3. Назначение.
Уже пятнадцать минут я шел по бесконечным коридорам военной станции Альянса на орбите планеты Тробос в системе Барнарда. Это сооружение очень напоминало мне министерство военной промышленности на Земле — такой же лабиринт переходов, по которому, как муравьи, бегают сотрудники в одинаковой форме, двери, отличающиеся только четырехзначным буквенным идентификатором, и постоянный гвалт, разбавляемый только монотонным гудением систем жизнеобеспечения. Легко увернувшись от толпы мелких клерков, выскочивших из-за угла, я направился к кабинету в дальнем конце короткого коридора, который, к моей радости, был совершенно пустым.
Полковник Бериев был пожилым, весьма расплывшимся мужчиной лет пятидесяти. Его низкий, морщинистый лоб, широкое, мясистое лицо с отвисшими брылями, тройной подбородок и вечно угрюмые глаза производили весьма отталкивающее впечатление. А низкие надбровные дуги свисали, скорее всего, уже под собственной массой.
Войдя в кабинет, я инстинктивно вытянулся по стойке «смирно».
– Вольно, капитан, – сказал Бериев хриплым, прокуренным голосом, и ногой из-под стола двинул ближе ко мне стул, – садитесь.
Теперь я мог рассмотреть его поближе. Одет он был весьма неряшливо: на рукаве пятно от пролитого коньяка, видимо, того, который был налит сейчас в мутный бокал, стоявший на краю стола. Форменный китель уже не застегивался ниже третьей пуговицы, оттуда выпирала пожелтевшая, застиранная рубашка, прикрывающая здоровенное пузо, которое полковник каким-то образом прятал под столом. Пухлыми пальцами он затушил кубинскую сигару и бросил ее в пепельницу, стоявшую перед ним.
– Я изучил ваше дело, капитан, – также хрипло произнес он, правой рукой сгреб хлам в угол стола и положил на освободившееся пространство дата-пад формата А4 с желтой полоской сбоку. Я понял, что это была папка с моим личным делом.
– Флот направил меня по вашему запросу. Однако, мне никто не объяснил, чем придется заниматься, – выговаривая каждое слово, сказал я.
– Это закрытая информация, капитан. Никто, кроме меня, вам ничего и не должен был объяснять.
Он включил устройство и пробежался глазами по строчкам плывущего текста.
– Значит, ты прошел полный курс подготовки по системе «страж»?
– Так точно, полковник.
– Такая запись в деле открывает тебе большие перспективы, сынок, – Бериев вытащил из ящика очередную сигару и откусил щипцами кончик. – Твой выпуск единственный прошел полный курс подготовки. Остальным повезло не так сильно.
– Простите, полковник, можно вопрос?
– Давай.
– Откуда вам известно о программе? Сведения о ней до сих пор имеют высшую секретность.
Бериев откинулся на спинку кресла и выпустил в потолок струю дыма.
– Я был одним из организаторов и руководителей «Стража». Но крысы из мин. Обороны закрыли проект, руководствуясь тем, что мы, мол, оказываем давление на детей и используем их в наших целях. Никакие доводы о том, что каждая операция планируется очень тщательно, и всем детям предоставляется право выбора, не смогли их переубедить. Вот ты считаешь, что мы поступили с тобой негуманно?
– Никак нет, сэр.
– Никто из рекрутов так не считает. Но они расформировали группу и убрали всех руководителей. А мне сделали выговор с внесением в дело и понизили в звании. Бюрократы хреновы!
Бериев докурил сигару, затушил ее в пепельнице и выпрямился в кресле.
– Ладно, давай к делу. Мы проводим одну операцию, третий код секретности. Из всех кандидатов ты подошел лучше всех. У тебя прекрасный послужной список и отличные характеристики. В одной нашей колонии, Иден Прайм, был обнаружен протеанский артефакт приоритетной важности. Местные власти уже предупреждены о том, что не стоит особо распространяться о находке. Ты будешь руководить одной из двух групп. Ваша цель — отправиться в колонию и забрать артефакт. Все просто и ясно. Твой фрегат уже переведен под мое командование.
– А кто руководитель другой группы?
– Капитан Гленн Миллер. В вашем задании он главный. У тебя будет время с ним познакомиться и получить более четкие инструкции. Вопросы?
– Вопросов нет, сэр! – я поднялся, вытянулся «по струнке» и козырнул полной ладонью.
– Хорошо, капитан. Вы свободны. Все время операции у вас будет прямой канал с моим офисом. Важные вопросы можно посылать напрямую ко мне.
– Так точно, сэр!
4. Новые встречи.
Встреча с капитаном Миллером была назначена в местном баре. Неплохое место для первого знакомства. Ровно в двадцать один час я уже был на месте. Играла спокойная музыка, тут и там мелькали девушки-официантки с подносами и в накрахмаленных передниках. Почти все столики заняты исключительно людьми в форме. Типичный бар на важном военном объекте — никаких инопланетян, никакого стриптиза и никаких одурманивающих веществ. Битва за чистоту душ и тел в армии Альянса была выиграна уже давно.
Я присел за столик и взял меню. Оно также не отличалось разнообразием. С барами «Омеги» или Цитадели местному заведению, безусловно, не сравниться, но это был весьма приятный уголок, где можно скоротать вечер в неплохой компании.
– Селестин? – раздался за спиной голос.
Я развернулся и поднялся со стула. Передо мной стоял высокий, подтянутый и невероятно красивый молодой человек моего возраста в наглухо закрытом офицерском кителе с высокой стойкой, золотые лавровые ветви на которой выдавали привилегированное положение их носителя. Он широко улыбнулся, продемонстрировав два ряда ровных, белых зубов, и протянул руку.
– Ты не пожмешь мне руку, Сел?
Я остолбенел от неожиданности.
– Грызя?!
– Я рад, что ты помнишь меня, дружище!
Мы обменялись рукопожатием и крепко обнялись.
– Господи, Грызя, сколько лет! Где твои зубы?
– Прости, офицерам высшего звена не полагается ходить с такими зубами. А ты почти не изменился, – он еще раз улыбнулся и пригласил присесть за столик.
Поймав за руку официантку, он что-то шепнул ей на ушко. Та мгновенно исчезла за барной стойкой.
– Как это не изменился?! – восклицал я, – столько лет прошло. А тебя я вообще с трудом узнал. С каких это пор ты взял имя музыканта?
Официантка принесла на подносе бутылку «Шато Марго» 2165 года и два бокала.
Гленн откупорил бутылку и разлил рубиновую жидкость по бокалам.
– А мне нравится это имя. Очень звучное и подходит к моему званию.
– И где ты теперь служишь?
– Во внешней разведке.
– Ничего себе! Ты капитан внешней разведки?! Формально ты выше меня по званию, – я взял бокал и посмотрел вино на просвет.
– Думаю, сейчас это совершенно не важно, – ответил Гленн, – мы ведь по-прежнему друзья, правда, Сел?
– Конечно Гр… Гленн.
– Ну, давай выпьем за встречу?
Мы чокнулись и залпом осушили бокалы. Тут же подоспели холодные закуски.
– А ты служишь под началом полковника Бериева? – спросил я, забросив оливку в рот.
– Можно и так сказать, – ответил Гленн, доставая золотой портсигар. Он зажег тонкую сигарету и пустил струйку дыма в потолок. – Как ты понимаешь, моя основная работа засекречена. Даже тебе я не могу рассказать о ней.
– Понимаю, – я добавил вина в бокалы. – Бериев вел себя так, будто не знает, что мы с тобой старые друзья.
– А он и не знает. Со «стражем» там вообще все очень запутано и неоднозначно. Долгая история, но это не важно, – Гленн залпом осушил бокал. – Как у тебя жизнь?
– Да ничего. Служу на патрульном фрегате, отлавливаю всяких отморозков на границе. Работенка не пыльная, но иногда приходится заморачиваться.
– Понятно. Хотел бы я быть на твоем месте, Сел, – Гленн еще раз затянулся и потушил сигарету о дно пепельницы, – мы ведь тоже не малину едим. Иногда так прижмет, что неделями со стимуляторов не слезаешь. Два часа сна зачастую как манна небесная.
– У тебя всегда были большие амбиции, Гленн, – сказал я, – и ты достиг, чего хотел. Ты всегда отличался свирепым патриотизмом.
– Ты же знаешь, Сел, нас всех лепили по одной форме. Кому-то вдалбливание засело глубже. Ты сейчас на оперативной службе, я в разведке. Неизвестно, кому из нас повезло больше. Хотел бы я не знать того, что знаю сейчас, и с каждым годом моя голова все больше становится собственностью Альянса и меньше принадлежит мне самому. Ты представить не можешь, сколько в меня напихано всяких устройств, способных отравить, снести пол черепа или растереть мозги. Все только для того, чтобы моя голова не досталась врагу.
– Я понимаю тебя, Гленн, – я сделал глоток вина и поставил бокал на поднос, – но каждый сам выбрал свою судьбу. Из нас сделали патриотов, но я не жалею. Ведь другого выбора у нас не было.
– Нам предоставили только один выбор, Сел — убраться с этой чертовой «Омеги», – Гленн налил себе еще вина, – дальше от нас уже ничего не зависело. Мы стали собственностью Альянса, вложением, которое потом до конца жизни должно приносить прибыль.
– Кстати, ты не бывал на «Омеге»?
– Нет, Сел, не бывал. Как-то не приходилось пролетать мимо. Но я каждый год посылал кредиты на счет магазинчика дяди Сифа. Надеюсь, они пошли на благое дело.
– Может, смотаемся как-нибудь? Мы ведь обещали позаботиться о наших родных, сколько уж лет прошло.Иден Прайм — небольшая сельскохозяйственная колония людей. Весьма тихий мир с патриархальным устройством. Здесь выращивают злаковые, кукурузу, в экваториальных районах — кофе и виноград. Как и на любой пригодной для жизни планете, здесь развиты все виды промышленности. Но Иден Прайм известен, прежде всего, как крупный поставщик для пищевой и текстильной отраслей. Из-за особенностей атмосферы свет здесь имеет легкий красноватый оттенок, но глаз быстро приспосабливается и со временем перестает замечать вездесущую красноту.
Два военных фрегата, «Эскалибур» и «Будимир», зависли на орбите планеты. Три десятка скиммеров уже отделились от них и входили в атмосферу этой тихой колонии.
На небольшом космодроме царила суета и толкотня. Начальник порта, низенький пухлый человечек, похожий на волуса, суетливо метался от одного дока к другому. Вокруг него, как мухи, роились помощники, которые то окружали его, то разлетались в разные стороны. Недовольные бородатые капитаны кораблей переругивались с мелкими чиновниками, не пропускавшими их грузовики в порт из-за наплыва военных и исследовательских судов.
Мы с Гленном покинули десантный скиммер и направились к главной площади космопорта. За нами следовали несколько офицеров и космопехов в легкой штурмовой броне с винтовками М-8 наперевес.
Неподалеку начальник порта что-то бурно обсуждал с красным от возмущения торговцем, который, задыхаясь, то и дело подносил ко рту кислородный баллончик. Заметив наше приближение, коротышка послал торговца к какому-то клерку и засеменил к нам на своих коротеньких ножках.
– Прошу прощения, офицеры, – протирая платком влажный лоб, пролепетал запыхавшийся человечек, – сегодня с утра здесь такое безобразие творится. У нас порт маленький, а тут как раз сезон сбора урожая, да еще и ученые со своими раскопками. Не можем мы принимать всех желающих.
– Вы здесь главный? – холодно спросил Гленн.
– Простите, милостивые государи, забыл представиться, – засуетился коротышка, – я Богдан Зеленский, начальник порта. Мы во время приняли ваше распоряжение, линии с пятнадцатой до тридцать седьмой ваши. Можете ими распоряжаться столько, сколько надо.
– Где мне найти начальника научной экспедиции? – спросил Гленн, снимая тонкие кожаные перчатки.
– А-а-а! – радостно затряс руками человечек, – эта женщина, Ильза Уоррен, она как раз находится в здании космопорта. Там вы ее и сможете найти.
– Благодарю, мистер Зеленский, вы свободны.
Человечек раскланялся и убежал куда-то в самую гущу толпы.
В здании порта все было еще хуже, чем снаружи. Военные оцепили три посадочные платформы, вокруг которых толпились возмущенные люди. Один угол почти до потолка был заставлен какими-то контейнерами. Группа ученых выделялась на общем фоне одинаковыми светлыми костюмами. Женщина средних лет, видимо, руководитель группы, о чем-то спорила с капралом.
– Что здесь происходит? – вмешался в их беседу Гленн.
Капрал тут же вытянулся «по струнке» и отдал честь. Женщина повернулась к нам. Она была явно взволнована и рассержена.
– Простите, вы здесь главный? – обратилась она к моему другу. – Вы можете мне объяснить, что здесь, черт возьми, происходит?! Почему меня не пускают в мой же лагерь?!
– Простите, мисс, – спокойно ответил Гленн, показывая свое удостоверение, – это я дал приказ оцепить линии к научной станции. Теперь все, что касается ваших раскопок, находится в ведении секретной службы и бюро планетарной разведки. Вы руководите экспедицией?
– Да, я Ильза Уоррен, руководитель научной группы, – холодно ответила женщина. – Но почему ваши люди не пускают наших ученых? Мы уже две недели работаем с маяком.
– Спокойно, мисс Уоррен, с сегодняшнего дня место ваших раскопок представляет собой закрытый военный объект. И соответственно, допуск на него ограничен, – ответил Гленн.
– Миссис Уоррен, – язвительно исправила женщина. – То есть, вы хотите сказать, что закрываете мне доступ на объект?!
– Ни в коем случае, – улыбнулся Гленн, – мы сейчас поедем в ваш лагерь, где вы дадите мне список членов научной группы, а мы выдадим им пропуска. Просто на объекте не должно быть лишних людей, вот и всё. А по дороге вы расскажете мне о вашей находке.
Массивная пассажирская платформа медленно набирала скорость. За окнами проплывали безбрежные равнины, «лоскутные одеяла» засеянных полей, высотные сооружения, шпили которых упирались в низкие облака. Закатное солнце стало кроваво-красным, еще сильнее уплотняя атмосферу и погружая мир в бурые тона. Платформа была заполнена военными, из ученых была только доктор Уоррен.
– Этот маяк — одна из самых удивительных находок, какие нам только удавалось обнаружить, – рассказывала она, – причем, совершенно неповрежденный. Это настоящее чудо инженерной мысли.
– Вам удалось в нем разобраться? – спросил я.
– Что вы! Разве можно на месте изучить технологию, которая опережает нас на века? Для этого нужны годы, огромные средства и интеллектуальная мощь десятков институтов.
– А сколько времени потребуется на транспортировку маяка в порт? – спросил Гленн. Он затянулся сигаретой и выпустил в окно струйку дыма.
– Я… я не знаю, – замялась женщина, – мы еще не знаем, можно ли его отрывать от земли так, чтобы не повредить.
– А чем вы тут занимались две недели? – недоуменно бросил Гленн, обдав женщину холодным презрительным взглядом.
– Знаете! А не пошли бы вы… к черту! – возмутилась доктор Уоррен. – Это одна из важнейших находок современности. Никто нас не предупреждал, что сюда нагрянут солдафоны и будут лапать все своими ручищами! Маяк надо оставить здесь, построить вокруг него исследовательский центр и пригласить лучшие умы галактики, а не таскать его через весь космос черт знает куда!
Гленн усмехнулся и выбросил сигарету в окно.
– Это уже не вам решать, миссис Уоррен, – сказал он. – Мы приехали.
Капитан Миллер первым спрыгнул на землю и уверенно направился к группе космопехов на другом конце швартовочного узла.
– Не обижайтесь на моего друга, – сказал я, обращаясь к Ильзе, – нервировать людей — его работа. У нас есть приказ забрать маяк с планеты, вам придется с этим смириться.
– Да я уже поняла, – устало ответила женщина.
– Сколько времени вам потребуется, чтобы погрузить его на платформу?
– Я сейчас не могу сказать. Если он просто стоит на постаменте, то не больше двух дней. Но он может оказаться частью какой-нибудь подземной конструкции. Тогда ваши люди могут испортить его.
– Хорошо, я понял. Дайте мне список ваших сотрудников, и я сегодня же выпишу им пропуска.
– Большое вам спасибо, капитан, – потеплевшим голосом сказала Ильза, – а теперь простите меня, надо идти к своим людям.
Она быстрым шагом направилась к выходу со станции.
Гленн подошел к группе пехотинцев, которые тут же встали по стойке «смирно».
– Кто ваш начальник? – сухо спросил он.
Вперед вышла молодая темноволосая девушка в легком бело-красном скафандре, который солдаты в шутку называли «клубничка со сливками».
– Сержант Эшли Уильямс, сэр! – отрапортовала она. – Двести двенадцатый взвод космической пехоты. Я замещаю лейтенанта Говарда. Его отозвали с планеты.
– Хорошо, сержант Уильямс. Ваш взвод поступает под командование капитана Ринола. Отчитываетесь лично перед ним или мной. Вопросы?
– Вопросов нет, сэр! – крикнула девушка.
– Разошлись.
Комментарии (3)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход