Диверсант. Глава 13

13. НЕ ВСЕ ДОМА

Прежде чем открыть дверь в кабину пилота, Хестром Криз ненадолго задумалась.

Она уже была знакома с пилотом Джеффом, которого почему-то прозвали Джокером. Ей доводилось какое-то время общаться с ним в столовой, после чего она сделала вывод, что он не может ей угрожать. Пилот вообще был себе на уме и не видел ничего дальше собственного носа. И сексапильной мобильной платформы ИИ корабля.

Но вот СУЗИ могла стать проблемой. У Хейс еще не было шанса пообщаться с ней лично, несмотря на то, что ИИ постоянно напоминала о своем существовании то тут, то там, комментируя действия экипажа. Будучи синтетического происхождения, СУЗИ опиралась на холодную логику и расчеты, хоть и старалась делать вид, что пытается познать суть человеческой природы. Тем не менее она была машиной, которая ничего не забывала и ничего не упускала из виду — с ней нельзя было допускать ошибок, иначе она обязательно их запомнит.

Дверь оказалась закрыта, и Хейс пришлось нажать кнопку вызова. Ей сразу же открыли, даже не спрашивая. Джокер сидел в своем кресле, развалившись словно на троне, и проверял какие-то показатели. СУЗИ сидела рядом в кресле второго пилота и тоже была чем-то занята, но не успела женщина и шагу ступить внутрь, как отлитое из титана лицо тут же повернулось к ней.

— Доктор Латвил, — сказала она. — Вы можете присесть в кресло пилота-навигатора у приборной панели.
— Благодарю. Стало быть, коммандер оповестил вас обо мне?
— Нет. Я просто слышала ваш разговор, — был ответ, и Хейс не смогла подавить досаду. Без вируса «Кроатон», который подчищал все камеры слежения, изредка выходя из спящего режима, ее бы давно раскусили. И все же мысль о неустанности «ока» СУЗИ была диверсанту ой как неприятна. Несомненно, ИИ уже проверила все данные о личности доктора Латвил как в архивах Альянса, так и в экстранете. Проверила — и ничего не обнаружила, поскольку Хейс была все еще на «Нормандии». Но это не значило, что СУЗИ «поверила» ей, она запросто могла снова начать копаться в информации, перепроверять биографические данные, сверять, анализировать, систематизировать — словом, делать все, что делают компьютеры. И тогда оставалось только уповать на гениальность хакера Бола с Цитадели. Если СУЗИ ее раскроет и если после всего у Хейс будет такая возможность, она непременно пристрелит Бола за некачественную работу.
— Понятно. Значит, ты слышала и его завершение? — уточнила Хейс как бы невзначай.
— Разумеется. На моей памяти вы первая, кто посмел так обратиться к коммандеру Шепарду. Не знаю, хорошо это или плохо.

Тут краем уха что-то услышал Джокер и, отвлекшись от мониторов, развернул свое кресло, чтобы увидеть доктора.

— Какой разговор? Как вы назвали коммандера? Я что-то пропустил?
— Да, Джефф, — к своему удивлению, Хейс услышала какие-то особые мягкие нотки в голосе СУЗИ. — Доктор Латвил назвала его фирменным ослом.
— Не может быть! — в глазах Джокера загорелось настоящее восхищенное веселье. — Ослом? Черт, да если он вас после этого не пристрелил, доктор, и вы здесь цела и невредима, значит, коммандер явно неровно к вам дышит! И, глядя на вас, я не удивляюсь этому: я бы сам за вами приударил, если б мое сердце и прочие органы целиком и полностью не принадлежало другой сексапильной красотке! Ну вы поняли…
— Ты прав, Джефф, — отозвалась СУЗИ совершенно спокойным механическим голосом. — Коммандер и вправду, как ты выразился, «неровно дышит» в присутствии доктора Латвил. Частота его пульса среднестатически увеличивается на двадцать процентов каждый раз, когда он ее видит.
— Двадцать процентов — это чертовски много, доктор! — тут же подхватил пилот, явно довольный тем, что ему выдался шанс безопасно повеселиться над своим командиром. — Вам обязательно нужно при следующей встрече сделать ему искусственное дыхание! Уверен, это ему здорово поможет!..

Неизвестно, сколько бы это и дальше продолжалось, если б не прогремел, словно из преисподней, рассерженный голос коммандера:
— Какого хаска мы все это слышим, Джокер? Прежде чем насмехаться на своим командиром, научился бы сначала отключать связь с челноком!
— Проклятье! — пилот почти подскочил со своего кресла и быстро отключил передатчик. Потом испуганно посмотрел на СУЗИ и схватился за голову. Хейс против воли не смогла сдержать улыбки: так забавно это было видеть. Она была уверена, что не Джокер забыл отключить связь, а СУЗИ ее не забыла включить: очевидно, она решила сбить немного спеси со своего коллеги за «сексапильную красотку». У ИИ, оказывается, тоже есть чувство собственного достоинства.
Джокер снова включил передатчик.
— Прошу прощения, коммандер, я имел в виду совершенно другого человека и вообще не намеревался насмехаться над вами. Да ни за что! Я еще хочу немного пожить на этом свете! Так что, пожалуйста, не пристрелите меня по возвращении!
— Договорились. Я пристрелю совершенно другого пилота, — отозвался тот с нотками раздражения. — Больше никаких сторонних разговоров!
— Так точно, сэр! — отчеканил Джокер, позабыв про свой расслабленный отклик «Ай-ай», отключил передатчик и обреченно откинулся в кресле.
— СУЗИ, зачем ты так?
— Вам следует просто научиться следить за своим языком, мистер Моро, — ответила вместо ИИ Хейс, улыбнувшись. — СУЗИ, как и любая женщина, не любит развязности.
— О'кей, буду паинькой, — вздохнул тот, пробормотав себе что-то под нос про «бабий бунт». — Включаю передатчик. Это я предупреждаю на тот случай, если кто-нибудь вдруг снова употребит словосочетание «фирменный осел»… Надо отслеживать их переговоры, чтобы быть в курсе, — он нажал на кнопку. — Коммандер Шепард, все спокойно. «Нормандия» по-прежнему на орбите Тучанки, пилот еще не пристрелен, ведем запись ваших переговоров и отслеживаем ваше местонахождение. Если что — зовите.
— Принято, Джокер, — голос Шепарда вновь стал ровным и безупречно равнодушным. — Выдвигаемся.

На мониторах «Нормандии» отражались датчики челнока, и по положению горизонта можно было определить, что тот быстро снижался. За ревом его двигателей, прожигающих разреженную радиационную атмосферу Тучанки, затихли и переговоры в челноке, чтобы вскоре после вхождения челнока в атмосферу снова стать слышными.

«Держитесь! — предупредил Стивен Кортез своих пассажиров. — Идем вниз!»

Спустя секунд тридцать эфир разрезал неожиданный выстрел дробовика и прогремел голос Рекса: «Шепард, защищай наш фланг! Я выведу из-под обстрела другие кланы!»

И понеслось. Громкие потоки пулеметных очередей прерывались ревом взбешенных хасков и короткими приказами Шепарда: «Гаррус, справа!», «Вега, за мной!», «Где, вашу мать, Рекс?»

Хейс понимала, что там царит настоящий ад из пота, хасков и очередей. Но она ничем не могла помочь, вдруг осознав, что слушать происходящее внизу оказалось не самой лучшей идеей. У нее просто чесались руки, чтобы тоже взять свой любимый модифицированный «Паладин», оставленный в Гриссомской академии, поскольку брать его с собой было бы глупо, и перестрелять всех чертовых хасков. Но пришлось пару раз вздохнуть и напомнить себе, что она не на передовой, а на диверсионном задании, и бегать с пистолетом — не ее метод. И все же приходилось изрядно поволноваться, слушая переговоры и шум сражения, и Криз уверяла себя, что просто подцепила «лихорадку боя», как называла она это состояние, а вовсе не переживает за происходящее внизу.

Первая волна, состоящая из хасков, была преодолена. А потом накатила вторая, состоящая из агрессивно настроенных вождей кланов, которые готовы были разорвать друг другу глотки, но только не действовать вместе. Урднот Рекс решил эту проблему по-крогански: просто ударил своего сородича Урднота Рива, да так сильно, что эфир заполонили шумы. А потом слово взяла кроганка Ева и сумела воодушевить остальных на то, чтобы попытались разорвать в клочья не соседей, а Жнецов.

Хейс почему-то вздохнула с облегчением. Она не испытывала иллюзий относительно будущего кроганов, но была удивлена разворачивающимися внизу событиями. Кажется, у кроганов появился лидер с мозгами в голове, а не в кулаках. И все же, хоть это и был обнадеживающий знак, она изрядно сомневалась, что миссия завершится успехом: слишком уж много неопределенных факторов скопилось вокруг. Она надеялась только, что Шепард выберется из этой кроганской мусорки живым.

Пока наземный отряд направлялся в точку сбора, Хейс успела выслушать краткий курс истории древних кроганов от Евы и полный довольства план Рекса заселить своими потомками несколько планет. А потом прозвучал неожиданный вопрос от кроганки: «Коммандер, вас что-то беспокоит?» и сухой ответ Шепарда: «Ничего важного», при этом в голосе капитана прозвучало что-то неуловимо странное. Интересно, что именно?

Но у Хейс не было времени задумываться над этим. Миссия оказалась под угрозой срыва, поскольку дорога была разрушена и конвой не успевал скоординировать наземную и воздушную атаки с турианским звеном истребителей «Артимек». Насколько поняла женщина, воздушная атака была нужна для отвлечение внимания Жнеца от конвоя, который собирался добраться до Завесы и распространить лекарство от генофага по планете.

Но, разумеется, план всегда дает сбой. Прогремел взрыв от падающего истребителя, конвой с кроганкой продолжил путь, в то время как коммандер остался и вынужден был пробираться через какие-то катакомбы, гордо названные древним городом предков. Шепарду и его напарникам ничего не стоило пробиться сквозь ряды каннибалов и прочих тварей из кошмаров, и вскоре наземный отряд был подобран вездеходом Рекса. Тут к их веселой прогулке присоединился и молотильщик. А через минуту Хейс уже слышала сумасбродный план по устранению Жнеца, мешающего пройти к Завесе, и этот план включал в себя ни много ни мало мать-прародительницу всех молотильщиков по имени Калрос! Они что, с ума там все посходили? Хотят призвать молотильщика с помощью каких-то молотов, и опять этим должен заняться, кто бы мог подумать, Шепард!

Хейс надеялась услышать в эфире, как коммандер скажет, что это самоубийство, но услышала только напряженное: «До встречи на той стороне». И это — его план? Не на шутку взволновавшись, Хейс внимательнее прислушалась, но из-за высокой плотности помех негромкие слова было трудно различить. Она все еще не могла поверить, что Шепард мог согласиться на эту самоубийственную авантюру. Либо у него не все дома, либо дома просто были не все — других объяснений у женщины не было.

Но факт оставался фактом: там внизу происходило нечто из ряда вон выходящее. Вдруг Джокер издал какой-то потрясенный крик, и датчики показали, что на планете был выпущен огромный поток энергии.
— Жнец выстрелил! Чертов Жнец выстрелил! — заорал он со смесью паники и мальчишеского восторга. — Коммандер, вы целы?
— Заткнись, Джокер, не до тебя! — голос Шепарда был сосредоточен и крайне прерывист: очевидно, он очень устал и не мог сразу отдышаться. — Не занимать эфир!

«Шепард, я поднял молоты! — сообщил Рекс. — Тебе нужно активировать их оба! И берегись гигантского лазера!»
«В укрытие! — по срывающемуся голосу коммандера Хейс поняла, что внизу настолько все серьезно, что даже у железного героя всея Галактики сдают нервы. — Не останавливаться!»

Датчики, фиксирующие выброс лазерной энергии Жнеца, начали постоянно плясать: машина вела обстрел с максимальной частотой.

Тут, к великому облегчению всех троих в кабине, послышался голос командующего остатками турианского звена «Артимек», чьи пилоты попытались ненадолго отвлечь внимание Жнеца от наземной группы.

«Вперед! — снова заорал Шепард. — Нажмем еще!»

Эфир вдруг заполонил рев какого-то огромного зверя. Или двух, или трех, судя по переговорам группы. Хейс не имела сомнительного удовольствия видеть, что это за звери, но по короткому тихому описанию СУЗИ она поняла, что справиться с ними не так-то легко. И Криз вдруг овладел настоящий страх, который она не смогла подавить по собственной воле.

«Первый молот активирован!» — прогремел почти что незнакомый в потоке помех голос коммандера.
«Шепард, активируй второй молот!» — вторил ему низкий бас Рекса.
«У меня на пути Жнец, твою мать!» — ответил ему взбешенный голос коммандера, который в пылу битвы употребил еще пару крепких словечек, нисколько не заботясь об открытом эфире. Но стоило ли заботиться о таких мелочах, когда на пятки наступают огромные твари, а сверху навис Жнец, пытающийся поджарить?

«Второй молот активирован! — наконец услышала Хейс в эфире долгожданную весть. — Возвращайтесь к грузовику! О лекарстве я позабочусь!»

Несмотря на бешеный темп событий, за которыми она следила, женщина отметила странную подоплеку этих слов. Что значило «позабочусь»? Это прозвучало как-то… зловеще?

Эфир вдруг заполонили совершенно невозможные звуки: дикий клич какой-то огромной твари, звук лазерного выстрела Жнеца, грохот и неподдающийся описанию шум.

Джокер снова не смог сдержаться:
— Молотильщик против Жнеца! — он даже вскочил на месте, позабыв про свою хромоту. — Черт, почему я это только слышу? Почему? Почему я не на планете, чтоб увидеть это?
— Джефф, не противоречь сам себе. Ты вряд ли хотел бы сейчас оказаться там, — спокойно урезонила его ребяческий восторг СУЗИ. — Коммандер Шепард, с вами все в порядке?
Внезапно грохот сошел на нет. И раздался голос Шепарда.
— Все нормально. Конец связи, — и передатчик громкой связи, отключенный с планеты, затрещал помехами. Коммандер зачем-то оборвал сигнал. Но зачем?

Хейс, вздохнув с облегчением, так как Объект Внедрения был еще жив, а это много значило для ее задания, все-таки была заинтригована. Но ей оставалось лишь смириться с тишиной.

Пока они ждали возобновления связи, Хейс успела еще как минимум раз пять услышать жалобный стон пилота, который никак не мог успокоиться, потому что пропустил столь потрясающее зрелище. СУЗИ предложила ему перепроверить показатели систем корабля — это должно было усмирить его разочарование, но он лишь отмахнулся и снова принялся сокрушаться по этому поводу.
Они прождали примерно минут десять, прежде чем поверхность планеты озарила яркая вспышка — кто-то активировал распыление лекарства — и стала затягивать всю Тучанку. Потом постепенно погасла, но поверхность все равно как будто осталась подсвечена. Очевидно, так действовало распыление.

— Джокер, я собираюсь спуститься и подобрать команду, — раздался голос Кортеза. Хейс вдруг услышала свой голос:
— Стивен, подожди меня. Это доктор Латвил. Я спущусь с тобой, если не против.
— Никак нет, мэм.

Женщина, не давая себя отговорить, поспешила на пятую палубу. Экипаж «Нормандии» был в ажиотаже: все норовили выглянуть в иллюминаторы, чтобы увидеть своими глазами излечение генофага, а потом, если повезет пережить эту войну, рассказать об этом исторически важном моменте своим внукам.

Всеобщая суматоха охватила и Хейс. Она почувствовала острую необходимость увидеть все собственными глазами, и плевать, что на это скажет Шепард.

Галантный Кортез дождался ее прибытия, и вскоре челнок уже покинул ангар и стал спускаться на планету.

Под завесой темно-синих искрящихся облаков поверхность Тучанки выглядела по-настоящему… благоговейной. Хейс не смогла подобрать другого слова. Ей вдруг почудилось, что вся планета вздохнула с огромным облегчением и переродилась, но это было слишком поэтично, чтобы женщина, не привыкшая к высокопарности, и дальше продолжила эту метафору. И тем не менее она чувствовала что-то совсем незнакомое, как будто стала свидетельницей чего-то грандиозного. Скорее всего, так и было.
Стивен по передатчику определил местонахождение коммандера. Челнок сел на поверхность открытого помещения, похожего на амфитеатр, и Хейс после недолгого колебания вышла наружу.

Воздух Тучанки был спертым и разреженным, пахнущим пылью и древностью. Вокруг челнока распростерлись развалины, но даже они сейчас, в этом предвкушении нового мира, казались какими-то величественными. Сверху на Хейс тут же посыпался какой-то искрящийся снег — частицы лекарства Мордина Солуса. Она поймала одну из «снежинок» в руку и задумчиво ее рассмотрела.

— Коммандер внутри этого помещения, доктор. Сходите за ним, а я пока свяжусь с остальной командой, — отозвался Кортез и почему-то ей подмигнул. Очевидно, уже все на борту «Нормандии» были в курсе их непростых взаимоотношений с коммандером.

Но Хейс сейчас было не до этого. Она чувствовала странное волнение. Никогда прежде она не ощущала такого трепета перед отдельным событием. Но раньше ей и не доводилось присутствовать при излечении целого народа от тысячелетнего бича, и, несмотря на то, что она изначально была против этой идеи, она, верно, заразилась чем-то геройским от Шепарда.

Размышляя, женщина прошла внутрь амфитеатра и увидела, как коммандер и его друг-кроган обменялись почти братским рукопожатием. До нее донесся обрывок его фразы о том, что, когда Шепард будет готов к битве за Землю, пусть не забудет позвать кроганов. Потом Рекс бросил взгляд на вновь прибывшую и обнажил свои клыки в усмешке. Или это была дружественная улыбка? Хейс не стала подходить ближе, замерев в нескольких метрах.

Проследив за взглядом своего друга, Шепард обернулся. Вся его щека была в крови и грязи, броня в том месте, где была зашита Мордином рана на плече, разорвана от чьих-то когтей — недавних знакомых, очевидно, — но лицо коммандера, до миссии такое грозное и напряженное, стало почти спокойным и расслабленным. Но чертовски усталым.

Он кивнул женщине и, попрощавшись со своими друзьями, направился к ней. Его остановил насмешливый окрик Рекса:
— Сейчас тебе как раз не повредит искусственное дыхание, Шепард! — и громко засмеялся, скорее от облегчения, нежели над своей плоской шуткой.
Коммандер обернулся ненадолго, бросив звучное: «Без комментариев» и даже улыбнувшись краем рта, что совсем пригвоздило Хейс к полу, последовал дальше. Приблизившись к ней и ни о чем не спросив, он просто сказал:
— Пойдемте, — и зашагал впереди.

Однако когда они вышли из амфитеатра, он вдруг остановился. Какое-то время молчал, вглядываясь в падающий сверху «снег», потом вздохнул и повернулся к ней. Хейс затаила дыхание, поняв, что сейчас он скажет что-то важное. И оказалась права.

— Должен вам признаться, доктор, — начал он негромко, — перед тем как вы пришли ко мне в каюту, у меня состоялся разговор с саларианской далатрессой. И она сказала, что Завеса была саботирована учеными ГОР. Предложила промолчать об этом и разобраться с Мордином, чтобы он не смог все исправить. И, честно, тогда я собирался это сделать — просто промолчать. Хаск побери, я был уверен в своем решении, даже когда спустился на эту планету. Даже когда отправился вслед за Мордином в башню. Именно поэтому я отключил связь — чтобы никто не узнал о моем… предательстве? Или разумном решении? Мордин не хотел меня слушать, и я пригрозил ему пистолетом. Я почти был готов нажать курок и остановить его… но не смог. И знаете, почему? Потому что он сказал мне, что я лучше, чем о себе думаю. Сказал вашими словами, почти точь-в-точь. И я подумал тогда, что это не могло быть простым совпадением. И отпустил его все исправить… Думаете, я совершил ошибку?

Хейс выслушала это признание с серьезным выражением лица. Она понимала, как важно то обстоятельство, что именно ей одной он признался в этом. Это обнадеживало. Это было восхитительно.

— А что вы сами думаете, коммандер? — спросила она спокойно.
— Я думаю, что ошибался, полагая, что сложные решения принимать сложно. Это было как раз такое решение, которое далось мне… удивительно легко. И я думаю, что вы с этим согласны, как согласны и с тем, что мы оба ошибались насчет кроганов. Я вижу это по вашему лицу.
Хейс была удивлена его последними словами. И озабочена, ведь она действительно усомнилась в своих убеждениях, увидев все собственными глазами, ощутив всю грандиозность момента. Неужели ее чувства так легко прочитать?
Она улыбнулась.
— Называйте меня Далем. Полагаю, после этого признания вы просто обязаны так меня называть.
Она подошла ближе и взяла его за руку. Что ее порадовало, своей руки он не отнял.
— И давайте возвращаться к челноку. Вы выглядите просто ужасно.
Убрав свою руку так же быстро, она пошла вперед. Он не должен был увидеть ее улыбки.

Хейс как никогда была близка к своей цели. Но чего было больше в этом чувстве сдерживаемого счастья — радости от мысли, что ее задание продолжается, или радости оттого, что ее вообще отправили на это задание?

Как бы то ни было, Хестром Криз, диверсанту «Цербера», открылась поразительная и одновременно пугающая вещь: коммандер Шепард был нужен, просто необходим этой Галактике. И у нее не было никакого морального оправдания тому, что она собиралась сделать.