Без сожаления в глазах. 1

Тут всегда была хорошая, солнечная погода, всегда тепло и приятно. Мне тут очень нравилось. Жизнь сложилась хорошо уже тогда, когда мне сообщили место моей службы — колония Эя. Благоприятные условия для жизни тут заметил, как ни странно, Шепард в 2185 году. Он рассказал Альянсу об этом месте, и они получили разрешение на колонизацию, хоть и на деле обживать ее стали гораздо позже. В любом случае я рад, что служу именно здесь — приятнее места не найти. Наверное, Эя была моей наградой за упорную службу и героизм. Сколько себя помню, всю жизнь служил в Альянсе. Отец мой был важным человеком. Герой. Великий генерал Альянса. Десятки успешных боевых операций на территории Терминуса, и это далеко не полный список заслуг моего папаши. Без объяснения понятно, что в войска Альянса я был записан с самого рождения. Только до моего триумфа отец не дожил, был убит во время очередного боя. В такой насыщенной жизни ему было, мягко говоря, не до меня. Я ценил каждую минуту, проведенную с ним. Он всегда говорил, что когда я вырасту, то стану таким же, как и он — великим солдатом, защитником своей расы. Моя фамилия хорошо послужила в моей военной карьере, и я достаточно быстро получил должность полковника. Мне 29 лет, и я уже добился звания, на которое обычные смертные тратят всю жизнь. Не за глаза, естественно — удалось отличиться в битве против пиратов. Опасное тогда время было. Я часто вспоминал свой подвиг, в котором не было ничего великого. Я по собственной глупости потерял свой отряд, но задание было выполнено. Подробностей никто из командования не знал, и это было мне на руку. Из бездарного командира я в ту же секунду превратился в героя Альянса, достойного сына своего отца. Конечно, мои подвиги были слегка переоценены. Имя мое Джеймс Рейн. Отца моего звали Райли. Сколько вспоминаю — удивляюсь его жизни. Он очень любил рассказывать о себе, о своих ранних годах в Альянсе, и о том, как стал наемником и торговцем оружия на Иллиуме. Даже говорил, что у него был роман с Арией. Но вот о матери он ни разу не рассказывал. Я ее тоже не помню... Знал ли я ее вообще? Сейчас уже не понять. Все, кто связывал меня с тем временем — умерли. Кто сам, а кому помогли. Меня это не особо волновало — я штурмовик и полковник ВКС Альянса. Это все, что мне нужно было знать на данном этапе жизни.

И, кстати, сегодня был важный день для всего человечества.

С минуты на минуту были должны состояться переговоры с правительством азари по поводу создания многорасовых подразделений. Многорасовых — это, конечно, преувеличение. Пока еще мы договорились только с азарийским военным комитетом. Должен признаться, что в последнее время вообще наши отношения сильно улучшились. Причин было много, и вспоминать все детали не хотелось. Скажу только, что отношения были налажены не дипломатами, а самими солдатами и обычными гражданам, и это грело душу. Азари были очень красивыми во всех смыслах. Сложно было найти человека, которому они бы не нравились. Скорее, это было исключением, что даже странно. Вроде бы ничего особенного. Ну... синяя кожа и тентакли. Кого этим удивишь? Но они завоевали сердца всех обитателей галактики. И как только у них это получается? Они были шикарны во всем. Лучшие дипломаты, биотики, ученые, долгожители. А какая у них культура... Просто выше всяких похвал. Ну, не стоит забывать о коммандос. Это была элита их войск. Как раз они и будут делиться с биотиками человечества своим опытом и тактикой. Совместные показательные учения. Да я ведь тоже биотик. Жду с нетерпением начала учений.
— Джеймс. Давай, пошли. Все уже собрались и скоро начнут, — зашел мой друг Норман.
Я поднялся с кровати в своей комнате и зашагал вслед за ним. В коридоре было зеркало, и я подошел на секунду, поправив прическу. Хотя, чего ее было поправлять? Короткие, темные волосы, которые никак не изменяли формы от того, что я их поправлю. Еле заметный шрам на щеке и рассеченная бровь дополнялась щетиной и татуировкой на шее. Рост мой был примерно метр восемьдесят, а вес под центнер. Регулярные тренировки с самого детства сделали меня очень спортивным и крупным, в отличие от моего друга Нормана. Ему было можно дать на вид лет девятнадцать: стрижка почти под ноль, очень много трофеев на шее — от обычных армейских жетонов до зубов кроганов и прочих атрибутов неизвестного назначения. Интересно то, что с кроганами он и не воевал-то никогда. Ну, нравится ему ощущать себя кем-то, пусть — его право.

Мы добрались до зала переговоров, и я уселся на последний ряд. Зал был большим, было четко предусмотрено количество мест для гостей. Пока еще я был лишь зрителем. Тоже интересно посмотреть на политиков со стороны. Может, чему и научусь. Не всю же жизнь я буду солдатом, придет время и мне отправиться на покой. А поскольку я не привык сидеть без дела, то пойду в политику. Хоть как-то на старости лет послужу человечеству. До этого времени еще далеко... Наверное...

Тем временем мероприятие начиналось. Сначала выступили несколько важных азари и людей с приветствием и вступительной речью. Надо же. Мне казалось, все будет более интересным. Где же показательные учения и богини биотики? Может, позже? Ладно, подожду.

— Мне очень приятно, что наши народы достигли таких отношений. Наша политика всегда отличалась дружелюбием и толерантностью. Но еще пару лет назад мы и представить не могли, что дело дойдет до создания межрасовых подразделений. Это, безусловно, прорыв как в военном деле, так и в отношениях наших рас, — с выражением выступила азари.

После нее на трибуну вышел представитель Альянса.

— Очень благодарен госпоже Кинас за столь искреннее выступление. Наша политика направлена на объединение всех рас. Может, я повторюсь, но именно этого и добивался Шепард. Он был сторонником мира и единства всех рас. Для войск Альянса это, в первую очередь, бесценный опыт — наши совместные учения помогут улучшить тактику и квалификацию всей военной структуры в целом. Надеюсь, для вас данное мероприятие окажется не менее полезным. Благодарю за внимание, — закончил представитель человечества и удалился со сцены.
Позже был небольшой перерыв, и я не придумал ничего более интересного, чем изучение помещения, в котором проходил прием. Зал, в котором я находился, имел высокий потолок, и само помещение было почти овальным. Все окрашено в «официальные» белые тона. Немного возвышалась сцена, и все остальное пространство занимали стулья для зрителей — их тут было предостаточно.

Мероприятие вновь продолжилось, и мне пришлось закончить осмотр комнаты. Выступили еще десяток представителей с каждой стороны, а учения так и не начинались. Если я еще как-то сдерживал себя и пытался не заснуть, то Норман уже спал, и, видимо, давно. Было ощущение, что уже прошло несколько десятков часов, хотя на деле — всего три. Первые сорок минут я внимательно слушал разговоры и делал вид, будто мне интересно. Спустя час я стал пропускать всю информацию мимо своих ушей. Таких однообразных диалогов я не слышал с момента моего обучения в школе. О боже мой! Как же скучно! Встать и уйти я не мог. Если была бы такая возможность, я бы незамедлительно покинул зал и отправился обратно в свою комнату досыпать положенные часы. Но нет. Мне нужно исполнять священный долг перед человечеством и присутствовать на этом идиотском заседании, где ничего не происходит и в котором я вообще не вижу смысла. Ладно, ладно, помолчу. Все равно от моего нытья никому не станет легче и ничего не изменится. Я краем глаза заметил, как мне подмигивала одна из синих девушек. А может, мне показалось, и у меня поехала крыша от всего этого бреда.

Громкий хлопок и писк сирены заставил всех сорваться с мест и покинуть помещение. Все выбежали в коридор, и увидели, что нам навстречу шел генерал с отрядом своих солдат.

— Рейн! Срочно в штаб! И вы тоже, сержант, — сказал он нам с Норманом.

— Генерал, что происходит? — спросил у того Норман.

— Позже объясню. Сейчас нам нужно вывести советников. Отправляйтесь в штаб и ждите меня там. Остальное расскажу позже. Вам стоит серьезно подготовиться к тому, что вы услышите там.

— Все настолько серьезно?

— Вы не представляете себе, сержант.

«Черт. Что за хрень?» — подумал я тогда, еще не зная всей картины. И почему именно тут? На тихой неприметной колонии произошло такое, после чего моя жизнь существенно изменилась. Знал бы я, как все обернется, в ту же секунду убежал бы на Цитадель и сидел бы там до посинения. Но было поздно, и генерал все тянул с объяснением.

На улице была паника, все метались из стороны в сторону, пытаясь сориентироваться в создавшейся ситуации. Я заметил просто огромное количество военных Альянса вокруг. Генерал шел быстрым шагом, и перед ним расходились все движущиеся нам навстречу.

— Скажите уже, что случилось? Почему такая паника? — не мог сдержаться я.

— Рейн, всему свое время. Дойдем до штаба и обсудим.

Мне ничего не оставалось, кроме как смириться с его словами и молча следовать дальше.

Моему другу было без разницы, что происходило, или же он просто умело прятал свое волнение. Скорее всего, второе. В такой ситуации сложно оставаться спокойным, да и можно ли было вообще? Думаю, нет.
К генералу то и дело подбегали младшие офицеры и просили посмотреть какие-то данные. Похоже, я один не понимал, что происходит.

Мы проходили мимо домов и бегущих в спешке людей. В небе показался фрегат Альянса, за ним пролетели еще десяток истребителей. Почти залетев за горизонт, они дали залп по некой цели и скрылись из вида. Тут-то я и понял суть паники. Война. Я был уверен в своей теории процентов на девяносто. Но еще оставалась маленькая надежда на то, что это простые пираты или другой несерьезный конфликт. Только вот для обычной разборки с пиратами не будут посылать целый фрегат и еще истребители в придачу. Творилось страшное. Неужели мы еще не победили всех врагов? У нас же войн крупных со времен Шепарда не было. Все расы поклялись, что та война была последней и ничего больше не повторится. Чертовы радикалы. Снова натворили чего-то, а нам, простым солдатам, расхлебывай. И прав был отец, говоря, что политики нам не друзья. Ладно, нытьем делу не поможешь. Раз уж они начали, наше дело закончить, ведь для этого и нужны солдаты.

Когда мы добрались до так называемого штаба, генерал вошел внутрь, и мы последовали за ним. Внутри штаб был темным помещением без окон, лишь слабый свет от монитора на столе еле-еле освещал небольшое пространство рядом с собой. Все, что находилось в комнате помимо этого монитора, еле заметно выплывало из тьмы черными силуэтами, только в центре комнаты стоял овальный стол с объемным изображением колонии, трехмерная карта или что-то вроде того. Генерал подошел и, склонившись над столом, начал свой рассказ.

— Итак. Ситуация очень серьезная. Не буду ходить вокруг да около и скажу прямо — у нас началась война с турианцами. Более того — еще и с «Империей». Мы не были готовы к этому, хотя знали, что рано или поздно это произойдет. Никто не думал, что настолько скоро, — он смахнул пот со лба и продолжил: — Мы хотели уладить все миром, потому что мы проиграем, если вступим в войну. Это наш единственный шанс. Лидер Альянса отправился на Цитадель уладить все миром, но уже поздно.

— Что там случилось? — обеспокоенно спросил я.

— Советники человечества и турианцев убиты. Кейнр найден мертвым у себя в квартире. Турианцы свалили это на Альянс и получили повод для войны. Это начало конца, Рейн! Последняя война. Мы уже отжили свое, — генерал схватился за голову от отчаяния.

— Генерал! Вы высший офицер! Вспомните про честь и долг! Что за нытье? Дайте приказ, и мы ворвемся в логово противника. Мы уничтожим любого врага!

— Эх, Джеймс. Мне бы твою уверенность. Приказ от командования был — эвакуировать колонию, только мы не успеваем. Вам придется взять гарнизон и выдвинуться в бой. Вашей задачей будет сдерживать врага некоторое время, пока мы не закончим дела здесь. Вызовите по рации эвакуацию, и вас заберут.

— Сколько у меня времени?

— Мало. Очень мало. Вам лучше поторопиться. Все необходимое уже готово. Гарнизон построен и готов к бою. По вашему приказу они отправятся.

— Я понял. Норман, давай за мной.

— Полковник, этот сержант нужен нам тут — его технические навыки помогут нам в эвакуации. Удачи вам всем в бою.

Я ничего не ответил, лишь кивком попрощался с другом и генералом. Так я и подозревал. Случилось непоправимое. Неужели мы будем воевать с теми, кто еще день назад клялся в благих намерениях и мирной жизни? Чертовы турианцы. Никак не простят нам Первый контакт. Обидно, что мы их тогда поставили на место на Элизиуме. Ну, ничего, тогда их поставили и сейчас сможем. Мы тоже не пальцем деланные. Все разговоры про то, что сейчас уже перевелись настоящие солдаты, пустой бред — в любой войне есть герои. Ими не рождаются. Любой человек может им стать при тех или иных обстоятельствах. Вот сейчас мы и проверим, на что способны эти насекомоподобные.
Я шел уверенно. Мной двигала злость. Злость на все: на людей, турианцев, Альянс, весь мир.

Едва завидев меня, солдаты построились и отдали честь. Многие из них были совсем молодыми — самому младшему я мог бы дать не более семнадцати лет.

— Кто старший из вас? — серьезно спросил я.

— Я главный, — вперед вышел высокий белобрысый парень средних лет с ярко-голубыми глазами. Он представился командиром гарнизона и лейтенантом по званию.

— Теперь вы выполняете мои приказы. Меня назначили командиром гарнизона. Наша задача — сдерживать натиск противника до эвакуации колонии.

— Могу спросить вас? — вежливо сказал лейтенант. — Кто наш враг?

Я сначала промолчал, а потом все же едва слышно сказал: — Турианцы.

После этой фразы все заметно упали духом. По сторонам стали слышны дурные разговоры о предстоящем бое. Это надо было закончить. Им нужна была воодушевляющая речь. Точно! Так и сделаю.

— Солдаты! Я понимаю, вам страшно, но давайте обратимся к истории. Скажите мне, люди проиграли хоть одну войну? Нет! А вы знаете, почему? Потому что умение побеждать заложено в наших генах. В нашей истории случалось тяжелое время, когда мы чуть было не потеряли этот дар — это время, когда появились Жнецы. Они обрушились на нашу родину, но наши предки не дрогнули. Они истребили синететиков, что посмели бросить вызов человечеству, и то же самое мы сделаем с турианцами. Взгляните на себя. В вас нет страха! Это лишь иллюзия. В нас течет кровь величайших воинов галактики. Они доказали, что человек бесстрашен, человек самоотвержен, человек непоколебим. Сейчас они смотрят на вас в надежде, что вы не потеряли эти качества. Турианцы забыли ярость людей. Наш долг напомнить им об этом. Мы утопим их в их собственной крови. Покажем, как Альянс разбирается с врагами человечества. За Альянс!

Я рывком поднял своё оружие вверх, и моему примеру последовали остальные. По всей базе разлились оглушительные, восторженные крики! Всё прохожие остановились и устремили свой взгляд на бойцов. Еще пять минут назад они были кучкой людей, ни на что не способные. Сейчас это те самые герои, что с гордостью приняли на себя удар самого страшного врага галактики. Те самые герои, что били Жнецов по всем фронтам и в итоге уничтожили их.

Гарнизону явно понравилось мое выступление. Может, и не сильно, но я все же поднял боевой дух салаг. Многим из них сегодня впервые придется испачкаться в чужой крови, и я очень надеюсь, что они не подведут.

Солдаты разошлись по челнокам, и когда все, включая меня, заняли места, мы отправились к цели. Все заметно нервничали. Помню свой первый бой: я тоже долго не мог собраться, но обстоятельства вынудили, и вскоре я привык к происходящему. Теперь иду без нотки страха. Умру, так умру, и приму свою гибель с честью, с оружием в руках. Если суждено выжить, то, значит, высшие силы вновь меня пощадили.

Челноки добрались до места и высадили нас. Перед нами было практически открытое пространство. На огромной равнине стоял лишь крупное строение вроде коттеджа. Поскольку более удачных позиций не было, я решил закрепиться именно в нем. Глупая затея. Один залп истребителя или пара ракет разорвет помещение в щепки. Но и на открытой местности шансов выжить не намного больше. в здании мы хоть защищены от стрелкового оружия, а ракетой в нас пустить пусть еще попробуют — быстро промеж глаз пулю всадим. Снайперы в гарнизоне были бывалые, уверенные в своем мастерстве. А вот среди штурмовиков и солдат большинство было новобранцами.
Коттедж был приличных размеров — большой двухэтажный особняк. Думаю, стоил он не менее пары десятков миллионов кредитов. Белый ковер в просторной гостиной был тоже произведением искусства. Жалко будет забрызгать его кровью. Мебель была вперемешку: современная и антикварная — и стоила, наверное, целое состояние. Скорее всего, мало что от этой красоты останется. Ничего не поделать...

— Как тебя зовут, лейтенант? — явно не вовремя спросил я.

— Лансер. Зовите так.

— Ладно, я Джеймс. Будем знакомы, — я протянул ему руку, и тот сделал ответный жест.

Наше знакомство прервал один из парней гарнизона.

— Полковник Рейн! Турианцы идут. Они напали на соседний гарнизон в трех километрах от нас.

— Пошлите туда помощь.

— Так точно, командир.

Солдат убежал передавать приказ. Большая часть нашего формирования отправилась на помощь. Мы же дальше ждали противника в здании. Прошло не менее часа, издали доносились звуки взрывов и крики солдат. Я попытался связаться с группой помощи, но те не отвечали. Неужели все погибли?

— Командир, турианцы на подходе.

— Сколько их, лейтенант?

— Не меньше пяти сотен. А нас шестьдесят семь.

— Какого черта? Утром было три сотни.

— Они все ушли на помощь соседнему гарнизону. Связи с ними нет. Похоже, мы остались одни. Что прикажете делать? Они нас числом задавят! Давайте уходить!

— Нет! Нам некуда уходить — там на пять километров вокруг одно поле. Выйдем — и мы трупы. Сидим тут, ждем, пока они подойдут, затем ударим в самую гущу. Может, и сработает.

— Есть!

Лейтенант был недоволен приказом, но ослушаться не мог и пояснил солдатам, что предстояло нам в ближайшие минуты.

Я приказал установить на каждом из выходов растяжки. Турианские войска медленно двигались мимо коттеджа и пока еще ни о чем не подозревали, но, естественно, ради безопасности намеревались проверить здание, котором мы укрылись.

Пока одни минировали подходы, остальные приспосабливали предметы быта под текущую ситуацию. Столы, диваны и прочее служило отныне нам укрытием.

Когда все было готово, солдаты беззвучно дали знать об этом.

— Командир, турианцы идут сюда. Трое бойцов.

— Так, так. Все прячемся по углам! Как только они зайдут, мы их обезвредим. Главное — без шума. Выдадим себя раньше времени — и нам всем конец.

Солдаты противника вошли в здание, держа свое оружие наготове. Я спрятался за стеной напротив выхода. Пока все шло относительно хорошо, и они не замечали нашего присутствия. Если удастся разобраться с ними без лишнего шума, то не выдадим своих позиций.

Турианец снял шлем и осмотрелся, знаками приказав двум остальным следить за обстановкой.

— Какого черта тут перевернута мебель? — грубым голосом спросил неизвестно у кого он.

В это мгновения я выскочил и всадил нож в горло щербатого. Мои бойцы вовремя среагировали и ликвидировали остальных.

— Отлично, ребята! Чистая работа. Без единого выстрела всех положили. Надеюсь, удача сегодня на нашей стороне.
«Ну, теперь пора!» — подумал я про себя.

Взяв пару гранат, я подбежал к окну и кинул их в толпу турианцев, которые ожидали возвращения своего разведотряда. Прогремели несколько взрывов, и ошметки брони и плоти противников долетели до меня. Затем со всех сторон последовали сотни выстрелов, пробивающих стены.

— На пол! — крикнул я, что было сил. Все попадали, но мы уже понесли первые потери — трое солдат свалились бездыханные вниз, буквально изрешеченные вражеским огнем. Лансер схватил ручной пулемет и побежал на второй этаж. Сработала растяжка, и несколько турианцев рухнули на пол. Враг уже подходил к зданию. Я, взяв в руки винтовку, прислонился спиной к стене и принялся отсекать пытавшихся пройти внутрь дома врагов. Не прошло и трех минут, как на выходе из особняка уже лежала нехилая гора трупов. Остальные солдаты рассредоточились по окнам и щелям, расстреливая подходы к нашим позициям. Правда, и их также пачками укладывали в вечный сон мощными орудиями снаружи. Взрыв прогремел в задней части здания, и оттуда словно муравьи побежали турианские штурмовики. И откуда они только берутся?! В ближнем бою новобранцы едва могли справиться с умелыми биотиками-профессионалами. Только я, стоя чуть дальше, еще еле сдерживал их с помощью своей же убойной винтовки и биотики, понимая, что нам осталось недолго.

Так продолжалось около десяти минут, мы чудом держались только благодаря тому, что турианцы охладили свой пыл и теперь их было меньше в разы — впрочем, как и нас. Потом они ослабили хватку и дали нам минутку передохнуть. Я тут же активировал инструметрон и стал вызывать эвакуацию. Сначала связи вовсе не было, но потом удалось установить кое-какое соединение.

— Это полковник Рейн! Нам нужна эвакуация. Срочно!

— Извините, полковник. У нас нет возможности забрать вас сейчас.

— Да вы там совсем охренели, уроды?! У меня тут шестьдесят человек под плотным огнем. Мы умрем тут все через пару минут. Если я выберусь, лично тебя убью!

— У меня нет полномочий. Извините, полковник, сожалею.

— Твою же мать! — ударил кулаком о стену.

Ко мне подбежал одни из солдат.

— Полковник, когда будет челнок?

— Скоро. Скоро будет.

Я не мог сказать ему правду. Это было бы нечестно. Мы все тут трупы уже, однако умирать с надеждой в душе легче. Я ее потерял, а вот они — еще нет. Пусть оно так и останется, не буду их лишать последнего шанса на спасение, хоть и невозможное.

Прогремели еще несколько взрывов, и теперь турианцы, к которым подошло подкрепление из одного из соседних отрядов, лезли отовсюду. Бой превратился в мясорубку без разбора. В такой ситуации уже было не разобрать, кто где. Битва плавно перетекла в рукопашную, и у меня выбили автомат. Нет оружия. Зато есть руки. Применив всю свою биотическую силу, я раздробил череп противника своим кулаком. И плевать, что на нем был шлем. По моей перчатке прошла неплохая такая трещина, а шлем того врага разлетелся на куски. То же самое я повторил еще с двумя турианцами. На этот раз их было не так много, поэтому вскоре после того, как я подобрал ближайшую винтовку, они затихли.

— Есть еще кто живой?

Из-под горы трупов выползли двое солдат. Один из них был тот парень лет семнадцати, которого я видел еще в колонии, второго я не знал. Его броня была измазана в крови, и виднелись десятки царапин, вмятин.

— Надо вызвать помощь, — предложил молодой.

— Да без толку, — всем уже понятно, что нас никто не заберет. — Они нас на убой послали, чтобы самим спасти свои задницы.

Молодой солдат совсем скис. Он присел рядом со мной и склонил голову, по его щеке потекла слеза.

— Полковник, я не хочу тут умирать. Давайте сдадимся.

— Я понимаю, что ты хочешь жить, но ничего не поделаешь. Прими смерть достойно. Прошу тебя. Немного осталось.

Я поднялся и забрался на второй этаж. Лансер сидел спиной ко мне, сжав винтовку побелевшими руками.

— Эй лейтенант, ты как там?

Но, подойдя к нему, я понял, что он мне не ответит. Прямо между глаз у него была огромная дыра. Молодой пытался держать себя в руках. Получалось у него совсем плохо.

Тут я почувствовал резкую боль в руке и сразу понял, что щитам конец. И броня тоже меня не спасает. Турианцы вновь пошли в атаку, пополнив свои ряды очередными воинами, подошедшими на помощь, но на этот раз нас всего трое. И ее мы не переживем.

Активировав инструментрон, начал вызывать хоть кого-нибудь.

— Они не придут, Рейн, — сказал мне раненый солдат. — Альянс нас бросил.

— Это не Альянс.

— Номер семь, поняла, — донеслось из инструментрона, — держитесь там, ребята. Уже летим.

Турианцы лезли, еще как. Еще пара выстрелов из гранатомета оставили меня наедине с кучей трупов и множеством врагов. Оставался последний термозаряд. Зарядив его, я собрал в кулак последние силы и полез на второй этаж, потихоньку отстреливая преследователей. Когда я был уже у окна второго этажа, термозаряды кончились вовсе. Вот он — конец. Последняя битва в моей жизни проиграна.

Но нет. Звук приближающегося челнока в момент отбил у меня предсмертные мысли. Я использовал бросок и столкнул приближавшихся со стороны лестницы вниз. А вот теперь все. Еще один взрыв разнес стену передо мной, и за ней из челнока мне протягивала руку азари. Я схватился за нее и залез туда. Единственный выживший... Защитник...

Отредактировано: Архимедовна.