Что мне без тебя эта «Нормандия»...

Очнувшись в столовой, Гарусс покрутил головой, не сразу поняв, где находится. Вчерашний день принес много хлопот: он устал, пытаясь откалибровать главное орудие, явившее вдруг невиданные доселе капризы. Недоумевая над тем, что же такое происходит с главным калибром фрегата, он приплелся в столовую и тяжело опустился на стул. Турианец еще успел подумать, что не мешало бы выпить чего-нибудь бодрящего, и сам не заметил, как уснул. 

Шепард объявила в рупор сбор в ее каюте. Гаррус пришел первым и без лишних церемоний бухнулся на кровать капитана. Словно сквозь шум дождя до него донеслись слова Шепард о том, что Эшли таки выскочила замуж за Хэккета, на что Гаррус ответил, что сам давно заподозрил за этой парочкой неладное. Хэккет, как ни как, годился ей в прадеды, он был очень стар, передвигался на инвалидном кресле, кашлял каждые 10 секунд и без всякого стыда пускал ветры, забывал все, что говорил 5 минут назад, но при этом, как и подобает человеку его ранга, был сказочно богат. У турианца не было повода заподозрить у Эшли наличие каких-либо извилин, что, впрочем, не помешало ему искренне порадоваться за влюбленных голубков.

Когда, наконец, все собрались в каюте, Шепард провела инструктаж, после чего скомандовала разойтись всем по своим каютам. Гаррус поплелся к себе — в главную батарею, желая все заранее откалибровать.

Когда Вакариан зашел в отсек, стояла мертвая тишина, и только отдаленный звук двигателя нарушал тихую тишину. Он посмотрел глазами на главное орудие «Нормандии», оно притягивало взгляд. Все время, проведенное на «Нормандии», Гаррус восхищался этими изгибами, гладкой, леденящей пальцы поверхностью главного орудия фрегата. Турианец понимал, что это абсурд, гнал от себя нелепые мысли, но чем больше сопротивлялся странному влечению, тем более уверялся в том, что любил это орудие. Зная, что это последний бой, и он может из него не вернуться, Гаррус решился. Или сейчас или никогда! В этот вечер его орудие ждала долгая и особенно тщательная калибровка. О, да.

Через час, или около того, Гаррус был готов. Этого времени хватило, чтобы принять душ, надеть свой лучший костюм, взять у Шепард лучшее азарийское вино и один бокал.

Сделав необходимые приготовления, Вакариан вернулся к главной батарее. Там Гаррус уселся за столик, на котором лежала гора оружия, откупорил бутылку и налил в бокал. Внезапно он услышал голос:

— Гаррус... 

Турианец вздрогнул, оглянулся, но никого не увидел. «Хм, не могло же вино подействовать так сразу», — растерянно подумал он.

— Гаррус, а мне ты разве не нальешь? В одного пьют только алкоголики.

Вакариан, недоумевая, снова оглядел помещение. Взгляд упал на орудие. И тут он все понял.
Как давно он мечтал об этом! Целыми ночами напролет он думал о том, как главная любовь всей его жизни обретет личность и ответит ему взаимностью. Турианец ощутил, что теперь он стал по-настоящему счастлив.

Гаррус открыл отверстие для подачи нулевого элемента в главное орудие Таникс и плеснул туда немного вина. Он не хотел, чтобы его возлюбленная потеряла над собой контроль раньше времени. 

— Гаррус, ты всегда обо мне заботился и был очень добр ко мне. Знаешь, я никогда не чувствовала себя настолько живой и полноценной, пока не встретила тебя.

Ее голос казался знакомым, таким родным, словно он слышал его уже не раз. Гордый сын Палавена, изо всех сил сдерживая бурлящие в себе чувства, ответил:

— Я бы никогда не оставил без должного внимания такую, как ты.
— Я давно жаждала прикосновений твоих мускулистых рук. Подойди ближе, Гаррус, обними меня. 

Вакариан подошел к стволу орудия и обхватил его руками. Закрыв глаза, он чувствовал как сильно стучит его сердце.

Вздохнув, орудие страстно прошептало:

— Поцелуй меня, милый...

Словом, этот вечер был незабываемый для Гарруса и его орудия...

Неизвестно, помнил ли Гаррус, что весь корабль был набит под завязку камерами наблюдения, и СУЗИ имела полный доступ ко всем системам корабля, или забыл, потеряв голову от обретенной любви. Да это уже и не важно. 

Одно можно сказать наверняка: хорошо, что он не видел и не слышал, как глядя в экран, произнес улыбающийся Джокер:

— Только не заставляй меня ревновать, СУЗИ.

Потом улыбка спала.

— Какого?.. — пилот приблизил лицо к экрану, прищурился, затем отпрянул, закрыв лицо рукой. — Мать! Меня сейчас вырвет!


Как все хорошее когда-нибудь заканчивается, так и пришло время высадки. Обернувшись на пороге, Гаррус пообещал вернуться к ней, а она, в свою очередь, пообещала его дождаться.

Да, это была тяжелая битва. Гаррус получил ранение во время финального броска к Цитадели. Не слушая яростных возражений, Шепард отправила его обратно на «Нормандию». 

Держась за стены, израненный турианец прошел к главной батарее.

Он коснулся рукой гладкой поверхности, оставив на ней синие капли, и произнес:

— Что мне без тебя эта «Нормандия»...

Отредактировано: Alex_Crow.