Химера. Глава 1. Нейви

Воспоминания... Иногда они веселят, иногда они приносят боль, иногда вселяют надежду... Для меня потерять воспоминания - значит потерять жизнь. Потерять все, что у меня было, потерять близких, друзей, потерять себя. Существо, потерявшее память, фактически, рождается заново, но с намного меньшим сроком жизни...
Кашу в моей голове даже с натяжкой трудно было назвать "воспоминаниями". Картины менялись с такой скоростью, что я не успеал даже понять, что происходит. Но вдруг одна из картин замедлилась. На ней не было ничего, она была совершенно черной, без каких-либо следов света. Картина начала разрастаться вширь, поглощая другие. Хм... Пустота? Или что-то другое?

 

* * *
12 лет назад

Я лежал на кровати, подкрутив затененность шлема. Перед глазами снова стало темно, и у меня появилась надежда поспать больше времени, чем обычно. 

— Рилли, я знаю, что ты не спишь, я видела, как ты подкрутил затенение маски! — донесся мягкий и ласковый голос откуда-то сбоку. 

— Мама, ну можно мне еще поспать? — сонным и немножко возмущенным голосом пробормотал я. 

— Ты сегодня не будешь есть? — удивленным голосом спросила моя мама. 

— В каком смысле? — спросил я. 

— У нас продукты закончились, и мне нужна помощь, чтобы донести еду до дома, — ответила она. 

В мгновение ока я спрыгнул с кровати и убавил затенение шлема. 

— Я готов! — радостно воскликнул я. 

Даже сквозь маску маминого скафандра было видно ее ласковую и веселую улыбку. 

— Весь в отца, Рил’Ров! — удовлетворенно сказала она. 

* * * 

Картина вновь сжалась и исчезла в потоке событий. Теперь я знал свое имя. Рил’Ров. Я не знаю, был ли я убийцей или хорошим кварианцем. Знал ли обо мне кто-то, кроме моих друзей? Да и были ли у меня друзья? Так много вопросов, и, конечно же, никаких ответов. И опять я ничего не знаю. 

Картины продолжали проматываться, но теперь уже со скоростью света. Они мелькали, беспорядочно несясь куда-то вдаль. Вдруг воспоминания начали исчезать, лопаться. Затем все вокруг стало ослепляюще белым. Я открыл глаза. Ну, хоть теперь я в настоящем мире... 

* * * 

Млечный Путь, Вуаль Персея, неизвестная система, корабль-исследователь Совета Цитадели «Нэйви», 22 февраля 2200 года по земному летоисчислению. 

Голова не болела, хотя я ожидал, что от падения она просто взорвется. Я сел на кровати и осмотрелся. Я находился в чистом белом помещении с множеством медицинской аппаратуры, на дисплеях которой мерцали строки непонятных мне данных. Обстановка была небогатой. Несколько пустых кроватей, огромное количество полок, забитых лекарствами, и стол, за которым, положив подбородок на ладони, сидела девушка-человек. Я подошел к ней и легонько коснулся ее плеча. 

Девушка от неожиданности слегка подпрыгнула на стуле и уставилась на меня сонными глазами. Она была худая, на вид ей было лет двадцать. У девушки были синие узкие глаза и растрепанные, короткие черные волосы. Одета она была в белоснежный медицинский халат с большим красным крестом на груди, напротив сердца, и белые штаны. Несколько секунд она молча смотрела на меня, после чего, спохватившись, выпалила: 

— По... почему вы встали? Вам нужно находиться в кровати! 

— Ну... — протянул я. — А почему? У меня вроде ничего не болит, нигде не жжет, и я совсем не чувствую себя больным. 

— Точно ничего не болит? Я медик, могу оказать помощь, — заботливо проговорила девушка. 

— Нет, ничего, я могу это сказать с уверенностью, — ответил я. 

— Ну, о’кей, — ответила медик. — Меня зовут Най Лу, я корабельный доктор. 

— Меня зовут Рил’Ров. Это все, что я помню. 

— В смысле — «помните»? У вас амнезия? — спросила она, и, не дожидаясь ответа, заговорила сама с собой, — Ну, это не удивительно, после того, как приложиться головой об пол, выпав из вентиляционной шахты... Вот Рендер ублюдок... 

Най тут же осеклась и затихла. Видимо, ей было больно об этом говорить. 

— Рендер? — спросил я. 

— Ну, он расстрелял решетку вентиляции... 

— А где он сейчас? — немного напряженно спросил я. 

— Он сейчас в Изолято... — начала Най, но затем испуганно добавила, — Нет, нет, нет, я вас не пущу к нему, а то вы, не дай Бог, друг другу кости переломаете! 

— Ладно, забудем об этой теме. 

— Ой! Я же совсем забыла! — со страхом воскликнула медик. 

Най подбежала к коммуникатору, и начала что-то набирать на консоли. Вскоре над коммуникатором возникла голограмма турианца. 

— Да? — размеренно и медленно протянул турианец. 

— Он очнулся, — коротко сказала медик. 

— Отлично. Я сейчас. 

Голограмма исчезла, и Най снова начала что-то набирать. Вскоре над коммуникатором появилось изображение женщины-человека. 

— Най? — спросил холодный голос. 

— Кварианец очнулся. 

— Я сейчас подойду, — ответила женщина. 

Изображение исчезло, и медик отключила коммуникатор. 

— Эмм... Это кто были? — спросил я. 

— Турианец — это наш главный врач, Сидарус. А человек — это капитан, Лей Кировна, — пояснила Най. 

— Ммм... Ясно, — пробормотал я. 

Я присел на кровать. Итак, я где-то и когда-то. Уже хорошо. Намного лучше чувствуешь себя, когда знаешь, что хотя бы существуешь на самом деле. 

— А где я? — спросил я. 

— Ну... Это вам капитан объяснит... — уклончиво ответила Най. 

— Ладно... 

Но почему девушка уклонилась от ответа? Я думаю, мне нужно будет это обдумать. Или у кого-нибудь спросить. 

— Эмм... А... — промычала Най, прерывая поток моих мыслей. 

— Что? — спросил я. 

— Скажи, а ты действительно чувствуешь себя вполне нормально? — немного грубовато, и перейдя с «вы» на «ты», спросила она. 

— А почему ты спрашиваешь? — ответил я вопросом на вопрос. 

— Ну, у нас просто... После того, как ты прибыл... За то время, что ты тут пролежал, у нас начался массовый психоз. Это было просто ужасно. Еще один медик... Джон... Он первый сошел с ума. Я помню, как он в столовой выхватил нож у какого-то человека. И... и... Бросился ко мне, размахивая этим кухонным ножом. Это было очень больно, — она показала мне огромный шрам, протянувшийся через всю руку. Судя по следам по краям раны, нож был довольно большой. Вздохнув, Най продолжила: 

— Теперь на нашем корабле сошли с ума уже два человека, турианец и саларианец. Они все в Изоляторе. Никто на корабле не знает, что делать. Мы в открытом космосе, не можем управлять кораблем, продуктов питания хватит максимум на два месяца, и к тому же, мы находимся очень далеко от территорий органиков, а синтетики как раз рядом, только в соседней системе, — Най неуверенно затихла. 

Я присвистнул. Ну и ну. Настоящая драма. Психи и нормальные. Грандиозная борьба. Можно голофильм снимать. 

Я решил больше ее ни о чем не спрашивать. Одного вида ее шрама хватило, чтобы отбить желание продолжать расспросы. Бедная девушка. Жалко ее. Пережить такое... Хорошая тут ситуация. 

Двери раскрылись, в медблок вошли двое. Первый был турианцем, высоким и худым. Он смотрел на меня сверху вниз, так, как будто все здесь принадлежало ему. Он был одет в белую гражданскую одежду, с таким же, как у Най, красным крестом на груди. На его жвалах и нижних частях щек была синяя краска. Вторая была девушкой-землянкой, на вид ей было лет тридцать. У нее были синие глаза и черные короткие волосы. 

— Как он? — медленно протянул турианец, повернувшись к Най. 

— Все показатели в норме, — спохватившись начала медик. — Давление и активность головного мозга стабильные. Единственный диагноз: амнезия. 

— Амнезия? — спросил турианец. А затем добавил:

— Это неудивительно. Имя свое помнишь? — обратился он ко мне. 

— Рил’Ров — ответил я. 

— Уже хорошо. Мое имя Сидарус, я главный врач этого корабля. Будем знакомы. 

Мы пожали друг другу руки. В это время девушка подошла ко мне, недовольно меня оглядывая. Видя ее взгляд, я спросил: 

— Чем-то не угодил? 

— Можно и так сказать, — коротко ответила та. — Половина экипажа вообще тебя за борт выкинуть хочет. Ну, не будем о грустном. Мое имя Лей Кировна, я капитан этого корабля. 

Мы пожали друг другу руки. В этот момент мне захотелось узнать о многом: где я, когда я, почему я и т. д. Капитан как будто почувствовала мое любопытство и спросила: 

— Ты наверняка многое хочешь узнать. Он может ходить? — спросила Лей у Сидаруса, внимательно глядевшего в компьютер. 

— Да, может... — неожиданно Сидарус замолк. Он повнимательнее вгляделся в монитор, и у него отвисла челюсть (конечно, настолько, насколько это возможно у турианцев). 

— Что-то не так? — спросила капитан. 

— Нет, все в порядке. Просто показалось, — неуверенно ответил турианец. 

— О’кей, — недовольно сказала Лей. Видимо, ей не понравилась эта недосказанность. — Итак, Рил. Пойдем, я тебе койку хотя бы предоставлю. 

— Спасибо, — отозвался я. 

Я и капитан вышли из медблока. Первым, что меня поразило, было абсолютно пустые помещение, в котором мы оказались. Ни единой души вокруг нас, работали только освещение и терминал ВИ неподалеку. Капитан жестом приказала мне не отвлекаться. Сказать что-то о корабле было невозможно, так как вокруг ничего не было. Меня это напрягало. 

— Ах, да, — неожиданно сказала капитан. — У нас небольшой экипаж, не больше сорока человек. Тебе придется привыкать к этому, как и другим кварианцам. 

— Ладно, — ответил я. 

Напряжение как рукой сняло. Привыкать, значит? Ну ладно, я не против. 

Мы миновали еще несколько переходов, коридоров, и залов. Абсолютно пустых. И тут я брякнул: 

— А экипаж такой маленький из-за произошедших тут событий? 

Лей смерила меня испепеляющим взглядом. Я уже второй раз успел укорить себя за вопрос. Взгляд капитана переменился, и она спросила: 

— Это тебе Най успела рассказать? 

— Ну... Да, — неуверенно ответил я. 

— Это правда, — сказала Лей. — Только советую держать язык за зубами. Эта хрень началась из-за тебя. Не говори об этом с экипажем. Иначе тебе поотрывают руки-ноги, а затем выбросят тебя в открытый космос. Из мести. 

Представив себе эту картину, я заткнулся. Только этого ине хватало для полного счастья. Хорошенько я попал. Этот корабль нравится мне все меньше и меньше. Слишком уж много всего против меня. 

Мы прошли еще несколько коридоров и вошли в небольшое помещение. Тут находилось несколько шкафов, стол со стульями и спальные капсулы. 

— Это, собственно, отделение для кварианцев, — сказала Лей. — Только их нет. Сейчас должен прийти Стэн с твоими вещами. Располагайся пока тут. 

— А откуда вы знаете, что это именно мои вещи, а не чьи-то еще? — спросил я. 

— В той капсуле был только один рюкзак, — усмехнувшись, ответила капитан. — И там был только ты. Выводы очевидны. 

— Что-то я не помню никаких рюкзаков в капсуле, — немного подумав, сказал я. 

— Ты просто сильно ударился, — возразила капитан. — Контузия и все такое. 

— Ну, тогда понятно, — ответил я. — Кила’Селай, капитан. 

— Э-э-э... Кила’Селай, Рил, — немного удивленно сказала капитан и вышла. 

Я сел за стол и погрузился в свои мысли. Большую часть времени я просто пытался вытащить из мешанины мыслей хоть что-то из своего прошлого. Но какие-то смутные силуэты вряд ли представляли что-то важное. 

Мигрирующий Флот, корабль, несколько непонятных планет, снова Мигрирующий Флот... А потом... Кварианка... Один из самых ясных силуэтов. Я обнимаю ее... Она меня... Я слышу ее голос: нежный, мягкий, буквально обволакивающий... Я не понимаю слова, я просто ее слушаю... Пожалуй, насчет неважного я был не прав. 

Двери открылись, и в комнату вошел невысокий человек с короткой стрижкой и лицом, закрытым кепкой. Он держал в руках небольшой тяжелый рюкзак. 

— Ну что, чувак, я тебе немного вещей принес, — жизнерадостно сказал он. — И меня зовут Стэн, если что. 

— Спасибо, — отозвался я. 

— И как вы, кварианцы, такую тяжесть носите? — спросил сам у себя человек. Затем вручил мне рюкзак и вышел. 

Я решил посмотреть что там. Запасная маска (зеленого цвета), несколько ампул с панацелином, сколько-то порций съедобной пасты, молекулярный клинок, пистолет «Палач», штурмовая винтовка «Призрак», дробовик «Ятаган», пистолет-пулемет «Ярость» и куча термозарядов. 

Эммм... А зачем мне столько оружия? Я что, был в кварианском спецназе? Пффф... 

Я прицепил клинок себе на пояс (кто знает, что будет дальше?) и сложил вещи в шкаф. Хм... Может, мне стоит поспать? Передохнуть немного... 

Я подошел к спальной капсуле, настроил режим на семь-восемь часов и улегся внутрь. Створки капсулы закрылись, и ВИ пустил сонный газ...