Потерянный гет. 4-4

Двадцать четыре крогана, собравшиеся в небольшой пещере — внушительное зрелище. Даже, если все, за исключением одного из них — самки. От толпы кроганов всегда веет какой-то мощной энергией. У Назиры подсознательно зарождалось чувство опасности, как в клетке с диким зверем, даже если все кроганы в этой толпе были ей знакомы. На Прагии Транк обычно высаживался в одиночку. Всех этих кроганш Назира видела в первый раз, и время от времени она ловила на себе пристальный взгляд той, или иной самки. 

Назира никогда не интересовалась извилистыми маршрутами Транка, не выведывала его планы и задумки. Ей было куда интересней просто сопровождать крогана. За последние семь лет она видела и испытала в сто раз больше интересного, чем за всю свою жизнь. Может десять лет назад Назира и была наивным ребёнком, копившим боевые искусства, как другие собирают коллекции статуэток, но теперь она жила жизнью, полной бурных событий и чувствовала себя цельной личностью. И пусть, пока, у неё не было собственных планов, азари хватало интриг Транка. 

Назира подозревала, что теперь она часто будет видеть кроганов — поодиночке или, как сейчас, группами. Интересно было сравнить атмосферу тех трёх сборищ, что она уже видела. 

Семья Транка на Протее была сумасшедшей весёлой толпой разновозрастных кроганов, постоянно находящейся в беспорядочном движении — так и подмывало самой принять участие в этом цирке тяжеловесов. 

Недавнее собрание на Ямме было похоже на брифинг спецназа перед штурмом. Может быть, кроганские громадины обсуждали вполне мирные дела, но от ворчащих, рявкающих и смеявшихся гигантов хотелось держаться подальше, несмотря на то, что Назира была знакома с половиной из них. 

Эти самки представляли собой совсем другое зрелище — чувствовалось что они женщины. Не было почти физического ощущения отторжения, заставлявшего держать дистанцию кроганов самцов. И в то же время, вокруг были такие же самодостаточные, спокойные личности, как и сама Назира. Может, у них не было боевой подготовки, но эта группа легко смела бы роту обычных вояк Терминуса. 

Пока не собрались все самки, Транк вёл свой обычный трёп ловеласа, который Назира не раз слышала на Протее, но теперь, похоже перешёл к делу. 

— Ну, что, девчонки, на меня вы не запали... 

— Катись со своей женитьбой! — весело выкрикнула одна из самок, под общий смех. 

— Ну и ладно. Я вас не заставлял... 

— Ага, жить-то хочется! 

— Сейчас у меня появилось несколько вариантов, девчонки. 

— Куча выгодных планов? Надо же! 

— Я обещал когда-нибудь вам лишнего? 

После короткой паузы, одна из кроганш заявила:

— Вот гад, а ведь он нам и правда, никогда не врёт, сожри его варрен! 

— Ха! Я вообще очень правдивый! 

— Ага, — не сдержалась Назира. — Честный Транк, чёрт тебя побери! 

Общий смех был ей наградой. С этого момента, Назира почувствовала себя частью группы. 

— Ха! — перекрыл хохот Транк. — Враги и покупатели не в счёт, какой я кроган, если не надую врага и не прибью его, дурака? 

— Ладно, Честный Транк, сожри тебя варрен, трави свои байки! 

— Есть одна планета, где люди разрешили кроганам завести такие же семьи, что у меня. Я собираюсь открыть там брачную контору Транка. 

Шум и смех затихли. В тишине раздался голос старшей самки. 

— Почём продавать нас будешь? 

— Ха! Я скажу вам одну вещь, девчонки. Нужен я вам, или нет, вы всё равно, моя семья, сожри вас варрен! Тир и Чана уже подросли. Хаст совсем взрослая. И вы, — Транк обвёл руками сборище. — Вы все моя семья, девчонки, я не буду на вас зарабатывать. Я буду тратить кредиты, пока вы не устроитесь. 

— Давай подробности, Транк, — снова высказалась старшая. 

— Врать не буду, Дорка, предложение не мёд. На той планетке может начаться войнушка, люди собирают всякий сброд, вот и кроганами хотят прикрыться. Я постараюсь заманить на Сапфир побольше нормальных кроганов. Не отморозков, а серьёзных парней — вояк, рабочих, торгашей. Им разрешат жениться, помогут завести пару детишек. Им нужны жёны. Сделаем женский клан на Сапфире. Те из вас, что согласятся на эту авантюру, присмотрятся к этим парням. Может, и выберете себе муженька. 

— Надо подумать, Транк. 

— Думайте. Но это не всё. Вас мало, Дорка. Я собираюсь слетать на Тучанку. Украсть ещё немного бесплодных женщин. 

— Проклятье, Транк, тебе всё мало? — толпа кроганш начала оживляться, и кое-где раздались смешки. 

— Мне достаточно, Нит, хотя, если кто из новеньких западёт на великого Накмор Транка, похитителя женщин, я не буду возражать. 

— Эй, Транк, твоя семья скоро на весь Протей размножится! 

— Люди не дадут, — усмехнулся Транк. — Но не об этом речь. Те из вас, кто захочет, могут слетать на Тучанку, помочь мне, или осмотреться. А может, кто-нибудь захочет остаться насовсем. 

— Меня отвези, Транк. 

— Ладно, Непа. Подумайте об этом, девчонки... И последнее: кто хочет, может оставаться на Прагии, сколько влезет. Я буду летать сюда почаще. Думайте, девчонки, сожри вас варрен, через несколько дней я вернусь за первой группой. 

— Эту посудину я сброшу с орбиты с большим удовольствием. 

Квар с Лару стояли на внешней поверхности небольшого корабля. Голубовато-серый диск планеты закрывал три четверти неба над их головами. Вонк возился внутри, набивая контейнеры — инстинкт барахольщика у него был побольше, чем у многих квариан. А может это был инстинкт волуса? Прибрать к рукам всё самое ценное... Квару, несмотря на инстинкт, совсем не хотелось потрошить этот корабль, ему, как и Лару, хотелось скинуть его вниз. Хотя нет, чёрт возьми... Квар поднял голову. В данном случае вверх, если низом считать то место, на котором стоишь ногами. 

— Ты тоже это чувствуешь? — спросил он, делая шаг к корме. 

— Чёрт его знает, что я чувствую! — раздражённо ответила гетокварианка. — Меня мутит от этого места, мыслительный процесс тормозится... Лёгкий шок, как бы я определила. Давай поскорее выбираться отсюда. 

— Да, — пробормотал Квар. — Несмотря на декорации, это явно не романтическое свидание под луной. 

И всё же он врал — жуть пробирала его даже сильнее чем на других кораблях гетов, но этот громадный сияющий диск, и сознание того, что они остались вдвоём, порождали очередные глупые мысли. 

— Мы бредём в бесконечном пространстве

Звёзд сиянье в чёрном небе, 

Освещает наш путь в бесконечность... — произнёс он вполголоса.

— Это что, стихи? — Лару приостановилась. — А ещё можешь? 

— А что тут мочь? — усмехнулся Квар:

Что есть верх, что есть низ в этом мире? 

Притяжение вряд ли подскажет. 

Нас сильнее тянет друг к другу. 

— Красиво, — вздохнула Лару. — У меня так не получится. 

— Значит, делай то, что у тебя получается, и не заморачивайся, — Квар вскрыл люк. Под плёнкой силового экрана, в глубине узкого канала, тускло поблескивали панели стыковочного узла. 

— Вот к этому, — показала Лару. — Этот разъём от ведомой линии управления. 

Она склонилась над каналом так, что их шлемы соприкоснулись. Вот такой, своеобразный поцелуй...

— Я тоже — ведомый, — вздохнул Квар. Он снял со спины самодельный блок и аккуратно вставил его в гнездо уловителя. — Когда ты успела так поднабраться в технике? 

— Наверное, это у меня в программах заложено, как у тебя поэтическое умение. 

— Нет у меня никакого поэтического умения, — возразил Квар. — Я много шарил по экстранету, с подачи одного батарианца и, наверное, осели в памяти какие-нибудь образчики человеческой культуры. Может быть, это и не мои стихи, может быть это смесь разных строчек, из человеческих стихов. 

— Всё равно, красиво, — Лару выпрямилась и включила инструментрон. Квар заворожено смотрел на перемигивание цветных вспышек, сопровождающих тестирование линии управления. Создавалось впечатление, что он почти понимал этот язык света. «Трёхмерная ориентация — норма. Привязка к глобусу. Выбор объекта. Уточнение координат. Выбор траектории. Поправка. Привязка к атмосфере...» Квар с трудом оторвался от созерцания машинного разговора и посмотрел вверх. Край диска начала съедать полоса терминатора. Узкий серп ночной стороны был еле различим на фоне черноты космоса. 

— День и ночь, тьма и свет чередуются, 

Год за годом проходят столетия.

Вечность, миг — всего лишь понятия, 

Неизменное тоже изменчиво. 

Квар оглядел окрестности. Кем-то убитая планеты... Корабль гетов, от которого вскоре останутся одни обломки. Лару, отвлёкшаяся на новые стихи от подготовки точечного крушения. Безбрежная ночь Галактики, в которую вот-вот вторгнутся разрушители... 

— Красиво. До жути красиво, сожри меня варрен. 

Скорость — главное оружие пары спектров на планете полной сбесившихся бандитов. Скорость и трезвый расчёт. 

Три человека в синей броне палили из всех стволов, но не могли остановить одного турианца. Промахивались, слабо задевали мощные экраны тяжёлой брони, достигавшие цели. Атаме шла чуть сзади, для подстраховки, и пока ещё не растратила ни капли накопленного биотического заряда. Была своеобразная красота в этих молниеносных действиях смертоносной машины, в которую превратился Невтис при первом же выстреле. Может быть, «синие» стреляли точнее, если бы турианец завязал дистанционную перестрелку, но свежеиспечённый спектр шёл на прямой контакт, выстрелив по дороге всего два раза. И этого хватило — когда Невтис проскочил стационарные кинетические щиты, врагов у него осталось всего двое. То, что засияло в левой руке турианца, не было инструментроном в прямом смысле слова. Силовой клинок рассёк наискось грудные пластины брони одного из бандитов, а тяжёлый пистолет в правой руке выплюнул пару пуль в лицевую пластину второго. Схватка закончилась, едва успев начаться. 

Выцветшая от времени стена, поднималась на несколько этажей. Здание было низким и неприметным по сравнению с четырьмя башнями, загородившими полнеба. Неширокая щель поднималась этажа на два. Похоже, это были древние ворота, не успевшие закрыться две тысячи лет назад. Вот, что разнюхали «синие светила»: чёрный ход в Сатредас-центр. Пока Невтис занимался мародёрством, Атаме осторожно проскользнула в темноту огромного ангара. То, что это помещение когда то было ангаром, подтверждали несколько древних механизмов, покрытых вековыми наростами пыли. Свежие следы вели в двух направлениях: прямо, к широкому, уходящему вниз пандусу, и налево — к узкой двери, чудом сохранившейся в рабочем состоянии. 

— Вот куда они прорывались, — сказал появившийся в ангаре Невтис. — Странно всё это...

— Что странного, дорогуша?

— «Синие светила». Все, кого я видел — люди. Странно. Обычно, среди «синих» много батарианцев, а тут — ни одного. Хотел бы я посмотреть на их нанимателя. 

— Богиня-дева, Невтис, а я не обратила внимания. Действительно странно. Считай, что ты сдал экзамен, больше не оглядывайся на меня, делай то, что считаешь нужным. 

— Да я почти и не оглядывался. А к чему ты это мне сказала? 

— Давай разделимся, дорогуша. Ты пройдёшь прямо, а старая, усталая азари Спектр, проверит относительно безопасную дверь. Туда вошли всего пятеро, судя по следам. 

— Столетний стаж спектра — конечно, впечатляет, но ты вовсе не старая, Атаме. 

— Спасибо за комплимент, держи связь, а я пройдусь, разомну свои нестарые косточки. 

Фрегат, не заходя на посадку на главном космодроме планеты, оставил за бортом город, взмывающих в небо башен, — Кессел, столицу колонии, и пересёк Малое море. У самого побережья, следуя указаниям диспетчеров, Ференц повернул направо. За окнами промелькнули серые пляжи, голубые кустарники и началось знаменитое краснолесье Северного континента. Бурые, алые, бордовые и малиновые джунгли, время от времени, прерывались золотистыми полями и сизым пространством болот, рассекались синими лентами рек и широкими рукавами лиманов. 

Вот слева, у горизонта, появились голубоватые зубцы снежных гор, и корабль повернул вглубь континента. 

— Сколько лет вашей колонии? — поинтересовался Ференц.

— Две тысячи триста семьдесят два. Скоро будет семьдесят три, — ответила Итилли. — Почему ты спрашиваешь, что у тебя за мыслив голове, Ференц? 

— За две тысячи лет мы бы всё здесь застроили, — покачал головой пилот. 

— Мы никуда не торопимся, — ответила Итилли. — И, к тому же, у нас сменилось всего три поколения. 

— Бог мой! Об этом я не подумал, — вполголоса произнёс Ференц. Всё время забываю, что, по сравнению с вами, старушки, я всего лишь грудное дитя. 

— Эмбрион! — фыркнула Зана. — И как только тебе, в тридцать лет, доверили управлять кораблём? Ужас! Тил, немедленно отбери у него управление, а то он нас утопит! 

— Где это я вас утоплю? В лесу что ли? 

— Посмотри чуть подальше вперёд, эмбриончик. 

— В тридцать лет салариане уже на пенсию выходят, — заявил Ференц. — нНу и что там у вас, чуть подальше? 

— Медовое озеро, — ответила Итилли. 

— Вау! — не удержался Ференц. 

Прямо по курсу блеснула янтарным светом, и тут же распахнулась, во всю ширь, уходя к самым горам, гладь огромного озера. 

— Почему оно медовое? — поинтересовался Ференц. — Сладкая вода? 

— Нет, вода обычная. С такой высоты не видно, но с берега, особенно утром и вечером, цвет у воды, как у медового напитка. 

С такой высоты, насыщенный синий цвет воды отражал небо, с редкими хлопьями облаков. 

— Снижайся, Ференц, впереди Эжени. 

Городок, выросший на побережье, совсем небольшой, по сравнению со столицей — всего десяток башен — был красив, как и любой другой город азари. Ференц насмотрелся этой архитектуры на Иллиуме. Диспетчер продублировал указание Итилли, и пилот, снижая скорость, повёл корабль вниз, к длинному пирсу, служившему аналогом космодрома, уже приютившему несколько шаттлов и даже небольшой грузовик. Остальные шесть пирсов, покороче, пестрели разнообразными водными судами. Похоже, катером или яхтой владел, чуть ли не каждый житель городка. Фрегат, захваченный причальными фиксаторами, тяжело осел на плиты посадочной площадки, скрытые под тонкой плёнкой воды. 

— Добро пожаловать на Иссиалу, в город Эжени, мой дом, — заявила Итилли. 

Эта дверь открывалась слишком легко. Трудно было поверить, что ей уже две тысячи лет. И коридор, за ней был подозрительно чист. Слой пыли, в котором отпечатались следы пяти человек, был на удивление тонок. Впрочем, мумия саларианина, за поворотом коридора, на первых ступенях лестницы, была достаточно древней, для того чтобы рассыпаться в прах от удара кого-то из этих пяти. А может один из них выстрелил? Атаме легко могла представить, что первый из «синих» слишком резко среагировал на нечто, сидящее сразу за поворотом. Богиня-дева, она сама чуть не врезала по этим кускам биотикой! Лестница вела вниз, в темноту неизвестности. 

Атаме всегда недолюбливала древние здания, а она насмотрелась на них вдоволь. Одно дело, брошенный недавно дом, и совсем другое — планета, на которой давным-давно погибли все, кто не успел сбежать. В таких местах Атаме чувствовала историю. Каково это — драться с рахни? Пытаться перебить бесчисленное множество жуков, не знающих ни страха, ни жалости? Защищать дом, зная, что ты проиграешь, если уже не проиграл? Вести войну, которую не надеешься выиграть? Атаме подозревала, что когда-нибудь, она узнает ответы на эти вопросы. Тогда, когда кончится время, выигранное Шепардом, и Пожинатели ворвутся в Галактику, сея хаос и смерть. 

А пока ей приходилось разбираться с делами, хоть и опасными, но вовсе не безнадёжными. Обычная работа Спектра. 

Лестница кончилась. Ещё одна, легко открывающаяся дверь, и длинный коридор, уходящий, похоже под башни Сатредасов. Пока, никого и ничего, за исключением цепочки следов...

Атаме отступила на лестницу и связалась с Невтисом. 

— Как у тебя дела, дорогуша? 

— Наткнулся на драку, подмывает вмешаться, — фоновым шумом шёпоту Невтиса, служили выстрелы и взрывы. 

— В одиночку? 

— Всегда любил работать в одиночку!

— Богиня-дева, Невтис, вы, Спектры турианцы, обожаете работать в одиночку. Сарен всегда любил работать один, и превратился в чудовище, а никто этого не заметил. Найлус любил работать один, и получил пулю в спину от Сарена, а его убийцу оправдал Совет, за недостатком улик. Бросай эту дурную привычку, Невтис. Не доведёт она тебя до добра, дорогуша. 

— Предлагаешь набрать команду? 

— Хотя бы небольшую... Бери пример с Шепарда. Вместе с Гаррусом и Тали он горы сворачивает, а Спектров отстреливает по одному в два года. 

— Кстати, о Шепарде. Есть у меня одна на примете... 

— Богиня-дева, Невтис, это не тот Шепард, что тебе нужен... 

— Настоящий Шепард мне нужен ещё меньше. Спектры, с которыми он имеет дело, не выживают! 

— Невтис, дорогуша, проснись. Зачем тебе неумелая девчонка? 

— А что мы о ней знаем? Вот если бы ты попросила своего саларианца, разузнать что-нибудь... 

— Хорошо, Невтис. Скажу так, я подумаю над этим... А что всё таки у тебя там, за стрельба? 

— Здесь перекрёсток, Атаме. «Синие» бьются с «Когтями дракона», а за баррикадой засели саларианцы, возможно из «Затмения». 

— И за кого ты хочешь заступиться? 

— Хотел бы я знать... С одной стороны, «Когти» — турианцы, а с другой: эта банда торгует краденым оружием. Пожалуй, я не буду пока вмешиваться и немного понаблюдаю. А как у тебя? 

— У меня тихо. Длинный безопасный проход... Пройду-ка я немного вперёд. 

Длинный проход кончился тупиком. Атаме посмотрела под ноги: следы вели в стену. Значит, это была не стена, но Атаме потратила немало времени, прежде чем нашла механизм, заставивший тяжеленную глыбу повернуться. Она прошла по новому коридору всего несколько шагов, когда услышала близкие выстрелы и человеческие ругательства. Атаме осторожно заглянула за поворот, и, совсем близко увидела дверь, ведущую в комнату, где происходил бой. Безопасный коридор: понятие относительное. Взрыв вышвырнул в распахнутую дверь ошмётки тел в синей броне, и Атаме нырнула обратно за угол. Раздался хлёсткий выстрел снайперской винтовки, и всё стихло. 

— Остин, не мог полегче? Меня чуть не задело! — раздался характерный голос дрелла. 

— «Лёгкое раздражение». Они мне надоели, — прогудел невидимый элкор. — «Успокаивающая ирония». У меня осталось много зарядов. 

— Лейтенант Т’шун приказал вести себя потише. 

— «Задумчивое созерцание». Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось лейтенанту Т’шуну. «Печальная усмешка». Какая ирония, Остин стреляет в людей. «Ехидный вопрос». Как думаешь, возможно ли потише провести делатрессу мимо вооружённых людей? 

Атаме, не высовываясь из-за угла, подала голос. 

— Возможно ли, что Остин побережёт заряды, и не будет стрелять в азари — Спектра? 

— «Крайнее удивление». Маловероятное событие — появление Спектра именно сейчас и именно здесь. 

— Богиня-дева, появление Спектра в любом месте и в любое время, это маловероятное событие, Остин, дорогуша. 

— Покажись, Спектр, а мы посмотрим, стрелять или нет, — вмешался дрелл. 

— «Лёгкий юмор». А ты бы полез под дуло моей пушки, Аден, после такого двусмысленного заявления? — прогудел Остин. 

— «Насмешливое превосходство», — передразнила элкора Атаме. — Я Спектр, дорогуша, могу и под дуло пушки вылезти. 

Дрелл издал звук, который Атаме расценила, как лёгкий смешок. В следующий момент она вошла в довольно большой зал, заваленный древним хламом. Оба собеседника укрывались недалеко от очередной двери: дрелл в полной боевой броне, с «Гадюкой» наизготовку и элкор, с орудийной установкой на спине, напоминалвший небольшой танк. 

— Остин и Аден, — кивнула Атаме. — если я правильно поняла, вы из команды делатрессы? Я — Спектр, Атаме Л’ласса. Я и ещё один спектр — Невтис Наморин, турианец — прибыли, чтобы вытащить отсюда делатрессу Сатредас. Кажется, у вас самих это плохо получается? Лейтенант Т’шун, это, наверное, Т’шун Сенаре, начальник охраны делатрессы? Свяжитесь с ним, пожалуйста, дорогуши, это он послал запрос о помощи.