Не уходи!

Я сидела на каком-то камне, скорее всего, это был обломок стены небоскрёба. Оперлась локтями о колени, обхватила голову руками и беззвучно плакала. Шепард так и не вернулся с Цитадели... Да и самой Цитадели больше нет...
«Почему все так? Я не верю, что ты мог погибнуть...» — безмолвный крик, протест моим же мыслям.
Горн... Проклятье, почему же прошлое всегда стремится уничтожить настоящее и будущее? Жнецы, а ещё и эта машина, которую неизвестно кто когда-то создал для своих, так и не осуществившихся, планов... О, Кила...
«Шепард, вернись... Я же не смогу без тебя...»
Слёзы... Вот моя цена за спасение Галактики... А еще — жизнь любимого, того, кому я посвящала свои дни и ночи, кем жила и дышала, стук чьего сердца завораживал меня и заставлял забывать обо всем...
А ещё эти зелёные дорожки, бегущие по коже. Выглядит так, будто кто-то вживил в моё тело микросхему. Они такого же цвета, как и импульс, прокатившийся от Цитадели по вселенной, навсегда меняя её и её обитателей. Такие дорожки теперь «украшают» всех — людей, турианцев, азари, кроганов... Всех, кого я могла рассмотреть.
«За что мне всё это? Зачем ты ушёл?»
Раннох. Я понимала, что больше его не увижу. И от этого становилось ещё больнее. Я так мечтала жить в своём новом доме, на родной планете, вместе с тобой. Каждый день просыпаться рядом, слышать твоё дыхание и чувствовать тепло губ...
«Я не хочу так... Ты жив, я знаю. Я же люблю тебя...»
Мысли путались, но мне было всё равно. В один день я потеряла всё, чем жила: родину, друзей и Его. Моего Джона больше нет...
«Джон, не оставляй меня здесь одну, прошу! Ты не мог умереть, нет...»
Джеймс и Явик тоже погибли, но все мои мысли занимал ты, моё переплетение любви и скорби...
«Кила, где он, почему не выходит на связь? Он же не мог погибнуть, ведь так?»
— Что толку успокаивать себя, — я пыталась держать себя в руках, не смотря на слезы. Ты бы хотел, чтоб твоя кварианская девочка была сильной и не плакала... Но это так сложно. — Я же просто... Никогда его не увижу, — последняя фраза прозвучала, как звон колоколов, и отозвалась мучительной болью в моей голове.
Никогда... Это слово било больнее любого оружия. Оно было острее меча, но ранило не тело, а душу — и без того искалеченную и измученную.
А ведь совсем недавно мы были вместе. Я смотрела в твои ясно-голубые, как небо Ранноха, глаза, полные решимости, а потом так хотела закричать тебе вслед:
— Не уходи! Останься со мной! Я не смогу без тебя, Джон! Я люблю тебя...
Но я так и не сказала тебе этого, просто не решилась рассказать тебе все, что терзало меня.
«Вернись... Ты нужен мне!»
— Не уходи от меня, Джон, — прошептала я.
— Тали? — это была Эшли, моя подруга и соратница. Я повернулась к ней, и она села рядом.
— Что такое, Эшли? — я попыталась унять дрожь в голосе, но, как не старалась, не смогла, и он был полон слёз.
— Шепард... — начала она, с трудом подбирая слова, — его больше...нет. — Уильямс отвела взгляд.
— И это всё, что ты можешь мне сказать? — мой голос был полон злости, как тогда, на суде, — Я и без тебя это поняла, я же не дура! И зачем ты пришла? Зачем ты подтверждаешь очевидное? Я... — голос дрогнул, а крик перешёл в плач, я уткнулась лицом, которое по-прежнему было спрятано под маской, в плечо Эшли, которая обняла меня и сказала:
— Тали, не плачь, всё будет хорошо.
— Не будет! Никогда не будет, потому что я никому не нужна... Я одна, — тихо сказала я, всхлипывая.
— Ты ошибаешься, всё будет отлично, Тали, не спорь... Ты не одна, пока кроме тебя в Галактике есть хоть кто-то... — Она подняла мою голову и посмотрела мне в глаза.
— Я не смогу без него, ты же знаешь... — я понемногу успокоилась, но голос оставался дрожащим. Я, наверное, выглядела полной идиоткой. — Я пойду за ним. Я не брошу его...
С этими словами я встала и ушла в «свою комнату» — чудом уцелевший отель приютил многих, и у меня тоже было своё место. Эшли осталась сидеть на камне, я знала, что она тоже борется со слезами.
Я легла на кровать, положив голову на подушку, и... сняла маску. Вскоре я уснула.
Утром Эшли зашла ко мне, чтобы проведать, и увидела, что я лежу на кровати, а шлем — на тумбочке рядом со мной.
— Что ты делаешь, Тали? — Эшли позвала Лиару, и азари уже хотела сделать мне инъекцию панацелина, но я отвела её руку в сторону:
— Не надо, Лиара. — голос был тихим и надломленным, как льдинка. — Я просто хочу быть с Ним. Всегда. — С этими словами я закрыла глаза.
«Мы всегда будем вместе. Я иду к тебе, Джон. Жди меня».