Цена дерзости. 4. Дети за грехи отцов Часть 1.

Коридор был ярко освещён лампами и наполнен людьми, одетыми в форму научного персонала или, в случае со службой безопасности, в бронированные комбинезоны индивидуальной защиты, идущими на свои рабочие места, или разговаривавшими друг с другом.

Станция «Виктори» была достроена относительно недавно и полностью функционировала. Она представляла собой научно-конструкционный комплекс, под началом странной и настолько секретной организации, что даже никто из сотрудников комплекса не знал её названия. Единственное, что знали сотрудники комплекса — это то, что организация была сформирована Альянсом Систем, и все её ресурсы были направлены против инопланетных захватчиков, с которыми силы Альянса до сих пор ведут бои возле недавно найденного на границе Солнечной Системы ретранслятора массы. Марк Гринвед шёл по этому коридору не спеша, и учтиво желая доброго утра каждому знакомому лицу, проходившему мимо. На вид ему было лет 45, даже под пятьдесят — легкая проседь, затесавшаяся в его густую шевелюру, не давала возможности точной оценки возраста по внешнему виду. Глаза этого человека, всегда излучавшие задумчивость и большие познания, не только в технологиях, но и жизни, были стального цвета и сейчас выражали полное спокойствие. Для него это был очередной рабочий день, возможно, предвещающий несколько новых технологий. Но самое основное они уже сделали.

— Мистер Гринвед! — кто-то окликнул его. Марк остановился и обернулся, чтобы посмотреть, кому он так понадобился. В его сторону, ловко лавируя между снующими в разные стороны людьми, направлялся молодой парнишка, облачённый в КИЗ службы безопасности без знаков рангового отличия.

— Хэнк, ты мог бы и не поднимать шум, всё равно я каждое утро направляюсь в свой кабинет, где и провожу большую часть рабочего времени, — спокойным голосом, но всё же нравоучительно, сказал Гринвед молодому сотруднику службы безопасности.

«Совсем ещё пацан, прямо как я лет 30 назад, та же энергия, непринуждённость... хех, вот он, Властелин Мира. А не эти тупоголовые старики-политики, которые мнят себя выше всех и делают, что хотят», — с улыбкой подумал Гринвед.

— Мистер Гринвед, сэр, мисс Герфер просит вас подойти в 23-й исследовательский блок. Похоже, она очень взволнована и говорит, что это очень срочно.

— Хэнк, давай без фанатизма и расслабься, — ответил Гринвед парню в тоне «доброго дядюшки» и похлопал его по плечу. — Пока что, я здесь решаю, что важно, а что — нет. Скажи Летиц... мисс Герфер, что я буду у неё, как только освобожусь.

— Сэр, но всё же — она очень взволнована... — Хэнк умоляюще посмотрел на Гринведа, будто его отчитают за невыполнение распоряжения.

— Хорошо. Мне только нужно закончить и отправить пару отчётов для высшего начальства, — Гринвед многозначительно ткнул указательным пальцем вверх, — и сразу отправлюсь в 23-й блок. Давай, передай это мисс Герфер, и можешь отправляться по своим делам.

— Да, сэр, — Хэнк отсалютовал и быстрым шагом направился в 23-й блок.

— Спешка... — тихо молвил Гринвед и всё той же неторопливой походкой направился по коридору в свой кабинет.

Кабинет Гринведа находился выше главного коридора на два небольших лестничных пролета. Он подошёл к двери своего кабинета, достал карту идентификации личности и вставил её в прорезь на стене. Сигнализатор выдал короткую трель, и ниже прорези загорелись по очереди три зелёных огонька. Далее, он поднес голову к стене, на полметра выше лотка для пропусков, система идентификации личности подтвердила сходство сетчатки глаза Гринведа с образцом, взятым при его назначении на должность начальника проекта «Восхождение».

Дверь кабинета открылась, но Марк Гринвед вошёл не сразу, а простоял немного перед входом, будто в нерешительности. Через полминуты он опомнился и бросил карту доступа в лоток — она уже не действительна, когда он будет закрывать свой кабинет, в конце рабочего дня, из желоба рядом с лотком ему будет автоматически выдана новая карта, которую он сможет использовать только утром.

В космосе трудно отличить утреннее время от дневного или вечернего. Здесь царит вечная ночь, и звёзды кажутся намного ближе, чем на Земле. Гринведа всегда тянуло в космос. Он ещё молодым пытался записаться в ряды первых космических пехотинцев, но состояние его сердца, вернее, его отсутствие, ему не позволило. Не то чтобы Гринвед не имел столь важного органа, просто его заменял искусственный имплантант, а значит перегрузки, которым подвергались организмы космопехов, были не для него. Но всё же, он нашёл способ приблизиться к звёздам — удачно сданные экзамены в университет Космоса и диплом специалиста-инженера физики космоса вывели, тогда ещё молодого парня, в люди. Он стал известным специалистом-теоретиком в области фазового сдвига вакуума и теории массового перехода. Сейчас же теория стала аксиомой, и Гринвед гордился своими достижениями. Но это ему не нужно было, всё чего он желал — это звёзды. Даже в его возрасте, они манили его и не давали покоя. Часто его можно было встретить стоящим напротив смотрового окна, и в этот момент его глаза переставали быть глазами взрослого, опытного учёного. В эти моменты это были глаза ребенка, смотрящего на бездонную темноту, испещрённую маленькими яркими точками. Ходили слухи, что его видели, сидящим перед одним из таких смотровых окон прямо на голом металлическом полу и плачущим от радости. Возможно, то были всего лишь слухи, но как говорят — «в каждой сказке есть доля правды».

Он вошёл в свой кабинет, и дверь за ним автоматически закрылась, а лампы, дававшие подобие мягкого дневного солнечного света, зажглись. Он подошёл к креслу перед рабочим столом и сел в него, включив личный терминал. Отчёты, о которых он говорил Хэнку, были готовы ещё три дня назад, и их нужно было только отправить. Сейчас ему хотелось только спокойно посидеть в одиночестве, глядя в смотровое окно, которое было сделано специально по его заказу — всё же таинственная организация выполняла любые прихоти своих сотрудников, включая скрытую личную охрану для родственников. Но его желаниям не суждено было сбыться — через двадцать минут трель звонка объявила, что за дверью находится посетитель, который желает войти. Марк подавил в себе лёгкое недовольство и нажал на терминале клавишу разрешения входа.

— Марк! Если я тебя зову — значит, происходит нечто настолько важное, что для этого можно отложить на 10 минут какие-то дурацкие отчёты! — в кабинет пулей влетела Летиция Герфер, заместитель Гринведа и, по совместительству, его помощница. Весь её вид давал понять, что она злая, как фурия, и ей осталось совсем немного до полного срыва.

На этот раз Марк не смог подавить раздражение, и слова сами вылетели из его рта:

— Летиция, кто тебе дал право вот так влетать в кабинет и кричать на меня? Между прочим, я тебе напоминаю — это я твой начальник! И по моему личному желанию у меня может появиться другой, куда более уважительный и толерантный помощник.

— Что? Да как ты... значит вот как, да? — казалось, она вот-вот взорвется. Марк, до этого смотревший на свой терминал, обратил свой взгляд на неё.

— Да! Черт возьми, да! Или тебе напомнить случай недельной давности? Чертовых семь дней и три с половиной часа назад, когда ты своими необдуманными действиями едва не снесла станцию! Я тебе тысячу раз повторял — новая защитная установка нестабильна, нужно сто раз проверить выходящие показатели, тысячу раз проверить стабильность сфер-тела, сто тысяч раз проверить распределители нагрузки, миллион раз проверить фазовую интерферентность нуль-поля. Летиция, на этой станции 792 ЖИВЫХ человека! — Марк в сердцах ударил кулаком по столу и укоризненно направил на свою помощницу палец. — Ты готова взять на себя ответственность за гибель, без двух сотен, тысячи человек?! Если ты не заметила, ты все еще здесь, на посту второго руководителя проекта, а не за решёткой за попытку саботажа. И все это — только потому, что я попросил высшее руководство тебя оставить.

— Да, я виновата... — она опустила глаза к полу, чтобы скрыть наворачивающиеся на них слёзы.

— Сядь, — сказал, уже немного успокоившийся, Гринвед. Он достал из стола салфетку и протянул ей. — Вот, держи.

Она взяла у него салфетку и аккуратно промокнула уголки глаз. Ей было 36 лет, но выглядела она значительно моложе и почти не использовала косметику. Темно-коричневые волосы никогда не были окрашены, а загадочные карие глаза блестели наивностью, но это было иллюзией для впервые увидевшего её обывателя. Это была очень красивая женщина с практически идеальным телом, и никто не мог бы даже подумать, что за милым личиком, слегка покрытым веснушками, таится тонкий и пытливый ум и, уж, тем более, что она — один из ведущих специалистов крупного научного проекта. И, конечно же, ей были свойственны поспешные выводы и действия, которые могли выдать в ней молодую девочку, только что окончившую университет и однажды едва не приведшие к катастрофе. Именно это последнее качество её начальник в ней никогда не жаловал. Хотя обычно Марка раздражала любая спешка — он был человеком обстоятельным, делающим все ровно столько времени, сколько потребуется для совершенного результата, а не сколько говорят или требуют заказчики.

— Марк... прости, я себя веду, как круглая идиотка и... — начала было Летиция.

— Ну, хватит. Ты тоже извини, я сорвался. У нас работа напряжённая, я тебя понимаю. Давай, рассказывай, что там у вас стряслось, — мягко прервал её Гринвед и дружелюбно посмотрел прямо в её необычайно прелестные глаза, пытаясь успокоить, что ему, кстати, удалось.

— Мы проверили установку и исключили все возможные неполадки — теперь она работает стабильно. Можно сказать, технология кинетических щитов уже в прошлом веке. Так же мы проследили уникальную особенность — поле, излучаемое установкой, отражает плотные волновые излучения и не пропускает любые материалы, неважно с какой скоростью они двигаются и под каким углом.

— И при этом, мы все так же имеем необходимое преломление слабых волновых структур? — Гринвед встал и начал прохаживаться по кабинету.

— Да, если мы поставим такие установки на каждый крейсер Альянса, то любой, кто попытается запеленговать его на радаре или увидеть в иллюминатор попросту ничего не увидит, а если «удачно» выстрелит, то получит свой снаряд назад, — Летиция слегка улыбнулась, поскольку новость о том, что больше не будут гибнуть люди, приносила ей удовольствие.

— Вот поэтому я тебя никогда и не уволю, — сказал ей Гринвед, улыбнувшись в ответ.