И сама смерть не посмеет встать перед ним. Пролог

В воздухе стоял непонятный гул. Он довольно стремительно нарастал, а иногда затихал совсем, оставляя после себя неприятный осадок чего-то тяжелого, массивного. Этот гул часто возвращался не в одиночку и приводил с собой ужасный скрежет металла вперемешку с сокрушительным грохотом. Казалось, будто где-то там ужасное торнадо разметает все на своем пути, усеянном металлоконструкциями и бетонными обломками. Оно засасывает в свою воронку, тщательно пережевывает, заставляя железки жалобно «визжать», а груды камней с глухим хлопком размельчать на кусочки.

Шепард внимательно прислушивался к каждому звуку, исходящему издалека. Из того места, которое его замутненное сознание просто не могло представить. Страшно хотелось узнать, кто же производит весь этот шум? Неужели тут еще остались живые? Или это последствия чудовищного взрыва красной капсулы? ГОРН все-таки выстрелил?

Вопросы крутились в голове, надоедливо покалывая мозг, чтобы каждую минуту напоминать о себе и о своем присутствии, хотя сознание все еще отказывалось соображать в полной мере своих возможностей. Какой-то непреодолимый барьер не давал Шепарду пересечь его, чтобы, наконец, здраво оценить ситуацию. Решить текущую проблему, если таковая имеется, ведь последние полгода он только так и делал: постоянно решал проблемы, помогал каждому всеми силами, какими только мог, и многие, очень многие, когда надежды уже не оставалось, рассчитывали только на капитана.

Удивительно, но его действия почти всегда увенчивались успехами. Нисколько не думая о себе, ни на секунду не сомневаясь, Джон бросался в самое пекло, ставя перед собой одну цель — победить, перебороть внутренний страх, защитить своих напарников и сделать невозможное. Именно это отличало его от других, и именно поэтому его так ценили и любили, а враги боялись.

Первый СПЕКТР-человек. Первейший землянин в элитном подразделении Совета, в который принимали только лучших представителей расы, способных с достоинством нести свою миссию в Галактике. И Совет выбрал его, капитана Шепарда, сумевшего в дальнейшем объединить все известные народы под своим началом. Невозможное стало возможным.

Спаситель Цитадели. Это не мог отрицать никто: Джон ценой огромных потерь победил Властелина и Сарена, спасая Совет, жертвуя флотом Альянса. Это решение не было спонтанным и его не обвиняли. Все знали, что с того дня Совет стал в долгу перед Шепардом, и, тем самым, в долгу перед ним оказалась вся Галактика. Капитан без лишних усилий мог поставить на колени всех, кто когда-либо отвернулся или предал его, но он никогда бы не сделал этого. Шепард верил — найти путь к свету еще возможно, даже если ты ушел во тьму.

 

Капитан Нормандии. Самый лучший корабль Альянса стал незаменимой его частью, как и команда, которая сопровождала его на тяжелом пути. Однажды Шепард уже погиб, и это казалось сейчас таким отдаленным, словно Джон возродился заново. А вместе с ним возродилась и вторая Нормандия, не в состоянии пережить гибель своего капитана. Оба изменились — Нормандия пережила «Цербер» и снова стала верно служить Альянсу. Шепард пережил «Цербер» и вернулся в Альянс. Их судьбы были до жути похожи. И иногда, когда команда на борту засыпала, мужчина любил поговорить с Нормандией об их приключениях. Капитан мог поклясться, что слышал её привычный гул, видел её глазами бескрайний космос впереди и сияние звезд, которые напоминали задорных светлячков, то вспыхивающих на темном покрывале, то затухающих, словно горящая свеча. Они были едины, связаны одной неуловимой ниточкой, невидимой, неосязаемой, но настолько сильной, что никакая сила не смогла бы их разделить.

Шум не прекращался и больно давил на уши, даже несмотря на то, что в них как будто хорошенько напихали ваты. Разлепить веки получилось с трудом — мешала запекшаяся на ресницах кровь, а в глаза сразу же ударил полумрак. Только разноцветные точки неистово плясали перед Шепардом, ожидавшим, пока зрение медленно восстановится. Он и представить себе не мог, что получится сделать это, поэтому, обрадованный своими силам, которые еще совсем не покинули его, Шепард лежал и смотрел вверх на сломанные железные переборки, поддерживающие потолок, глупо улыбаясь потрескавшимися губами. Сам факт того, что теперь мужчина полностью осознал, что он живой, не мог не радовать. Осталось немного. Джон сейчас мигом соберется с силами и мыслями, снова попытается оценить ситуацию и выберется из-под завалов.

Вокруг него торчала арматура. Бетонные блоки растрескались на крупные продолговатые булыжники неправильной формы, из-под поваленного металла и камней в некоторых местах пробивался еле заметный дым: после того как Шепард выстрелил в красную капсулу все охватило огненной волной. Вариант с Уничтожением был самым правильным из всех. Катализатор не смог предвидеть, что спаситель Земли останется в живых, значит, он не всесилен.

Призрак бы выбрал Контроль, потому что хотел взять власть над Жнецами в свои руки. Андерсон выбрал бы Уничтожение, как и Шепард, чтобы навсегда избавить Галактику от угрозы Жнецов. Адмирал когда-то говорил, что сделает все, дабы победить в этой неравной войне. Да, она была неравная, но Андерсон бы точно шагнул в ад вместе с Шепардом. Умереть в бою за родной дом и свободу своего народа это высшая награда от Бога.

— Мы сделаем это вместе. Ты найдешь способ победить, а я буду ждать тебя. Несмотря на все, мы отлично повеселились.

— Лучше не бывает...

Слова, произнесенные после последней вечеринки на Цитадели, вселили в Шепарда надежду перед решающей битвой. Собравшись вместе, они, лучшие друзья, стояли в доке Нормандии D24 и безмятежно глядели на Туманность Змея. Родной корабль только украшал этот прекрасный вид на светло-сиреневый дым, напоминающий туман, полностью состоящий из звезд и космической пыли.

Лиара лишь ласково улыбнулась Шепарду, уверенно сжала его руку и вместе с остальными отправилась на борт, заходя в стыковочный шлюз. Она понимала, что Джону надо пару минут побыть наедине с собой. Попросить у своего Бога прощения, у турианских Духов, у Богини азари, у кварианской Килы. Все эти расы считали Шепарда своим братом, после того, что капитан для них сделал. И каждая из них была бы рада, если бы Джон появился на её земле, вспоминая о великой жертве ради её народа.

Продолжая вспоминать о тех моментах, приятно согревающих душу, капитан приподнял голову и опять осмотрелся вокруг. Выходов из этого заваленного помещения не было видно, но мужчина был точно уверен, что они где-то есть. Нужно просто приглядеться и заметить свет среди темноты. Это ведь было так просто для него — поэтому Шепард верил в свои силы. Храброе сердце забилось в разы быстрее, когда до его щеки, покрытой ожогами, дотронулось легкое дуновение ветерка, такого знакомого и желанного, что Джон даже постарался приподняться на разбитых в кровь руках, чтобы уловить источник слабого сквозняка.

Сильно болели ноги, придавленные железной арматурой, которая явно весила не меньше сотни килограмм. Осторожно ощупав взбухшее право бедро, капитан поморщился и понял, что это наверняка перелом. Другая нога, как ни странно болела намного меньше и была более целой, чем правая, и что еще странно, Шепард мог ею пошевелить под опасным весом груза, так неудачно подламывая его вполне ощутимую надежду.

Он прекрасно понимал, что со сломанной конечностью не удастся даже встать и пройти хотя бы несколько метров, не упав снова. Это будет весьма проблематично, однако, кто сказал, что будет легко? Джону не привыкать к испытаниям, он просто за одно мгновение быстро убедил себя — это всего лишь очередная проверка судьбы. Боль, отчаяние и злость не должны манипулировать сильным духом Шепардом, ведь в него верят все. Верят, что он жив и еще вернется.

 

Интересно, чем сейчас занята Лиара? Скучает ли она по нему? Похоронила ли она его уже? Или до сих пор верит, что он обязательно возвратится к ней, как и обещал? Капитан когда-то давал обещание любимой, а он обязан их сдерживать любой ценой. Лиара будет верить несмотря ни на что, она знает, что Джон всегда с ней, даже если его нет рядом.

Их голубые глаза опять встретились. Холодная сталь и привлекающая глубина земного лазурного океана не могли соперничать друг с другом в своих чарах. Просто еще с самого первого момента, когда Шепард встретил Т’Сони, он увидел эти глаза, наполненные почти детским интересом к расе протеан. Азари мечтала стать лучшим исследователем исчезнувшей расы своего времени, много лет проводила в путешествиях и археологических раскопках, чтобы выявить хоть какие-то факты существования протеан, а когда встретила Шепарда, вызволившего её из плена гетов на Теруме, то влюбилась окончательно и бесповоротно.

Молодой капитан чертовски привлекал её не только из-за контакта с протеанским маяком на Иден Прайм, но из-за огромной силы воли, смелости и самоотверженности. Готовности верить тогда, когда остальные теряли веру, сражаться тогда, когда остальные опускали руки, любить тогда, когда вокруг них идет война не на жизнь, а на смерть. Это было его главными достоинствами, и говорить про другие не имело смысла потому, что все и так знали их без лишних слов.

Она помнила момент, когда он после контакта с разумом на совещании экипажа пришел к ней в медотсек, чтобы поинтересоваться о её самочувствии. Лиара, еще совсем незрелая девочка-археолог, могла говорить с ним о чем угодно, а он внимательно слушал её рассказы о культуре азари, о находках, найденных на очередной раскопке и смотрел на неё своими глазами цвета холодной стали. Этот взгляд девушка больше не забывала никогда в жизни.

Навсегда простившись со своей матерью на Новерии, матриархом Бенезией, Лиара была морально разбита. Смерть матери принесла только боль в ранимую душу азари, хоть она и понимала, что матриарх была под влиянием Властелина, Жнеца, завладевшего также и разумом Сарена, главного противника Шепарда на этом театре боевых действий.

И капитан утешил её, спрятав в своих объятиях азари и укрывая её ото всех бед, готовых обрушиться на них обоих.

Это произошло после побега с Цитадели. Джокер, воодушевившись развитием событий, взял курс на Илос, и Нормандия уже через час мчалась к цели через гиперпространство, ведомая довольным до чертиков лучшим пилотом Альянса.

Разбираясь с потоком гневной рассылки от СБЦ, Удины и Совета, Шепард сидел в своей каюте за личным терминалом. Его усталый взгляд в голограммы говорил, что мужчина давно не спал, а только и делал свою бюрократическую часть работы в области разборки писем и оповещений.

— Капитан? Можно с вами поговорить? — Лиара вошла в каюту и нерешительно остановилась у порога.

— Я как раз думал о тебе, — ответил Шепард, поднимаясь со своего места.

Азари приблизилась к нему, украдкой улыбаясь уголками губ.

— И я о тебе думала. И том, с чем мы столкнемся, — её голос, казалось, стал тише и осторожнее. — Не знаю, что ждет нас на Илосе. Конечно, я надеюсь, что мы остановим Сарена, но я боюсь, что мы уже опоздали. Если мы проиграем, я хочу, чтобы ты кое-что знал.

— Нам все удастся. Обещаю, — уверенно заявил Шепард, хмуря выразительные брови.

— Пожалуйста... Я не утешения прошу. Возможно, Сарен уже нашел Канал. Я хочу поговорить откровенно, — она на мгновение замолкла, выдержала паузу и продолжила, уже не смотря на мужчину. — Может быть, это наши последние мгновения вместе. Последний шанс открыть свои чувства. Я хочу им воспользоваться.

— Не надо этого делать, если ты не уверена, — Джон нахмурился еще сильнее и сделал шаг ей навстречу. Он переживал за неё и боялся причинить ей еще больше боли своими руками. Для него она стала всем.

— Ни в чем другом в жизни я не была так уверена, — смело проговорила Лиара, сжав руки в кулаки. — Ты соединишься со мной, Шепард? Пусть наши тела и сознания сольются.

— Просто скажи мне что делать, — тихо попросил он и ласково посмотрел ей в глаза. В глаза цвета лазурного земного океана.

Расстояние между ними стремительно сокращалось. Шепард притянул азари к себе, обвивая её талию сильными руками и аккуратно прикасаясь к губам. Долгожданный поцелуй не заставил себя ждать, но это только раззадорило их обоих до такой степени, что сдерживать себя на невидимых цепях самоконтроля уже не было никаких сил. Они понимали — это их последний шанс доказать друг другу свою любовь. Лиара стала слабой жертвой, попав на обед к хищнику со стальными глазами, а капитан отдавал ей всего себя полностью. Он хотел, чтобы она была счастлива, и очень не хотел, чтобы его мрачные тени упали на это безграничное счастье.

Она заставляла Джона сходить с ума. Все прикосновения к теплой коже: руки, буквально совсем недавно державшие тяжелое оружие, легко заскользили по ее гладкому нежному телу, нащупывая небольшую упругую грудь, мягкий впалый живот, выступающие бедра. Мог ли Шепард желать такое? Нет...

Ее пульс буквально загремел в его ушах, но капитан не стал прерываться. Лиара хотела что-то сказать, но эту попытку он прервал:

— Тсс, не бойся. Доверься мне...

Мужчина беспорядочно осыпал ее поцелуями, замечая, что все мышцы его тела напрягаются и особенно та, которая до этого момента сидела взаперти. Это было совсем новое ощущение — ощущение полного неиссякаемого напряжения, которое словно кончиком ножа щекотало Шепарда изнутри.

 

Оторвавшись от своих воспоминаний о первой, но крайне желанной ночи близости с Лиарой, капитан попытался устроиться поудобнее настолько, насколько позволяло его положение. Ему уже давно в спину врезалось что-то острое и причиняло неудобство. Как оказалось, это был небольшой заостренный камень, втиснувшийся в щель между еще двумя осколками, похожими на плоские валуны.

Израненные руки покрылись цепкой пылью, в нос проник горелый запах: порванный комбинезон на Шепарде весь обуглился и превратился в непонятно что. Кровь из раны на боку уже не вытекала, и это опять чуть приободрило капитана. Рана вполне могла затянуться за то время, пока он находится здесь. Все-таки, надо признать, Цербер на совесть сделал свое дело, когда собирал его по частям. Проект «Лазарь» окупился, и сейчас Призрак вполне мог бы гордиться им, если был бы в добром здравии. Заживляющий имплантат под кожей по-прежнему продолжал исправно работать, пережив взрыв от капсулы и многочисленные удары. Что ж, хоть что-то Цербер сделал полезное для него, когда решился на такой рискованный шаг.

Вдруг, Джон резко оживился и медленно, стараясь сильно не шевелиться, он приподнял левую руку над собой. Пары неловких движений дрожащими пальцами хватило, чтобы активировать инструментрон и повалиться обратно на спину, чуть ли не плача от радости.

— Боже, спасибо... Спасибо... — едва его лицо озарил слабый оранжевый свет, Шепард тяжело задышал, а в иссохшем горле встал тугой ком, да такой, что не возможно было продохнуть.

В голову закралась мыслишка: все слишком просто. До ужаса просто. Но разве это плохо? Неужели ему очень хочется лежать в этой непроглядной тьме вечность? Или это последствия болевого шока? Столько всего навалилось сразу за один раз. Любой бы запутался, но капитан не привык отступать.

Этот редкий боевой инструментрон от «Совета Серриса» уже третий год служил ему верой и правдой, доставшись от Андерсона, а тот никогда не говорил, где раздобыл один из ценнейших раритетов. Даже на черных рынках не появлялись подобные вещи, потому Шепард всегда модернизировал его у Тали и всегда снимал при случае, если был полностью уверен, что он ему пока не пригодится. Благодаря бережности капитана к предметам повседневного пользования он сумел сохранить свой любимый инструментрон почти в полной целости.

Вот он, решающий момент. Момент, когда у самого Шепарда вновь жутко перехватило и так сбитое дыхание, а глаза стали на мокром месте. В конце концов, он может себе это позволить — хоть раз пролить слезы, при этом не показывая ни капли слабости или жалости.

Личные каналы, по которым Джон переговаривался только со своей командой и с Нормандией, как всегда стояли в верхних строчках приема сигнала. Над каждым именем высвечивалась фотография и количество времени в последнем эфире с ним. Впервые капитан обратил внимание на эти небольшие цифры, и даже хрипло рассмеялся: отметка переговоров у всех перевалила далеко за сотню часов — Шепард и знать не знал про то, что наговорил с ними столько. В этих эфирах всегда была радость и печаль, любовь и предательство, оптимизм и уныние, страх и храбрость. Вот сколько всего они повидали вместе на своем веку.

— Внимание! — капитан не без труда повысил свой серебряный баритон на несколько нот, продолжая поочередно подключать каждый канал в списке в своё вещания. — Говорит капитан Шепард! Срочно вызываю Нормандию! Высылаю координаты моего местоположения. Приказываю экипажу собраться и ждать дальнейших указаний!

Закончив свою речь, Шепард перевел инструментрон в спящий режим и вновь лег на спину, сложив руки на животе. Сейчас оставалось только ждать. Надеяться на чудо? Ни за что. Капитан еще слишком полон надежды, чтобы верить в чудо.

Краем сознания замечая, как проваливается в сон, Джон хотел было противиться, но не сумел — вынужденная активность и глубокие размышления унесли у него очень много сил. Сон был лучшим вариантом, чтобы скоротать время, однако, мужчина не мог гарантировать, что кто-либо услышал его сигнал. Может быть, все это было лишь плодом его воображения, разыгравшегося после того, что он увидел: Жнецы, устрашающе шагающие по Лондону, испускавшие смертоносные лучи в невинных; орды хасков, каннибалов и налетчиков, устойчиво, под плотным огнем, продолжающие идти косолапой походкой, дабы уничтожить всех и вся; смерть Андерсона — верного друга и сослуживца, который всегда был на его стороне; улыбающееся лицо Лиары, Мордин Солус, отдавший свою жизнь ради генофага, Легион, объединивший вечных врагов — гетов и кварианцев, Тейн Криос, отчаянно защищающий советника от Кай Ленга. Все это произошло словно в другой жизни, от решающего скачка до полусмерти. Раз за разом Шепард оказывался так близко к своей смерти, но всегда без страха смотрел ей в лицо, сам не понимая какие высшие силы его стараются оберегать.

— Эй, Шепард, здравствуй, — веселый голос прозвенел над ухом словно бы изниоткуда. — Снова получил приключений на задницу?

— Эшли? Как ты... что происходит? — капитан увидел, что старая подруга, нашедшая вечный покой на Вермайре, сидит перед ним, скрестив ноги по-турецки.

— Ты спишь, дурачок! Ты что, не знаешь, что с ранениями спать категорически запрещено? Не проснешься ведь, — укоризненно посетовала Уильямс и потом задорно рассмеялась. — И чему тебя только учили в армии?

— Ах да, я и забыл... — Шепард опустил взгляд вниз и задумчиво почесал в затылке.

— Нормандия все еще на плаву? Наверное, ей нелегко пришлось после крушения. Ну, ничего, Джокер запросто поднимет нашу малышку из самого ада. Они точно придумают способ добраться к тебе.

— Что?

— Просыпайся немедленно, тогда ты всё поймешь, — Эшли подмигнула, поднялась на ноги и, стоило ей только дотронуться до плеча своего бывшего командира, Джона тут же куда-то засосало, возвращая в суровую реальность.

Капитан распахнул глаза и огляделся. Вокруг все так же никого не было, кроме оглушающей тишины, давящей на сознание многотонным прессом. Он спокойно закинул правую руку за голову и уставился в потолок, изучая переборки. Затем вновь осторожно прощупал бедро, улыбнувшись при этом — припухлость довольно заметно уменьшилась с его последнего осмотра. Попробовал приподнять арматуру, намертво приковавшую его к этому месту, но тщетно. Сил едва хватало, чтобы двигать руками и приподнимать голову. Осилить такой громадный вес смог бы разве что Грюнт или Рекс — сила для кроганов измерялась в немыслимых для человека мерках.

Еще долго капитан то проваливался в небытие, то резко очухивался, хватая ртом тяжелый воздух и медленно сгорая от обезвоживания. Организм уже давно требовал свое, но мужчина стойко держался, не думая ни о голоде, ни о жажде. Годы упорной подготовки в программе N7 тоже приносили свои плоды: очень часто его, еще мальчишку, инструктора на бесконечных тренировках намеренно мучили голодом и жаждой. Настоящий солдат, достигший такого высокого ранга в системе Альянса, должен был, иногда, не есть целую неделю, чтобы привить себе исполинскую силу воли и железную солдатскую выдержку, какой и обладал капитан Шепард.

Надежда постепенно утрачивала свою ценность. Вера в то, что Нормандия прилетит на его беспомощный зов, потихоньку угасала. Скорее всего, надежный инструментрон все-таки дал сбой, и поэтому отправить сигнал не получится в любом случае. Джон не особо разбирался в устройствах подобного типа и не знал причину поломки. В нем постоянно копалась Тали, которой капитан доверял любые технические вопросы в любых делах. Надо было отдать кварианке должное — она действительно на «отлично» знала своё дело. Иногда ей помогал Гаррус, хотя знания в девайсах Шепарда у него было не больше, чем у последнего. Этот турианец мог калибровать бедную Нормандию часами, и никто из команды никогда не знал, что он там бесконечно калибрует.

Его глаза снова начали медленно слипаться, проклятая тишина и нарастающий гул уже успели слиться воедино. Боль в правой ноге приглушалась и гематома медленно, но верно исчезала, однако кость не сможет срастись правильно сама даже при помощи заживляющего имплантата. Никто из группы проекта «Лазарь» не предвидел, что Шепард окажется в такой ситуации, да и портов, способных лечить переломы, еще не изобрели. Надо будет подать заявку в медицинские учреждения Альянса, пусть напрягут свои лучшие умы и пустят его в производство. Неограниченное. Каждый солдат должен будет иметь такой, и распространять его будут бесплатно, по всем корпусам и подразделениям. Тогда эффективность армии точно повысится.

Внезапно, где-то далеко раздался грохот, совсем не похожий на привычный грохот железа и камней. Довольно ощутимый: по завалам пошла мелкая дрожь, напоминающая волну. Потом голоса, множество голосов. Ослепительный свет прожекторов сквозь просветы между камнями и арматурой.

Через несколько минут три умелых биотика, объединив свои силы, обволакивают прозрачным синим коконом крупную груду мусора и откидывают её в сторону, дабы расчистить себе проход дальше. За ними шагает еще несколько силуэтов — капитану слишком трудно крикнуть им и слишком трудно разглядеть вдалеке их фигуры, но, сосредоточив взгляд, замутненный, усталый, Джон кое-как успевает заметить синюю броню и два светлых защитных комбинезона. У одного силуэта, кажется, голубая кожа, а у другого длинные темные волосы. Фигура в знакомой броне была намного выше остальных двух, потому заметно выделялась в этом биотическом трио.

За ними направлялись другие: большие, маленькие, яркие, темные — сквозь муть их было почти не разглядеть. Прожектор продолжает неистово светить прямо в измученные глаза, и Шепард мечтал, чтобы злосчастный фонарь поскорее погасили. Он уже привык к полутьме, его зрение давно не представляло себе лучи лампы и лучи солнца. Шепард будто бы совсем забыл, что где-то в его Вселенной есть солнце, дарующее жизнь его родной планете.

— Где начать поиски?

— Я возьму долговязого и Эстебана, мы с кроганами начнем оттуда, — грубый голос тяжело вздохнул. — Нутром чую, Локо еще всех нас переживет.

— Отлично. Кайден и Миранда останутся со мной. Самара и Джек идут на противоположный участок. Попробуем прощупать его под завалами, — вот этот командующий всеми голос показался ему таким родным и теплым, что сердце болезненно сжалось.

— Я беру Тали и Касуми, они нужны, чтобы установить датчики по периметру. Попробуем настроиться на другую частоту, — молвил другой голос с глубокими нотками упрямства. Похоже, ему не удавалось исполнить что-то, чего он задумывал.

Имена казались Шепарду до боли знакомыми. Приходя в себя, еле глотая скупую слюну и морщась от дикой сухости в горле, слабо облизывая треснувшие к чертям губы и щурясь от света прожекторов, капитан схватил первый попавшийся под руку обломок железной конструкции — недлинный обгоревший штырь — и, из последних сил потянувшись вперед, со всей дури стукнул ею об арматуру, придавившую ноги.

Громкий звон не услышал бы только глухой, но Шепард на это и рассчитывал — обратить внимание на себя. Криком из охрипшего горла он бы ничего не добился, а вот эта идея посетила Джона совсем нежданно.

Все фигуры, которые уже начали было заниматься своими обязанностями, почти синхронно вскинули головы на звук. Человек в синей тяжелой броне Альянса, капитан теперь был точно уверен, что это человек, весь заискрился биотическими всполохами. Азари, стоявшая рядом с ним, в точности повторила его действия. Остальные подбежали ближе к биотикам, собрались в кучу и замолкли, прислушиваясь. Ощущения не могли обмануть их.

До остервенения сжимая штырь в руке, напряженно дыша и вновь утирая слезы, которые выступили так некстати, Джон еще раз ударил по арматуре и сразу же лег обратно на спину, стараясь успокоить расшалившиеся нервы. Он поверить не мог, что снова выживет, выберется из когтей смерти и посмеется ей в лицо еще один раз, как это было год назад. Его ангелы-хранители существуют, и Шепард мог с уверенностью заявить, что это правда.

— Смотрите туда! — крикнул кто-то. Фигуры мигом всполошились, по-военному рассредоточиваясь на завале, в котором лежал бедный капитан.

— Джокер, направь луч еще выше! Нам нужно больше света! — приказы шли очень четко, а еще одно произнесенное имя Джон тоже где-то слышал.

Его больше не хватало на то, чтобы держать себя в сознании. Как бы силен духовно и физически он не был, Шепарду больше не хотелось прикладывать усилия к чему-то. Ему хотелось просто лечь и уснуть, ведь во сне все проблемы отходят на второй план.

— Шепард! — родное лицо Лиары оказалось так близко, что капитан глупо улыбнулся и протянул слабые руки ей навстречу. В любимых глазах цвета лазурного земного океана стояли крупные слезы. — Быстрее, все сюда!

— Эй... Не плачь, милая. Все хорошо... — с губ сорвался едва слышный хрип. Обожженные пальцы прикоснулись к гладкой щеке. Шепард не переставал улыбаться ей, и Лиара уткнулась в его ладонь, неслышно всхлипывая.

— Боже, Шепард... — позади азари показался Кайден Аленко, тот самый высокий силуэт в синей броне. — Держись, мы тебя вытащим!

— Ха, Локо, я знал, что ты крепкий орешек! — легко рассмеялся Вега, подбежавший сюда вместе с Гаррусом, Рексом и Грюнтом.

Капитан, обведя взглядом всех, кто собрался вокруг него, через силу улыбнулся еще счастливее. Его вера не подвела, и мужчина мысленно поблагодарил её и всех Богов: турианских, азари и кварианских, что дали ему отваги выдержать это испытание. Жизнь Шепарда не стоит страданий его близких, и он каждый день будет делать все, чтобы сделать их счастливее.

Когда Джон провалился в беспамятство, в последний момент он увидел Нормандию: она изящно разворачивалась, чтобы сделать второй заход и подлететь как можно ближе к завалам. А в кресле пилота как всегда довольно восседает Джокер, в этом капитан не сомневался.

С удовлетворенной улыбкой на лице Шепард окончательно закрыл глаза.