"Чистилище"

Я шёл по небольшому мосту. Вокруг располагалась столовая, в которой ели заключённые. Мне стало не по себе. «Люди. Противно лишь только от одного этого слова. А эти мрази... делают свою расу ещё хуже. Хотя куда хуже?».
Один из наёмников «Синих Светил» увидел идущего по мосту батарианца. Я повернулся влево. На меня смотрел наёмник. Я осмотрел всех заключённых, затем развернулся, и пошел к камерам.
Около одной из камер стояли два наёмника-турианца. Они наблюдали за избиением заключённого. Я подошёл к камере, и увидел, как два других турианца нещадно бьют лежащего на полу человека. Я велел открыть камеру, чтобы я смог войти в неё. Турианцы остановились, и посмотрели на меня. Я сказал:
— Дисциплинарные меры? Свободны! Я сам разберусь с этим!
— Может, вы хотите узнать, за что мы его бьём? — спросил один из турианцев.
— Обойдусь и без этого, — холодно ответил я.
Наёмники быстро вышли из камеры. Я подошёл к заключённому, и начал пинать его. Затем я наклонился, несколько раз ударил его кулаком в область печени и сказал:
— Такие как ты, не заслуживают жизни. Даже смерти вы не заслуживаете. Люди... Вас только убивать надо... вы толь...
— Чёртовы батары! Чтоб вы все сдохли! — прохрипел человек.
Я перестал себя контролировать. Я хотел лишь только убить этого человека. Он смеялся. Я мгновенно схватил его за шею, поднял и приставил к стене:
— Умри же в мучениях! — прокричал я.
Человеку не хватало воздуха. «Ещё немного, и он задохнётся», — подумал я.
Внезапно кто-то схватил меня за руку. Я отпустил человека и развернулся. Это был Курил. Он сказал:
— Переломы, ссадины, ушибы и синяки можно вылечить, или они вылечатся сами. Но удушение... Я не ожидал от тебя такой выходки, Керат! Я не потерплю такого здесь. Здесь заключённые должны становится полноценными личностями, а не калеками. Керат, ладно, если это сделали бы новички, но их сюда не берут, но ты, центурион «Синих Светил»! Если это повторится, я отошлю тебя на Жаоб или «Стронциевый мул». Понятно?
Я промолчал. Курил был прав. Впрочем, как всегда. Я вышел из камеры, и удалился.
***
Курил смотрел, как три лица медленно направлялись в его сторону. Турианец сказал:
— Сообщите Керату, что у нас гости. Я не хочу, чтобы случилось что-то непредвиденное. Пусть тяжёлая техника будет готова на всякий случай. И ещё. Упомяни, что это «Цербер». Скорее всего, они пришли за Джек.
***
Я получил сообщение на свой инструментрон. После того, как я его прочитал, я подошёл к рядом стоящим турианцу и человеку, затем сказал:
— У нас гости. Солдаты должны быть готовы к любой неожиданности. Подготовьте ИМИРов. Усильте охрану Подопытной Ноль. Это приказ!
Человек кивнул, и мгновенно удалился. Турианец начал набирать что-то на своём инструментроне. Я пошёл к выходу, прошёл по помещению. Я тупо стоял и смотрел на заключённых. Внезапно раздался взрыв, загорелись аварийные огни. Заключённые тут же напали на одного из наёмников. Они его убили сразу. Я активировал техническую броню, достал пистолет, и убил заключённых один за другим. Кто-то прыгнул на меня со спины. Я тут же упал назад, это дало мне возможность встать.
Я встал, и сделал выстрел в голову. По рации мне передали:
— Джек вырвалась на свободу. Ей помогли трое, что прибыли на корабль. Распорядись, чтобы они не выжили. Всех взбунтовавшихся заключённых убить!
Я сразу понял, что это был Курил. Я улыбнулся, и передал его указания по рации остальным.
***
Эти трое прорвались через все кордоны. Даже ИМИРы не смогли их остановить. Известно, что среди этих троих коммандер Шепард, первый человек-СпеКТР. Я тут же взял штурмовую винтовку и выбежал из комнатки. Курил активировал защитное поле вокруг себя, а нам повелел защищать его. Неужели он их боится. Я начал стрелять на бегу. Прошло уже две волны нападений. Остался только один генератор поля. Я занял укрытие и высунулся. Внезапно в меня стали стрелять. Мне сразу же сняли щиты. Я был ошеломлен. Тут же, я почувствовал резкую боль в животе. Глаза заплыли красной пеленой. Почти сразу же я почувствовал, как кто-то выстрелил мне в грудь. Затем этот кто-то сделал еще пару выстрелов. Я рухнул на пол. Я не мог встать, и чувствовал, что смерть уже рядом. Я видел, как сражается Курил. А затем я увидел, как он умер. Мне стало невыносимо больно. До последних секунд своей жизни я так и не понимал, откуда эта боль.То, что я умирал на корабле под названием «Чистилище» было символично. Может, стоило попросить прощения хотя бы у себя самого. Но я не хотел каяться во всём, что совершил.
Ибо то, что сделано, уже сделано.