Бастион.

Полуденный зной неспешно окутывал город, заставляя жителей быстрее двигаться по улицам от здания к зданию или к машине. Лишь молодая парочка самозабвенно игнорировала жар поднимающегося солнца, медленно шагая вдоль широкого проспекта. Девушка спокойно молчала, не перебивая спутника, который практически без передышки что-то доказывал, в подкрепление к словам активно жестикулируя. Они шли уже долго, не имея конкретной цели или места назначения — на ней красовалась новенькая форма рекрута космических войск, он же был в гражданском костюме весьма элегантного но броского вида. На вид они были ровесниками, однако юноша пылал энергией и некой несдержанностью, а девушка в противовес ему казалась сосредоточенной и мудрой, погруженной в свои размышления. На каждый аргумент она лишь пожимала плечами и повторяла одно слово «долг». 
Вдали показались очертания космопорта — величественного здания, неистово мерцавшего в лучах солнца своими зеркальными витражами. Широкое пространство вокруг него было словно выжжено огнем — желтовато-рыжая земля растрескалась, сухая и безжизненная как пустыня. Лишь узкая лента пешеходного шоссе вела через эту пустошь, то и дело норовившую завладеть, выстеленной чем-то похожим на асфальт дорогой. Высоко над головами мелькали машины, ровными рядами двигаясь в город и в порт. Изредка тихий свист прерывался ревом маршевых двигателей небольших судёнышек, уносивших пассажиров с планеты. Снарядами выстреливали шаттлы, перевозившие желающих, на корабли, находившиеся на орбите. Гармония и слаженность царили во всей этой картине, даря умиротворение и покой. Однако, юноша не обращал внимания, не только на происходящее, но и на дорогу под собственными ногами, несколько раз сильно спотыкнувшись из-за этого. Разговор перешел в монолог — его собеседница лишь, молча, слушала, уже не перебивая и не споря с ним. Решение уже принято. Должность присвоена и идти на попятную значило подставить того, кто рекомендовал ее повышение. Но разве это объяснишь тому, кто влюблен? Да и самой смириться с этим было… сложно. Рано или поздно это случилось бы — ее семье нужно это повышение, нужна опора и надежда на будущее. Две младших сестры слишком малы для этого, мать едва сводила концы с концами, чтобы содержать семью в одиночку. Поэтому Маэли приняла решение пойти на службу. Особого риска не предполагалось — новичков не отправляют на опасные задания. Но реакция любимого была… бурной, как минимум. Все оставшиеся дни до отправки он умолял ее отказаться от затеи — можно просто подождать пока он закончит академию и устроится в СБЦ. Однако Маэли не хотела зависеть от кого-либо, и от него в частности. Да и семье требовалась поддержка сейчас, а не через пару лет.
 Всю оставшуюся дорогу она незаметно держала его за руку, просто слушая его голос и стараясь запомнить каждую нотку и звук, произносимый им. Неизвестно, когда они увидятся — может через три месяца, а может через три года. Несмотря на отсутствие официальных военных действий, Маэли много слышала о схватках с радикалами — их идеи находили мало отклика среди мирного населения, предпочитавшего сытую размеренную жизнь революциям. Тем не менее, были сочувствующие, жертвовавшие немалые деньги на пропаганду. В основном, упоминали несправедливость войны за объединение колоний и то, в какое якобы плачевное состояние привело оно мирных жителей.
 У самого входа в посадочный терминал Маэли повернулась к спутнику лицом. Выдержав взгляд голубых глаз, в которых теперь было отчаяние и горечь, она лишь ласково сжала его ладонь и шепнула на прощание «прости». Челнок быстро наполнился такими же рекрутами, как она и устремился на орбиту к военному кораблю, поджидавшему пополнения личного состава. Еще два или три рейса и отослав рапорт о поступивших на борт солдатах, судно под названием «Вальшар» покинуло звездную систему, отправившись к одной из колоний, чтобы успокоить волнения, спровоцированные радикалами.
 Юноша какое-то время стоял на том же месте, не сводя глаз с исчезающего челнока. Наконец, устало одернув ворот, он пробормотал себе под нос «смирись, Баст» и покинул порт.
Спустя неделю, во всех новостях трубили о страшном происшествии — радикальная группировка заманила «Вальшар» в ловушку и сбила его на солнце. Весь экипаж погиб. Баст кружил по тесной комнатке в общежитии Академии, в сотый раз прокручивая в голове тот их последний разговор — надо было предложить ей создать семью…. Убедить остаться, любой ценой. Он был недостаточно настойчив и поплатился за это. Нельзя было отступать.
 С пугающим упорством он закончил академию на год раньше, не забывая заботиться о семье Маэли. Даже перебравшись на Цитадель и заняв место следователя СБЦ, он продолжал помогать им — Венис, самая младшая из сестер осталась на Палавене с матерью, устроившись работать в больницу. Вторая же сестра, Таронэ, предпочла перебраться на Цитадель, задавшись целью сделать карьеру в политике. Без малого пять лет прошло со дня смерти Маэли, и Баст все эти годы воспитывал в себе новую личность — целеустремленную, уверенную, непоколебимую и надежную до мозга костей. Мало-помалу, жизнь и обстоятельства свели его и Таронэ — и, решив не откладывать в долгий ящик, он сделал ей предложение. Первенец получил имя в честь отца Маэли, Таронэ и Венис. Дочка же получила второе имя Маэли — Баст не возражал, все, что касалось быта и детей кроме воспитания, всецело принадлежало Таронэ. Годы шли, Инцидент у ретранслятора 314 остался за плечами, оставив в душе неприятный осадок и десяток свежих шрамов. Карьера шла в гору — многие придерживались консервативных взглядов в руководстве и он быстро занял кресло директора, мечтая однажды увидеть на своем месте сына.
 Но мечты оставались мечтами — чем дальше, тем сильнее Баст убеждался, что сын его точная копия. Упрям, своенравен, несдержан — иногда прямолинеен и даже легкомыслен. Уговоры не помогали — но Баст не мог, не хотел, да и не был готов оступиться. Опыт Маэли научил его стоять на своем до последнего. И все же…. Сын явно пошел характером в покойную тетушку. Никакие аргументы, никакие угрозы не помогали направить его молодую энергию в верное русло. С одной стороны, ему отчаянно хотелось, чтобы сын самолично убедился, что ошибается. Да, пусть через боль и потери — но если после этого он сможет следовать намеченному Бастом пути, оно должно того стоить. Но с другой стороны, он все еще прекрасно помнил боль от потери Маэли — это не те чувства, от которых можно взять и отмахнуться.
 Все решилось само собой в тот день, когда Баст узнал, что сын бросил работу в СБЦ и отправился преследовать мятежного Спектра на человеческом корабле. Внутри все оборвалось, и он снова испытал то чувство вины, глодавшее его после гибели Маэли. Не удержал сына от опрометчивого поступка. Духи были благосклонны — спустя несколько месяцев он вернулся, бок о бок со Спасительницей Цитадели и вернулся к прежней работе. Но ненадолго — гибель человеческого судна и капитана стали тем самым толчком, изменившим его. Не так, как Баст рассчитывал — возможно, глубже и больнее, чем следовало бы. А потом он и вовсе пропал — будто испарился, не оставив следов. Оплакав его, они все же продолжали надеяться — и спустя полгода, и год, и полтора. Пока, наконец, не  пошли слухи о воскрешении Спасительницы Цитадели. Слухи противоречивые и местами пугающие — слишком хорошо Баст знал, что такое радикальные группировки и чем чреваты их действия, но, все же, надеялся, что сын окажется жив. Его прежде тихий семейный рай медленно разрушался — сын пропал без вести, жена смертельно больна.… Лишь дочь была последним лучиком света, от нее же он и узнал что не все потеряно — сын жив, но потерпел неудачу с какой-то секретной операцией. Вникать в детали сил не было — главное, что он был жив и здоров….
Какое-то время не было никаких известий — пока однажды с ним не связался Советник и не сообщил, что видел его сына, сопровождавшего Спасительницу Цитадели. Басту уже было все равно — с людьми, так с людьми. Да хоть с ханарами — главное, что в порядке. Разговор между ними так и не состоялся — лишь сухая официальная переписка, без эмоций и фактов. Банальная и скучная. Баст не хотел давить на сына — теперь уже это не имело смысла, он выбрал свой путь и следовал ему без сомнений и колебаний.
Второй вызов от Советника Валерна стал полной неожиданностью — прошло чуть больше четырех месяцев с предыдущего разговора. Тема была, как минимум, невероятной — переждав, пока Советник изольет свое негодование и возмущение, Баст наконец узнал тревожившие подробности. Да, сын связался с человеком. Да, публично огласил их отношения. Внутри боролись противоречивые чувства — прибить при встрече за такое или все же просто радоваться, что он по-своему счастлив. Шанс определиться представился совсем скоро — перевозя Таронэ с Палавена в саларианский медицинский центр, он предупредил сына, что проведет с ней пару дней на Цитадели. К моменту встречи Баст просто упаковал свои эмоции глубоко в панцирь и приготовился к полному недомолвок и пауз разговору. Все прошло куда лучше, чем он мог ожидать или надеяться — Таронэ была просто рада видеть сына, даже вместе с человеком. Те несколько часов в их компании зарядили ее энергией и позитивом — и даже неловко произнесенная на прощание фраза «Ты так похож на Маэли, Гаррус…. » не испортила общего настроя. Семья вновь стала единой, пусть всего на несколько часов.