Мать и мачеха

Кольят до сих пор не мог поверить, что это правда и отец, бросивший его, совсем еще малыша, более десяти лет назад, вдруг объявился. Свалился, как снег на голову, в тот момент, когда меньше всего был нужен!

«Почему именно сейчас!» — бросил он тогда отцу, не желая слушать его оправданий, видеть переполненных болью и отчаянием глаз. Такие же чувства терзали и самого Кольята, а еще — жгучая обида и злость на отца. Уж лучше бы он на самом деле умер, исчез, растворился навсегда! Так было бы легче. Знать, что ты одинок, потому что родители мертвы — это одно, быть ненужным родному отцу — другое...
Молодой дрелл сел на постели, и закрыл руками лицо. «Совершенная память — это проклятие!» — так думал Кольят, перед глазами которого в тысячный раз появлялась одна и та же картина...

Вот они с матерью весело смеются над забавным фильмом, который показывают по голо-визору. Глаза матери, ласковые и теплые, вдруг становятся испуганно-огромными, потому что дверь внезапно распахивается, и на пороге появляются трое незнакомцев. Их лиц не видно за гермошлемами, а на броне нет никаких опознавательных знаков, но оружие, направленное на них с матерью, не предвещает ничего хорошего.
— Кто вы такие? Что вам нужно? — голос матери дрожит, но она смело смотрит на пришельцев, одновременно закрывая Кольята собой.
— Об этом лучше бы у своего мужа спросила! — хрипло бросает один из наемников.
—Что вы... — договорить мать не успевает, её обрывает очередь, выпущенная из штурмовой винтовки. Кольят наблюдает, застыв от ужаса, как медленно и беззвучно оседает на пол тело той, что была для маленького дрелла всем. Закричать и убежать, даже просто сдвинуться с места он не может, потому что шок полностью его парализовал. Кольят видит, как кровь пропитывает одежду матери и рисует на полу замысловатые узоры.
— Мальчишку тоже в расход? — убийца перезаряжает оружие.
— Нет, нам за него не платили, пусть живет!
Все так же молча Кольят наблюдает, как три бронированные фигуры покидают квартиру, и только потом тишину разрывает детский крик: «Мама! Мама! Мама!» Он бросается к лежащей на полу матери и принимается тормошить её, но она уже никогда не услышит плач своего единственного сына, ее остекленевшие глаза холодны и равнодушны, тепло и любовь покинули их вместе с жизнью...
— Калахира! — Кольят отнял ладони от лица, чувствуя, что слезы снова просятся из глаз. Прошло десять лет, а ему все так же больно... В тот день он потерял мать и часть самого себя, что-то внутри дрелла заледенело, скованное пережитым ужасом.
Возможно, все сложилось бы иначе, если бы тогда отец не отвез его к родне и не исчез... на десять лет. Ничего плохого о воспитавших его родственниках Кольят сказать не мог: они заботились об осиротевшем племяннике не хуже, чем о собственных детях, но... всё это было не то. Он прекрасно понимал, что мать воскресить невозможно, но как же хотелось Кольяту, чтобы вернулся хотя бы отец! Хотелось до боли, до дрожи, до безумия. Он мечтал прижаться к отцу и рассказать тому всё, что довелось ему пережить в тот кошмарный день, хотелось ощутить тепло и силу отцовских рук, забраться к нему на колени, спрятать лицо на отцовской груди и выплакаться от души... А потом так и заснуть на родных руках...
Но, с каждым прожитым годом это желание становилось все слабее, отец не возвращался, передавал иногда скупые приветы, сообщал, что жив. Обеспеченный материально, но лишенный родительской ласки, Кольят начинал ненавидеть отца. Ненавидеть за то, что тот его предал, бросил, словно избавившись от ненужной вещи, от живого напоминания о погибшей жене.
Кольят знал, что внешне очень похож на мать, от отца он не унаследовал практически ничего. Для того чтобы убедиться в схожести с матерью, достаточно было посмотреть в зеркало. Возможно, отец не хотел видеть его еще и поэтому? Чтобы не терзаться еще сильнее? Терзаться?! Что за глупость! Да отец просто о нем давным-давно перестал думать, вот и все! Забыть, в силу особенностей дреллской памяти, он не сможет, но отгородиться от воспоминаний — вполне.
О настоящей профессии отца Кольят узнал из случайно подслушанного разговора тети с дядей. Те считали, что племянник давно уже уснул и потому достаточно громко обсуждали дальнейшую судьбу самого Кольята и опасности профессии Тейна. Тогда-то молодой дрелл и узнал, что его отец — ассасин, один из лучших в Галактике. Кольяту стали понятны причины частых отлучек отца из дома еще при жизни матери.
Вот он радостно мчится к отцу, горя желанием поиграть с ним, но... раздается писк терминала и взгляд отца, секунду назад веселый и лукавый, тут же становится непроницаемо-серьёзным. Отец отворачивается от Кольята и принимает вызов. Он больше не видит и не слышит собственного сына — работа вновь оказалась важнее.
Кольят горько усмехнулся, вспомнив свой первый и последний опыт ассасина. Тогда, пользуясь сделанной отцом голограммой, он сумел выйти на Мышь, работавшего еще с отцом и именно этот человек свел его с Элайасом Кэлхэмом, которому был нужен убийца, чтобы ликвидировать вставшего поперек горла турианского политикана Талида.
Кольят принял заказ, тщательно подготовился, он не оставил клиенту ни единого шанса, но... Словно призрак из прошлого появился отец, да еще и не один... С ним была она — Лора Шепард. При воспоминании о капитане заныла щека — здорово она тогда его треснула, вырывая из рук оружие! Дрелл помнил, как сверкали черные глаза Шепард, когда она отчитывала его, словно ребенка. Именно её слова заставили тогда Кольята взять себя в руки и все-таки выслушать отца. Но, как же это было больно — видеть его снова через десять лет, слышать такой родной голос...
Что убедило тогда его в искренности отцовских слов? Возможно, раскаяние и стыд, звучавшие в каждом из них? Или слезы, текущие по щекам отца? Он и сам этого не знал, но оттолкнуть отцовские руки не смог... Тогда они разговаривали долго, но так и не смогли окончательно обрести друг друга.
Кольят удивился, узнав, что отец теперь в команде Шепард и вместе с ней пытается спасти Галактику от коллекционеров. Удивился и насторожился. Его озадачили странные нотки в голосе отца, когда тот говорил о Шепард. Да и отцовский взгляд, адресованный капитану, так напоминал те взгляды, что он дарил матери... Неужели его отец, которому и жить-то осталось год или даже меньше, завел роман с легендой людей? Это не укладывалось в голове Кольята. Как мог отец предать память матери и полюбить человеческую... женщину? Нет! Невозможно! Всё это просто бред воспаленного разума, порождённый детской ревностью и страхом снова потерять только что обретенного отца.
Тем не менее, именно Шепард помогла Кольяту получить работу в СБЦ под началом капитана Бейли, она же подыскала для дрелла эту квартиру — небольшую, но уютную, расположенную недалеко от офиса. Устроив таким образом его жизнь, Шепард исчезла снова, а вместе ней и отец. Нет, он не пропал, звонил почти каждый день, они подолгу разговаривали, стремясь наверстать упущенное. Вот только, как вернуть десять лет за несколько дней?
Капитан Бейли оказался отличным парнем — грубовато-прямолинейный, он, тем не менее, относится к молодому дреллу с теплотой и старался помочь освоиться на новом месте. Работа Кольяту нравилось, внутренняя потребность в справедливости находила выход в борьбе с нарушителями законов.
Вспомнился звонок отца перед тем, как он, вместе с Шепард отправлялся на Базу Коллекционеров. Тогда отец на всякий случай простился с ним, потому что неизвестно было — сумеет ли кто-нибудь из команды выжить.
Но Амонкира хранила отца, и вскоре Кольят снова услышал его голос, торжествующе сообщавший о победе в той страшной битве. Молодой дрелл был рад, нет, он был просто счастлив, что отец выжил и, возможно, вернется к нему теперь, когда сражения закончены. Однако, на вопрос Кольята: «Чем думаешь заняться?» Отец ответил, отводя взгляд, что ближайший месяц он планирует провести в пустыне, так посоветовала врач капитана — Чаквас. Он явно что-то недоговаривал, а спросить в лоб: с кем отец собрался лететь в эту самую пустыню, Кольят так и не решился. Разговор вышел скомканным и тягостным для обоих. Потом — долгое молчание и вот, вчерашнее сообщение: «Кольят, через два дня я буду на Цитадели. Нам о многом нужно поговорить. P.S. У меня отличные новости. Отец»
Что всё это означает?    Какие новости? Неужели нельзя было позвонить и всё объяснить? Почему он должен проводить уже вторую бессонную ночь, теряясь в догадках? Что такого хорошего случилось в отцовской жизни, что он решил сообщить об этом Кольяту лично?
Четко возникло перед глазами лицо отца, когда тот смотрел на Шепард — какими теплыми были его глаза! Неужели подозрения верны и между ним и капитаном что-то есть? Ответа Кольят найти не смог и ему не оставалось ничего другого, как, в конце концов, уснуть.
Они появились на пороге его квартиры ближе к вечеру — отец и она, капитан Лора Шепард. Как странно смотрелись они рядом, держась за руки, как непривычно было видеть её без брони — в элегантном черном брючном костюме. И каким одинаковым на их лицах было смущенно-счастливое выражение, которое оба пытались скрыть за преувеличенно серьёзными минами, но получалось это из рук вон плохо. Судя по загару на лице Шепард, именно она провела этот месяц в пустыне с отцом. Кольят отступил назад, пропуская их в квартиру, запер дверь и прислонился к ней, скрестив руки на груди и глядя на них вопросительно-недоуменным взглядом.
Первым неловкое молчание нарушил отец, шагнул к Кольяту, обнял его, привлек к себе и не отпускал несколько долгих минут.
— Как же я рад тебя видеть, если бы ты только знал! Мы оба рады — и Лора, и я.
— Неужели? — Кольят отстранился от отца, заглянул в его глаза. — По-моему ты... вы неплохо проводили время! Не знал, что людям тоже по душе жаркий и сухой климат! — эта реплика уже была адресована Лоре, стоявшей у стола и выкладывавшей на него продукты из своей сумки.
— Послушай, — Шепард подняла голову, твердо встречая его презрительно-возмущенный взгляд. — Давай спокойно все обсудим. Может, ты для начала просто выслушаешь отца, Кольят? А потом уже будешь делать выводы?
— А что тут обсуждать? — он перевел взгляд на отца. — Как ты мог? Для тебя мать уже ничего не значит? Ты так же легко наплевал на её память, как и на меня десять лет назад?! А вы, — дрелл вновь развернулся к Шепард, — вам мало своей собственной смерти? Вы хотите полюбоваться на то, как он будет умирать? Зачем он вам? Или вам просто скучно и вы так развлекаетесь? А ты? — Кольят снова повернулся к отцу. — Решил «гульнуть под занавес»? Так это, кажется, называется? Терять-то нечего, да?
— Прекрати, Кольят! — отец встряхнул его за плечи, заставляя прервать поток обвинений. — Не делай поспешных выводов и не говори того, о чем потом пожалеешь! — в голосе отца прозвучало предостережение.
— Поспешных? — Кольят попытался стряхнуть с плеч отцовские руки и не смог. — Ты на себя в зеркало смотрел? У вас обоих все на лицах написано! Я рад за вас, но сюда вы оба летели зря. Могли бы и по экстранету сообщить, что решили поразвлекаться в оставшиеся деньки! В конце концов, кто я такой, чтобы ты спрашивал у меня, с кем тебе жить? — Кольят опустил голову, избегая встречаться взглядом с отцом и Шепард.
— Успокойся, — отец вновь привлек его к себе. — Нам о многом нужно поговорить. Я поясню тебе всё, ты имеешь право знать, потому что я не собираюсь снова тебя терять.
— Об этом нужно было думать раньше. Прежде, чем ты променял память о матери на человеческую...
— Прекрати, — отец снова встряхнул его, — ты сейчас говоришь о том, чего не знаешь. Я десять лет хранил верность Ирике... Но сейчас все изменилось.
— Тейн, — Шепард подошла к ним, так и продолжающим стоять у двери. — Мы с тобой купили белое вино, а нужно красное, я спущусь за нужным. А вы, — она сочувственно посмотрела на Кольята, — как раз поговорите.
— Хорошо. — Отец отошел от двери, увлекая его за собой и давая Шепард возможность покинуть квартиру.
— А твоя подружка тактичная! — Кольят рухнул в кресло. — Знает, когда нужно убраться!
— Кольят! — отец опустился в кресло напротив. — Лора просто дала нам возможность поговорить.
— Зачем ты вообще её сюда притащил, а? Неужели ты думаешь, что она заменит мне мать, когда ты... когда тебя не станет? — последние слова дались тяжело, ведь мысли о том, что отца скоро не будет, постоянно преследовали Кольята.
— Собственно, об этом я хотел поговорить с тобой. Дело в том, — отец на секунду смутился, — что я не умру через год. Вернее, не умру от синдрома Кепраля. Болезнь отступила, остановилась.
— Как?! — Кольят ошарашено уставился на отца. — Это невозможно! Синдром неизлечим!
— Неизлечим. Но, видишь ли, Шепард не только пробудила мою душу, но и исцелила тело. Побочный эффект. Так это назвал профессор Солус. Сейчас он работает над вакциной, которая, возможно, поможет и другим дреллам.
— Стой, я ничего не понимаю, — Кольят тряхнул головой. — Ты хочешь сказать, что переспал с человеческой... самкой и выздоровел?! Не смеши меня! Это бред сумасшедшего! Не считай меня идиотом, который способен поверить в подобное!
— Все не совсем так. Смотри сам, — отец активировал инструментрон и продемонстрировал Кольяту краткую лекцию саларианского профессора Мордина Солуса, в которой тот рассказывал, как кровь Шепард исцеляюще повлияла на организм отца.
Кольят молча прослушал пояснения профессора, а потом заглянул в отцовские глаза.
— Я рад, что ты не умрёшь. Но... она сделала всё, что могла, зачем она нам? Пусть идет своей дорогой. Мы и без неё проживём, ты и я! Отец, — он схватил Тейна за руку, умоляюще глядя в лицо. — Я не хочу с ней! Она нам не нужна, она чужая! Пусть найдет мужчину своего вида! Скажи ей, отец!
— Боюсь, всё не так просто, — отец сжал руку Кольята. — Я ничего подобного Лоре не скажу, потому что я её люблю.
— ЛЮБИШЬ? Чем же она тебя так покорила? Что в ней такого? Поясни мне!
— Это сложно, Кольят. Я просто прошу тебя — дай Лоре шанс, хорошо? Она не хотела лететь сюда, опасаясь именно такой твоей реакции. Я уговорил её.
— Зачем? Или ты думал, что я растаю от признательности и с криком «Мама!» брошусь ей на шею? — Кольят усмехнулся. — Ты совсем не знаешь меня, отец.
— Это верно, — Тейн вздохнул, — не знаю. И в этом виноват я сам. Мы с тобой уже говорили об этом. Теперь, благодаря Лоре, у нас есть время узнать и понять друг друга, разве не так?
— Отец, я не хочу, чтобы эта женщина вмешивалась в нашу жизнь! Если ты действительно желаешь найти со мной общий язык, тебе придется выбирать: или я, или она! Другого варианта нет! — Кольят упрямо сжал губы, становясь в эту секунду еще сильнее похожим на мать.
— Послушай! — глаза отца сверкнули, — не стоит ставить мне условия. Я их не приму! Ты — мой сын, Лора скоро будет моей женой. О каком выборе между вами может идти речь?
-Же-ной? — по слогам повторил Кольят. — Да ты просто рехнулся! Окончательно сошел с ума.... Да, ты прав, выбор делать не нужно, потому что он уже сделан. Ты не видел меня десять лет — не стоило нарушать традиции. Извини, но я думаю, что вам обоим лучше убраться отсюда. Я не хочу видеть ни тебя, ни её!
— Ты уверен? — отец вздохнул, опуская голову. — Не стоит...
— Что не стоит? Я тебе уже сказал, отец: или я, или она! — повторил молодой дрелл.
— Хорошо. Мы уедем. Завтра. Сегодня «Нормандия» находится в доках на профилактике, так что тебе придется потерпеть наше присутствие. Это последнее одолжение, о котором я тебя прошу.
— Я не... — начал было Кольят, но оборвал себя на полуслове, озаренный внезапно пришедшей в голову мыслью. — Хорошо. Пусть будет так. Прощальный ужин, да?
— Да. И я прошу тебя вести себя достойно и не оскорблять Лору. Если хочешь злиться — злись на меня, она не виновата перед тобой ни в чем. Обещаешь? Ты достаточно взрослый, что бы принимать такие решения, значит и вести себя должен не как избалованный мальчишка!
— Обещаю. Я ни слова не скажу твоей... подружке. Но чтобы завтра ни тебя, ни её здесь не было!
— Договорились, — Тейн поднялся навстречу входящей в квартиру Лоре. — ты быстро, нашла вино?
— Нашла! — Шепард улыбнулась, показывая им бутылку коллекционного азарийского вина. — То, что надо!
Лоре хватило одного взгляда, чтобы понять — разговора у отца и сына не получилось, царившее между ними напряжение ощущалось почти физически.
— Я вернусь через пару часов, мне в офис нужно, — буркнул Кольят, избегая встречаться с Лорой взглядом, и выскользнул за дверь.
Тейн подошел к ней и, не говоря ни слова, обнял, прижал к себе, зарылся лицом в ее волнистые черные волосы:
— Я отвратительный отец, я так и не сумел поговорить с ним, все пояснить...
— Это все из-за меня, Тейн, — Лора положила голову на плечо дрелла. — Я же говорила, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет. Мне не стоило вообще здесь появляться, я меньше всего хотела встать между тобой и Кольятом. Черт, почему всё так сложно!
— Он примирится с этим, со временем, — неуверенно сказал Тейн, — Во всяком случае, переночевать здесь он нам разрешил.
— Тейн, — Лора взглянула в глаза дрелла, — А может мне лучше провести эту ночь в гостинице, а завтра я вернусь на «Нормандию», у меня много дел, Жнецы могут появится в любой момент... А тебе лучше остаться с ним, он ведь твой единственный сын...
— Ты уже решаешь за меня, коммандер? — Тейн улыбнулся. — Сейчас мы не на корабле, и ты не можешь мне приказывать. Никуда ты не уедешь! Завтра утром мы улетим вдвоем. Кольят смирится, во всяком случае, я на это надеюсь, — дрелл легонько поцеловал ее в нос. — Давай ужин готовить, что ли?
— Давай, — вздохнула Лора.
Стол был уже сервирован и все блюда готовы, когда вернулся Кольят. Они ужинали в молчании, только изредка молодой дрелл бросал взгляд исподлобья на отца, переводил его на Лору и недобро усмехался, всем своим видом выражая презрение к этой влюбленной парочке. Бутылка вина так и осталась полной, потому что пить не хотелось никому, да и праздновать было нечего. Утолив голод, Кольят молча поднялся из-за стола и ушел в свою комнату, оставив отца с Лорой одних.
Проводив сына задумчивым взглядом, Тейн принялся помогать Шепард убирать со стола. Наведя порядок, они оба, не сговариваясь, вышли на балкон и долго стояли молча, обнявшись, созерцая захватывающую дух красоту Цитадели.
— Самое лучшее, что можно сделать с неудачным днем — это покончить с ним, — грустно обронила Лора, зябко передернув плечами. — Пошли спать, Тейн, я устала.
— Пошли, Сиха, прости, что я тебя сюда притащил... Я не думал, что все так закончится... я просто действительно совершенно не знаю собственного сына... — дрелл взял ее за руку, и они вернулись в комнату, чтобы попробовать хоть ненадолго отрешиться от забот и тревог, отдавшись такому желанному сну.
****
Утром следующего дня Лора проснулась первой. Осторожно, чтобы не разбудить Тейна, встала с постели и отправилась в ванную. Душ взбодрил тело, но не смог сделать того же самого с душой. Чувство вины за разрыв Тейна с Кольятом лежало на сердце Шепард тяжким грузом. Лора вытерлась насухо, набросила на плечи халат и хотела уже покинуть ванную, но тут дверь распахнулась, и на пороге возник Кольят с пистолетом в руке. Дуло оружия смотрело прямо в лицо капитана, а горящие гневом глаза молодого дрелла буквально испепеляли её.
— Отойди к стене! Быстро! — приказал он, презрительно глядя на женщину.
Лора послушно отступила назад, стараясь ни словом, ни жестом не спровоцировать дрелла совершить то, о чем в последствие он будет сожалеть. Она спокойно наблюдала, как Кольят активирует дверной замок, опирается спиной о дверь и вновь вперивает в нее полный ненависти взгляд:
— Хороший сын должен помогать своему отцу во всём! Вот и я сейчас освобожу его от необходимости делать выбор между мной и тобой! Я не позволю тебе отнять его у меня! Если ты просто уедешь — отец поедет за тобой, если подохнешь — он будет только моим! — палец дрелла лёг на спусковой крючок.
— Кольят, — Лора скрестила руки на груди, спокойно глядя в его лицо, — а ты уверен, что отец простит тебе мою смерть?
— Уверен! Потому что он — мой ОТЕЦ, понятно?! — голос дрелл дрожал от ярости. — Поплачет и успокоится! Он же сумел отгородиться от воспоминаний о смерти матери, справится и с этим! Не будет тебя — не будет проблем!
— Ты так считаешь? Ты думаешь, убить, глядя в глаза, просто? — Лора улыбнулась. — Почему ты даже не пытаешься понять отца, Кольят? Ни он, ни я не виноваты, что встретились и полюбили друг друга...
— Замолчи! — выкрикнул дрелл. — Я не хочу тебя слушать! Ты не знаешь, что такое видеть, как убивают мать. Остаться одному на долгие десять лет, быть ненужным собственному отцу, потом найти его и снова потерять из-за какой-то...
— Я не помню своих родителей, Кольят. Я выросла в трущобах... среди таких же никому не нужных детей, — Лора видела, как пронизывает дрелла дрожь неимоверного нервного напряжения. Ей ничего не стоило в любой момент, применив биотику, вырвать оружие из его рук, но Лора не собиралась этого делать: или она сейчас сумеет достучаться до Кольята, или никогда.
— Меня никто не любил, когда я была ребенком, я не знаю, что такое руки матери и никогда не слышала её голоса.... Да и колыбельных мне никто никогда не пел и не целовал на ночь.... У тебя все это было, пусть недолго, но было... Я знаю, что ты никогда не сможешь забыть её, она всегда будет с тобой и в тебе, не так ли?
Шепард видела, как по щекам дрелла поползли слёзы, а пистолет в руке задрожал.
— Я не собираюсь занимать её место, ни в твоем сердце, ни в сердце Тейна. Если я в чем-то и виновата перед тобой, так это в том, что осмелилась полюбить твоего отца... Если ты считаешь, что за это меня нужно убить — стреляй! — она развела руки в стороны, прямо и честно глядя в сверкающие от слез, полные боли глаза. — Если ты уверен, что вам с отцом будет лучше, если ты меня убьёшь — сделай это...
— Я..я... как же я тебя ненавижу! — Кольят бросил пистолет на пол и съехал по стене, закрывая лицо руками, — Ненавижу! Ненавижу! — горькие рыдания несчастного, одинокого ребенка сотрясали его тело.
Лора опустилась на колени рядом с ним, осторожно коснулась плеча, погладила по голове, а потом обняла и прижала сопротивляющегося и упирающегося дрелла к себе, слегка покачивая, словно малыша:
— Ненавидь, пусть будет так, — инстинктивно она поняла, что больше всего сейчас молодой дрелл отчаянно нуждался именно в этой материнской ласке, которой был лишен так долго, и по которой истосковалась его душа, истосковалась и ожесточилась. Её теплый и ласковый голос, осторожные прикосновения, даже успокаивающий стук ее сердца оказались именно тем, что было необходимо ему, как воздух.
И все это что-то внутри Кольята вдруг сломало, растопило тот самый лед, который сковал его сердце в день смерти матери. Он уткнулся лицом в её грудь, прижался к ней — человеческой женщине, которую секунду назад хотел убить, но именно её руки и слова сейчас исцеляли его боль. Шепард продолжала гладить Кольята по голове и легонько покачивать:
— Я прошу тебя понять только одно — я просто хочу быть рядом с тобой и твоим отцом. Разве я многого прошу? А смерть... Я не боюсь её, Кольят, потому что уже однажды умирала...
— Ты, это ведь ты помогла отцу найти меня? — он поднял на Лору заплаканные глаза.
— Я, — тепло улыбнулась Шепард.
— Это ты устроила меня к Бейли, квартиру эту тоже ты нашла...
— Я, — повторила она.
— Но почему? Ты ведь совсем меня не знаешь? — он совершенно по-детски всхлипнул.
— Не знаю, но я знаю и люблю твоего отца, а у него не может быть плохого сына. Так не бывает. — Лора осторожно погладила его по щеке.
— Почему ты меня успокаиваешь? Ты ведь могла одним взмахом руки меня вырубить, я видел, как ты дерешься, — дрелл вопросительно посмотрел на Шепард.
— А зачем? — Лора улыбнулась, — я знала, что ты не выстрелишь. Не сможешь. Ты ведь любишь своего отца, не так ли?
Кольят кивнул, внимательно слушая Шепард, а та продолжила:
— И меньше всего на свете ты хочешь снова его потерять. Потому так на меня и разозлился... Но я и не собиралась отнимать у тебя отца, все чего я хочу, это чтобы мы попытались для начала просто понять друг друга, а там будет видно...
— Лора! Что там у вас происходит! — раздался взволнованный голос Тейна, сопровождаемый настойчивым стуком в запертую дверь. — Что случилось?
— Не говори ему, что я хотел сделать, — умоляюще прошептал Кольят, вставая и подавая руку Лоре. Шепард легко поднялась с колен, ногой толкнула пистолет в угол и бросила на него мокрое полотенце, подмигнула Кольяту и открыла дверь перед встревоженным не на шутку Тейном.
— Ничего не случилось! С чего ты взял? Кольят просто хотел кое-что у меня спросить, по секрету, — она улыбнулась, стараясь разрядить обстановку. — Но я тебе признаюсь — мы говорили о том, как будем тебя теперь делить, понятно?
Тейн недоверчиво посмотрел в глаза Лоры, перевел взгляд на шмыгающего носом сына:
— И что вы тут решили? — спросил он.
— Мы как раз график составляли, по каким дням кому из нас ты будешь принадлежать, — она лукаво улыбнулась, взяла за руки отца и сына. — Вот что, а давайте сделаем вид, что мы все только что встретились и откроем, наконец, то азарийское вино! Зря я, что ли, за ним вчера бегала?
— Что скажешь, сын? — Тейн взглянул на Кольята. — В честь такого случая я даже разрешу тебе сделать пару глотков!
— Ой-ой-ой, тоже мне! — Кольят тоже невольно улыбнулся и показал отцу язык. — Буду я еще тебя спрашивать!
Теперь улыбнулся и Тейн, положил руку на плечо сына и привлек того к себе. Молодой дрелл облегченно вздохнул и, как в детстве, потерся щекой об отцовское плечо, бросив благодарный взгляд на Лору. Когда отец и сын вышли из ванной, Шепард подняла злополучный пистолет, сунула его в широкий рукав халата, а потом, пользуясь тем, что Тейн и Кольят ушли в гостиную, скользнула на кухню, положила оружие на край стола.
Что же, первый шаг был сделан. Лора прекрасно осознавала, что до полного взаимопонимания им ещё очень и очень далеко. Не раз еще будут они ссориться, тем более, Кольяту всего шестнадцать лет, а юные дреллы в этом возрасте мало чем отличаются от человеческих подростков. Но главное, что Кольят понял — она не собирается разлучать его с отцом и вытеснять из их сердец образ погибшей Ирики.
«Пожалуй, завоевать его доверие будет посложнее, чем уничтожить Протожнеца» — улыбнулась Шепард, доставая из холодильника ту самую бутылку вина, которая стояла рядом со второй, точно такой же, потому что Лора никогда не путала белое и красное вина. Взяв бутылку с собой, Лора направилась в гостиную, где её ожидали двое самых важных для неё мужчин — Тейн и его сын.

                                                          Этот рассказ - логическое продолжение рассказа Побочный эффект.