Мы теперь в Discord
Горе — тяжкое бремя. Кайден Аленко носил его два долгих года.
Пролог: Разбитый.
Прим. автора: Фик спойлерный, друзья мои. Если Вы еще не играли в Mass Effect 2, или еще не прошли игру полностью… ВАС ПРЕДУПРЕДИЛИ.
Это мой ответ на нехватку Кайдена Аленко в МЕ2. Шенко навсегда.
Прим. переводчика: этот фанфик был начат еще в январе 2010 г., на волне ажиотажа, сопровождавшего выход второй части игры.
Оригинал: здесь.
Профиль автора: здесь.
Страница автора на девиант-арте: здесь.
Кайден Аленко не хотел вылезать из постели по одной единственной причине: он должен был спать в одной из капсул, отведенных для команды. Вместо этого он был в постели рядом со своей любимой женщиной. Им приходилось редко пользоваться таким комфортом, чтобы не допускать ворчания среди команды об «особом обращении» (хотя никто и не ворчал), и потому Кайден собирался наслаждаться моментом до конца.
И конец пришел. В виде сирены.
Джейн простонала, прижимаясь к нему:
— Эх, у меня сегодня двойная смена. Пристрели меня.
— Еще чего, — пробормотал Кайден, целуя ее в бровь. Складки на простыне оставили отпечаток у нее на щеке.
Она тоже поцеловала его и затем поднялась из постели. Кайден поднялся следом: ему тоже предстояла смена. Натягивая одежду, Джейн с улыбкой посмотрела на Кайдена:
— Кстати, мне удалось найти для тебя новую броню, походишь в ней, пока я не достану что-нибудь получше. Хотя, наверное, тебе не понравится.
— И что это за броня? — спросил Кайден, натягивая штаны. Наемники, с которыми им пришлось столкнуться два дня назад, здорово разозлили его. Не только потому, что они в него стреляли (и много), а потому, что они так расцарапали его бронекомплект «Оникс», что его пришлось выбросить.
— Единственная легкая броня с приличными щитами и толщиной, которую мне удалось найти — «Феникс».
— Джейн... «Феникс» ведь розового цвета. Может быть, Эшли она могла бы понравиться, но...
— Это ненадолго, дорогой, — усмехнулась она, натягивая сапоги. — Я достану тебе другую, обещаю.
— Уж постарайся. Ты моя должница.
— Сделаю. Даже если это займет остаток моей жизни.
— Ладно, идет.
Все остальные капсулы уже были запущены. Кроме одной, у кабины. Капсулы Джокера. И Шепард.
Ему не следовало уходить. Черт возьми, не надо было оставлять ее там. Она была одна на разбитом корабле с каким-то инвалидом, а в это время неизвестный вражеский корабль заходил на вторую атаку.
«Давай же Джейн, выбирайся оттуда. Вытащи Джокера из его чертового кресла и... Джокер. Клянусь, если что произойдет с Джейн из-за твоей тупости, я тебя убью. Силой мысли. Клянусь Богом!»
Энергетический луч с атакующего корабля пронзил уже разбитую «Нормандию». Судно Альянса треснуло и начало распадаться. Кайден смотрел, как их дом разрывался на части.
— Шепард!
Кайден не мог дышать. Он задыхался от страха, горя и боли. Но больше всего — от этого шокирующего чувства потери. Это ведь не могло случиться. Не могло.
Затем — о чудо! — последняя капсула вылетела из груды обломков и начала дрейф к их точке. «Все в порядке. Она в безопасности, она...»
Нет.
От «Нормандии» медленно улетало что-то еще. Что-то поменьше размерами и похожее на человека. И это что-то оставляло за собой след из воздуха. Шепард.
О Боже, нет, нет, НЕТ!
Она была еще жива. Он мог до нее добраться. Нужно спасти ее быстро, она умирает! Управление? У капсулы нет панели управления? Тогда используем биотику. Сейчас, затащим ее...
Темная энергия заструилась через его тело. В этот момент кто-то схватил его, и Кайден почувствовал острую боль в шее. Ему вводили снотворное, и кто-то громко кричал. Он кричал.
Биотика начала затухать, мышцы потяжелели, но Кайден успел бросить последний взгляд на женщину, плывущую по космосу. Ее тело было безжизненно, и она угасала, подобно далекой звезде.
Кайден медленно осел на пол. Разбитый.
Глава 1. Беседа в баре.
Прим. автора: название (Hella Bar Talk) позаимствовано у саундтрека из Стар Трека (2009 г.). Он также является музыкальной темой к главе.
Кайден был еще недостаточно пьян. Бармен уже начал беспокоиться и все пытался остановить мужчину, но выражение в глазах солдата заставляло его сдаваться и продолжать выполнять свои прямые обязанности. Глаза Кайдена требовали лишь одного — забвения. И если ему не давали добиться его, то он охотно отправил бы в забвение кого-то другого.
Но это не помешало бармену тайком позвонить в посольство Альянса.
Когда рядом с Аленко сел Андерсон, Кайден даже не обратил внимания. Вместо этого он продолжил разглядывать полупустой стакан, склонив голову набок.
— Эта дрянь зеленая.
— Да, верно, — Андерсон осмотрелся. В баре было тихо и пустынно, и, кроме нескольких посетителей, горланивших какую-то песню в глубине помещения, больше никого и не было. — Не дашь немного выпить старому капитану?
— Берите, — Кайден указал на полный стакан рядом с ним.
Андерсон кивнул и осушил его почти полностью.
— Редкая дрянь. Сколько уже выпил?
В ответ Кайден лишь плечами пожал. Эта сторона бара вся была уставлена пустыми стаканами. Все они были перевернуты и изнутри покрыты липким зеленым налетом.
БАМ. Кайден поставил осушенный стакан рядом с другими. Рука его тряслась, хотя и удивительно слабо.
— Тяжело это — напиваться, — изрек лейтенант, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Правда? — спросил Андерсон.
— Ага. Биотика выжигает весь алкоголь.
— Не знал об этом.
— Она, кстати, тоже не знала, пока мы не попробовали.
— Ты имеешь в виду Шепард? — тихо спросил Андерсон.
Кайден не ответил и продолжил вертеть стакан.
— Завтра ведь поминки, ты знаешь?
— Нет, — Кайден помотал головой. — Не может быть... тело так и не нашли.
— Она мертва, Аленко, — Андерсон опустил голову. Тон его был такой, как будто он сам впервые только что признал это. — Без кислорода и так близко к атмосфере... у нее не было ни шанса.
— Она этого не заслужила, — простонал Кайден.
— Я знаю. Но люди напуганы. Что бы они сделали, если бы узнали, что она погибла в бою с неизвестным врагом? Она ведь герой. Если притвориться, что она пока в живых, то это даст нам немного надежды на завтра. По крайней мере, так мы сможем оплакать ее без превращения похорон в политический спектакль.
— Да. Пока что, — проворчал Кайден.
Андерсон не ответил и глотнул из стакана.
— Ее мать тоже приедет. Она хочет встретиться с тобой.
— Почему? — Кайден хмыкнул. Он не протянул руку за чистым стаканом.
— Вообще-то, ее дочь рассказала ей о том, которого повстречала. В кого влюбилась.
Кайден встал. Он понимал, что собирался нарушить устав, но уже не мог сдержаться. Лицо Андерсона оставалось невыразительным.
— И ты должен будешь огласить последнюю эпитафию. Ты правда хочешь прийти похмельным?
Андерсон нахмурился, а Кайден обхватил голову руками.
— Заткнитесь, — тихо произнес он.
— Я понимаю, что с тобой, лейтенант, — Андерсон поставил свой стакан на стол. — Я знаю, как это тяжело — терять близких, любимых...Это адская боль и от нее хочется избавиться. Забыть, представить, что ничего не случалось. Но нельзя отвергать правду вечно, Аленко. Шепард мертва.
— ДА ЗАТКНИТЕСЬ ЖЕ!
В воздухе появился запах озона. Затем сверкнула вспышка темной энергии, и пустые стаканы врезались в стену, разбившись дождем из липкого зеленого стекла.
Кайден встал, и стул упал позади него. Он вздохнул, стиснув зубы. Взгляд его был рассредоточен.
— Просто... замолчите и все.
Кайден прислонился к перекрытию. Андерсон смотрел и ждал. Прошло почти полчаса, прежде чем дыхание Кайдена стало тише, а тело прекратило трястись. Андерсон спросил:
— Лучше?
Кайден кивнул и провел пятерней через волосы.
— До каких пор это будет продолжаться? До каких пор я буду вспоминать о ней, сам желая умереть?
— Точно сказать не могу, — ответил Андерсон. — Но ты не приблизишь конец своих переживаний, если будешь спаивать себя до смерти.
Затем он добавил, уже мягче:
— Так что давай протрезвей, солдат. Ты не один испытываешь боль, и она рассчитывает, что ты будешь держать себя в руках.
Андерсон встал и указал на дверь.
— Идем. Я провожу тебя к казарме.
Кайден посмотрел на него, затем на слабо освещенный бар. Остальные посетители были мертвецки пьяны, их глаза выглядели потухшими. Он повернулся к двери, за которой мелькали синие и фиолетовые огоньки. Мелькали благодаря ей.
— Да. Пошли, — сказал он.
Предполагалось, что эта встреча будет небольшой, личной. Но так не казалось. В посольстве Альянса находились: экипаж «Нормандии», официальные лица, такие как адмирал Хэккет, советник Андерсон и посол Удина, и еще несколько человек, которых Кайден не знал. Они сели вокруг стола, на котором стояла ее фотография, шлем N7 и медали. Медали Джейн.
Люди (и не только) вставали к этому маленькому памятнику, произносили речи. А Кайден смотрел на ее фотографию. Она слегка улыбалась, глаза ярко сияли, одна бровь была слегка приподнята.
«Я никогда не оставлю тебя, Кайден. Ты это знаешь».
«Но ты сделала это», — подумал Кайден. — «Оставила».
Лиара как раз что-то говорила. Кайден попытался сосредоточиться.
— Она была самой сочувствующей душой, которую я знала, — сказала она, слегка дрожа. — Когда все сомневались в моей преданности и моих способностях, Шепард нисколько не сомневалась. Она доверяла другим поступать так, как считала правильным, и помогала тем, кто не знал, как поступить. Я запомнила ее, как образец человека (2) и...- Лиара сглотнула, затем встала прямо. Кайден заметил блеск в ее глазах. — Я сделаю все, чтобы жить, следуя ее примеру.
Затем Лиара села, и вместо нее встала Тали-Зора. Кварианка стояла точно по стойке «смирно», ее вечная энергия будто куда-то исчезла. Нет, не исчезла. Она была сосредоточена.
— Во время моего паломничества я поклялась повзрослеть. Я искала чести и славы, с которыми собиралась возвращаться на Флот. Затем я встретила Шепард. Я узнала, что честь — это не то, что получают, это путь поведения. Я узнала, что слава появляется не только из великих подвигов, но и маленьких действий. Я узнала, что ценны не вещи, а люди (1), и мою ценность представляю я сама. Я вернусь к моему народу с ценным даром. Но только благодаря Шепард я вернусь взрослой.
Встал Рекс. Он скрестил руки на груди и оглядел всех присутствующих взглядом, полным угрозы всем, кто хотел бы оспорить его право присутствовать здесь. Когда он заговорил, в голосе был слышна злоба, хорошо известная Кайдену. Не гнев, но очень сильная неудовлетворенность.
— Шепард была одним из лучших воинов, которых я знал, и единственным, я думаю, достойным человеком (2). Она была достойна лучшей смерти.
Рекс отошел к стене. Кайден обратил внимание на несколько оскорбленных лиц. Ему захотелось смеяться. Джейн точно бы засмеялась. Это была лучшая эпитафия, которую кроган мог дать, и, несмотря на это, звучала она так, как будто он всем показывал палец.
Следующим был Гаррус. Турианец обвел присутствующих взглядом и с усилием сглотнул. Н-да... Никогда он не считал себя стеснительным.
— Я не всегда соглашался с Шепард. Действительно, она не раз переубеждала меня. Но командор уважала все мнения, включая и мое. У нее работа спорилась всегда. Ее команда была лучшей из тех, где мне пришлось служить. Это было большой честью для меня.
Кайден осмотрелся. Он надеялся, что его очередь еще не подошла. Так оно и было. Четыре женщины с одинаковыми лицами вышли в переднюю часть комнаты, держась друг за друга. Ему захотелось убежать.
Старшая из них, в возрасте около шестидесяти, с широкими сединами в черной шевелюре, вышла вперед. Дочери стояли позади.
— У меня была дочь — сержант Эшли Уильямс. Она погибла во время службы в команде командора Шепард.
Кто-либо, кроме нее, не смог бы произнести это так плавно. Но это была мать Эш. Кайден не мог смотреть ей в глаза. Миссис Уильямс тем временем продолжала:
— Когда Эшли позвонила нам и сообщила, что теперь служит на «Нормандии», она так гордилась. И мы тоже. Она всегда мечтала служить в космосе, как ее отец, но раньше ей не представлялось возможности. А командор Шепард дала ей такую возможность. Возможность показать, каким человеком она была на самом деле. Я... — здесь Вильямс запнулась. Затем она сглотнула и посмотрела прямо на Кайдена. — Я так и не смогла поблагодарить командора за это. Поэтому благодарю вас. Спасибо.
Женщины Уильямс сели, и Кайден снова начал дышать ровно. Он уже приготовился встать, но заметил, что кто-то продвигался сквозь толпу. Этот кто-то сильно хромал на одну ногу, а его правая рука была в гипсе.
Джокер. Кайден почувствовал, как в нем поднимается гнев из той ночи. Словно огненный ритм отбивал у него в черепе: Ты виноват... Ты виноват... Ты виноват...
— Я виноват в том, что командор погибла.
Ритмический стук немного ослаб.
— Я остался в кабине, когда все остальные уже эвакуировались. Она пришла спасать меня, вместо того, чтобы спасаться самой. Но я не мог бросить «Нормандию», — Джокер провел свободной рукой по лицу. Под его глазами зияли темные круги. — Она вытащила меня из кресла и затолкнула в капсулу, но... Сама она не смогла. Ее отбросило взрывом, и она умерла. Она пожертвовала собой, чтобы спасти меня, идиота. Я даже не могу отблагодарить ее. Но если бы представилась возможность, я бы сделал это.
На секунду их глаза встретились. Его взгляд умолял: «Мне очень жаль. Поверь мне, пожалуйста». Кайден не ответил. Он вообще ничего не почувствовал. Джокер опустил взгляд и отошел.
Теперь точно была его очередь. Хотя бы ни следа похмелья не осталось. Вечная благодарность современной медицине. Кайден снова посмотрел на фотографию, вспоминая, как ее локти касаются его ребер. «Ну же, вперед. Ты справишься».
Каждый нетвердый шаг к столу приближал его к сокрушающей реальности, от которой он хотел укрыться с помощью алкоголя. Он чувствовал, как застыл воздух. Цвета, свет, звуки — все они казались темнее, и он был подавлен этим. Удушен этим. Дыхание было тяжко, как свинец. Это была жизнь без Джейн.
Все эти люди и инопланетяне — как они смогли с этим справиться? Она была мертва. Но все смотрели на него, ждали.
— Велика галактика, — начал он. — Триллионы живых существ живут в ней. Просто живут, каждый день. И одним из них была Джейн. Итак, каким же образом мы среди всего множества миров смогли найти эту женщину? Такую удивительную, неповторимую? Я не знаю, как это произошло со мной. Я никогда не думал, что мне так повезет — найти кого-то, подобного ей. Она была дорога мне. Всем нам. Она слушала все, что мы имели сказать, и всегда находила ответы. В ее глазах мы все были важны. В ее глазах я чувствовал себя... человеком (2).
Он чувствовал, что не справляется. Мир вокруг начал вращаться. Он задыхался. Но надо было закончить. За нее.
— Командор Джейн Шепард могла доказать всем, что невозможное возможно. Я думал, что сама смерть невозможна для нее. Она, увы, доказала обратное. Я не могу примириться с этим. Мне всегда будет не хватать ее.
— Лейтенант Аленко?
Он дернулся. Ее голос... и лицо, глаза... старше, тем не менее... Не может быть...
— Мэм? — спросил он, колеблясь. Надеясь.
— Капитан Ханна Шепард, — ответила она. — Полагаю, вы знали мою дочь?
Ну конечно. Голос Шепард. Но ниже тоном и более командный. Волосы капитана были светлее, с сединой на висках, и не такие густые. Ее лицо было уже, чем у дочери. И нос был не тот. В общем, не его Шепард. Не Джейн.
Но могла бы быть. Лет этак через двадцать, повыше должностью, может даже с ребенком... Вот как могла бы выглядеть Джейн.
Его сердце пропустило удар.
— Думаю, что да, мэм.
— Пожалуйста, без протокола. Сегодня не время для этого. Зовите меня Ханна, или Шепард, как хотите.
— Хорошо... Ханна. Вы... хотели поговорить со мной?
— Да, — она посмотрела на стол, на фотографию Джейн. — Знаете, ее отец гордился бы ею, зная, как ее любили и уважали.
— Она никогда не распространялась о нем. Она вообще никогда не говорила о себе.
— Его не стало, когда ей было шестнадцать. Она очень переживала. Он ведь был один из тех, кто сподвигнул ее на запись в ВКС, поддерживал ее в тренировках. Я же хотела, чтобы Джейн оставалась в безопасности, подальше от военных.
Кайден сглотнул.
— Простите, конечно, но я рад, что она вступила в ВКС. Если бы она не вступила, то я никогда не встретил бы ее.
Ханна ненадолго закрыла глаза, так, как будто пыталась удержать боль. Когда она снова посмотрела на него, то смотрела пристальным, изучающим взглядом. Без сомнения, таким взглядом могла смотреть только командир. Или мать.
— Джейн рассказала мне о Вас.
— Что именно она сказала?
— То, что Вы были одним из лучших солдат, кого ей довелось встретить. То, что ей не приходилось знать никого добрее. То, что она любила Вас.
Кайден пытался сохранять ровное дыхание, но не выдержал. Закрыв лицо руками, он всхлипнул. Затем еще раз. И еще. Ханна приобняла его за плечо:
— Я понимаю. Мне тоже очень не хватает ее.
Прим. переводчика:
(1) Здесь имеются в виду, естественно, не только земляне, но разумные существа вообще (people).
(2) А здесь подразумеваются именно земляне (human).
Тяжелее всего было убедить себя вылезти из постели. Пододвинуться к краю. Свесить одну ногу. Встать. Это продолжается (о, кстати, еще взять зубную щетку), пока у него хватает сил прожить очередной день (вздох).
Мигрени случались все чаще — уже почти каждый день. И Кайден понял, что с Джейн они случались не чаще, чем раз в несколько недель. Даже несмотря на все стрессы и хаос, через которые они прошли во время погони за Сэреном, ее присутствие расслабляло Кайдена. А теперь — ничто.
Кайден слышал мифы о том, как духи умерших наблюдают за теми, кого любили. Когда Эш погибла, он и Джейн только о том и говорили.
— Знаешь, если бы кто-то из духов посещал «Нормандию», то Эш была бы лучше всех. Но пускай только не подсматривает, пока я в душе, — Шепард улыбнулась. Грустная это была улыбка, первая после Вермайра, но все же, улыбка. — Я посещу тебя через минуту, Кайден, — добавила она.
И они рассмеялись. Но это было тогда. А теперь ее больше не было. И он надеялся, что это было именно обещание, а не просто фигура речи.
Когда он вспоминал, как бьется ее сердце, вставать утром следующего дня становилось тяжелее.
Комбинация угольно-серого, красного и белого цветов стала просто смертельной для Кайдена. Особенно плохо ему стало во время Хэллоуина. Он был в увольнительной у своих родных, и была как раз его очередь открыть дверь и отсыпать немного конфет в ведро. А ведро держала девочка с короткими темными волосами. Она была одета в пластиковую броню N7, и ведро у нее в руке было сделано в виде головы гета. Ей было не более пяти лет.
Это был последний раз, когда Кайден подходил к двери той ночью.
Когда он увидел видеосюжет о вступлении в ВКС, он подумал, что опять проваливается в воспоминания. Но затем он вспомнил, что никогда не помнил Джейн такой. Стоящей, как манекен, и говорящей что-то вроде:
— Нам нужны солдаты. Нам нужны герои. Нам нужны Вы. Защитники человечества. Спасители Галактики. Вступайте в ВКС Альянса!
Кайден думал, что фраза «зол настолько, что хочу плеваться гвоздями» была лишь фигурой речи, однако в тот момент он действительно почувствовал привкус железа во рту.
Да-да, дети. Правильно. Вступайте в ВКС. Будете рисковать здоровьем и жизнью, смотреть, как ваши друзья погибают у вас на глазах, влюбляться в ваших командиров и затем терять их в бою.
Никогда еще он не был так рад вернуться на корабль. И увидел сообщение, которое какой-то салага-шутник загрузил ему в терминал:
«Охотясь за крупными ошибками, такие данные я просто удаляю».
Черт возьми.
Когда ему доложили о первой исчезнувшей колонии (поправка: сама-то колония была в полном порядке, зато колонисты пропали без следа), первой мыслью было пойти и рассказать Джейн. За это он мысленно пинал себя еще полчаса.
Именно этого-то ему как раз не хватало больше всего. И именно без этого было сложнее всего обойтись, когда ее не стало. Простых разговоров. О том, что он думал, чувствовал, желал; Джейн понимала все это. Она его понимала. Они так привыкли разговаривать друг с другом, делиться мыслями, переживаниями, обсуждали решения: «Правильно ли мы поступили?». Теперь же Кайден чувствовал, что ищет привидение.
Когда его повысили до командора, он хотел позвонить и радостно сообщить: «Класс! Больше никакой устав нам не помешает!». Через один удар сердца он вспомнил, что прошло уже несколько месяцев с того момента, когда он в последний раз нарушил устав.
Он пнул себя посильнее.
Он смотрел, как она улыбалась ему. А затем она разлетелась на множество осколков, будто стеклянная. Осколки лежали перед ним; улыбка исчезла. Откуда-то (или ниоткуда?) послышались удары сердца. Ее сердца. Затем произошло что-то невероятное. Осколки поднялись и собрались вместе. Но это была уже не та Джейн. Ее тело пересекали трещины и шрамы.
Она не улыбалась. Она кричала от боли.
Кайден проснулся в слезах.
Потому что, несмотря на все прошедшее время, несмотря на то, как усердно он убеждал себя, что он живет дальше, правда никуда не уходила и напоминала о себе каждое утро, когда он просыпался без нее.
Комментарии (14)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход