Всего лишь человек. Часть 6

Сейчас время потеряло для них свой счет. Точнейшие хронометры, встроенные в инструметроны, словно сошли с ума, как и почти вся остальная электронная начинка. Дальномеры изменяли свои показания несколько раз в минуту, словно сами руины искажались, перетекая с одного места на другое, все дальше и дальше от них, но делая это так, что глаз не мог уследить за их движением.

Остатки монументального города оставались такими же далекими, хотя изначально казалось, что до них не более десяти километров.

Общая гнетущая атмосфера отдавалась с каждым шагом в напряженных мышцах. Однообразная пустынная местность, серый песок, изредка попадающиеся камни — и ничего более. Ни дуновения ветра. Ни шороха песка под подошвами трех гостей данного места. Только заслоняющие горизонт развалины манили к себе. Окружающий воздух то обжигал, то становился ледяным. К тому же странные перепады коснулись не только температуры. Гравитация изменялась от обычной до почти невесомой, когда каждый шаг грозил отправить в недолгий полет или до свинцово-тяжелой, которая давила на плечи, словно бетонная плита.

Останки строений приблизились к ним так же неожиданно, как и ускользали от них раньше. Теперь у троицы наконец-то появилась возможность рассмотреть их с дистанции в сотню метров. Чтобы взгляд мог охватить полностью колоссальные конструкции, пришлось задрать голову.

— Держимся вместе, что бы ни случилось, — негромко предупредил Шепард. 

Это вполне осознавал каждый из них и без напоминания, но стандартная фраза стала для командора чем-то вроде ритуала, воспроизводимого перед каждым боем.

Руины уходили в серое небо на несколько километров, острые пики были скрыты полупрозрачным маревом. Они словно давили на психику, до глубины души поражая своими размерами и неказистостью, противоречащим законам физики. На некоторых остатках присутствовали ярко выраженные следы коррозии, другие же выглядели почти что новыми, словно гениальный до безумия архитектор изваял их лишь несколько десятилетий назад, надеясь поразить зрителя сочетанием несочетаемого, ошеломляющей фантасмагорической картиной невозможных форм.

Переплетающиеся и будто врастающие друг друга асимметричные колонны, пульсирующие осколки неизвестного серого материала на тонких стеблях, местами разбавленных остатками гигантских ползучих растений, невероятно соединяющиеся с циклопическими каменными блоками, которых словно что-то удерживало рядом с почти отколовшимися кусками стен, размерами достигающих дредноутов, заставляя всё нагромождение конструкций опасно нависать над пустынной землей. Очертания были настолько изломаны и нелогичны, что разум был не в состоянии адекватно воспринимать их.

Руины простирались перед ними по бесплодной земле от края до края. В месте, где виднелись основания стен, словно встречались два мира: бесплодная, безжизненная серая пустошь и остатки величия какой-то древней цивилизации. Общее было у них только одно: ощущение абсолютного упадка и безысходности.

Город ждал их, словно затаив дыхание и гадая: сколько продержатся гости в его чертогах, прежде чем будут погребены под гнетом полузабытых времен.

***

Спустя столько циклов он смог почувствовать нечто новое. Не опустошающую боль, граничащую с наслаждением, не новый приступ безумного страха, не вспышку неконтролируемой ярости, сметающую все психологические барьеры. Нет.

Те, кто могли назвать себя разумными существами, проникли в обитель Отрекшихся. Как им удалось сделать это — совершенно другой вопрос.

Такие светлые… Такие чистые.

Он попытался протянуть вперед покрытую грубыми костяными наростами трехпалую руку, чтобы почувствовать, впитать в себя хоть каплю новой энергии, ощутить потоки мыслей, чувств, страстей, окунуться в них и пить, словно изысканное вино, до последней капли…

То, чего нельзя было делать. Ведь от них тогда останутся только иссушенные оболочки, которые не смогу дать ему ответы. Ответы, в которых он так нуждался все эти бесчисленные эры и эпохи.

Осторожно, чтобы не потревожить ментальные сущности гостей, он медленно поглотил часть неконтролируемого выплеска эмоций. Этого было достаточно, чтобы попытаться…

Его цепи, соединенные с плотью, со скрежетом поддались, темный металл больше не связывал его со стеной забвения. Он медленно пошевелился, разрушая прочнейший кристальный панцирь, который сковывал его искореженную фигуру на протяжении вечности.

Почти забытое чувство — видеть мир не через несколько кривых граней, что покрывали его глаза, а таким, каким он являлся на самом деле для всех попавших в ловушку. Чувствовать не только всепоглощающую боль от раздирающей его разум энергии Хаоса, облачившей его в броню-темницу, но и полузабытые эмоции простого смертного существа.

Они не могли сломить его. 

Не до конца. 

На камни упали последние осколки, оставшись лишь напоминанием о его заточении. Сейчас нельзя было останавливаться, хотя и хотелось забыть обо всем и просто закрыть глаза, чтобы уснуть навсегда. 

Так слаб. Всего лишь тень самого себя. Безликая, бесплотная, почти бессильная…

Нельзя было поддаваться трусливому позыву, ведь в таком случае он не сможет никогда больше очнуться и предупредить Вторгшихся.

Почувствовать структуру силовых линий, удерживающих его здесь, и грубо разорвать. Одно только желание — и камень расступился перед ним, образуя длинный проход на поверхность.

Не мертвый, что ещё мог мыслить, поднялся с колен и, запрокинув искореженное лицо к свинцовому небу, сделал первый шаг. Тюрьма, что была создана только для него, больше не могла удерживать последнего представителя расы Хейден, навеки застывшего между спокойствием Реальности и безумием Аномалии.

***

На ощупь поверхность, на которой стояла троица, была скользкой и неприятной, как рискнул убедиться Гаррус.

Странные конструкции, казалось, с каждым шагом все сильнее обступали их маленькую группу. Они имели даже собственный неповторимый запах. Запах гниющей плоти, сырости, кислой гари. Какофония запахов обжигала носоглотку, въедалась во внутренности и проникала под кожу, заставляя шестым чувством ощущать только страх, тревогу и напряженность. Все это дополнялось тем, что внутри города было намного темнее чем снаружи.

— Кажется, что это место одновременно мертво… И вместе с этим живет своей собственной жизнью, которую мы не можем понять, — прошептала Лиара, проводя ладонью над пульсирующей поверхностью пугающего нароста, перекрывшего один из проходов. 

Это утверждение было не так уж далеко от истины. Подобной картины никто не мог даже представить. Основания странных конструкций, выглядевшие как гротескный симбиоз металла и живой ткани, едва заметно пульсировали, словно в такт сокращениям чьего-то сердца. Металл был пронизан темно-алыми проводами плоти. Все это выглядело так, словно биоагрегаты, двигающиеся в замедленном темпе, скорее выросли, как растения, чем были созданы по воле разумных существ.

— Мой сканер не может определить ни возраст этих… этого материала, ни состав, — пробормотала азари, отключая инструметрон и заканчивая на этом научные попытки почерпнуть хоть что-то об окружающих их почти живых предметах. Быть может, темные силуэты странных построек вокруг таили в себе какой-то смысл, но разгадать его сейчас для них не представлялось возможным.

Чуть дальше им встретились особенно сложные конструкции, имевшие разрезы со странными овалами внутри, напоминающими глаза, длинные металлические отростки, покачивающиеся в такт только им одним слышимой музыке. 

Во всем этом не было никакого смысла, но пульсация, словно эстафета, передавалась от одних отвратительных биомеханизмов к другим, словно чувствуя, когда мимо них проходят незваные гости, способствуя нагнетанию кошмара.

Отряд все дальше и дальше погружался в незримо воздействующее на него враждебное существо. Которое довольно быстро преподнесло им неприятное открытие.

При попытке расширить биотикой узкий проход между двух странных колонн, Лиара вскрикнула и отшатнулась:

— Оно… Не пускает меня!

— Что?– вскинул оружие Шепард, приближаясь к ней.

— Мне кажется, будто кто-то пытался оттолкнуть меня, — чуть тише произнесла она, недоверчиво рассматривая ладони, — При этом, словно стараясь пробраться под кожу.

— Тебе это точно не показалось?

— Проклятье, Шепард, я думал, что хуже, чем когда я только очнулся, уже не будет… Но она права, — выругался турианец, нервно поглаживая спусковой крючок.

— Что происходит, Гаррус? — командор обернулся к нему.

— Меня не покидает ощущение, что за нами наблюдают. Кажется, словно мы внутри какого-то разумного… вещества, может даже океана. На первый взгляд ничего опасного здесь нет. Пока что. Но оно следит за нами. Изучает. Выжидает. И ведь ясное дело, что не с добрыми намерениями. От этого невозможно скрыться. В последние пару минут мне начал слышаться странный шепот, что-то вроде голоса. Он просит не сопротивляться.

Покрепче сжав верную винтовку, турианец чуть раздвинул мандибулы в неуверенной попытке улыбнуться:

— И мне кажется, что оно пытается забраться под пластины и залезть в голову.

— Вы не так далеки от истины, Вторгшиеся, — вкрадчивый, тихий, но одновременно с этим жестокий голос, казалось, прозвучал прямо у них в мыслях, словно тяжелым покрывалом стараясь удушить их разум.

Вся группа резко подняла оружие, озираясь по сторонам.

— Кто здесь? — отозвался Шепард.

— Это не важно. Важно лишь то, чем я могу помочь. Что могу дать. Дать и забрать взамен.

Казалось, небольшой рваный кусок тени отделился от странно наклоненной конструкции и начал медленно принимать объемную форму. Троица, подняв оружие, напряженно следила за этим своеобразным превращением.

Спустя мгновение, остатки тени растаяли в воздухе. В нескольких метрах от них стояло странное существо, чуть больше семи футов ростом. Оно отдаленно напоминало турианцев, но с вытянутыми челюстями, усеянными крупными грязно-белыми клыками, несимметричными частями тела и большими по размеру когтями на лапах. Уродливые костяные наросты покрывали почти всё его тело, ощетинившись кривыми иглами и толстыми шипами.

Странно сгорбившись, оно словно исподлобья смотрело на них разными по размеру застывшими холодными желтыми глазами с вертикальными зрачками. От него веяло чем-то нереальным и зыбким, словно его силуэт окутывало какое-то серое марево, скрадывая движения и размывая очертания тела.

В памяти Шепарда всплыли слова Смотрителя: «Аномалия будет пытаться уничтожить вас любыми способами», — но что-то пока что удерживало его от выстрела. Словно в нем боролись два человека: первый, олицетворяющий разум, буквально кричал о том, что они находятся в самом странном месте, которое можно только представить, и враг может скрываться под любыми обличиями, и второй — инстинктивно не ощущавший смертельной опасности, которая должна была исходить от столь угрожающе выглядевшего создания.

— С чего ты взял, что нам нужна помощь?

Странные звуки, отдаленно напоминавшие кашель, что исторгло из себя существо, чуть покачивая головой, мог принять за смех только кто-то с очень богатым воображением. Неживой смех. Нечеловеческий. На грани безумия и ненависти к самому себе.

— Меня нелегко рассмешить, но тебе это удалось, человек. Довольно, — чуть громче раздалось в их головах. Челюсти существа даже не дернулись, чтобы исторгнуть звуки.

— Кто ты? Как ты нас понимаешь? — вместе с этими словами командор ощутил острый приступ дежа вю.

Такие знакомые слова… Неужели Смотритель лгал все это время? Неужели он не тот, за кого себя выдавал? Организовал какую-то свою игру, правила и цели которой им до сих пор неясны? Но зачем? Или это существо просто так удачно попало фразой, словно отравленной стрелой, в его разум? Телепатия? Сейчас нельзя было ни в чем быть уверенным.

— Всего лишь тот, кто попался в ловушку. Вы не слышите меня. Вы понимаете меня. Мои мысли. Принимаете и поглощаете импульсы разума. Я чувствую отголоски ваших эмоций. Многое не ясно. Как вы здесь оказались?

— С какой стати мы должны отвечать на твои вопросы? — довольно резко ответил турианец.

Странное существо медленно перевело взгляд на Гарруса. Следующие пришедшие к ним мысли были наполнены едва сдерживаемым гневом:

— Кто дал тебе право высказываться? Ты не главный. Ты — другой.

— Мы — команда, — вступился за Гарруса Шепард, — И у каждого из нас равные права на действия.

— Как ваши миры ещё держаться, не скатываясь в пучину анархии? — в их разумах проскользнули отголоски необычайно ярко выраженного изумления и отвращения.

— А как держится твой мир? — выступила Лиара.

— Власть. Контроль. Повиновение. Порядок.

Осторожно сделав шаг вперед, командор чуть прищурился, стараясь четче разглядеть нежданного гостя.

— Что это за место? Ты можешь нам это сказать?

— А что ты видишь в этом месте, Джон Шепард? — отряду показалось, что в шелесте воплощенных в звуке мыслей к ним потянулся ледяной отголосок смеха.

— Я вижу здесь только разруху, пародию на жизнь. Руины странного мира, чего-то, что не было уничтожено до конца.

После этих слов повисла неловкая пауза. Лишь спустя несколько секунд к ним вновь пришло телепатическое сообщение.

— Руины? Вы видите окружающее вас великолепие в виде руин?

— А что видишь ты? — чуть запнувшись, спросил командор.

— Я вижу томящиеся силы, способные потрясти саму Реальность и обратить её в прах, пыль и даже больше. Превратить в абсолютное ничто, только затем, чтобы создать идеальный мир. Но для этого нужны жертвы, — шелест затихал, под конец фразы напоминая эхо, — бесконечные жертвы.

— Кем ты был? — задала вопрос Лиара, чуть опуская оружие.

— Я… Не помню. Я что-то делал. Что-то важное. Но сейчас это кажется таким ничтожным, таким мелочным и незначительным. Память не играет существенной роли в этом месте. Её затмевает истинное знание. То, что вы считали основополагающим, за мгновение превращается в бесполезное. Постоянна лишь обитель Отрекшихся.

— Кто эти Отрекшиеся? — нервно вздрогнув, уточнила азари.

— Все. Абсолютно все, кто оказался здесь.

— И все же… Мы так и не узнали, зачем ты решил поговорить с нами, — осторожно заметила Лиара.

— Вы идёте тем путем, которым шли все мы. Но как только достигните Последней Грани, уже не сможете остаться теми, кем вы были.

— Значит, — в голове Шепарда быстро происходил анализ полученной информации, — ты здесь не один. Кто может быть нам опасен?

— Кто угодно.

— И кто именно?

— Любой из Отрекшихся.

— Пока что мне ничего не ясно. Мы видели мертвых существ по дороге сюда…

Голос, звучавший в голове, резко перебил его:

— Они не мертвы.

— Но…

— Они. Не. Мертвы, — теперь команда явно почувствовала в словах злобу: древнюю, затаенную, медленно поднимающуюся на поверхность сознания, словно кипящая лава, взламывающая тектонические плиты. — В этом месте нет ничего постоянного, кроме боли и отчаяния. Гротескный неживой город, где застыло само время, искажаясь и даруя вечную полужизнь тем, кто осмелился проникнуть сюда. Когда-то… Я общался с другими… Многие пришли добровольно. Не важно, как. Важно зачем.

— Ты добровольно оказался здесь? — нахмурился Шепард. Ситуация становилась все запутаннее.

— Я не помню. Возможно, что да. Возможно, что нет. Мы хотели знать слишком многое… Как же мы были глупы. Все, кого я узнал в этом месте, уже давно лишились рассудка. Невозможно противиться этому. Невозможно сбежать. Меня спасло только заключение. Меня не сломали сразу. Посчитали особенным. Я знаю не так много. Может быть только поэтому и остался разумен.

— И что нам делать, если встретим кого-нибудь ещё?

— Бегите. Чувствовать агонию смерти, но не иметь возможности умереть — это слишком большое знание.

— Так просто? Да он же издевается над нами! — хмыкнул Гаррус.

Было заметно, что ему больше всего из троицы неприятно общаться с этим существом. Если Шепард холодно изучал взглядом обитателя Аномалии, а Лиара почти не отрывалась от показаний инструметрона, хотя, скорее всего, понимала, что их технологических знаний тут явно недостаточно, то турианец предпочитал смотреть по сторонам, рассчитывая на худшее.

— Ты так и не ответил нам. Так что же такое Аномалия?

— Аномалия? Так просто назвать всё это великолепие? — казалось, что в его глазах скользнула искра удивления, — Это место… Самая большая ложь и самое притягательное знание. Нельзя понять то, что было сотворено до рождения Реальности, нельзя до глубины души проникнуться перворождённой истиной. Оно выжигает разум, оставляя только лишь оболочку, подчиненную низменным инстинктам. Это место дает новые силы, новые возможности. Но требует взамен слишком многое. Жизнь. Смерть. Оно не оставляет ничего.

— Как она может давать что-то, при этом забирая абсолютно всё? — поразился Гаррус.

— Этого нельзя понять. Можно только принять. Попытаться. Когда мы потеряли всё… Началась война. Те, кто не мог умереть, пытались уничтожить друг друга. Может быть, так это место повлияло на наши разумы. Может быть, мы сами были причиной бессмысленной войны. Но никто… и никогда не заходил дальше территорий Последнего Пристанища. Даже я. Хотя… Все мы — единоличники. Только разобщенность. Только эгоизм. Вам дан шанс.

— Может быть, хватит говорить загадками? — выступил Шепард. — Что за Пристанище? Что мешало вам проникнуть туда? Кто там находится?

— Так нетерпеливо… Так быстро, — холодно пронеслось в их головах. — Вы поймете все, когда придет ваше время. Когда пройдете через кошмар. Страх. Боль. Наваждение. Они создают. Они испытывают. Они изучают. Словно ищут кого-то. Определяют Черту. Вместе вы что-то можете им противопоставить. Не уничтожить…

— Ошибаешься. Мы здесь как раз за этим, — резко возразил человек.

— Я думал, что степень ваших… заблуждений не столь сильна. Нельзя бороться с ними, не став их искаженным отражением. Но все через это прошли, — эти слова пришли к ним в разум с приступом скрежещущего смеха. — Вы жаждете встречи с Создателями… Смело, но только для тех, кто не представляет кто они. И на что вы готовы пойти ради встречи с ними?

— Мы не ищем твоих Создателей. У нас другая цель.

— Все, кто заперт здесь, хотят их уничтожить. Ваша цель не слишком отличается. Вы все существуете только потому, что им интереснее наблюдать за действительно величественными событиями.

— И все же, что ты забрал у нас? — осторожно пробормотал Гаррус.

Левый глаз с вертикальным зрачком неторопливо повернулся к турианцу:

— Знания. На их обработку уйдет время. Вы подарили мне это. И не только. Вы отдали намного больше, чем можете представить. Ваша наивная вера дала надежду. Вы не сможете ничего изменить, но ваша решимость заслуживает уважения. Пытаетесь проникнуть под покров, даже не представляя себе то, что можете увидеть. Не осталось никого, кто мог бы ещё разумно мыслить. Примитивные инстинкты. Первичные желания. Кроме меня. Возможно потому, что они заперли меня…

— Кто они? Кто создатели этого места? — быстро поинтересовался Шепард.

— Я не смогу всё объяснить. Это выше понимания смертных. Как же сложно, — он запнулся, на несколько мгновений отголоски его слов стихли. — Они дадут ответы. Если вы окажетесь сильными. Достаточно сильными.

До этого не двигавшееся с места существо неторопливым, размеренным шагом направилось в их сторону.

— Мне так хочется взять больше, — он медленно потянулся к ним рукой, но вдруг его движения замедлились, словно натолкнувшись на невидимую стену, разделяющую их. — Что за могущественное существо поставило вам защиту?

Чуть опустившиеся стволы Лиары, Гарруса и Шепарда вновь вскинулись вверх.

— Ни шага больше, — негромко, но с отчетливо улавливаемой в голосе угрозой произнес командор.

Эти слова не возымели должного эффекта. Спустя секунду, он коротко скомандовал:

— Лиара, отбрось его.

Ладонь азари засветилась энергией, белый шар сорвался с кончиков пальцев и разбился о грудь пришельца в ослепительной вспышке света, не причинив ему ни малейшего вреда и даже не замедлив.

— Огонь, — мгновенно решил командор.

Грохот выстрелов на несколько мгновений нарушил почти идеальную могильную тишину. Многочисленные попадания легко опрокинули монстроподобное создание. Шепард, Гаррус и Лиара медленно опустили чуть дымившиеся орудия.

Истерзанное очередями существо неуклюже барахталось в луже собственной крови. Однако его голос продолжал звучать у них в головах, не изменилась даже интонация, словно то, что даже кроган после получения таких повреждений должен был умереть три раза, не имело никакого значения.

— Это ничего не изменит. Уходите. Они вас ждут.

Лиара, игнорируя сдерживающий окрик командора, сделала несколько шагов вперед, впрочем, не опуская оружия. Она скривилась от отвращения, но не отвела взгляд. Существо замерло, уцелевший глаз уставился на неё:

— Ты боишься меня. И тебе одновременно жаль, что так произошло.

— Мы тебя предупреждали, — негромко ответила азари.

— Вы ничего не сможете сделать мне, также, как я не смогу навредить вам. Это место не даст умереть никому из Отрекшихся. Пока не захотят Они.

С громким треском его конечности начали трансформироваться, панцирь за несколько мгновений изменился, теперь представляя собой странного вида костяную мозаику, части которой перестраивались, убирая повреждения, причиненные командой Шепарда.

Участки серой кожи начали восстанавливаться, образуя на месте отверстий грубые рубцы от сверхбыстрой регенерации. Одна глазница на мгновение забурлила синей кровью, из гущи которой неторопливо выплыл вновь сформировавшийся глаз. С громким вязким треском когти на руках изменили свою форму, становясь длиннее и острее, при этом покрываясь кровью, медленно текущей из трещин.

Это было самое неестественное зрелище, которое они видели когда-либо. Казалось, что существо готовится к бою, пусть только что поведало о том, что не собирается вступать с ними в схватку. Голос вновь зазвучал в их головах, но в этот раз намного тише:

— Вы должны пройти сквозь тьму ради бесконечно короткого мига лицезрения вспышки пламени…

Лежащее тело подернулось серой дымкой и за несколько мгновений рассыпалось в темный пепел, который первым же легким порывом ветра развеялся, не оставляя даже следа на том месте, где только что находился один из странных обитателей Аномалии.

Гаррус пришел в себя первый:

— Только я ничего не понял из его рассказа? И у меня одного зашкалил личный «страхометр»?

Командор, присев рядом с тем местом, где мгновение назад находился пришелец, осторожно провел кончиками пальцев по земле. Даже следы синей крови исчезли.

— Мне пока что тоже ничего не ясно. Но надо идти дальше. Мы и так уже задержались, — командор неторопливо поднялся и уверенно направился дальше, хоть и не особо представляя, куда все они держат путь, одновременно с этим принявшись осмысливать услышанное.

Что-то внутри него все ещё чувствовало неправильность всей ситуации, смешанную с тревогой и ожиданием неприятного подвоха. Им всем словно подсовывали разрозненные кусочки головоломки, безо всякой систематизации и надежды на составление цельной картины происходящего. Существо дало им слишком много туманных намеков. Было кристально ясно, что повествование давалось тому с огромным трудом. Интересно, если они пробудут здесь ещё немного, не станут ли их мысли и слова такими же… обрывочными?

— У меня возникает все больше и больше вопросов, — пробормотал Шепард, не сбавляя шаг. — Либо Смотритель сам не знал, что здесь происходит… Либо лгал нам. Когда я впервые оказался рядом с Абсолютом и направил на него оружие, он произнес одну фразу о том, что мне удалось его рассмешить. Эта тварь, которую мы только что изрешетили, повторила все слово в слово.

— Но если Смотритель не тот, за кого себя выдает… то зачем он отправил нас сюда? — вздрогнула от понимания Лиара. — И столь подробно удовлетворил наше любопытство?

— Может быть ему нужна была легенда, в которую мы поверим. Я не знаю. И сейчас не время думать над этим. Как бы то ни было, надо продолжать путь.

— Постой, — возразил Гаррус, задумчиво потирая шрам на лицевой пластине, как он обычно делал, когда ему в голову приходила какая-нибудь мысль, — он дал тебе какой-то дес-заряд. А что, если эта штуковина не уничтожит Аномалию, а возымеет прямо противоположное действие?

— Но ты видел его могущество? Зачем ему устраивать такую странную многоходовку? — неуверенно возразил Шепард.

— Тоже верно. Но, клянусь винтовкой, когда мы вновь встретим этого Абсолюта, я лично вытрясу из него ответы на все вопросы. Это место пропитано концентрированным безумием. И с каждым шагом нас затягивает все глубже в эту пучину.

 Отредактировано: Ellessar