Трое в лифте, не считая азари. 1


...И как сердце безоружно,
Как обманчива наружность,
Сколько звезд, и сколько лычек,
Сколько лиц, личин, обличий...
т/с "Солдаты"


Туманность Змея, заменяющая жителям Цитадели звездное небо, мягким бело-голубым светом освещала величественные лепестки станции. Ее свет, смешанный с огоньками от тысяч искусственных источников, вызывал необыкновенную смесь чувств, в которой причудливым образом сочетались благоговение и ощущение безопасности, романтические порывы и уютная теплота в груди. Проходит и восхищение грандиозностью Цитадели, и смутное чувство благодарности ее неведомым создателям, а свет остается, изо дня в день даря обитателям уверенность в будущем и немножко ностальгии по прошлому
Огромные здания, на многие километры возвышающиеся над остовом маленького острова в бескрайней Вселенной, казались лишь тоненькими иглами, а светящиеся линии аэротрасс, в пространстве между лепестками, были похожи на огромную сеть неведомого космического рыбака, вознамерившегося поймать крупную рыбку к обеду.
Каждый раз, выглядывая в панорамное окно офиса, Ваэра отдавалась потоку возвышенных романтических мечтаний, и каждый раз, возвращаясь к реальности, понимала, как далеко она от их осуществления. Реальность азари, весьма еще юной, по меркам прекрасного голубокожего народа, была весьма и весьма прозаичной. Суетные будни с ней делили трое самых скучнейших и серых существа во всей Галактике, настоящие офисные элкоры в новомодной терминологии. Турианец, по имени Нециус, Человек, гордо носящий фамилию Уоттсон (имя Ваэра так и не смогла запомнить) и саларианец Дэлан. Азари еще раз быстро окинула троицу взглядом и украдкой вздохнула. А горевать было из-за чего. Работа была (как и любая другая канцелярская работа), конечно, нужной обществу, но удручающе однообразной и скучной. Ваэра работала «менеджером по экскурсиям», а если проще, то просто принимала заявки, утрясала расписание и улыбалась по видеофону потенциальным клиентам «Музея Вторжения Гетов». Музей был маленький, потому как большинство потенциальных экспонатов было растащено на сувениры или прибрано к рукам властями разных рас, и занимал только три лежащих ниже этажа здания. Штат музея состоял всего лишь из пяти индивидов и пары роботов-экскурсоводов. Пятым был владелец и главный акционер — волус Горан Кор. Он занимал целый кабинет пятьюдесятью этажами выше. Горан, или просто «большой маленький босс», как его про себя окрестила Ваэра, жил доходами нескольких своих предприятий, целыми днями изображал важность и степенность, и вообще вел довольно странный образ жизни. Доход «Музей» приносил совсем небольшой, а выступал перед подчиненными Горан с таким пафосом, будто затевал провести в Галактике новую финансовую реформу. Остальные сотруднички были тоже отнюдь не подарками. Нециус — экстранет-программист и, по совместительству, дизайнер, был страстным приверженцем странной человеческой религии под названием «дзэн-буддизм». На его столе стоял пластмассовый горшок со странным миниатюрным растением и несколькими камешками. Растение выглядело так, будто скончается в самое ближайшее время, однако этого не происходило. В минуты творческого кризиса и во время перерывов турианец садился в особую позу, явно бросавшую вызов гибкости его ног, которую называл «позой лотоса», ставил перед собой горшок и сосредоточенно созерцал его содержимое, полностью игнорируя величественный вид за окном. На все вопросы, касающиеся этой темы, он лишь загадочно улыбался и говорил: «Видеть большое в малом — великий дар», после чего возвращался к своим обязанностям. Дэлан — спец по роботам и ВИ-экскурсоводам, а также штатный программист просто взрывался от избытка кипучей творческой энергии, переполнявшей его изнутри. К счастью, взрыв не грозил остальным сотрудникам, так как саларианец — обладатель невероятно подвижного лица и чернейших глаз — полностью направлял эту энергию в работу, целыми днями оптимизируя, калибруя, просчитывая и так далее, до самого конца смены. К сожалению, на направление энергетических потоков в нужное русло, видимо, уходило все его внимание, так как с остальными саларианец общался исключительно фразами вроде «Очень занят», «Позже, позже» и «Только не сейчас, кажется, придумал новый код». Единственным предметом, с которым Дэлан разговаривал нормально, был его инструментрон странной модели, явно заточенный под работу программиста. И, наконец, третий сосед Ваэры по офису — человек по фамилии Уотсон, имя которого все время вылетало у нее из головы, был специалистом по рекламе, или, как он сам себя называл, PR-менеджером. В его круг задач входили: реклама музея, информационная война с конкурентами, а также периодическое написание пугающих материалов об угрозе гетов в местные обозреватели, с целью привлечь новых клиентов. Уотсон — носитель редкой черной бородёнки (это такие волосы на подбородке у людей, чудны пути эволюции) и владелец красных от напряжения, но очень живых глаз, любил журналистские и обществоведческие термины, коими вне зависимости от личности собеседника и его осведомленности в этих вопросах, буквально засыпал последнего.
Все же, учитывая приемлемую зарплату за сидение в кресле, казалось бы, жаловаться на работу у Ваэры не было причин. Однако, одна негативная черта, присущая ее сотрудникам перечеркивала преимущества этой работы огромным жирным крестом. Все трое совершенно не умели общаться. Совсем. Как правило, общение между соседями по офису ограничивалось одной фразой о политике и одной фразой о новом выпуске какого-нибудь фильма от каждого (кроме Дэлана, он вообще общался исключительно с инструментроном) или парой монологов Уотсона. Добавьте сюда постоянные вымученные улыбки, скрывающие нежелание говорить, отключенный доступ к экстранету (даже у Нециуса он был ограничен специализированными страницами) и страстное желание молодой азари к общению и познанию нового. Да, господа, работа была квинтэссенцией всей серости и скучности в Галактике. К великому сожалению Ваэры, никакой возможности сбежать, большой маленький босс не оставил. Контракт был полугодичный со строго фиксированными условиями, а при разрыве в базу данных на имя «Ваэра Т’алаис» тут же заносилась весьма и весьма нелицеприятная запись. К концу шедшего на данный момент третьего месяца работы в «Музее», у Ваэры не оставалось никаких душевных сил даже на поддержание биотических способностей по утрам и вечерам: так утомляло бестолковое сидение в вежливой, улыбающейся пустоте. Ах, как все просто и легко казалось в начале! Полгода по меркам азари — срок мизерный, а заработанного, как раз бы хватило на осуществление давней мечты: оплатить себе учебу в тессианском университете и заняться ксенобиологией. Но нет, судьба сыграла злую шутку, и вместо легкого заработка, Ваэра получила на свою глупую синюю голову настоящее испытание.
Очередной рабочий день складывался как нельзя хуже. Стояла (о, ужас!) еще середина рабочей недели, а звонков поступило только два. Попытки подшутить над сотрудниками Ваэра забросила еще в первый месяц — те только недоуменно посматривали в ее сторону и покачивали головами. Дэлан неистово стучал всеми шестью пальцами то по инструментрону, то по настольному компьютеру, периодически выкрикивая междометия и подбадривающие реплики центральному процессору. Нециус, неспешно поднявшись из-за рабочего места и искренне по-доброму улыбнувшись Ваэре (он был истовым пацифистом и всех существ во Вселенной считал своими братьями и сестрами), направился с горшком в дальний угол офиса, чтобы провести сеанс утреннего созерцания. Как турианец дошел до пацифистских убеждений, Ваэре было очень любопытно, но тот каждый раз переводил разговор на другие темы или отнекивался. Уотсон увлеченно изучал что-то на экране своего ноутбука и выщелкивал на голографической клавиатуре невероятно длинные комбинации букв, которые наверняка могли бы отправить азари в глубокий ментальный нокаут, будучи произнесенными вслух. Все трое, казалось, были преданы своей работе и полностью довольны жизнью, о которой Ваэра, в сущности, ничего и не знала. Вообще такое с трудом укладывалось в голове. Как могут умные, гордые и сильные духом существа, достойные представители своих рас (с виду) быть довольны столь ничтожной ролью в обществе? Романтические настроения владели юной азари чуть менее, чем полностью, с самого детства постоянно толкая на поиски приключений. И как их не тянет покорять бескрайние просторы Вселенной, как того хотелось самой Ваэре, или бесстрашно сражаться с преступностью, или заниматься действительно важной научной работой? Непонятно. Неужели, сидя здесь, в, однообразном офисе, они чувствуют себя лучше, чем среди надежных боевых товарищей или среди бесконечных, мерцающих мириадами огоньков и наполненных тысячами загадок, космических пространств? Очередная волна меланхолии, накатившая на азари, заставила ее протяжно вздохнуть и снова выглянуть в окно. Она смотрела на бесчисленные огоньки реклам, на снующие туда-сюда маленькие верткие аэрокары-такси и неповоротливые торговые грузовики, и мягкое бело-голубое сияние туманности глубоко проникало в ее душу. Неожиданно для себя, Ваэра почувствовала к своим сотрудникам сострадание. Они, наверное, никогда и не ощущали жизни во всем ее вкусе, никогда не танцевали до упаду, никогда на бешеной скорости не мчались в аэрокаре, участвуя в гонках, никогда не чувствовали, как адреналин (у саларианца — геноланин, у турианца — примоксидин) обостряет восприятие, позволяя заглянуть глубоко внутрь себя. Впервые за свою жизнь азари почувствовала, что может изменить судьбы других (без стрельбы или удара биотикой). Повинуясь внезапному порыву, она вскочила с кресла и уже набрала в грудь воздуха, как вдруг, прервав созерцание Нециуса и творческий экстаз Дэлана, впервые за три месяца голосом Горана Кора заговорила внутренняя связь:
«Внимание персоналу! ... Прошу всех собраться у меня в кабинете... Я должен сделать важное объявление... Жду вас на сто тридцать седьмом этаже», — слова «большого маленького босса» не только прервали благородный порыв Ваэры, но и весьма заинтриговали ее. Горан, если уж общался с подчиненными (что случалось довольно редко), то в живую, и уж никогда не делал «важных объявлений». Хотя, учитывая его склонность к важности и пафосу, можно было предположить, что босс возжелал сообщить персоналу о приобретенном навыке использования внутренней связи.
Дэлан с явным сожалением оторвался от экрана компьютера и, что-то бормоча на ходу, устремился в сторону выхода. Уотсон еще чуть-чуть пощелкал по клавиатуре и тоже направился в сторону двери. Похоже, никто даже не заметил, как Ваэра вскочила с рабочего места, желая произнести пламенную речь. Наверно, оно и к лучшему. Выступление окажет большее влияние на бедолаг, оказавшихся в плену уюта, будучи прорепетированным и хорошо подготовленным. Уже прикидывая в уме план наступления на образ мышления коллег, азари чуть не наткнулась на медитирующего перед горшком Нециуса. На вежливый оклик турианец ответил медленным поворотом головы и очередной добрейшей снисходительной улыбкой. «Сейчас догоню», — уверил он Ваэру, пытаясь вытащить одну ногу из-под другой. Азари подняла очи к потолку в театральном жесте, жалея, что ее никто не видит: так сыграть раздражение не смог бы самый профессиональный актер. 
Поездка на лифте еще более укрепила решимость Ваэры в необходимости изменить троицу работников. Совершенно не обращая внимания на умопомрачительно прекрасный вид панорамного окна, они обсуждали какой-то очередной бессмысленный и беспощадный к здравому смыслу сериал. Азари вежливо ответила отрицательно на вопрос о том, смотрит ли она «Приключения Бласто: медуза-убийца» и, обессилено привалившись к стенке, предалась мрачным мыслям. Впрочем, скоро они были прерваны шипением открывающихся дверей лифта.
Горан Кор встретил подчиненных преувеличенно вежливо. Рассадил по креслам, предложил напитки, даже осведомился о погоде (вот чудак). К чему бы это?
— Мы вместе вот уже почти три месяца... за это время мы стали сплоченным и дружным коллективом (ага, как же, дружным, и не говорили-то ни разу)... способным решать любые поставленные задачи. ... Я должен сообщить вам ... что вы все — прекрасные работники... для меня было радостью... направлять ваши таланты и усилия...
Волус, смешно перебирая короткими ножками, подошел к панорамному окну и, повернувшись спиной ко всей четверке, замолчал. Ваэра украдкой взглянула на коллег. Они воплощали само внимание, хоть скульптуру с них лепи.
— Мне очень грустно сообщать вам... как бы лучше сказать? ... — Горан замялся, слушатели, почуяв неладное, насторожились. — В общем, я банкрот... Я продаю «Музей Вторжения Гетов»... и новый владелец заявил, ... что ему не требуется персонал... мне жаль...
Любой скульптор или художник продал бы душу за фотографию офиса Горана в этот момент. Ошарашенность в чистейшем, дистиллированном виде.
Ваэре было очень жаль времени и потерянного только что шанса поступить в Тессианский Университет на следующий учебный год, но еще больше жаль, ей было сотрудников. Бедняги сидели совершенно убитые неожиданным известием. Все они работали в «Музее» гораздо дольше азари, и сейчас их жизненный уклад, формировавшийся годами, пошел прахом.
— Поверьте... мне искренне, очень... очень жаль, но я не смогу... выдать вам зарплату за этот месяц. А сейчас... прошу извинить меня... мне хочется... побыть здесь одному... перед... ох!
Волус тяжело упал в свое низкое полусферическое кресло. Первым пришел в себя Дэлан. Гораздо медленнее обычного он поднялся и, пробормотав что-то утешающее, направился к выходу. Нециус и Уотсон, последовав его примеру, с трудом встали на ватные ноги и поковыляли к лифту. Надо было забирать из офиса личные вещи... и переделывать жизнь на новый лад.
Ваэра последней зашла в лифт и нажала на кнопку. Ее заветное желание уйти с ненавистной работы только что исполнилось, но азари было очень грустно. Прежде всего, не за себя, а за сотрудников, которые в одночасье стали, вдруг, никому не нужны и покинуты.
— Бедняги, — думала она, а ведь я тоже хотела разрушить их уютный мир.
На бывших работниках «Музея» не было лица. Даже Дэлан не копался в инструментроне, а задумчиво и меланхолично смотрел на потрясающий вид Цитадели из панорамного окна.
Ваэра собралась было поддержать своих, внезапно ставших гораздо ближе и понятней, коллег хотя бы словом, когда вдруг ее благородное начинание было снова прервано. Лифт, только что плавно ехавший вниз, внезапно заскрипел, завизжал аварийной сигнализацией и, сделав несколько рывков, остановился. Все четверо пассажиров попадали на пол и друг на друга. Ваэра выбралась из-под безуспешно пытающегося подняться Уотсона, и села на пол, прислонившись к стене. Нециус последовал ее примеру, сев у противоположной, а Дэлан снова стал смотреть в окно. В кабине, где погасло освещение, теперь царил бело-голубой полумрак, создаваемый туманностью.
Помолчали. Каждый, наверно, думал о своем, и мысли эти были отнюдь не радостные. Но нет худа без добра, теперь в бесконечной суете хотя бы появилось время осмыслить все и обдумать свои прошлые и последующие поступки. Или лучше узнать друг друга.
Ваэра, решив, что уж в этот раз разговору точно ничего не помешает, заговорила первой:
— Что ж, раз уж у нас есть время, не поговорить ли? Да и обстановка располагает. Наш народ считает, что предаваться мыслям, если можно говорить — просто вредно.
Нециус только улыбнулся, а Уотсон, невесело усмехнувшись, пробурчал длиннющий одобряющий термин.
— Дэлан, у вас очень странный инструментрон. Сразу видно, что, что вы им очень дорожите. Не расскажете, как он у вас оказался?
Неожиданно для Ваэры саларианец улыбнулся и кивнул головой. Развернувшись к остальным, он начал свой рассказ:
— О, конечно! Раз уж мы все равно в замкнутом пространстве. Не люблю замкнутые пространства. Да-да. Сейчас расскажу.
Как-то раз был на выставке достижений в области программирования на Иллиуме, кстати, прекрасный, безопасный мир...
Взвешенная в атмосфере пыль непроницаемым серым покрывалом отгораживала поверхность Параиса от тусклого солнца. Параис, Параис... Азари, как всегда, дают прекрасные названия отборным мусоркам. Всеми забытая небольшая планетка на самой границе Траверса и территорий гетов, отличное место для того, чтобы скрыться от бдительного постороннего взгляда...
В воздухе постоянно стоял непереносимый запах серной гари. Было жарко, даже очень. Все не имеет значения, важно лишь задание.
Проблема доступности охранных роботов была очень острой. После атаки гетов на Цитадель они пошли в массовое производство из-за больших потерь СБЦ, но не только на официальных заводах. Достаточно одного разобранного робота, одного толкового инженера, небольшого стартового капитала, одной отдаленной планетки — и вот уже каждая сволочь, обладающая парой миллионов кредитов может заполучить себе мощную, практически не требующую ухода и содержания, но совершенно безмозглую армию. Впрочем, последнее оказалось поправимо...
Ужасная усталость. Пять дней на стимуляторах. Неважно.
Группа предприимчивых программистов — все были представителями разных рас — взялись за серьезное улучшение ВИ роботов. Конечно, они не собирались создать полноценного ИИ — солдата (атаку гетов еще слишком хорошо помнят), но расширить тактические возможности армий роботов вполне могли. Несколько месяцев работы, осторожная реклама, и вот один из терминусских авторитетов уже предлагает контракт на очень выгодных условиях. Лаборатория и завод на отдаленной планете, никакого контроля, поставки всего необходимого, бесконечное совершенствование, вплоть до полноценного ИИ. Будучи всецело преданными любимому делу, группа согласилась, и вот стоит, зажатое между красновато серыми стенами скалистого ущелья, металлополимерном нагромождении цехов и энергоконтуров, выбрасывающее в, и без того непригодную для жизни, атмосферу потоки отходов.
Ядовитая атмосфера заставляет все время носить закрытый шлем. Кажется, даже через респиратор просачиваются серные испарения. Все неважно. Некогда жаловаться.
Но у ГОР длинные руки. Одинокий саларианец сидел, привалившись к металлическому остову какого-то механизма на заводской свалке отходов. Пять последних дней он провел без сна, вкалывая себе один препарат за другим. Ползая по вентиляционным и дренажным шахтам, переходам, коридорам, обманывал камеры наблюдения и роботов, минировал здания в точках, заранее вычисленных на программе собственного авторства. Вообще-то Дэлан сам тоже был продвинутым программистом. Работа агента ГОР и подрывника обязывала. И как программист, он восхищался титанической работой по оптимизации и модернизации ПО роботов, проделанной преступниками. Теперь они не просто железными болванками ходили взад-вперед, но и при малейшем шуме начинали осмысленно обшаривать помещения, перебрасывались сложными командами, а их действия были отлично скоординированы. И стрелять роботы стали куда точнее. Это Дэлан мог утверждать с абсолютной уверенностью. Досадная оплошность едва не закончилась дыркой в скафандре и провалом операции, но все обошлось.
Но теперь, бесконечные катакомбы и цеха были позади. На руке саларианца был инструментрон странной модели. Его он собрал сам из самого высокотехнологичного ПО и АО, нашедшегося в закромах ГОР. Инструмент был специально заточен под программирование, а также служил передатчиком. Сигнал должен был абсолютно синхронно поступить на все заряды (для этого служили замедлители). Одновременный подрыв двадцати шести мин вызовет в несущих конструкциях здания волну, частота которой совпадает с их резонансной частотой, возникнут высокоамплитудные вынужденные колебания, завод будет разрушен.
Дэлан посмотрел на кнопку «Подрыв» и ощутил странную смесь обычного удовлетворения от хорошо проделанной работы с грустью. Плоды талантливого труда нескольких блестящих ученых и они сами будут погребены под развалинами. Саларианец убил многих. Конечно, эти смерти спасли неисчислимое количество невинных, но все же... «Похоже, старею» — подумалось Дэлану. Ему было уже за двадцать пять, а он ничего созидательного в своей жизни так и не сделал. Да, если количество спасенных им перевести в деньги, он сможет купить Цитадель. Да, он был легендой ГОР. Пятнадцать лет службы. Ни одного проваленного или недовыполненного задания. Но Дэлан чувствовал в этот момент глубокое отвращение к себе и безграничную усталость. Омега, Цитадель, Иллиум, Паллавен, Тучанка, Земля, Тессия, бесчисленные безымянные планеты, внезапные смерти крупных представителей криминального мира взрывы, взрывы...
— Пожалуй, пора на пенсию, — произнес саларианец вслух и тяжело поднялся
Теперь, все будет как у обычного обывателя. Работа. Скорее всего, работа программиста — днем, а по ночам — искусство. Пирография. Дэлан пошел в подрывники из-за любви к огню. Да что там любви — он был настоящим пироманьяком. Языки, облака, купола пламени, ярко оранжевый, дымно черный, даже экзотический фиолетовый цвет пироледина, все это буквально приводило его в экстаз после каждого выполненного задания. Но сейчас он впервые не смотрел назад. Отключив передачу звука в шлем, Дэлан просто нажал на кнопку и медленно побрел по содрогающейся земле к зоне возврата...
... вот так я его и выиграл в лотерею. Он напоминает мне о моей счастливой звезде. С тех пор, я с ним не расстаюсь.
Разговорить саларианца было достижением. Да и остальные двое явно приободрились. Несчастья сближают. Устроившись поудобнее, Ваэра перенесла общее внимание на человека:
— А вы, Уотсон? Наверняка, же тоже расскажете что-нибудь интересное.
— Теоретически, могу. А что конкретно интересует вашу особу, уважаемая Ваэра?
— Да хотя бы ваша борода. Я ведь правильно произношу это слово?
— О, конечно. Фактически, это пережиток молодости. Видите ли, будучи молодым, я очень увлекался приключенческими фильмами. У одного героя...
В баре «Загробная Жизнь» всегда было полным полно народу. Сегодняшний день был исключением. В залы «ЗЖ», как бар называли местные, набилось столько представителей всевозможных рас, что пробираясь на исходную позицию Уотсон один раз сшиб волуса, два раза был едва не бит кроганами и четырежды наступал на щупальца ханаров. Не ответив на возмущенный окрик турианца, которого едва не пришиб, человек проскользнул между двумя элкорами и вышел, наконец, на исходную. Посетители вокруг видели лишь пьяного, опирающегося на стену и ничем не выделяющегося человека. Ничем, кроме одного. Он был совершенно и абсолютно лысым, даже щеки и подбородок были тщательнейшим образом выбриты. Хотя с виду человек и еле держался на ногах, в основном благодаря бескорыстной помощи со стороны стены, внутри он был предельно собран.
— Джо, — прозвучало в миниатюрном передатчике, объект направляется к тебе!
— Принял, — пробурчал Уотсон.
Вообще-то его звали Джавахарлал, но это имя мало кто мог произнести, а еще меньше было тех, которые могли его запомнить. Поэтому, коллеги в большинстве своем, называли его Джо.
Громкая музыка давила на сознание, увлекая, призывая присоединиться к безумию на танцполе. Толпа вокруг казалась единым организмом: ты можешь считать себя самым спокойным и рассудительным, но, случись что, ее воля будет и твоей, ее желания — твоими. Мелькали гребни турианцев, могучие силуэты кроганов, привычные с детства, обычные люди, прекрасные азари...
Но Уотсон, как бы не хотелось сейчас плюнуть на все и пойти танцевать, отнюдь не развлечения ради, честно отстоял трехчасовую очередь. Джо работал в отделе S6 — внешней разведке Альянса по контр-террористическим вопросам. В баре находились трое его коллег-наводчиков. Они должны были сообщать ему о перемещения цели — батарианского террориста по имени Ган`Бал Корак. Четырехглазый подонок собственноручно убил троих и отдал приказ на убийство четырех сотен людей в колонии Восток, четыре месяца назад. Сейчас, он явно проматывал свой гонорар, наверняка полученный от батарианского правительства, прожигая жизнь в клубах и барах Омеги. Перед Джо и его группой была поставлена простая задача, убить господина Корака, по возможности тихо и незаметно, чтобы даже самый последний терминусский террорист не чувствовал себя в безопасности. Уотсон, как командир группы, разработал простой, но эффективный план. Когда Корак в очередной раз появится в «Загробной Жизни», Джо проникнет туда вместе с тремя наводчиками и миниатюрным устройством, стреляющим отравленными иголками. Найдя батарианца при помощи коллег, он подойдет на расстояние выстрела и, пользуясь прикрытием толпы, вгонит ему иглу в незащищенное место одежды или брони, а затем, пользуясь суматохой, скроется.
Вскоре, показался и сам Корак. Дело усложнялось, он шел с четырьмя охранниками, расталкивающими толпу. Уотсон, не отходя от стены, украдкой поглядывал на свою цель. Батарианец, явно находившийся в отличном расположении духа, вдруг вскинул руку и указал охранникам на кого-то в толпе. Наемники весьма грубо выволокли с танцпола человека и поставили его на колени перед Кораком. Отлично, просто подарок для убийцы! Джо отделился от стены и выбрался из толпы прямо позади выкрикивавшего какие-то расистские лозунги батарианца. Ган`Бал Корак, порядочно перебравший, закончил речь и выхватил пистолет, направив его на бедного человека. Тот, однако, несмотря ни на что сохранял достоинство и самообладание.
— Ну, хочешь сказать нам что-нибудь перед смертью, жалкая мразь? — батарианец театрально размахивал стволом, видимо, наплевав на последствия.
— Чтоб ты сдох, — сквозь зубы выговорил человек и с ненавистью посмотрел террористу прямо в лицо.
Раздался тихий щелчок, который никто из ошарашенной действиями Корака толпы не услышал. Что-то неуловимое прошелестело, летя, в воздухе, но этого тоже никто не заметил. Никто не заметил и человека с блестящей лысиной, неспешно удаляющегося от места происшествия. Зато, все заметили, как террорист судорожно взмахнул руками, потом что-то прохрипел и упал навзничь, закатив все четыре глаза. Охранники тут же бросились к нему, а человек, которого только что чуть не застрелили, быстро поднялся с колен и побежал к выходу. На его лице было невероятное облегчение, смешанное с крайней степенью удивления. «Неужели, это я его силой мысли?» — подумалось ему потом, за стаканом крепчайшего спиртного, нашедшегося в баре.
Тем временем, Уотсон пробирался к служебному выходу в задней части помещения клуба.
— Пора завязывать с этим, — тихо сказал он сам себе, буду работать где-нибудь, высыпаться по выходным, смотреть телевизор, сидеть в экстранете, ходить в клубы...
Дверь служебного выхода с шипением открылась, выпуская из «Загробной Жизни» лысого человека. На улице его ждали еще трое, все самого неприметного и серого вида.
— Ну что, Джо, а теперь выполняй обещание, — сказал один из них, смеясь и протягивая новоприбывшему какой-то комок волос. — Ты только что засветил свою блестящую лысину половине Омеги, а волосы с бородой тебе так пойдут
— Ты прав, Сэм, ты, как всегда прав... Пошли отсюда, парни, Земля ждет!
Четверо людей, явно никуда не спеша, весело болтая, направлялись к космопорту. Один из них — самый жизнерадостный — был покрыт редкой бороденкой и густыми черными волосами... 
... так я и отрастил себе вот эту бороду. С тех пор прошло много лет, такие фильмы уже кажутся слишком наивными и прямолинейными, но своей внешности я привык, и менять уже не хочу.

Комментарии (6)

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.

Регистрация   Вход

Spectr
6    Материал
Недавно открыл нового талантливого автора- Нифту Кала:-)
0
Садако
5    Материал
Очень интересный рассказ happy
0
Mushroom
4    Материал
Но читатель робко просит делать побольше диалогов. Переходы между описаниями и диалогами похожи на смену ракурса в кино и придают повествованию динамику.
0
Olivia
3    Материал
Отличный рассказ! Просто редакторский рай - читаешь и наслаждаешься, потому что ошибок нет... Хорошо... Да еще и сюжет интригующий, герои интересные, живые и настоящие. молодец!
0
Nariko
2    Материал
круто=))))))))))))
0
Bugrov_Kirill
1    Материал
Знаешь, а у тебя талант! smile
1