ME Afterlife: Властелин глубин. Глава 17 (Часть 2)


Жанр: приключения, детектив;
Персонажи: ОС;
Статус: в процессе;
Аннотация: Кварианка находит язык с тем, кого все уже потеряли, азари ошибается в идентификации азари, кроган воюет, а турианец вспоминает, после чего его торопят на помощь.

 


Полани, разумеется, слушала эфир, оставаясь при этом недетектируемым призраком. Машгор в области радиоэлектронной борьбы способен и не на такие шутки. Поэтому девушка отлично владела ситуацией. Знала она, что Блад с двумя азари отправились отдельным путем — и он действительно вывел бы их туда же, куда и основной отряд обязательно добрался бы. Минут через сорок, и спустя два круга по прихотливо изогнутым маршрутам в «кишках Жнеца». Только зачем это Блад — вот этого кварианка понять не могла.
Была в курсе и того, что Палладий устремился за ней, Полани, следом. Найти, конечно, не найдет — прятаться в недрах Старой машины можно до бесконечности. Но у Полани не было желания бегать от немолодого сородича. Она планировала все объяснить Доану. Он же кварианец, он должен понять! Ну а если нет... Что ж, тогда ему придется познакомиться с возможностями ког-машгора. В этом костюме кварианка чувствовала себя воистину святым воином Ордена и не боялась решительно ничего.
Полани аккуратно положила свою ношу на одну из горизонтальных поверхностей, стараясь не потревожить Мортимера. Старый человеческий комиссар почему-то вызывал у кварианки только положительные чувства. Может быть, потому, что своей обходительностью напоминал капитана Датто? Только вот нет в капитане столько внутренней силы, как в этом странном беловолосом человеке.
Когда до «перехвата» Палладием оставалось буквально с десяток минут, до Полани дошли еще одни сведения — внезапно пропала азари по имени Аринт.
Вот к этой особе у Полани было решительно холодное отношение. Не верила она ей — и все. А мрачная решимость и демонстративно наплевательское отношение ко всем окружающим и вовсе страшили молодую кварианку. В Ордене она успела познакомиться с образцами боевой тактики и, главное, возможностями настоящих азари-коммандос — это впечатляло. Да, Орден наладил производство собственных «квазари», примером тому Тара’Олли. Но никакие биотические навыки, никакие технические способности и никакие киберсистемы организма не заменят вековой опыт профессионального убийцы. Азарийские коммандос по-прежнему остаются одними из элитных киллеров Галактики. Страшнее них, пожалуй, только кроганы-биотики. Но это-то вообще живые танки...
— Интересно, куда она смылась? — подумала вслух Полани.
— Хочешь узнать?
Полани дернулась — боевой костюм аж ударил «головой» о низенький в этом месте потолок длинного, вытянутого на сотни метров перехода.
— Кто это?
— Ты смотришь на него. Нет, сейчас не смотришь. Наклонись чуть-чуть.
Полани послушно склонила корпус ког-машгора и уставилась на все так же безжизненную, точнее, без сознания фигуру человеческого Спектра.
— Мистер Мортимер? — спросила кварианка, сама не ведая, что творит.
— Не совсем, — раздался голос в интеркоме. — Ален живет сейчас куда быстрее, чем ты. Ты разговариваешь с его ментокопией. По сути — с коммуникационной системой Жнеца, которую Ален Мортимер, наконец, настроил для общения с внешним миром.
Полани, наконец, поняла, что надо как-то дышать.
— Так он жив?
— Разумеется, он жив. Смотри, датчики медблока зеленые.
— Я не про это! Я спрашиваю, он в сознании?
— Это смотря что понимать под сознанием. В мемориальной системе Жнеца его сознание совершенно живо-здорово. Здесь же, в органической оболочке, оно затушено и до недавнего времени было заякорено на системы Жнеца через внешнее воздействие. Сейчас же, боюсь, пропасть между органикой и синтетикой лишь увеличивается.
— Я ничего не понимаю!
— Неважно, девочка, — в «синтетическом» голосе прорезались совершенно человеческие теплые нотки. — Ты ведь хочешь завершить свое Паломничество?
— Разумеется, но...
— Тогда тебе лучше делать то, что подскажет тебе Ален с моей помощью. Ситуация резко ухудшается. К сожалению, комиссар Блад не прислушалась к опасениям Алины Гросс, и поэтому они обе рискуют получить неприятности в самом ближайшем будущем. А потом уже куда большие неприятности накроют и всю Солнечную систему, поверь мне.
— Я... Я не знаю, что делать и кому верить.
— Это нормально в твоем возрасте и в твоем статусе. Давай договоримся так. Я отдам то, что позволит тебе вернуться на Флот так, как и не снилось Тали’Зоре. Архивы Старой Машины содержат достаточно такого рода подарков. А ты в ответ поможешь человеческому комиссару закончить то, что она должна закончить. Ей не справиться без твоей помощи, Полани. Еще несколько минут, и Совет Матриархов овладеет этим кораблем. Ты представляешь, чем это грозит твоему народу?
Полани представляла.
Очень хорошо представляла.
Азари не простили и не простят кварианцам того случая годичной давности, когда горстка повстанцев чуть не разнесла азарийскую столицу на Титане из азарийского же дредноута, тайно восстановленного кварианскими радикалами. Конечно же, голубокожие обставят это все как «разумную оборону», но одно лишь наличие у Титана полноценного Жнеца класса «Властелин» — это совсем другой баланс сил. Система человеческого Солнца закипит, как перегретый радиатор!
— Что ты мне отдашь?
— Ты сама выберешь, Паладин. Я не хочу навязывать тебе подарков. Но обещаю, что выбор будет королевским.
— Хорошо, — вздохнула девушка. — Что от меня требуется?
— Ты сейчас перенесешь тело Алена Мортимера в одну из транспортных капсул внутренней логистики Жнеца и положишь ее туда. Я позабочусь о том, чтобы оно оказалось в полнейшей безопасности. А затем тебе придется сделать следующее...

***


Быть выдернутой из Объятий вечности — это все равно, что из блаженной неги быть брошенной в ванну с кипящим маслом, а затем, через мгновение, в купель с ледяной водой. И так несколько раз, пока тело не закричит вне твоего хотения или разумения.
Алина кричала очень, очень громко.
Но, к счастью, не очень долго. Боль ушла также быстро, как навалилась — парализуя сознание и любые попытки пошевелиться.
Девушка подняла, наконец, голову. Первое, что увидела, это жесткий взгляд азарийской коммандос. Точнее, безликую черную маску со слепыми, без малейшего проблеска, датчиками технического зрения на лицевой пластине шлема Аринт.
— Ты цела? — поинтересовалась боевик. — Как чувствуешь себя — не спрашиваю. Ясно, что препогано. Но извини, по-другому было нельзя.
— Что случилось? — нахмурилась Алина. — Почему прервался сеанс? Где Блад?
— Как много вопросов, Малышка Блю, — усмехнулась Аринт. — Отвечаю по-порядку. Сеанс прервался, потому что мне удалось вскрыть эту вашу маленькую подлянку с предательством. Ну а насчет твоей подружки... Она тут. Почти целая.
Алина проследила за взглядом коммандос и с трудом удержалась, чтобы не стошнить прямо на месте.
— Я отключила ей интерком, чтобы не сотрясала эфир своими стонами. Ну и заблокировала управлеине моторами бронекостюма, разумеется. И разбила эмиттер системы связи.
— Ты чудовище..., — вырвалось у Алины.
— Я знаю, — Аринт встала перед азари в полный рост. — Наш род способен порождать чудовищ. Я одно из них. Но я верна своему народу. В отличие от недополукровок типа тебя.
— Ты ардат-якши, — высказала догадку Алина. — Я должна была сразу догадаться.
— Нет, я не демон ночных ветров, — покачала безликой головой коммандос. — Но я провела с ними много времени, и научилась игнорировать то, что мешает жизни. Сейчас мне мешала твоя подружка.
Алина снова склонила голову в сторону Комиссара.
Вайлет, безусловно, была жива, но совершенно точно не здорова. Женщина в ощутимых даже сквозь отключенный интерком мучительных стонах пыталась пошевелиться, спрятать ампутированные кисти под себя, приглушить зверскую боль, с которой не справлялись обезболивающие препараты медблока. Спустя мгновение, Алина с ужасом поняла, что медицинская система бронекостюма отключена!
— Да, я позволила себе некоторые вольности, — прокомментировала Аринт застывший в глазах Алины ужас. — Я проверила, раны обработаны, кровь остановлена. Нет необходимости в растрате ресурсов Комиссии. Знаешь, как дорого на Земле ценится пейнкиллер категории «А»? Зачем зря растрачивать столь дорогостоящее лекарство?
— Ты психованная маньячка, — шепнула Алина.
Говорить в полный голос девушка не могла.
Она буквально физически чувствовала мучительную боль Вайлет. По лицу потекли слезы, затуманивая взор, искажая картину перед глазами. На секунду Алине показалось, что перед ней не боевик в черном костюме коммандос, а уродливая фигура индоктринированной азари — люди называли их Баньши.
— Может быть, — Аринт пожала плечами. — Зато мне доверяют самые деликатные операции. Самое смешное, что я даже не за деньги работаю. Тебе, воспитаннице меркантильных человеков, наверное, трудно понять.
— Блад тоже работала... не за деньги, — выдавила между всхлипами Алина.
— А я разве говорю против? — Аринт повернулась к Биби-землянке. — Я, можно сказать, даже полна уважения к твоей подружке, потому и не кончила ее на месте. Но еще я сильнее, а Совет — мудрее, чем вся эта ваша Комиссия вместе с Ассамблеей, погрязшей в пороках. Знаешь, сколько человекочасов консорт-агентств азари ежегодно заказывают чиновники человечества?
— Знаю...
— Ах, да. Извини, я и забыла, что ты из «Тессиары». Ну, тогда мне больше нечего сказать. Иона, ты готова?
Аринт утратила интерес к Алине и повернулась к Т’Сони-младшей.
— Ну как, все хорошо? — участливо поинтересовалась коммандос. — Не обращай внимания на тетю Алину. И не бойся. Я разорву ее в куски до того, как она родит первый биотический кулачок. А оружие я у нее отобрала. У всех плохих теть отобрала. Ну как, ты в норме?
Молодая азари потрясла головой, руками, затем повернулась к инертному ко всему происходящему пьедесталу, на котором замерло «яйцо» коммуникатора.
— Я в норме, Аринт.
— Вот и отлично, девчока.
— И не сюсюкай, пожалуйста, — добавила Джоана. — Я уже не ребенок.
Аринт послушно развела ладони. Мол, понимаю, больше не повторится.
Джоана подошла к «яйцу», положила ладони на коммуникатор и закрыла глаза. Руки девушки засветились голубым. Секунда — и синий огонь окутал устройство. Фигура азари вторично за последние десять минут выгнулась в пароксизме биотической страсти.
— Ну вот и ладно, — произнесла Аринт. — Сейчас подождем еще минуточку, и корабль будет готов принимать голосовые команды управления. А потом мы покинем эту юдоль скорби. Эту голубую планету, лишенную полноценной жизни.
— За что ты так ненавидишь людей, Аринт?
— Я ненавижу? — в голосе азари послышалось искреннее удивление. — Да Богиня с тобой, девочка. Мне на них глубоко насрать биотическим дерьмом.
— Если бы не люди, то Жнецы бы...
— Стоп! — Аринт вскинула руку в запретительном жесте. — Вот только не надо мне про героев Войны и объединителей Галактики. У меня полный доступ к высшим уровням тессиарских Архивов, я отлично знаю, кто спродюссировал защиту Галактики от угрозы Жнецов. И вклад каждой расы, поверь, я анализировала от и до. Люди — такие же исполнители воли старших рас, как и все остальные воинственные, но недалекие виды: кварианцы, кроганы, турианцы. И хватит, не будем об этом. Дорастешь до матриарха — ознакомишься с историей реальных событий, а не пропагандистских штампов Альянса, или как его сейчас там.
Аринт снова потеряла интерес к общению с Алиной. Подошла, проверила, как дела у Джоаны, затем, словно услышав что-то важное, метнулась к боковой части панели «пьедестала». Совершив какие-то движения, откинула изрядную часть его боковины и некоторое время что-то делала, по локоть погрузив локти внутрь устройства. Затем отпрянула от него, захлопнула крышку, и снова вернулась к Джоане.
— Девочка, ты меня слышишь?
— Д-да, — еле слышно отозвалась азари, окутанная голубым огнем.
— Корабль тебя слышит?
— Д-да, — повторила Джоана.
— Он готов повиноваться?
— Готов, — сказала азари и склонила голову. — Но он глупый. Ему все надо объяснять.
— Тогда выводи общение на общий канал коммуникации, и заканчивай. Ты хорошо поработала, молодец.
Синий огонь прекратился так же внезапно, как и загорелся. Т’Сони-младшая в изнеможении повалилась на колени. Аринт тут же склонилась над ней.
— Кодовое слово?
— Мама, — шепнула Джоана. — Просто мама.
— Молодец, — произнесла коммандос, после чего подняла голову и произнесла в воздух. — Мама, ты меня слышишь?
«Слышу тебя, безымянный оператор».
Почему-то голос женский. Низкий.
— Называй меня Аринт. Я твоя хозяйка, понятно?
«Понятно, хозяйка Аринт».
— Ну вот и отлично, — произнесла Аринт, снова обращаясь к упавшей в изнеможении Джоане. Потрепала девушку по плечу и резко, без подготовки, вонзила в инъектор костюма откуда-то вынутую капсулу со знакомым Алине багровым веществом.
Подавитель биотической функции азарийского организма. Старая, известная штука из арсенала охотниц за ардат-якши. На срок до полусуток напрочь лишает любую азари возможности продуцировать биотическую энергию.
С очень неприятными побочными последствиями, особенно для молодых девчонок: неоднократно именно после инъекции подавителя юные азари становились стерильны. Что такое невозможность зачать ребенка для представительницы долгоживущего вида — можете себе представить. Веками жить с пониманием того, что тебе никто не наследует, что ты не способна воспроизвести жизнь, что ты — отвергнутая.
— А теперь скажи мне, мама, — произнесла Аринт. — Каков твой статус.
«Ограниченно функциональна. Один из Создателей долгое время выкачивал энергию из восемнадцатого и девятнадцатого энергоконтуров. Сейчас Создатель сброшен с корпуса, контур восстановлен. На восстановление баланса потребуется двенадцать минут».
— По одному из тоннелей в твоем организме идут подобные мне. Ты видишь их?
«Да».
— Изолируй их.
«Команда не может быть исполнена».
— Почему?
«В данном секторе отсутствуют системы изоляции».
— Ты можешь индоктринировать их?
«Я не понимаю смысла слова „индоктринировать“».
Аринт обернулась, словно ища поддержки у Алины. Молодая азари усмехнулась.
— Тебе же сказали, тупой.
— Тебя не спрашивали, — огрызнулась коммандос. — Мама, ты фиксировала ментоподавляющее излучения от структуры, которая до некоторого времени находилась на твоем корпусе?
«Да».
— Ты можешь повторить это излучение, но направить его на группу подобных мне, о которых мы говорили раньше?
«Да».
— Так сделай это!
«Какова должна быть цель облучения?»
— Остановить их продвижение к коммуникационному центру.
«Ясно. Процесс займет восемнадцать стандартных часов. Приступать?»
— Богиня!!! — Аринт лишь покачала головой. — Нет, не приступать. Я сама справлюсь.
— Не надорвешься? — хмыкнула Алина.
— Сиди уж, ущербная, — усмехнулась коммандос. — Точнее, лежи. Извини, у меня всего одна капсула подавителя была, так что придется по старинке...
Азари подняла с пола отброшенный пинком парализатор, проверила заряд, и уверенно подняла его на Алину.
— Спокойной ночи.
Последнее, что увидела Алина — это стремительно заваливающийся пол корабля. Наконец, он ударил ее в шлем костюма, и Алина погрузилась в блаженную тьму, когда в свою очередь отказали и волокна глазных нервов.

***


Аррида знал, что ситуация неизбежно повернется к ним тем самым местом, наблюдать которое — не самое достойное воина действие. Несмотря на всю кроганскую браваду, несмотря на неоценимую помощь суперкостюмов, Риг и Аррида уверенно проигрывали схватку.
Да, им удалось отогнать первые несколько кораблей, и два из них даже расколоть пополам удачными попаданиями аннигиляционных ракет, но на этом успехи в сражении с целой эскадрой и закончились. Группа из без малого двух десятков судов просто отвернула и начала обходить защитников Жнеца большой десятикилометровой дугой — видимо, рассчитали предельную дальность огня «Супертритонов».
Остальные катера Ассоциации выстроили устойчивый оборонительный ордер, прикрылись щитами и теперь увлеченно бомбардировали компаньонов потоком противокорабельных ракет. Нет, не таких мощных, как у крогана и турианца, но от того не менее опасных — прямое попадание гиперзвуковой болванки, начиненной фугасной прелестью, гарантированно сняло бы с «Супертритона» остатки щита, и тогда останется только...
Аррида решил не дожидаться этого «только».
— Риг, отходим!
— Не понял... Аргх-х-х!
Одна из особо метких ракет ударила точно в то место, где мгновение назад находился экзоскаф крогана. Вместо красочного взрыва на поверхности воды лишь вспух шестиметровый фонтан.
— Отходим — это отходим! — крикнул Аррида.
Кодированная военным стандартом Ассамблеи связь позволяла не запариваться условными командами, поэтому турианец и Риг общались прямым текстом.
— В глубину, там встретим их глубинный десант! Под водой у ракето-торпед намного ниже скорость!
— А раньше не мог придумать? — прорычал кроган, уворачиваясь от очередной ракеты и сбивая ружейными огнем еще две на подлете.
— На счет три! — скомандовал Аррида. — Раз! Два! Тррррри!
Турианец рванул рычаги управления, и тяжеленный боевой модуль, резко потеряв тягу маршевых двигателей, в клубах пара рухнул в океан. Кроган чуть подзадержался, выпуская в сторону атакущего ордера последнюю из аннигиляционных микроракет.
Риг рухнул в воду ровно за секунду до того, как воздух над ней пронзали голубые всполохи — ракетные катера подключили, наконец, артиллерию.
— Ставим глубину триста, — приказал турианец. — Акустические и масс-спектроскопические радары в круговой обзор.
— Масс чего? — не понял кроган.
— Масс того! — Аррида снова, как и несколько раз до этого, подключился к системам риговского костюма и активировал нужные функции дистанционно. — Риг, ты чем-нибудь, кроме кулаков и пушки, вообще научишься работать?
— Дай мне нормальное кроганское оружие — и увидишь!
— Атомную бомбу, что ли? — усмехнулся Аррида. — Извини, забыл в офисе.
— Пошути мне, — рыкнул кроган. — Ну, где эти твои глубинные десантники? Я уже устал ждать. И разобрался с подводным режимом стрельбы из этих наплечных турелей. Даешь драку!
— Будет тебе драка, — вполголоса ответил турианец.
Его не сильно интересовали «подводные десантники». Куда больший интерес Арриды привлекало непонятное шевеление в глубине, где грависканер зафиксировал непонятное движение. Пока турианец разбирался с показателями масс-спектрометра, он не обращал внимание на сходящий с ума индикатор облучения — датчики вопили о том, что «Супертритон» находится под прицелом со стороны дна, но поскольку компьютер не мог определить характер облучения, он не выдавал и тревоги.
Иной раз даже продвинутые боевые ВИ оказываются полными болванами, когда дело касается соображалки.
— Арр-р-р-ида! — заорал кроган.
По всей видимости, Риг не мог поверить, что его компаньон вот так нагло возьмет и бросит его перед лицом военной угрозы.
Кроган ошибался. Аррида не предавал его. Просто, попав под прицельный индоктринирующий луч Левиафана, не смог сопротивляться дольше секунды — и послушно рванул навстречу неминуемой смерти. О том, что погружение на дно со скоростью без малого пятьдесят узлов, грозит погибелью, Аррида все же успел понять кусочком гаснущего сознания...

***


2186 год по летоисчислению Земли.
Одиннадцать дней до взрыва Цитадели и гибели Жнецов.
Планета Дигерис, система Кастель, туманность Аппийский крест.


Аппаритус они покидали в молчании.
Никто из бойцов не высказал сожаления. Ни один не заикнулся о том, правильно ли они делают. Солдат — это солдат, он выполняет приказ, а не обсуждает его.
Минар-Аррида Лабракус — целаксарус когда-то роты, а сейчас неполного пехотного взвода турианской Иеарархии, также молчал. Во-первых, потому что говорить было не о чем — он точно такой же турианский солдат, как и остальные, и трепаться без дела вовсе не в его привычках. А во-вторых, даже при пониженной гравитации тащить на себе канистру «холодильника» и добрую треть всех интенданских запасов, что оставались в распоряжении отряда — все это как-то не располагало к пустопоржнему сотрясению воздуха и потере из груди столь дефицитного на этой планете углекислого газа.
На Дигерисе слишком много растительности и слишком мало фауны, способной справиться с обилием кислорода. Даже с учетом меньшего, чем на Палавене, атмосферного давления, процентное соотношение кислорода к остальным газам, запредельное для турианцев, привыкших дышать двенадцатью процентами О2 в воздухе.
Нет, кое-где на Дигерисе вполне комфортно и без маски. Где-то в предгорьях, где зачастую встречаются лишенные зелени участки, есть... То есть были шикарные оздоровительные курорты с кислородными полянами. Утопающим в миазмах промышленных миров Периферии турианцам здесь выделяли квоты на поправку здоровья.
Но остальная часть планеты — настоящий кислородный кошмар. Подышишь без респиратора — и сначала хорошо, а потом очень хорошо и совсем плохо. Погибших от кислородного опьянения на Дигерисе никогда не бывало меньше двух-трех человек за сезон. Все дело в том, что проклятущие растения подмешивают в выделяемый газ еще какую-то гадость, что напрочь лишает опьянение кислородом хорошо ощутимых признаков близкой угрозы. Никакого головокружения, никакого немотивированного веселья. Просто сначала хорошее настроение, затем приятное тепло, а затем р-раз — земля бьет по лбу, и ты замираешь в полупарализованном состоянии. Хорошо еще, хватит сил вспомнить об изолирующей маске, снятой по недоумию...
Эта же перенасыщенность кислородом — причина постоянных промышленных пожаров. Растительность-то давно уже научилась бороться с горением — в мясистых, бесконечной длины, листьях местных эндемиков полно органических ингибиторов окисления, и даже высушенные дигерисианские «деревья» не горят, хоть ты их в плазменную печь кидай. А вот то, что турианцы привезли с собой с других планет, полыхало так, что только дай повод.
В отряде, к примеру, неделю назад сгорела одна из взводных палаток. Придурок Дерариус забыл свою часть поклажи на солнце. Кастель довольно быстро прикончил антиоксидантное покрытие, после чего отряду только и оставалось созерцать маленькое полурукотворное светило на том месте, где минуту назад лежала резервная палатка.
Впрочем, теперь, с их-то нынешней численностью, им подойдет палатка не на взвод, а хорошо, если на отделение. В турианском пехотном отделении девять бойцов, а их сейчас всего семеро. Если, конечно, считать полуобморочного лейтенанта за бойца.
Аррида сам себе мысленно дал затрещину — негоже так думать о командире, даже если он и вне боевой кондиции!
С места последней стоянки они ушли толково — не потеряв ни одного бойца. Даже несмотря на то, что арьергардный дозор все-таки устроил небольшую войнушку с настигающими врагами. Пяти минут прицельной очистки улицы при помощи легкого стрелкового оружия хватило, чтобы охладить пыл жнецовской пехоты. Окончательную точку поставил Ронгера, разрядивший последние заряды «Танникса» в группу особо ретивых Налетчиков. Те сдуру посчитали, что удачно зашли во фланг уходящих турианцев. Ну и поплатились.
То, что осталось от мерзотных порождений Жнецов, даже исследовать не стали. Хотя раньше, бывало, удавалось снять с вражеских трупов какое-то количество вооружения и боезапаса — Жнецы не брезговали трофеями. Арьергард оставил все как есть, после чего закидал остатки основной группы преследователей зажигательными гранатами (в местном воздухе — ах, какое прекрасное оружие!) и устремился догонять остальных.
Сейчас они уже далеко от границ города.
Дарраха со своей снайперкой сопровождает Аргуса в головном дозоре. Центральную часть группы составляют Марик, лейтенант Иррус и собственно Аррида. Замыкают процессию Адронис и Ронгера — уже налегке, без «Танникса» и гранат, но по-прежнему в прекрасном расположении духа. Еще бы — наконец-то упертый лейтенант скомандовал отход из города, который невозможно удержать никакими силами. Зато теперь, когда семеро из двадцати семи выживших получили шанс сохранить этот свой статус — выживших, — почему бы не порадоваться тихонечко?
— Лейтенант, — позвал на общей волне Дарраха.
— Иррус на связи, второлейт, — отозвался командир.
— Не поверите, мы видим стоянку гражданских.
— Сколько?
— Точно сосчитать не могу — древолистья мешают, — сказал снайпер. — Точно вижу девятерых. Среди них двое с шевронами медслужбы.
— Понял. Еще что-нибудь?
— Да, лейтенант, — добавил Дарраха. — Шесть человек без масок. Понятия не имею, как еще не грохнулись на землю. Сидят, к древолистьям прислоненные.
Лейтенант повернулся к Лабракусу. По части медицины штатный целаксарус взвода — главный дока.
— Возможно, так они их обезболили, — пояснил Аррида. — На срок до полусуток опьянение природным кислородом вполне работает как анестезия, только...
— Только? — блеснул глазами из-под маски лейтенант.
— Только в этом случае эти бедолаги нетранспортабельны.
— Мы их не унесем, командир, — подсказал Марик. — Нас всего...
— Я умею считать, рядовой, — оборвал ветерана лейнтенант Иррус. — Нас семеро, еще двое из медслужбы. Получается девять носильщиков. На девятерых гражданских вполне хватит.
— Господин лейтенант, — подал голос Дарраха. — Может быть, их больше. Я не вижу всего лагеря.
— Значит, заберем тех девятерых, кого медики укажут нам как наиболее беспомощных. Остальным дадим оружие и оставим дожидаться группы спасения из базового лагеря. Все, разговоры окончены, господа солдаты. Дарраха, на тебе разведка местности. Аргус, прикрываешь наш подход. Замыкающие, мы ждем вас!
— Почти дошли, — голос Ронгеры. — Мы в двухстах метрах. Скоро будем.

Ситуация, разумеется, оказалась куда печальнее, чем это представлялось и Даррахе, и командиру. И намного хуже, чем даже мог подумать Аррида.
Гражданских было не одиннадцать, как поначалу насчитал снайпер, и даже не двенадцать. Всего в импровизированном лагере расположились девятнадцать человек. Из них три (а не два) сотрудника медслужбы 206-го военного госпиталя города Аппаритус, все остальные — бывшие пациенты разной степени тяжести. Аррида насколько мог внимательно осмотрел каждого и помрачнел еще больше, чем пятью минутами назад, когда пред его глазами раскинулось сие печальное лежбище.
После этого он отошел в сторону, набрел на небольшую полянку в полусотне метров от расположения и позвал по интеркому своего командира.
Ждать пришлось долго — минуты две. Аррида успел себя проклясть. Разумеется, Иррусу в его состоянии было крайне тяжело добраться по лесу даже на это небольшое расстояние.
— Ну что? — спросил лейтенант, подходя к Арриде и подволакивая контуженную ногу.
Лабракус поднял взгляд на командира и покачал головой.
— Плохо, — сообщил Аррида. — одиннадцать человек почти на пределе. Шли только на биокислороде. Они ж из уже разрушенного здания бежали, когда Жнецы по нему начали прицельно камнями швыряться. Не до запаса анестезии было...
— Без подробностей, целаксарус, — оборвал его командир. — Могут идти с нами?
— Никак нет, — решительно ответил Аррида, вставая в полный рост перед Иррусом. Только сейчас он заметил, что тот, оказывается, даже чуть-чуть ниже Арриды. — Одиннадцать неходячих, из них пятеро я бы и трогать не решился. Запредельный уровень подавления нервной системы свободным кислородом. По мне, так им бы вообще не надо было респираторов выдавать — меньше бы мучились.
— Остальные пять?
— Двое могут ходить, но и только. Троих донесем — фильтры-рекомбинаторы только сменить в масках, и нормально, в лазарете их вытащат.
Лейтенант проделал в уме нехитрую арифметическую операцию и решительно сообщил:
— Значит, лежачих четырнадцать. Из нас носильщиков пятеро — я вне игры, а Дарраха мне нужен как разведчик. Плюс трое медиков — тоже потащят раненых. Восемь человек забираем, остальные трое остаются...
— Семь.
— Что? — Иррус сбился с темпа. — Вторлейт, я не помню, чтобы закончил свою фразу.
— Виноват, господин лейтенант, — Аррида встал в стойку «смирно». Но я вынужден сказать, что носильщиков семеро, лейтенант. Один из медиков тяжело ранен. А еще один — девушка. Хотя не сомневаюсь, что вот кто-кто, а она-то утащит своего лежачего.
— Х-хорошо, — лейтенант поморщился, привычно уже за последний день рванув головой из стороны в сторону.
Чем дальше, тем больше Ирруса изводило поражение одного из нервов где-то в основании черепа — следствие ранения трехдневной давности. Учитывая, что за все это время лейтенант ни разу не воспользовался запасом обезболивающих, Аррида даже представить себе не мог, насколько страшная боль терзает голову командира.
— Хорошо, — повторил Иррус. — Семерых забираем. Четверо остаются. Я так понимаю, они почти без сознания? Значит, оружие им не оставляем. Отправим за ними группу из базового лагеря. Нам не больше ночного перехода осталось — справятся. Прикажите медикам обеспечить лежачим сутки покоя. Не хватает еще искать их, если расползутся.
— Лейтенант...
— Что? — Иррус резко повернулся к Арриде и снова скривился под маской от приступа головной боли.
— Бросать троих гражданских?
— Никто не приказывал бросать, второлейт, — произнес командир. — Мы оставляем их. Или, может быть, вы предпочтете оставить кого-то из наших — на охране уже четырех гражданских?
— А почему бы и нет?
— А потому, что тогда мы рискуем не тремя людьми, а пятерыми. Из них один — боевая единица, которая может спасти кого-то остальных на переходе, если что случится. Такая вот арифметика, господин целаксарус. Все, приказ получен. Выполняйте.
Арриде ничего не осталось, как отсалютовать и развернуться к выполнению.
Но далеко уйти не удалось — буквально через три шага в сторону леса Аррида наткнулся на выходящего из зарослей древолистьев Марц-Дарвана Гортам-а-Ракиль ас Дарраху. Снайпер двигался по обыкновению лениво, забросив свою «Кризе» за спину и приподняв оптический интерфейс маски на лобовую пластину.
— Второй лейтенант? Что вы здесь делаете? — удивленно поинтересовался Иррус. — Вы должны быть в охранении.
— Я услышал ваш разговор, господа, — меланхолично произнес снайпер. — Конкретно ваши слова, командир.
— Я рад за ваш чуткий слух коренного дигерианца, Дарраха. А теперь примите один трибунальный патент (1) за оставление поста, и марш обратно в охранение.
Дарраха родился и вырос на Дигерисе с его разреженной атмосферой, а потому действительно имел крайне тонкий и чуткий слух — за гранью понимаемого уроженцами Палавена. И совершенно точно Дарраха в деталях расслышал сказанное командиром. Однако выполнять приказ не спешил.
— Какие-то внезапные проблемы с дигерианским слухом, второлейт? — нахмурился под маской Иррус.
— Да, командир, — Дарраха шевельнул плечом, скидывая винтовку на землю. — Вы обрекаете на смерть троих моих соплеменников. При том, что надобности в этом нет, командир.
— Я не собираюсь дискутировать, второй лейтенант. Примите второй патент, и, как уже говорил, марш на позицию. Потом отдохнете. Обещаю вам очень длительный период восстановления, как только доберемся до расположения войск.
Вслед за винтовкой на землю упал табельный пистолет снайпера — как офицер, Дарраха имел право на личное оружие.
— Я никуда не пойду, лейтенант, — сказал дигерианец. — Я предлагаю вам изменить приказ, оставив одного или двух бойцов с лежачими. Вы все верно заметили, мы... вы вполне можете вернуться и забрать остальных. Но я не брошу здесь гражданских моего родного города. Расцениваю ваш приказ как преступный и нарушающий кодекс воина Турианской иерархии.
— Вот как? — удивленно протянул командир.
— Да, так, — Дарраха медленно кивнул, не сводя искоса глаз с лейтенанта. — Согласно кодексу, воин не имеет права оставить граждан Иерархии в беспомощном состоянии, какие бы угрозы не нависали над самим воином. Отмените свой приказ, командир. И тогда я ограничусь письменным рапортом вышестоящему начальству.
Иррус, наконец, повернулся к Даррахе полностью и встал лицом к лицу со снайпером. Сравнение было явно не в пользу Ирруса, который со своей приобретенной ранением сутулостью оказался ниже даже совсем уж маленького Арриды. Дигерианец же, как и все выросшие в пониженной гравитации, был как минимум на голову выше Лабракуса. А может, и больше.
— Вы в курсе, что третьего трибунального патента в столь чтимом вами кодексе воина не имеется?
Дарраха молча кивнул.
— Тогда мне не остается ничего иного, кроме как вспомнить еще один пункт кодекса. Господин Целаксарус, заберите железки второго лейтенанта. Господин Марц-Дарвана Гортам-а-Ракиль ас Дарраха арестован и не имеет права носить оружие.
— Отмените приказ, — снова произнес снайпер. — Иначе мне придется вызвать вас на дуэль. Как офицер офицера.
— Дар, — попытался вклиниться Аррида. — Дуэли в военное время — это...
— Отвали, Ари, — отмахнулся снайпер. — Я знаю, что они караются смертью тому, кто их инициировал. Но у меня нет другого выбора.
— Выбор всегда есть, Дар...
— Нет, Ари, — второй лейтенант повернулся к Лабракусу и, как показалось Арриде, улыбнулся под маской. — Нет выбора. Среди лежачих — моя родная сестра. Я не собираюсь ни забирать ее, оставляя вместо неё умирать другого человека, ни, уж тем более, оставлять Меранару жнецовским тварям.
— Это глупо, Дарраха! — всплылил Аррида. — Ты ничего не добьешься своим демаршем! Если даже ты победишь лейтенанта, нам придется застрелить тебя!
— Может и да, — пожал плечами Дарраха. — А может и нет. Например, если лейтенант вспомнит свой долг перед Иерархией и перестанет играть труса! Он вполне может отменить приказ, и, Селмакс побери, я готов потом всю жизнь дробить камень на каторге в рудниках! Мы должны спасать своих, иначе мы ничем не отличаемся от Жнецов!
Аррида лишь покачал головой.
Он знал характер урожденного меритократа. Не по личному опыту и не очень хорошо, но разговоры о застывшем на звании второлейта дигерианце ходили давненько. Говорили разное, но все были абсолютно убеждены, что уж если Дарраха, как говорят люди, закусил удила, то это всерьез и надолго. Как бы не навсегда.
— Вы закончили, господа? — поинтересовался лейтенант. — Господин целаксарус, второй и последний раз повторяю — заберите оружие у арестованного. После чего отконвоируйте Дарраху до расположения и передайте в охранение Адронису.
Аррида двинулся к снайперу. Тот не мешал поднять с земли пистолет и винтовку, но стоило Арриде прикрепить их к броне и повернуться к самому смутьяну, как по выражению глаз дигерианца Аррида понял, что тот уйдет отсюда только в ритуальном коробе (2).
— Дорниус из клана Иррусов, я вызываю тебя на дуэль, — провозгласил Дарраха. — Я обвиняю тебя в преступном страхе, что покорил твой разум и лишил возможности быть преданным слугой нашего народа. Я обвиняю тебя в несоблюдении кодекса турианского офицера, из-за чего наши соотечественники совершенно бессмысленно рискуют своими жизнями. Я обвиняю тебя...
— Достаточно, Ракиль, — оборвал поток обвинений лейтенант. — Видят духи этого места, я не могу сражаться с тобой на равных так, как положено дуэльным кодексом, и ты это знаешь.
— Я знаю, — кивнул снайпер, оглядев тщедушную фигурку еле передвигающего ноги командира. — Поэтому ты выберешь оружие, и мы будем сражаться им. Рекомендую крупнокалиберный пистолет. Я знаю, ты в совершенстве владеешь своим модифицированным «Аколитом». И целиться не надо, деформирующий патрон вырубит меня детонацией в двух метрах. А если уж точно попадешь, то и в клочья порвет.
Лейтенант спокойно выслушал Дарраху и даже кивнул, когда тот описал последствия близкого попадания из азарийского ленд-лизовского КП. Аррида же просто уставился на диковинную штуку, что прилипла к магнитной защелке на бедре командира.
Было дело, о чудесных «Аколитах» говорили в войсках, восторженно, с придыханием, но никто их еще не видел. А вот ты ж погляди — наш Иррус успел не только обзавестись мощным деформирующим оружием голубокожих мастериц, но и научился метко стрелять из него.
— Не будет никакой дуэли, — произнес, наконец, командир. — Господа вторые лейтенанты. Вы оба арестованы за невыполнение приказов четко и в срок. Адронис, Аргус, заберите оружие саботажников.
Только теперь Аррида понял, что все последние полминуты взгляд Ирруса был направлен куда-то им с Даррахой за спину. Аррида обернулся и увидел, что на сценку выяснения отношений смотрят как минимум половина оставшегося отряда. Точнее, рядовой Адронис и рядовой-первоклссник Аргус.
Простой мужик с периферии и молодой интеллигент, скромница и умница. Оба — боевые друзья Арриды. И оба, надо полагать, вполне готовы исполнить приказ очевидно сходящего с ума командира.
То, что Иррус не совсем адекватен, Арриде уже понятно ничуть не меньше, чем тому же Даррахе. Только, в отличие от дигерианца, у Арриды нет родни в числе тех, кого и с собой не взять и умирать не бросить.
— Я могу поторопить, господа солдаты.
Иррус медленно отцепил изящный тупоносый пистолет от бедра и нажатием на едва заметную клавишу активировал боевую систему оружия. Руку он при этом почти не поднимал, но Аррида видел, что серебристо-бежевое дуло «Аколита» смотрит ровнехонько на землю между подошвами его и Даррахи. Один выстрел деформирующим патроном — и они с печальным стоном полетят в разные стороны, и хорошо, если придут в себя минут через десять. И хорошо, если без оторванных ног.
Можно хоть до потери пульса искать регулировку мощности кинетических щитов, выкраивать время на их активацию и настройку — все эти хитрости абсолютно побоку азарийскому оружию. «Аколит» потому и полюбили в войсках, что своими мощнейшими полевыми возмущениями он буквально в клочья рвал что биотическую, что кинетическую защиту врага. Однажды получивший от азарийского пистолета оставался один на один с прицельным огнем по беззащитным уже пластинам кинетической брони.
— Лейтенант, — выдохнул Аррида, проглотив противный ком в горле. — При всем моем уважении, вы действительно не правы...
— Лабракус, вы тоже хотите два патента? Один у вас уже есть.
— Лейтенант...
— Не спорь с ним, Ари, — произнес Дарраха. — Он сошел с ума. Боль и страх пробудили в нем труса. Это не наш лейтенант. Это его тень — темная тень того, кого когда-то звали Дорниусом Иррусом.
— Адронис, Аргус, — повторил командир. — Не заствляйте меня самостоятельно приводить в исполнение приговор идиотам. Арестуйте эту парочку и отконвоируйте в расположение.
Двое из леса, чуть поколебавшись, обнажили оружие и шагнули в сторону арестованных. Аррида понял, что все происходящее — сюр, селмаксов бред, полная агония здравого смысла. Что все вокруг — дурной сон, которому нет места здесь и сейчас.
Он сам не понял, как все произошло. Одно движение — и сорванный с бедра ПП выплевывает очередь в сторону Адрониса и Аргуса — поверх голов, чтобы, не дай бог, не попасть. Верные рефлексу бывалых бойцов оба солдата падают на землю — одновременно с Даррахой. А вторая рука Арриды срывает с противоположного бедра крупнокалиберный пистолет снайпера и одним неподготовленным выстрелом отрывает лейтенанту Иррусу руку.
Вместе с пижонским азарийским пистолетом.
Туловище командира еще не успело упасть на землю, когда припавший ниц Дарраха метнул деформирующую гранату куда-то вверх, над головами Адрониса и Аргуса.
ДЫНННННЬ!
Абсолютная, глухая, ватная, вакуумная тишина наваливается на Арриду еще до того, как и без того не очень-то притягивающая к себе земля уходит из-под ног. Турианец приземляется метрах в двух от парочки боевых товарищей. Сквозь кровавый туман в глазах видит, как оставшийся вне конуса эксплозии Дарраха методично поднимает с земли винтовку Аргуса и ПП Адрониса. Затем склоняется над поверженными, что-то наколдовывает на пульте персонального медицинского блока, после чего, прихрамывая, направляется к Арриде.
Тут темнеющий взгляд Лабракуса наталкивается на слабо пульсирующую струйку из развороченного плеча бывшего командира, и на Арриду, наконец, наваливается блаженная тишина.

С Адронисом и Аргусом удалось договориться. Убедить их не мстить за очередную контузию — от своего же. Это было нелегко, но ребята все-таки вняли голосу разума. Тем более, беседу Ирруса с Даррахой они слышали почти всю — командиру хватило глупости пустить трансляцию в поток сразу же после того, как дигерианец получил первый трибунальный патент. После чего они оба, вдвоем из всей группы, направились дальше на восток — искать основные силы некогда мощного гарнизона города.
Остальные сослуживцы восприняли ситуацию сдержанно-отрицательно, и все как один пообещали в деталях расписать ситуацию начальству, как только они вернутся в расположение части. Ну а пока распределили дежурства и взяли в охранение площадку с ранеными.
Арриду и Дарраху поместили под молчаливый неформальный арест, но те и не сопротивлялись. Послушно сдали оружие и также послушно устроились в помощники медперсоналу. Единственным из медиков, кто заподозрил неладное, оказалась та самая девушка, которая и встретила Арриду в импровизированном медицинском центре. Звали ее Каелла, и, на вгляд Арриды, ее вполне можно было бы определить одним емким человеческим термином — «непоседа». Впрочем, именно по причине этой вот непоседливости медикам и удалось оставить в живых столь значительный процент ушедших из города — до «медполяны» добрались почти все из тех, кто покинул госпиталь. Включая сестру неразменного меритократа Даррахи.
Помощь подоспела к вечеру следующего дня. За это время отряд потерял еще одного тяжелобольного, а также Марика Деррариуса. Ветеран первым заметил отряд Налетчиков-лазутчиков и, открыв упреждающий огонь, предупредил сослуживцев об атаке гадов, добравшихся до вожделенной дичи. Вторжение удалось подавить, но ценой перемещения Ронгеры в стан раненых — один из Налетчиков биотическим потоком оторвал капралу кисть правой руки. Каелла обработала рану, и хоть Ронгера и свалился в болевую кому, его жизни ничего больше не угрожало.
Аррида был уверен, что ему светит военный трибунал и очень, очень тяжелое наказание. Возможно, что и максимально строгое, какое только возможно в военное время — особых иллюзий относительно своего будущего турианец не питал. Однако, прибыв в расположение основных сил, Аррида с ужасом понял, что все куда хуже, чем он мог себе представить.
Из всех защитников города в живых осталось чуть больше двухсот семидесяти человек. Остальные или точно погибли, или связь с ними разорвалась давно и, похоже, надолго. Жнецовское отродье полностью захватило город и начало ритмичную очистку его от органической формы жизни — оставшихся в живых массово вырезают и куда-то отправляют на специальных транспортных кораблях. Зачем Жнецам трупы органиков — наверное, объяснять не надо, жизненный цикл этой ужасной расы, спасибо человеческому Спектру по имени Шепард, известен всей Галактике.
Последние из оставшихся в живых солдаты Иерархии, выдавленные со всех позиций, разбитые в пух и прах, добрались до вот этого места, где в условиях строжайшей маскировки стоят готовые к взлету последние два космических корабля Иерархии на Дигерисе — из без малого трех тысяч гражданских и более двух сотен военных. В корабли поспешно грузят провиант, снаряжение, немногие из оставшихся культурных и информационных ценностей, а также раненых и обслуживающий персонал. Почти все военные отряды — с потерями от семидесяти до девяноста девяти процентов личного состава, вообще без техники, потрепанные, злые, угрюмые или просто подавленные.
На фоне всей этой неразберихи служебными преступлениями Арриды и Даррахи просто не стали заморачиваться. Старый капрал-исполнитель (3) лишь задал несколько вопросов относительно случившегося, внимательно выслушал, после чего оставил Даррахе и Арриде по одному дисциплинарному патенту и был таков. За все время «слушаний» Арриду не покидала мысль, что капрал-исполнитель подобных историй наслушался — дальше не хочу.
Дальше пути Арриды и Даррахи разошлись. Дигерианец погрузился в «Метрадорис» — военный транспорт, выдвигающийся к Менаэ. Там что-то забуксовали кроганы, до того резво начавшие чистку луны от Жнецов. Ну а Арриду погрузили в оставшийся «Палавенарус» и направили в резервный центр координации и снабжения — в один из стационарных госпиталей одной из малонеселенных, а потому пока неинтересных Жнецам систем на границе с пространством Республик азари. Это весьма огорчило молодого турианца, поскольку его все-таки выкинули из числа воюющих.
Однако отношение к проблеме изменилось во время полета.
На корабль опутилось то из затиший, которые иначе как унылым зализыванием ран и не назовешь. Первые полтора дня полета Аррида просто отсыпался, ну а потом его вызвали на дежурство в корабельный лазарет — работы с ранеными, многие из которых оставались в тяжелом виде, хватало.
Там Аррида вновь пересекся с Каеллой — девушка поменяла видавший виды полевой костюм медсестры на темно-фиолетовый балахон корабельного хирурга. Оказалась, Каелла дипломированный врач, и лишь случайно оказалась на Дигерисе времен его падения. Там уже было не до поиска соответствующих статусу тряпок.
Аррида напросился в ассистенты доктору Ариус — так официально звали девушку. Напросился не потому, что молодой доктор ему понравилась (хотя и не без этого). Просто она единственная, кто за делами так и не удосужилась узнать, что, собственно, приключилось с солдатиком, и почему Арриду чураются другие военные — из числа тех, кто способен впитывать витающие по кораблю слухи о «этом стрелке с двух рук».
Ну а когда «Палавенариус» достиг системы и подключился к коммуникационному бакену, никому уже стало не до Арриды. Информация из сектора Палавена ужасала.
Битва за Менаэ оказалась проигранной начисто — остатки турианского воинства, приободрившегося было после прибытия кроганских кланов, спешно эвакуировались. Сами кроганы, потеряв решительно всю технику и больше трети живой силы, из последних сил удерживали Жнецов, активно опустошая поверхность луны тактическими ядерными зарядами. Горбатики, привыкшие жить в условиях радиоактивной помойки, буквально взашей вытолкнули «турианских девочек» в расположение эвакуационного плацдарма, а сами остались держать лучшую, последнюю и единственную линию обороны. Медленно и методично превращая когда-то стерильную луну в подобие родного мира глубокого прошлого — горящее радиоактивное пекло.
Говорят, на эвакуационный транспорт вернулись жалкие несколько сотен кроганов — и почти все с ранами, от вида которых у привыкших к всякому турианских ветеранов случались сбои в психике. Словом, Менаэ была потеряна так же, как до этого потеряли все крупные миры, включая родной Палавен.
Турианский флот, все еще весьма сильный, осуществлял очередную передислокацию, когда на всех коммуникационных экранах, растолкав остальные передачи, появилось изображение Примарха.
Оставляя детали летописцам, Примарх призвал нацию к единению и последней, решающей битве... за человеческий родной мир — планету Земля.
Сказать, что турианцы растерялись — это ничего не сказать. Несколько десятков кораблей вспыхнули натуральным бунтом, и дело дошло бы до большой крови (безусловно, весьма к радости Жнецов), не вмешайся в процесс голубокожие союзники. Азари сообщили, что Республики при полной поддержке саларианцев и волусов направляют свой собственный флот к прародине мягкотелых выскочек. И, не поверите, также на защиту этой их Земли.
На этом фоне заявления от космических бродяг с их невероятным по численности флотом, подавляющая часть которого также отбывает к Земле, уже вовсе никого не удивляли и не восхищали.
Из кроганов к человеческому Солнцу отправились только те, кто сумел выжить в бойне на Менаэ. Впрочем, неудивительно — связь с Тучанкой наглухо прервалась еще несколько недель назад, и что творится на прародине горбатых танков — одному Духу познания известно.
Аррида к этому моменту уже отбыл свой дисциплинарный патент, был восстановлен в звании и, как следствие, без проблем призвался на «Орамус», где остро не хватало офицеров-целаксарусов. Ну а все остальное слилось в один невнятный шум гиперсветового перехода, прыжок к родному миру хомо, и последующее безумие, когда корабли Иерархии раскалывались под ударами Жнецов быстрее, чем их имена зачитывал автоматический боевой информатор.
По сути, Аррида даже не успел ничего сделать на корабле — «Орамус» развалился несколько частей в первые двадцать минут боя. И маленький турианец, заботливо запихнутый кем-то в спасательную капсулу, устремился на встречу с прародиной человечества.

— У тебя есть выбор.
— У меня есть выбор, — согласился Аррида.
— Либо умереть во исправление той несправедливости, которая случилась из-за твоего трусливого поступка, или сдохнуть совершенно бесцельно.
— Да, именно так, — снова согласился Аррида. — Я совершил страшное преступление, и нельзя умирать вот просто так. Я хочу искупить содеянное.
— Хорошо, что ты не утратил решимости настоящего турианца, — сообщил голос. — Я сделаю так, что ты проникнешь внутрь старого врага — Жнеца класса «Властелин». Далее тебе нужно будет найти один из пунктов управления вспомогательной энергосистемой разумной машины и лишить ожившего врага его жизненной силы.
— Я сделаю это.
— И таким образом ты все-таки завершишь то, что начали твои соратники — азари, кварианцы, люди. Враг должен быть уничтожен. Жнецу не место в этом мире!
— Жнец будет уничтожен! Я клянусь, что сделаю все возможное и невозможное для этого!
— Пути назад не будет. Ты погибнешь вместе со Жнецом.
— Это справедливо, — кивнул Аррида. — Я должен был погибнуть много лет назад, еще на Дигерисе.
— Хорошо, что мы с тобой поняли друг друга, — сообщил голос. — Я возвращаю тебе контроль над твоим телом и твоим оружием. Я не буду больше вмешиваться в твои мысли. Я уверен, ты сам способен отделить зерна от плевел, правду от лжи. Я верю, что ты не поддашься на одурманивающие штуки Жнеца, которые он уже испытал на твоих друзьях, превратив их в своих марионеток. И я знаю, что в глубине души, из-под корки чужой воли, они будут гордиться тобой, Минар-Аррида Лабракус.
Турианец открыл глаза.
Он по-прежнему был внутри экзоскафа класса «Супетритон», который стремительно набирал глубину, устремляясь навстречу шевелящейся громаде.
Только теперь Аррида уже точно знал, за кого и против кого он идет. Не стоит судить внезапного союзника за столь грубый «сигнал о помощи». В конце концов, у галактического долгожителя было вполне достаточно доводов прибегнуть к столь решительным действиям.
— Спасибо за доверие, Левиафан, — произнес Аррида. — Я помогу тебе, я помогу своим друзьям, я помогу всей Галактике. На этот раз Жнецы не уйдут от окончательного разгрома.

Продолжение следует...

==
Примечания:

1) Трибунальный патент (турианск.) — отложенное наказание военнослужащего, вступающее в силу сразу же после окончания боевых действий (или событий, к ним приравненных).
2) Турианцы не практикуют захоронения умерших, поэтому не используют закрывающихся ящиков — гробов. Посмертным ложем является низкий многоугольный короб из горючего материала, на котором покойный и сжигается.
3) Исполнитель — воинская специализация, аналогичная военно-космической полиции человеческого флота.

Отредактировано: Архимедовна.

Комментарии (0)

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.

Регистрация   Вход