Шестая Власть. Пролог

Станция «Арктур», точка Лагранжа Темиса, Поток Арктура.
2169 год н. э.

Просторный кабинет премьер-министра Альянса являлся одной из трёх главных достопримечательностей на станции «Арктур» и символом человеческого правительства для более чем десяти миллиардов людей, разбросанных по всей Галактике. Именно здесь, с позволения и выбора человечества, принимались наиболее важные и значительные решения в истории. И именно здесь официальный лидер Земли представлял человечество перед другими расами Млечного Пути.

Кабинет имел недолгую, но насыщенную событиями историю. Историю, связанную со становлением как Альянса, так и человечества (далеко не все считали эти слова синонимами). Кабинет пережил Войну Первого Контакта, когда всю Землю охватила паника и лидеры сильнейших государств оказались бессильны перед нависшей угрозой инопланетного вторжения, кабинет пережил и открытие биотических способностей, и долгое противостояние с мировыми сверхдержавами (претендующими на лидерство над всей Землёй), и разорительные теракты, и Стодневный Суд с «Эльдфель-Эшланд Энерджи». Пережил он и провальную авантюру Аниты Гойл, и постоянные нападки пиратов и корреспондентов. Он даже пережил своих владельцев, пытавшихся всеми правдами и неправдами опорочить символ Альянса.
У кабинета было много провалов, но немало было и успехов. И часто спасать кабинет приходилось отнюдь не его владельцам, а совсем иным людям, никогда его и не видевшим, но искренне служащим Альянсу Земли.

Так, в далёком 57-ом, первого премьер-министра Джорджа Сайфера-младшего и весь Альянс от развала спасла непримечательная миниатюрная блондинка Кастани Дрешер, взяв под свою личную ответственность контрнаступление на Шаньси (естественно потом все представили общественности как согласованные действия командования Альянса, а не авантюрный заговор адмиралов).

Следующий владелец кабинета (а вернее его владелица) оказался подставным лицом организации под названием «Цербер» — крайне правой прочеловеческой террористической группировки, идущей корнями к Войне Первого Контакта и сложившейся в ней идеологии превосходства.

Руководствуясь указаниями Призрака (предполагаемого лидера «Цербера») и не будучи способной выйти из-под давления, Вера Сафина инициировала такие печальные события, как БАиР и террористические атаки в Индии. Её политическая слабость стала причиной того, что многие крупные компании умножили своё влияние (или состояние), а некоторые вообще вышли из-под юрисдикции Альянса и основали колонии в системах Терминус.

И хотя во время правления Сафиной политическая мощь Альянса достигла наивысшей точки (человечество открыло своё посольство на Цитадели и усилило колониальную экспансию), она разожгла множество тлеющих конфликтов и упрочила репутацию людей как агрессоров.

Но, как часто случается, зависимый лидер оказался просто не способен удержать власть. Разведка Альянса нашла доказательства её предательства, и после окончания своего срока Вера ушла в политическую ссылку разбираться со своими демонами. Последние годы своего “правления» она оказалась запертой в своём кабинете собственными министрами.

Но мало что выходило из-за закрытых дверей «кабинета без номера», расположенного в пятой секции станции «Арктур». Большинство служащих или временно работающих на станции испытывали глубокое уважение, а порой и трепет к чисто белым металлическим дверям офиса и его обитателям. В этот отсек люди старались не заходить без особой причины или крайней необходимости, выбирая порой обходные пути и скапливаясь в большем количестве во второй секции, хотя посетителей всегда хватало на несколько дней вперёд. Атмосферу правительственной значимости подчёркивало мягкое “солнечное» освещение и почётный караул из бойцов N6.

Но сейчас здесь было особенно тихо. И дело было не в том, что на местных часах наступила «ночь». Станция содержала целых три смены работников (в конце концов, Галактику вряд ли будет волновать, что у какого-то индивидуума сейчас “сонный час»): дневную, ночную и запасную.
Большинство работающего здесь персонала получило внеплановый выходной, остальные же сотрудники имели опыт в разведструктурах, либо были из старой проверенной гвардии. А в холле медленным шагом прогуливался сам командир охраны премьера Влад Бащик.
Всё это явно указывало как на конфиденциальность текущей встречи, так и на значимость, которую ей придавали.

Быстрым шагом опаздывающего человека мимо поста охраны пролетел, остановившись лишь для идентификации личности да кивка начальнику охраны, Якорьодетый в строгий чёрный костюм человек уже не молодого возраста, но и без заметных признаков старости. В его лице, казалось, можно было узнать своего строгого отца, который отчитает непослушное дитя, с ласковой улыбкой потреплет по голове и скажет: «Давай, ты сможешь». Можно было, если бы не постоянная напряжённость (порождающая мимические морщины там, где их не должно было быть), ожидание чего-то… неожиданного. Его лицо было скорее обычным, чем красивым. А он сам скорее опасным, чем обычным.

Короткая остановка также последовала и перед дверьми кабинета. Быстрый проблеск сканера и красивая белая дверь, скрывшись в стене, впустила Димитриса в офис новоиспечённого премьер-министра.

В отличие от двух предыдущих владельцев, которые показательно обезличили свой кабинет, Иммануэль ди Ариас Савелья наоборот постарался придать ему чего-то своего домашнего, личного и уютного. Впрочем, за рамки допустимого он не выходил, балансируя где-то на грани. Мягкая, удобная мебель, рабочий стол из красного дерева, как и его меньшие собратья, несколько элегантных, красивых картин (преимущественно азарийского и человеческого авторства), несколько фотографий (явно значимых для владельца), была даже турианская ваза (старые турианские артефакты и реликвии стоили огромные состояния, но Иммануэль отдавал предпочтение современным авторам, а не древнему антиквариату). Окончательный штрих в картину вносил слегка приглушённый свет, создавая на фоне бескрайнего тёмного космоса атмосферу таинственности.

— Здравствуй, Димитрис, — высокий импозантный мужчина, стоящий в центре собранных в круг кресел приветливо с искренней улыбкой кивнул. — Чай, кофе или чего покрепче?

— Благодарю, не стоит, — в ответ на приветствие кивнул Димитрис. Бегло оглянув присутствующую здесь публику и подтвердив какие-то свои выводы, он кивнул второй раз, уже себе самому. Мрачно покосившись назад на закрывшуюся бесшумно дверь, он в который раз проклял чёртовых механиков, поставивших на станции эти «высокотехнологичные беззвучные двери». Ему, как оперативнику разведки, было очень хорошо известно, что порой скрип половицы может выдать затаившегося убийцу. А если постоянно полагаться на высокие технологии, то рано или поздно эти самые технологии тебя и похоронят. Либо выйдя из строя в самый неподходящий момент, либо вообще прилетят какие-нибудь геты и пройдут через современное шифрование как нож сквозь масло. Про то, что любая техника взламывается, можно даже и не говорить.

— Маловероятно, что Тэйа’ри выберется из кризиса после смерти её отца-основателя. Она уже потеряла как на рынке акций, так и в капиталовложениях. Если его наследник не реинкарнация какого-нибудь финансового гения, то она потеряет половину своего оборота, и это в лучшем случае, — закончив говорить, Антон Розенков крепко затянулся сигарой и пригубил какого-то золотисто-янтарного напитка. Димитрис предположил, что это был коньяк (Иммануэль из крепких напитков пил только вино, сидр и коньяк — возможно, это было связано с французским происхождением его матери). Хотя зная этого русского, Димитрис бы не удивился, если бы он протащил сюда виски или гитару.

Раскинувшийся в кресле и закинувший ногу на ногу Антон был современной карикатурой на олигарха-магната: ровная ухоженная причёска, чистая кожа, строгий, но без чопорности костюм чёрного цвета. Впечатление не портила ни благородная седина, ни ставшие появляться морщины. А несколько шрамов, явно оставленных скорее из памяти о видавшем виды мундире офицера, только добавляли ему своеобразного шарма.

Присутствие владельца «Розенков М». многих бы ввело в растерянность или замешательство. Но люди, лично знакомые с Иммануэлем, знали, что они с Антоном были в хороших отношениях, тянувшихся корнями ещё к тому далёкому времени, когда никакого Альянса и в мыслях не было.
И, по личному опыту Димитриса, руководителю государства полезно иметь хорошего друга из частного бизнеса. Обычно владельцы крупных компаний в курсе того, что происходит у их конкурентов, а значит, осведомлены о грядущих событиях на рынке лучше многих.

Правда, сам Димитрис относился к Антону с недоверием. Именно Антон привёл Веру к политическому олимпу. С другой стороны он и способствовал её раскрытию. А позже и её ссылке. Но Иммануэль доверял ему, да и сам Антон был скорее уставшим от мира ветераном, чем агентом Призрака.

— Вполне логично, что второй по влиятельности производитель оружия на Земле хочет забрать себе у «Хане-Кедар» правительственный контракт стоимостью в десятки миллиардов кредитов, — резко выступил Алескандр МакГрегор, министр обороны Альянса. Будучи гражданским лицом, назначенный десять лет назад на должность министра МакГрегор постоянно держит оборону под страшным натиском критики, корреспонденции и целой армии политических обозревателей. Непрекращаемое давление слегка пошатнуло его здоровье и сделало резким и раздражительным. Дополняла образ слегка помятая рубашка (пиджак он вообще не надел), постоянно ищущие себе занятие руки (в данный момент они были занятии выбиванием дроби на бокале коньяка) и аромат сразу трёх дорогих (и Димитрис не сомневался, что азарийских) духов.
Димитрис серьёзно задумывался над тем, что пора искать ему замену.

— Если бы ты чаще заглядывал в свои финансовые отчёты, то ты бы знал, что «Хане-Кедар», хоть и входит в концерн Тэйа’ри, но имеет своё руководство, активы и известную самостоятельность… — парировал выпад министра Розенков.

— …и если Альянс не разорвёт с ними контракт, их потери будут минимальными, — продолжая мысль, закончил Иммануэль. Выдержав небольшую паузу, он продолжил: — Меня больше заботит распад их судостроительной отрасли. Все мы прекрасно понимаем, что без современных дредноутов нам не стоит даже мечтать о месте в Совете Цитадели, а без Тэйа’ри и Гаррета будет проблематично закончить работу…

Повисла звенящая тишина. Димитрис воспользовался ей, чтобы лучше рассмотреть лица собеседников. Блики теней от приглушённого света явно не способствовали этому.

Поморщившись, Розенков решил прервать тишину:

— Гаррет был, несомненно, гением и от его гибели потеряло всё человечество, а возможно не только оно. И я безгранично уважаю его труд. Но его дело, его компанию раздирают стервятники, а его сын не способен удержать такой огромный концерн. И это не изменить. Никак. Мы можем только сгладить углы, так сказать, нейтрализовать последствия.

Сделав затяжку, он продолжил.

— Вы можете выкупить их судостроительные предприятия, затем сделать их собственностью Альянса и закончить работу над «Килиманджаро».

На минуту вернулась звенящая тишина. Димитрису даже показалось, что он слышит скрип мыслей в голове у министра обороны. Лицо у него было как у человека, у которого украли хорошую идею, а теперь заставляют её и поддержать к тому же.

Неожиданно для себя главный шпион Альянса обнаружил, что на него смотрит Иммануэль со своей постоянной полуулыбкой (хоть сейчас фотографируй и на стену вешай). Димитрис прочистил горло, получше устроился в кресле, но Иммануэль не дал ему высказаться:

— Гаррет его спроектировал, он вдохновитель и создатель, он конструктор и дизайнер. Без его участия… думаете, мы справимся?

— Это всего лишь один человек, — выразил свою позицию по этому вопросу МакГрегор. — У нас огромный штаб специалистов. Тем более он оставил после себя планы, чертежи…

— Можно, конечно, нанять иноземных специалистов…

— Не вариант, — перебил Антона Иммануэль. — Что скажет общественность? Это… это может показаться попыткой прибрать власть к рукам.

— Альянс на подъёме, ты пользуешься значительной поддержкой всех слоёв населения, правильно подав новость, мы представим Альянс как сильную и зрелую организацию, способную не только защитить человечество, но и развивать промышленность, создавать новые технологии. Мы покажем самодостаточность. Укрепим позиции. Заткнём, наконец, Терра Фирму. — Димитрис впервые встрял в разговор. — Ну а оппозиция. Оппозиция была даже у Бога.

Розенков тихо покачал головой, допив остатки коньяка в своём бокале. Достал из внутреннего кармана сигарету и закурил, посмеиваясь над чем-то своим и качая головой.

— Хорошо, идея мне нравится. Александр, сейчас мне не самое время выступать с предложениями и давить на парламент, представишь как свою идею, не спорь, — отмахнулся от начавшего было возражать МакГрегора премьер. — Общественность требовала от тебя действий, вот и хорошо, она их получила. Френсис обеспечит поддержку в парламенте. Что-то ещё?

— ДеЛаВерга? Френсис ДеЛаВерга?! Он ещё жив? — удивился Розенков.

— Старик бьёт все рекорды, — развёл руками МакГрегор.

Антон встал, пробормотав себе, что-то вроде: «Хренов старик и меня переживёт». Димитрис тоже встал, как и МакГрегор, хоть и изобразил гримасу недовольства на своём лице.

Иммануэль, за всё время разговора стоявший слегка облокотившись на стол, первым пожал руку Антону, сказав ему что-то напоследок заговорщически снизив тон.

— Приятно было вас увидеть, — пожимая руки, говорил Антон. — Ну, всех кроме тебя разумеется, Саша.

МакГрегор лишь вздохнул со страдальческим видом, разведя руки в стороны: мол, что с ним поделаешь?

Громко рассмеявшись, Антон заключил министра обороны в крепкие объятья:

— Тебя, друг, я был чертовски рад видеть. Когда тебя-таки выгонят из министерства, должность председателя совета директоров за тобой.

Подмигнув, Антон накинул зимнее пальто (значит в Москве сейчас зима) и в весёлом настроении покинул кабинет.

— Пойду выпью,— пробормотал МакГрегор и покинул рабочий кабинет, оставив премьера наедине с Димитрисом.

На самом деле кабинет премьера состоял не из одной комнаты, а из трёх небольших и двух просторных комнат, одна из которых была засекречена и закрыта. Именно от неё шёл коридор, ведущий напрямик к небольшому личному космопорту, где стоял персональный межпланетный корабль премьера и достаточно важных для внимания, но желающих остаться инкогнито людей, куда сейчас и направлялся Антон Розенков.

Вся система кабинетов была снабжена мощной системой защиты, способной (предположительно) выдержать атаку даже ИИ. Жаль, что её основное преимущество терялось при попытке расширить сеть, и охватить всю станцию она ещё не могла. Над этой проблемой работали его лучшие люди.

— Всё думаешь, как расширить AECI? Брось, система слишком закрытая, чтобы использовать её для чего-то кроме создания чёрных точек в отдельно взятой конструкции. Это был успех, но…

— Везде это треклятое «но», — раздражённо бросил Димитрис в ответ премьер-министру.

Один из наиболее влиятельных людей в Галактике прошёлся идеально чистыми туфлями по бело-чёрному ковру, занимавшему всю комнату и иллюстрирующему символ «инь и ян» в видении азари Неферин Т’Алея.

Иммануэль производил впечатление с первого взгляда, приковывал к себе взор и продолжал его удерживать даже когда уходил. Его мощный сильный голос заставлял многих его оппонентов замолкать и слушать. Он имел великолепные манеры, владел более чем тринадцатью языками.
История его жизни всегда была тесно переплетена с Альянсом. Большинство людей и не предполагает, сколько Иммануэль Савелья сделал для того, чтобы мечта стала реальностью. Именно его подпись стояла на ратификации Устава Альянса, он имел честь объявить первое заседание парламента Альянса начавшимся, он приложил руку ко всем значимым событиям в истории Альянса и этого кабинета. Собственно двадцать лет назад он был назначен куратором проекта о создании стации «Арктур». Пройдя через всю лестницу иерархии, он может считаться одним из его основателей.

Он никогда не стремился к власти или каким-то почестям. Он всегда предпочитал оставаться в роли советника, перемещаясь от должности министра внутренних дел к должности министра внешней политики, попутно затыкая дыры в многострадальном министерстве обороны. Именно он поддержал адмиралов в контрнаступлении на Шаньси, и он договорился с Вашингтоном о передаче их разведывательных служб под контроль Альянса. Он не был идеалистом, слепо верящим в идею Альянса и человечества, скорее он был прорабом на самой масштабной стройке в истории Земли. Стройке проекта позволившего человечеству сбежать из «Эйнштейновой клетки».

Одевался он всегда элегантно, но в пределах официального костюма. Золотые запонки, едва видимые узоры по краю пошива, удлинённый по старинке пиджак. Строго, но со вкусом.
В его лице наибольшее внимание вызывала лёгкая бородка и более длинные волосы, чем у большинства мужчин-политиков. Его лицо не утратило с возрастом своей привлекательности, черты лица говорили о Южной Европе, знойной Испании или жарком Марселе. Скорее всего, в прошлом он пару-тройку раз попадал в список секс-символов Земли. В свои пятьдесят с лишним лет он имел лицо без единой морщинки и чисто чёрные волосы, которые зачёсывал назад. Грех жаловаться на современную медицину. И здоровый образ жизни.

Ведь даже к креслу премьер-министра он пришёл после полугодовых уговоров господина Розенкова. Иммануэль просто не смог отвертеться от того факта, что в парламент Альянса крепко запустил свои нити Призрак.

Большинство людей либо его безмерно уважали (и Димитрис, не покривив душой, отнёс себя к ним), либо безмерно же презирали. Люди, не дающие его действиям оценку (и знающие его), Димитрису встречались редко.

Сев за стол и сложив руки домиком, Иммануэль приготовился выслушать доклад своего начальника разведки.

— Шепард, — Димитрис протянул датапад. Иммануэль пробежался глазами по высветившимся символам и перевёл нахмуренный взгляд на Димитриса.

— Вроде бы после открытия её биотических способностей её сочли не перспективной. Ей поставили имплантат L1 и забыли.

— Да, один из редких случаев, когда биотические способности проявились у индивидуума, рождённого в космосе. Думаю, из-за постоянной передислокации точное обследование и прогнозирование было не выполнено и допущена ошибка…

— В чём?

— Вам лучше взглянуть, — Димитрис перевёл со своего инструментона видео на голографический экран, раскинувшийся на всю комнату. Пройдя сквозь голо-экран, МакГрегор, скрестив руки на груди, также присоединился к просмотру.

Во время просмотра записи с камеры видеонаблюдения Иммануэль непроизвольно слегка подался в кресле вперёд и стал сосредоточенно размышлять. После исчезновения голо-экрана он продолжил смотреть в одну и ту же точку.

— Где она сейчас? — коротко бросил он.

— В медотсеке. Врачи вкололи ей лошадиную дозу успокоительного. Я решил ничего не предпринимать, не согласовав с тобой. — Последовал ответ Димитриса.

— Они решили её усыпить?!

— В данном случае я согласен с их действиями. Чёрт, она же чуть не убила человека! А сколько было в том грузе веса? — вмешался МакГрегор.

— И ты считаешь верным решение, напичкать наркотиками пятнадцатилетнюю девушку, швыряющуюся многокилограмовыми грузами?

— Это не наркотики, а успокоительное средство, — поправил Иммануэля Димитрис.

— Мы не знаем, какое действие возымеет над ней то, что подходит обычному человеку. Мы не знаем, в какие химические реакции оно может вступить с нулевым элементом в её организме. И вместо того чтобы её успокоить, они рисковали её разозлить. Нервные люди — опасные люди.

— Прикажете отправить её на станцию «Гагарин»?

— Я закрываю БАиР. Это была наша ошибка и нам ещё предстоит её исправить. — Иммануэль, казалось, погрузился в себя и свои мысли, вероятно, что-то вспоминая. — Мы не «Цербер». Наша задача убедить человечество измениться, а не заставить.

Премьер-министр взял время на размышление. Придя к решению в течение двух минут, он продолжил:

— Мы не можем допустить, чтобы Призрак заполучил её. Все мы прекрасно знаем, какие он использует методы. Мы знаем его интерес к биотическому потенциалу людей. Мы должны защитить её. Она должна стать нашим первым успехом. — Каждое слово премьер выбивал пальцем на столе себе в такт. — Я не вижу иного варианта, кроме как привязать её в Альянс.

— Плохая идея, — покачал головой МакГрегор.

— Есть другие? Призрак попытается сделать её своим агентом или подопытной крысой, а мы сделаем её своим агентом.

— Ты предлагаешь её завербовать? — такая мыслишка посещала голову Димитриса, но надолго там не задержалась.

— Нет. Устроим её в Межпланетную Академию на Арктуре или Луне. Если кто-то и найдёт способ разобраться с ней, то это они. И там и там хватает умных голов, есть даже инопланетные специалисты. Учитывая прошлое её родителей и тот факт, что всю свою жизнь она жила на кораблях, можно предположить, что она не видит иной жизни, кроме как на корабле. — Последнее Иммануэль говорил, бегая глазами по информации в датападе. — С её потенциалом и тренировками N7…

— Ты предлагаешь ввести в программу N7 обучение на биотиков? — сказать, что МакГрегор удивился — значит не сказать ничего. — Но…

— Нам нужна сильная и боеспособная армия, превосходящая противника в профессионализме и техническом оснащении, и если ты считаешь, что десант с биотическими способностями туда не впишется, то тебе не место в моём штабе.

— Мы люди, не азари. У нас просто нет такого количества людей с биопотенциалом! И это даже если не считать, что у нас так и нет ни работающих имплантатов, ни программы подготовки! — МакГрегор явно повышал голос.

— Значит, это будет приоритетное направление. Три месяца. Мне будет нужен план, методы его реализации, финансы и прочие радости жизни. Официально объявим через неделю, к тому времени уже должен быть готов черновик проекта. — МакГрегор выдохнул, кивнул Димитрису и подчёркнуто пошёл к выходу. На выходе его остановил голос премьера: — Не забудь про рапорт и доклад о батарианской активности и усовершенствовании обороноспособности Альянса. Я жду его завтра.

— Всего доброго, премьер-министр, — не удержался от сарказма министр обороны.

— Вы рискуете, — решил заметить Димитрис.

— Кто-то ведь должен, — устало ответил Иммануэль. И щёлкнул по датападу. — Я не вижу твоих рекомендаций по поводу этой Шепард.

— Слишком много факторов, слишком много лазеек через которые «Цербер» сможет подобраться. Призрак не обременён законами или этикой. У него везде есть уши и везде есть люди. Есть риск, что заполучив её, он изменит баланс в свою пользу. Рекомендую устранить, — сухо сказал Димитрис давно прокрученные в голове слова.

— Вы в разведке все на убийствах помешанные или специальный отдел киллеров держите?

— Мы просто рассматриваем все варианты.

— И сходитесь во мнении, что проблемы надо устранять. И точка. — Иммануэль устало потёр виски. — Ладно. Устал я. У меня встреча через пять часов. Поступим следующим образом: я напишу Джону, её отцу, мы с ним старые друзья. Уверен, он поймёт сложность ситуации. Возьмём под аккуратный присмотр, без давления и предоставим ей шанс. Дадим ей наилучших учителей, если придётся, поползаем на брюхе перед азари. А дальше… надо сначала дожить до этого дальше.

Отредактировано. Forpatril