшими специалистами циклов с куда более развитой медициной, чем наша. Поверь, для них это не проблема. Обещаю — никакие трубки и провода из тебя торчать не будут. Зато тебе больше будет не нужен скафандр... наверное, даже в вакууме. И нечего на меня так смотреть. Ещё несколько лет — и эта технология станет такой же общедоступной, как панацелин.
— Ну уж нет! — кварианка притопнула раздвоенной стопой. — Если ты и впрямь уверен, что выдержишь моё общество до скончания веков — я согласна, но тогда чтобы всё действительно было на равных! А сейчас... Мы просто существуем в разном времени. Пока я тебе это говорю, ты, наверное, одновременно отстраиваешь ретранслятор на другом краю галактики, проводишь саммит с гетами или...
— Сравниваю впечатления с СУЗИ и обваливаю биржу на Иллиуме. Если котировки военной промышленности ещё поднимутся, неминуем серьёзный пограничный конфликт, которого колонии в Терминусе просто не выдержат.
— Дэвид...
— Пожалуйста, дай мне досказать. Читать нотации будешь потом. Я же не собираюсь быть для галактики ни нянькой, ни полицейским. А вот кем-нибудь вроде Серого Посредника — почему бы и нет? Раз есть возможность предотвратить войну, просто урезонив зарвавшихся инвесторов...
— Дэвид, я же не об этом! Дом — это замечательно! Но больше всего я хотела бы, чтобы ты пустил меня к себе. Где бы ты в этой штуке ни находился. Не говори мне, что тебе бы этого не хотелось.
Шепард казался озадаченным. Нельзя сказать, что такая мысль не приходила ему на ум, но...
— Советую как следует это обдумать. Тали, это не самое приятное, что мне пришлось пережить. Процесс переноса личности носит разрушительный характер. Колонистов, похищенных Коллекционерами, расщепило на молекулы. От того Шепарда, которого ты знала, осталось ещё меньше. Сказать по правде? Я даже не уверен, что я — это всё ещё я. Может, это просто копия того человека, которого ты знала, а оригинал утерян безвозвратно.
Тали покачала головой, расстёгивая корсет скафандра.
— Это всё ещё ты, бош’тет. Мне-то виднее.
В воздухе перед ней появилась голограмма. Высокий лоб, впалые, но пронзительные голубые глаза, орлиный нос, рыжие волосы, аккуратно зачёсанные на лоб. Покрытый оспинами, но по-прежнему белоснежный бронескафандр, напоминающий рыцарские латы, с грудной пластины которых скалил зубы древний зверь с алыми крыльями. Насколько Тали помнила, такие в незапамятные времена водились на Земле, и люди, сражавшиеся с ними, считались эталоном доблести и чести.
Эталон доблести и чести выпучил глаза и бодрым голосом рекламного диктора произнёс: «Я удаляю такие данные, как ты, чтобы добраться до настоящих ошибок».
Тали запустила в него сапогом. Голограмма сверкнула и исчезла.
---
Размытые звёзды вновь стали точками, когда корабль вышел из сверхсветового режима. Прозрачная крыша комнаты автоматически поляризовалась, снизив яркость Солнца, медленно выплывающего из-за горизонта Земли. Когда Тали в последний раз видела Землю с орбиты, планета пылала под ударами орбитальной бомбардировки. Сейчас она казалась тёмной и пустынной, но кое-где огни городов вновь были видны невооружённым глазом, пусть пока и не так ярко, как до войны.
Лёгкой снежинкой над планетой парила Цитадель. Ремонтирующие и наращивающие её конструкцию двухкилометровые Жнецы казались на фоне станции не больше насекомых. Меж её пяти лучей, развернувшихся как цветок, чтобы никогда больше не закрываться, мерцала паутина новых построек, которые со временем станут доками, фабриками, жилыми районами, дипломатическими представительствами для кроганов, кварианцев, гетов и других форм жизни, которые ещё только предстояло открыть.
В каких-то сотнях метров над Тали величественно проплыл турианский дредноут, расчищавший околоземную орбиту от осколков кораблей и другого космического мусора времён битвы за Землю огнём своих батарей противоракетной обороны. Вдали чередой огней сновали шаттлы, транспортники, гражданские суда. Где-то там, знала Тали, стоит на якоре и Мигрирующий Флот, доблестно выдержавший все выпавшие на его долю испытания, ожидая, когда цепь ретрансляторов между Землёй и Раннохом будет восстановлена, и её народ сможет наконец вернуться домой — на этот раз навсегда.
А ещё дальше мерцали бесчисленные звёзды. Залог будущего для рас галактики. Будущего, которое — как и всегда — было неопределено. За последние три года обитатели множества звёздных систем прошли огонь и воду, но выдержат ли испытание медными трубами? Сохранят ли они сплоченность и взаимное уважение теперь, когда общая угроза миновала? Смогут ли разумно распорядиться наследием Жнецов и найти им место в своём содружестве? Да, будущее внушало множество опасений. Но теперь оно хотя бы наступит. Она, во всяком случае, сделала для этого всё, что от неё зависело. И, вне всякого сомнения, так же поступил и Шепард. А пока...
Пока можно хотя бы немного отдохнуть.
Расправив волосы, кварианка повалилась на мягкую кровать, лишь сейчас осознав, как же она устала. Синтетический пух одеяла приятно щекотал отвыкшую от стимуляции кожу. Вздохнув, Тали закрыла глаза, прислушиваясь к едва слышному гулу могучих двигателей. Она вспоминала, как трудно ей было заснуть в тишине первой «Нормандии», но, в отличие от «Нормандии», этому кораблю не было нужды прятаться в глубинах космоса. Вместе со всеми, кто держал строй и выжил, он был готов встретить новый день. Ритмичный шум напоминал биение сердца корабля — большого, доброго сердца. А где сердце...
Там для Тали’Зоры вас Шепард был и дом.
Отредактировано: Dali.
Комментарии (27)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход