Суд на Шепардом. 2-2


Эпичности не хватило, эпичности :)


Вот и все. Последняя ночь перед приговором. Все было предельно ясно. Его выдадут батарианцам прямо в зале суда, под вспышки камер и выкрики.

Поначалу будет жуткая шумиха, посольство батарианцев на Земле будут пикетировать и закидают яйцами, Андерсон подаст прошение о пересмотре дела — но это все будет ни к чему.
Как только он пересечет границу батарианского сектора, они тут же убьют его. Незамедлительно. Не проводя собственный суд и не мешкая. Джон надеялся только, что это будет быстрая и честная смерть, но сильно сомневался в этом. Он слишком хорошо знал батарианские методы наказания. Скорей всего, медленно отрежут голову.

Человечество отдало его на откуп. Заплатило жизнью своего хваленого героя за столь необходимый мир. На кону слишком большая ставка. Ослабленный флот Альянса не выдержит затяжной войны, а батарианцы, не теряя времени, стягивают огромную армаду крейсеров на границе сектора, угрожая незамедлительным вторжением. Всё зависит от исхода суда...


И Хаккет с Андерсоном, как бы они не старались, не смогли бы его вытащить. И Совет не посмел вмешаться, занятый своими вечными склоками. Звание Спектра сняли сразу же, как только батарианцы подали иск.
Угрозу вторжения, как и само существование Жнецов до сих пор невозможно доказать. Им проще обвинить его в терроризме, чем принять на веру ничем не подтвержденные показания разномастной и подозрительной команды «Нормандии». Даже данные Лиары из закромов Серого Посредника не помогли — для остальных все это походило на страшную сказку, в которую не хочется верить.
Как же все паршиво сложилось!

В конце концов он заслужил это. Он преднамеренно убил сотни тысячи ни в чем не повинных существ. Чувство вины мучило его с тех самых пор, как он дотронулся до кнопки. Этому нет оправдания. Был у него выход или нет, хотел ли он остановить Жнецов или совершил террористический акт — это все неважно. Он убил их и должен понести за это наказание.
Но не сейчас. Только не сейчас!

Джон прошелся по маленькой камере, разминая ноющее плечо. Оно всегда ныло по ночам из-за старого ранения.

Он плохо спал с тех самых пор, как это случилось — ему снился всегда один и тот же сон, отрывистый, но отчетливый. Не взрывающаяся планета и не корчащиеся в огненной агонии тела, никаких кошмаров — только проекция карты с постепенно исчезающим сигналом ретранслятора. И это было самое страшное. Ждать, когда сигнал пискнет последний раз и замолкнет навсегда, и точка ретранслятора исчезнет...

Каждый раз он просыпался и думал: стоило оно того? Был ли у него другой выход? И не находил ответа.
Для остальных он сохранял маску спокойствия и уверенности в своих действиях, нельзя было дать им повод усомниться в себе. Но сам все больше и больше задумывался над тем, стоит ли его борьба таких жертв. Можно ли противопоставить жизнь одного конченого наркомана с Омеги с миллионами жизней законопослушных граждан? Можно ли оправдать убийство одного существа спасением миллиардов? Имел ли он право делать такой выбор?

Он сжал кулаки, остановившись в центре камеры. Имел. После всего, через что он прошел, после стольких жертв и смертей он не мог признать свое поражение. Он не допустит, чтобы все так кончилось. Он не позволит Жнецам спокойно собрать свой чудовищный урожай.
Но как, как, черт возьми, выбраться из этой передряги?

Главное, чтобы они не напортачили, чтобы не кинулись его спасать сломя голову — и не погубили в этой безумной попытке сами себя. Сопровождать его будет целый батарианский флот, они не справятся в одиночку, это точно. И потом у них связаны руки, корабль конфискован, а за каждым из них установлено круглосуточное наблюдение. Может быть, Лиара?

Джон не сомневался, что они что-то предпримут, и это беспокоило его больше всего. Хоть бы дали шанс поговорить с ними напоследок! Может, Андерсон что-нибудь придумает? Он на правах защитника был единственным, с кем ему позволяли общаться и то только в присутствии батарианской стороны. Джон был уверен, что Андерсон сделает все возможное и невозможное, чтобы вызволить его. Как помог тогда угнать Нормандию, это было настоящим безумием. Но то, что происходит сейчас... Что же делать?
Джон сел на край узкой тюремной койки и закрыл лицо руками.

И Тали... Как жаль, что все так получилось. Ему было бы гораздо легче, если бы между ними ничего не было. Если бы она осталась для него другом. Каково ей теперь?

Сердце болезненно сжалось. С такой жуткой безысходностью он еще не сталкивался. Умирать не страшно. Страшно умирать с сознанием того, что все сделанное им было напрасно.

— Послушай меня, — тихо проговорил он. — Если ты существуешь, помоги мне. Я тебя ни о чем никогда не просил и не попрошу больше, но помоги мне один единственный раз. Только один...

Последнее заседание. Зал переполнен, как и площадь перед зданием суда. Трансляция идет во все уголки Галактики.

Его вводят через боковую дверь — и шум голосов сразу стихает. Шепард одет в строгий черный костюм, чисто выбрит и подтянут. Но мешки под глазами, заостренные скулы и потемневший взгляд выдают бессонную ночь. Рот застыл в горькой усмешке. На запястьях сверкают наручники — его ведут словно преступника, словно последнего убийцу. Ведут невыносимо долго, через весь длинный зал — и сотни камер снимают со всех сторон каждый его шаг.

Он замечает где-то на задних рядах гребень Гарруса и фиолетовый шлем Тали, и нахмуренного Джейкоба, и осунувшееся красивое лицо Самары, и одиноко торчащий рог Мордина — они сидят особняком от всех и держатся вместе. Кажется, что глаза Шепарда теплеют на несколько секунд, но вот его подводят к скамье за знакомой решеткой и его глаза вновь превращаются в два кусочка прозрачно-синего льда.

Его запирают и снимают наручники. Он садится на край скамьи, привычно уперев взгляд в решетку.
Судья вызывает обвинителя.

Батарианец откашливается и начинает свою речь. Он говорит спокойно и без эмоций, приводя полновесные и бесспорные аргументы.

СПЕКТР, не подчиняющийся Совету... Угон Нормандии, прямое нарушение приказов Альянса. Подозрительное воскрешение... Работа на «Цербер»... Участие в сомнительных операциях.. Команда убийц и беспринципных наемников... Преследование собственных интересов...

— Подсудимый признал свою вину! Без всякого давления он признал, что уничтожил целую систему и сотни тысяч ни в чем не повинных граждан, припертый к стенке неопровержимыми доказательствами! Признал это с усмешкой и нагло, прикрываясь ничем не подтвержденными россказнями о Жнецах! Является ли настолько важным на фоне этого чудовищного преступления изучение его мотивов?

Батарианец повернулся к Джону и, указывая на него пальцем, заговорил громким и тяжелым голосом:

— Этот человек убил столько существ, что давно мертв сам! Невозможно, имея руки по локоть в крови, говорить о добрых намерениях! Невозможно, постоянно убивая и калеча, сжигая и взрывая, сохранить трезвый рассудок! Этот человек совершил самый отвратительный и жестокий террористический акт в истории всей разумной жизни! Посмотрите на него — это беспринципный и жестокий убийца, идущий на поводу у собственных желаний и извращенных представлений о справедливости. От него смердит смертью и кровью! 305 тысяч жизней, Шепард! 305 тысяч жизней детей, женщин, стариков и мужчин, которые виноваты перед тобой лишь в том, что родились батарианцами!

Джон усмехнулся. Все это походило на плохо поставленный спектакль захудалого театра. Однако, на аудиторию представление произвело впечатление — батарианцы встретили окончание речи прокурора яростным ревом. Судья отчаянно застучал молотком.

Шум не утихал минут двадцать. Наконец, к трибуне подошел Андерсон.

— Ваша честь, защита просит заслушать дополнительных свидетелей. Они прибыли только сегодня утром.
— Сколько можно? — возмущается батарианец. В зале свистят.

Судья устало вздыхает и трет седые виски.

— Защитник, вы считаете, что показания этих свидетелей будут важны для разбирательства?
— Несомненно, ваша честь.

В зал ввели батарианца и шум сразу стих. Человеческому глазу трудно различать их лица — но все же, что-то знакомое мелькнуло в его облике. Джон удивленно посмотрел на Андерсона. Тот слегка кивнул.

— Представьтесь суду.
— Барак Тор. Я работаю на Омеге техником в порту.
— Откуда вы знаете подсудимого?
— Он спас мне жизнь.

По залу проносится удивленный гул. В голове у Джона мелькают разноцветные воспоминания: Омега, трущобы, умирающий от чумы батарианец, клиника Мордина.

— Предатель! — кричит кто-то из батарианцев. — Сколько тебе заплатили?
— Тишина в зале! — призывает к порядку председатель.
— Почему Шепард помог вам? Имел ли он какую-либо выгоду от своего поступка? — спрашивает Андерсон.
— Он... просто помог. Он шел мимо и остановился. Я назвал его мародером, но он вколол мне панацелин, а потом привел помощь из клиники. Больше я его не видел.

Батарианец рассказывает все обстоятельства, не обращая внимания на выкрики соплеменников.

— Способен ли этот человек уничтожить систему из ненависти к вашей расе? — после этого вопроса председателя в зале повисает напряженная тишина.
Батарианец смотрит на Джона всеми четырьмя глазами.
— Он совершил ужасное преступление. Этому нет оправдания. — Батарианец опускает голову. — Но этот человек спас меня от верной смерти, не обращая внимания на мою расу. Он ничего не попросил взамен. Он поменял мое мнение о людях. Я не знаю, что заставило его сделать так и правда ли то, что он говорит о Жнецах... Но только благодаря ему я сейчас стою перед вами...

— Благодарю вас...

И еще один. Джон вспомнил его — Форван, бармен с Омеги. Прокурор притих — он не ожидал увидеть в свидетелях защиты собственных собратьев.

— Откуда вы знаете подсудимого?
— Я хотел убить его. Я отравил его, но он выжил...
— Поясните, пожалуйста...

Форван рассказывает свою историю. Батарианцы недоуменно переглядываются между собой и шепчутся.

— И что сделал обвиняемый?
— Он отпустил меня.
— Просто отпустил?
— Да. Он сказал, что ему жаль меня. Сказал, что нельзя жить ради мести и ненависти.

Форвана окружают сразу несколько камер. Батарианская делегация подозрительно молчит.
Прокурор поворачивает голову на Джона и смотрит на него новым, немного странноватым взглядом. Словно видит его впервые.

— Как вы думаете, мог ли человек с такими убеждениями уничтожить систему, имея умыслом именно террористический акт?
— Нет.
— Вы уверены в этом?
— Да. Он не убийца.

Их было еще много, они сменяли друг друга — азари, кроганы, саларианцы, волусы, кварианцы бесконечной чередой входя в огромные украшенные затейливым орнаментом двери зала суда. Джон не мог скрыть изумления. Кто смог отыскать их? Кто притащил их сюда из самых дальних уголков Галактики? Андерсон? Лиара?

— Откуда вы знаете этого человека?
— Он спас мне жизнь...
— Он помог мне...
— Он вытащил меня из крупной задницы...
— Я обязан ему жизнью...
— Он вернул мне сына...
— Он спас нас...

Многих из них он не помнит. Вспоминает не сразу, только послушав обстоятельства их встречи. Некоторых, как того смешного волуса, возомнившего себя богом биотики, Нифту Кала, узнает сразу. Его рассказ доводит зал до истерики и слез от смеха, несмотря на всю серьезность ситуации. Нифту Кал возмущенно шумно вздыхает и размахивает руками.

Наконец последний из них, кроган, спасенный им на Тучанке, спускается с трибуны и скрывается в толпе. Зал ошарашен. Возбужденный гул голосов все никак не успокаивается.

Андерсон начинает свою речь. Он убедителен и полон достоинства — хорошо, что именно ему разрешили защищать своего бывшего подчиненного на суде, лучшего адвоката Шепард и пожелать не мог.

Он говорит о благородстве. О безвозмездной помощи. О безупречной репутации офицера. О его стремлении оказать помощь любому существу, независимо от расы, пола и социального положения. Речь защитника проникновенна и трогательна. Но все это дико контрастирует с чудовищным преступлением, в котором его обвиняют.

Все аргументы Андерсона выглядят так, будто любящий отец пытается выгородить сына.

«Он убийца», говорят ему.
«Да, убийца. Но он хороший парень, он никогда раньше так не делал, он больше не будет».
«Вы что, не понимаете? Он оборвал одним своим решением триста с лишним тысяч жизней!».
«Да, но это случайно вышло. Дайте ему еще один шанс!».
«Может, он и милый парень, но он должен ответить за это».
«Должен. Непременно должен. Но может как-нибудь в другой раз?».

Джон благодарно смотрит на Андерсона, продолжающего вдохновенно говорить. Благодарно и с невыносимой тоской, и защитнику, встретившемуся с ним глазами, сразу становится понятно, что он старается напрасно.

Андерсон немного комкает конец речи и порывисто садится на место. Раздаются аплодисменты. Кто-то опять кричит, и Джону кажется, что это звучный бас Джейкоба. Батарианец смотрит на Андерсона с чуть заметным превосходством.

— Слово предоставляется подсудимому Джону Шепарду!

Все лица как один обернулись на него. Небольшую клетку залило ярчайшим светом сотен прожекторов. Он встал и сделал шаг вперед. Что бы он не сказал, результат будет неизбежен. Но попытаться стоило.

— Ваша честь! — говорит он и его голос, усиленный динамиками, гулко разносится по огромному залу. — Я признаю свою вину. Я виновен в уничтожении звездной системы Бахак. И я виновен в смерти 305 тысяч батарианских граждан. Я осознавал, что делаю, когда нажимал на кнопку... — он сделал паузу. — Мне нет оправдания и я готов понести наказание. Я прошу лишь об одном — отсрочить мне приговор.

Батарианский прокурор фыркает. Шепард продолжает, не обращая на него внимания.

— Я знаю, что все, что я говорю о Жнецах, кажется вам неправдоподобным вымыслом. Я не знаю, как еще доказать вам, что они существуют. Но когда вы сами убедитесь в правоте моих слов, будет поздно.
Они идут. Совсем скоро они будут здесь и мы должны встретить их сплоченными и решительными, забыв о различиях и взаимных обидах.
Галактика стоит на пороге величайшей угрозы. Грядет ЖАТВА.

Его голос, глубокий и серьезный словно гипнотизирует зал. Лица становятся напряженными.

— После нее останутся лишь обломки великих цивилизаций и мертвые, сожженные планеты. Так было с протеанами. Так было с теми, кто существовал до них.
Так будет с нами, если мы позволим этому случиться. Сопоставьте данные, которые мы вам предоставили. Взгляните на мозаику в целом! Не будьте слепы!

Он обхватывает решетку руками и подается чуть вперед.

— Я сделал то, что сделал и сделал бы так еще тысячу раз. Я сделал бы это и с человеческой планетой! Я сделал бы так с Землей!

Судья поднимает голову и расширившимися глазами смотрит на него.

В зале висит невыносимая тишина, и Джону кажется, что всем отчетливо слышно, как бешено бьется его сердце.

— Я сделал бы так с Землей, — повторяет он. Нестерпимо яркий синий огонь блестит в его глазах и каждый кто его видит, понимает, что он говорит правду.
— Я бы проклял себя за это, но сделал бы. Вы забываете в своих склоках и дрязгах о главном — о том, как хрупко наше существование. О том, какова цель каждого из нас — всех нас — дать жизнь последующим поколениям! Дать шанс прогрессу и миру! Не допустить бессмысленного уничтожения всей разумной жизни в Галактике! Это и только это — моя настоящая цель! И я не отступлю! Независимо от того, какой приговор вы мне вынесете, я найду способ победить! И после того, как я вернусь с победой, вы получите свое право судить меня, если уж вам так хочется. Но не сейчас. Не сегодня.

Джон замолчал и сел на свое место, с горящими глазами и прямой спиной. Зал невыносимо долго молчал. Потом начался невообразимый шум. К батарианским голосам добавились еще и человеческие. Джон закрыл уши ладонями, наклонил голову и сидел так не шевелясь, пока суд не вернулся с совещания, которое прошло на удивление быстро. Хотя нет, удивляться здесь было нечему, они давно все решили.

Стараясь не смотреть в его сторону, председатель долго перечислял все обстоятельства дела и, наконец, провозгласил:

— Принимая во внимание всю тяжесть преступлений, совершенных Джоном Шепардом, Верховный Суд Альянса Систем принимает решение передать подсудимого батарианской стороне, пострадавшей от его действий.

Зал взревел.

Джон шумно вздохнул. Сейчас все его мысли уже были заняты вариантами побега от батарианского конвоя.

— У вас есть вопросы, подсудимый?
— Только один. На хрена вам нужна была вся эта двухмесячная канитель?
— Проводите подсудимого в камеру. Передача состоится завтра ровно в полдень.

Его отвели под крики и топот ног. Он тщетно пытался рассмотреть в толпе лица друзей, но так и не увидел.
В камере он, неожиданно для себя, сразу крепко заснул, впервые за много ночей. Будто провалился в мягкую темноту.

Его выдернула из сна внезапно вспышка яркого света. Шепард с трудом поднял голову от подушки и прищурился. На пороге стоял Андерсон. Из-за его спины выглядывали несколько человек в военной форме. Андерсон сделал шаг в камеру и капитан увидел его дрожащие руки и расширенные зрачки. И он понял, что произошло что-то совсем плохое. Что-то невероятно плохое.

— Вставай, Шепард! — сказал Андерсон незнакомым, хрипловатым голосом. — Быстрее. У нас мало времени.
Шепард, жмурясь, встал с кровати.

— Что за...
— Джон, одевайся, мать твою! — почти закричал Андерсон. — Только что пришло сообщение от патруля на окраине системы. Жнецы прибыли...

Сердце пропустило удар, а потом пошло барабанить безумный ритм. Заученными за годы военной службы движениями Шепард быстро начал натягивать одежду.

— Через несколько часов они будут здесь, — Андерсон оглянулся на солдат. Их молодые лица были бледны, но решительны.
Шепард потряс головой, пытаясь убедить себя, что это не сон.
— А батарианцы?
— Ублюдки решили, что это подстава! Думают, что мы симулировали данные, чтобы вытащить тебя. Объявили боевую тревогу и встали оцеплением вокруг суда. Представляю себе их рожи, когда каракатицы примчатся сюда. Ну их к черту! Сейчас не до этого.
Андерсон взял его за плечи и развернул к себе.
— Случилось то, чего мы больше боялись. Вся эта орава направляется к Земле. С минуты на минуту объявят всеобщую эвакуацию. Если кто-то и сможет остановит это дерьмо, так это ты, сынок. Я видел, на что ты способен. Я не знаю, как ты это сделаешь, но ни на секунду не сомневаюсь в тебе.

Джон наклонился, чтобы одеть ботинки.

— Наш флот на подходе. Хаккет и председатель дали добро на твое освобождение. Но вот четырехглазые наверняка будут против, — продолжил Андерсон. — Мои парни тебя прикроют, но пробиваться к «Нормандии» придется с боем. Батарианцы окружили зону посадки. Твои инопланетные ребята ждут сигнала к бою. Джокер уже разогревает двигатели.

Андерсон вытащил из-за пояса пистолет и передал ему.

— Держи.
Рукоятка пистолета привычно легла в руку. Все сразу стало на свои места.
Шепард снял предохранитель и проверил прицел.
— Вот теперь пришла пора по-настоящему повоевать, советник! — он сдвинул брови и быстрым шагом вышел из камеры.
— Он невероятно крут, сэр, — сказал один из солдат, восхищенно глядя вслед капитану.
— Нет, не крут. Просто это ... Шепард. — задумчиво ответил Андерсон.
И тут же рявкнул:
— Чего вы стоите?! Вперед, за ним!

Комментарии (57)

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.

Регистрация   Вход

1 2 »
Альбакар
57    Материал
Шикарно таки да.
4
56    Материал
Чуть не расплакался , здорово написано всё хорошо представляется очень интересно Респект!
2
55    Материал
а*уеть, а*уенно
вот бы продолжение
P.S Гаррус forever
2
Lelouch_Vi_Britannia
54    Материал
Ёпэрэсэтэ, когда читал так живо всё это представлялось, почти что голоса в голове звучали Андерсона, Тали, Гарруса и остальных. Особенно живо Самара и Мордин представились.
Снимаю шляпу стоя и положив руку на сердце. Браво Автор, респект и уважуха тебе!
5
53    Материал
Мда...... круто. Наткнулся, прочитал и не пожалел. Еще дала возможность представить своего героя в тех событиях. Шепард - у каждого он свой.
У меня, н-р, второй Сарен, который никогда не забыл бы о том, как политики Альянса сдали его справедливому батарианскому "правосудию".
5
normann
50    Материал
перечитал уже восьмой раз smile слов нет.... вообще.... полностью нет, автор а ты случаем книги писать не пробовал?????? так чётко передать образ персонажей удалось только в паре-тройке фанатских рассказов, что же ещё сказать???? браво!
10
Батон
51    Материал
Пробовала smile
Автор - Маша!
3
strelok_074023
52    Материал
Спасибо, Норманн! Приятно от читателей такие слова слышать. Книги пробовала, кто б их еще дописывал за меня smile
4
normann
49    Материал
Браво!!! Прекрасный рассказ, я уж подумал что это часть сюжета третей части..... мда батарианцам облом жестокий наступил, что ж сказать???? "жнецов не существует" думал батарианский обвинитель превращаясь в хаска biggrin
6
48    Материал
Ну твою ж мать surprised . Извините , но сказать превосходно и замечательно - значит ничего не сказать .
9
BeaR
47    Материал
"И Хаккет с Андерсоном, как бы они не старались, не смогли бы его вытащить. И Совет не посмел вмешаться, занятый своими вечными склоками. Звание Спектра сняли сразу же, как только батарианцы подали иск." Вот тут у меня возник вопрос. Почему же звание "СПЕКТРа" сняли сразу после того как подали иск, ведь нужны же еще доказательства.. В первом МЕ с Сарена не сразу сняли звание, а приходилось искать доказательства. Простите если этот вопрос уже поднимался.
3
525252
46    Материал
глаз оторвать нельзя!
4
44    Материал
Я уже писал Вам после прочтения рассказа "11 апреля" - не надо стесняться, давайте-ка потихоньку приступать к написанию более объёмного произведения.

Ваш стиль характерен следующими показателями:

- краткое вступление, позволяющее сразу приступить к изложению сюжета.
- речи и характеры Талюшки, Гарруса, Джокера (в этом рассказе - особенно Джокера) соответствуют персонажам в игре.
Т.е. персонажи Вами схвачены достаточно точно (за исключением маленьких деталей или нюансиков в зависимости от личного восприятия читателем игры).
- есть интрига сюжета, которая прочно связывает начало с дальнейшим повествованием. Никакая из сцен не свалилась как снег на голову, нет перескакиваний с одного на другого.
- нет пустопорожних описаний и "лишних" деталей.

Это не всё.

По поводу отсутствия мыслей при написании произведения (о чём Вы мне написали на мой коммент к рассказу "11 апреля") - хочу сказать следующее.

Писатель Толкиен, который написал "Властелин колец" в своих письмах друзьям пишет примерно следующее - "я совершенно не знаю, о чём писать дальше. Я не знаю, что делать моим героям. У меня нет никаких идей о продолжении сюжета. Я мучительно и безуспешно пытаюсь хоть что-то придумать".
Это я прочитал в комментариях, опубликованных редакцией после выхода книги из печати. Но в результате, получился классный роман

Так что это абсолютно нормально и это не должно быть причиной остановки в написании произведений.

С нетерпением жду новых произведений.
Хочется больше про Талюшку и Шэпика.
Но и про остальных забывать тоже не стоит.

Желаю здоровья и творческих успехов.
9
strelok_074023
45    Материал
Ух ты! Спасибо большое за такой обширный комментарий, мне еще никто так не писал, очень приятно, да еще и пример Толкиена, оказывается, великие тоже мучались! А Шеп и Тали моя любимая пара, так что непременно скоро что-нибудь выложу! smile
6
43    Материал
Слов нет! Шедевр!!!
3
Гет_Охотник
42    Материал
Просто нет слов. Скажу только одно - великолепно, просто великолепно. Раньше такое сильное впечатление оставили только дневники Тали - Зоры и рассказ Батона. Теперь к ним добавился ещё один маленький шедевр.
6
Saref95
41    Материал
— Нет, не крут. Просто это ... Шепард. — задумчиво ответил Андерсон.

Это безумие!
Нет это Шепард biggrin

Ну я почти уверен что в МЕ3 всё будет почти так!Народ если что знаем какие фразы выбирать happy Автор молодец!Снимаю шляпу!100 из 10!

8
cascha
40    Материал
Великолепные рассказы. smile
7
1 2 »