Фантом. Часть 2


Жанр: боевик, драма;
Персонажи: ОС;
Описание: История о людях, оказавшихся на обочине жизни посреди глобальной войны. История о попытках обрести свое "я" и остаться человеком даже на дне. О том, что иногда приходится творить зло, чтобы выжить, и о борьбе за лучший жребий. История о женщине, ставшей бойцом "Цербера" и потерявшей все.
Статус: завершен.

7

Ирма провела в белоснежном холле не меньше часа, но казалось, что всего несколько минут. От волнения и голода — на корабле «Цербера» обедов не подавали — ее слегка тошнило. Живот скручивало от страха. Пальцы леденели.
«Скоро это пройдет. Мандраж — обычное дело. Вспомни, сколько раз ты сдавала экзамены. Считай, что впереди еще один».
Ирма вновь уставилась на противоположную стену, которую успела изучить в мельчайших деталях. Собственно, это был всего лишь прямоугольный кусок белого пластика с большой эмблемой «Цербера» в центре. И надпись под ней: «Мы защищаем человечество». Подобные слоганы часто встречались в агитационных материалах организации и в Святилище тоже.
«Я боюсь. Меня пугает эта холодная белизна. Я не знаю, что будет дальше».
Ирма с силой сжала пальцы на пластиковой папке, которую держала в руке. В папке хранилась вся ее жизнь, отпечатанная на пылеотталкивающей бумаге. Все подробности, которые требовались «Церберу». 
В памяти беспрестанно, точно в центрифуге, крутились воспоминания.
Последние часы были суматошными, безумными. Сбор на вербовочном пункте, ожидание челнока, затем спешный отлет и стыковка с крейсером. Помимо Ирмы, с Беннинга работать в «Цербер» летели еще пятнадцать человек, мужчины и женщины разных возрастов. Были даже супружеские пары. Люди знакомились, разговаривали. Вопреки своему желанию, Ирма завела несколько новых знакомых. Она никогда не была мастером по этой части, трудно сходилась с людьми и, откровенно говоря, лучше чувствовала себя в одиночестве. Но пришлось сыграть свою роль. Все беннингцы были гражданскими специалистами из разных областей, от профессора химии до обычного электрика. «Цербер» казался этаким всеядным чудовищем, не делающим различий между людьми. Он ценил профессионалов и хорошо платил за любые знания.
Корабль остался на орбите, новичков погрузили на челнок и отправили к поверхности. Комплекс «Святилище» был огромным, в его недрах таились лаборатории, производственные цеха и испытательные полигоны. Большая часть инфраструктуры Святилища была засекреченной, и за соблюдением режима следила целая армия военизированных подразделений «Цербера». Ирма до сих пор не знала, куда именно ее распределят и чем придется заниматься. И никто из ее спутников не знал. 
В зоне первичной проверки у новичков забрали и поместили в камеры хранения багаж, и чиновник распределил их по разным зонам. Ирму и еще трех молодых женщин улыбчивый офицер внутренней службы привел в этот холл; предложил располагаться. Сказал, что их будут вызывать по одной вон в ту дверь. Там кандидаток ждет еще одно собеседование. «Формальное, — с улыбкой уточнил церберовец. — Оно снимет все ваши вопросы». Пожелав девушкам удачного дня, офицер удалился. И вот они трое остались в холле, напротив них на стене красовалась эмблема и слоган.
«Мы защищаем человечество».
Ирма, наверное, миллион раз повторила эту фразу, как мантру, но она не помогала ей успокоиться. Три девушки ушли через белую дверь и не вернулись. Ирмы начало казаться, что их вообще не было, и это сон.
И все же этот час пролетел куда быстрее, чем она думала.
Наконец, дошла очередь и до нее.
Приятный мягкий голос назвал ее имя. Ирма встала с белого диванчика.
«Я хочу в туалет».
Белая дверь отошла в сторону, явив открытый проем, а за ним небольшой белый офис.
— Добро пожаловать, — сказала женщина в форме со знаком «Цербера». — Меня зовут Джа Лейон. Присаживайтесь. Давайте ваши документы. 
Ирма подошла к столу и с трудом разжала пальцы, стискивающие пластиковую папку. Женщина в форме, проявляя воистину материнское терпение, снова указала ей на стул. В офисе, удивительно голом, почти ничего не было. Ослепляющая белизна царствовала и здесь.
— Бумаги, — сказала, улыбнувшись, Джа Лейон. — Прошли века, а мы все от них не избавимся. Бюрократия не может существовать без бумаги, да? Мы в «Цербере» в этом смысле люди консервативные. Любим старые порядки. Иерархию. Дисциплину.
На столе перед ней стояла светящаяся оранжевым голографическая консоль. Даже не взглянув в документы, Джа села и стала просматривать файл. Разумеется, бумаги были лишь формальностью: все данные на Ирму хранились в базе.
— Отлично, — проговорила Джа, заставив новенькую вздрогнуть. — Все отлично. — Она ввела в появившемся голоокне какие-то слова. Окно закрылось. — Лейон посмотрела на Ирму испытующе. — Ну?
Ирма испуганно стиснула колени и выпрямила спину, мышцы которой от напряжения стали деревенеть.
— Что, простите?
— Вам нравится у нас?
— Я еще ничего не видела.
— Это поправимо. А перелет? Знаю, не слишком комфортные условия, наши крейсера просто какие-то летающие казармы. Пустые, холодные. Не очень похожи на пассажирские лайнеры.
— Не страшно. Все в порядке. — Ирма только сейчас заметила камеру слежения под потолком напротив себя.
— Хорошо. Итак, вы специалист по кибербезопасности?
— Да.
— Работали в отделе магистрата на Беннинге и занимались архивами?
— Да. Я и была этим самым отделом, — кивнула Ирма, заставив себя улыбнуться. — Следила за ВИ. Прикидывалась его нянькой, а он выполнял всю основную работу. 
— Хорошо. Нам нужны такие, как вы, — сказала Джа Лейон. — Так... — Она открыла папку с бумагами, бросила рассеянный взгляд внутрь и закрыла. 
— Что-то не так? Спрашивайте, я отвечу... 
Опять журнальная глянцевая улыбка.
— Если бы вы нам не подходили, вас бы просто не взяли. Меня, собственно, интересует только одно. Честный ответ. Почему вы хотите присоединиться к «Церберу». Нашу организацию считают террористической. СМИ выливают на нас тонны помоев каждый день. Нас делают козлами отпущения. — Пристальный взгляд, холодные глаза. — Но вы хотите быть частью нашей маленькой семьи. Почему? Отвечайте без обиняков. 
Ирма ожидала чего-то подобного, но все равно растерялась. Что ответить? Может, пересказать Джа содержание пропагандистских материалов своими словами? Но она и так знает их назубок. Ее интересует, что на самом деле чувствует человек, пришедший работать в «Цербер». Действительно ли он разделяет политику организации и насколько надежен. Робко взглянув в глаза Джа, Ирма убедилась, что ложь не будет ответом, которого ждет.
В сущности, основным мотивом ее бегства была обида. Ирмы надоело чувствовать себя никем. Надоело быть тенью, человеком, постоянно натыкающим на стену, куда бы ни пошел. Ирма словно бы не существовала, но ей хотелось обрести плоть и кровь. Быть полезной. Услышанной. Быть среди тех, кто поймет, с кем ее объединяет общее дело.
Обида. На сестру. На Кенайю. Даже на племянников, что смотрели сквозь нее, не замечая ее попыток сблизиться. 
Наверное, все дело в этой азари, прекрасной и холодной, недостижимой, как звезда...
Ирма просто рассказала Джа эту историю. Не хотела, но рассказала, а потом спохватилась. Заметив ее испуганный взгляд, Лейон улыбнулась, на этот раз гораздо теплее.
— Теперь все позади, Ирма. Вы все забудете. Прошлая жизнь осталась позади, а ваша сестра... она сделала свой выбор... Альянс... он мог бы помогать нам, но, похоже, у нас разный жребий...
Ирма ощутила ком в горле.
«Не заплачу. Теперь с этим покончено. Я буду другой. Сильной. У меня есть цель. Впервые».
— Мне важно было знать правду, Ирма, — проговорила Джа тихо. — Вы сами убедились, насколько инопланетники чужды нам. Они не понимают нас и никогда не придут на помощь. Когда напали Жнецы, все эти турианцы, азари и саларианцы разбежались кто куда по своим норам. Запомните, Ирма: у людей есть только люди. Мы обречены сражаться за собственную свободу до скончания веков. Или сгинем среди звезд, если склоним головы. Выход в космос был нашим шансом на могущество, и его надо использовать. Вы согласны?
— Да, — кивнула Ирма, чувствуя, как горят щеки. — Согласна.
— Что ж, — Джа отодвинула папку в сторону, к тем, что уже лежали на левом краю стола. — Еще раз: добро пожаловать в «Цербер».
— Спасибо...
— Пройдите в ту дверь, там увидите коридор и лифты. Выберите тот, что ближе всего к этой комнате справа. Спуститесь на два уровня ниже. Там вас встретят.
Наконец-то! Ирма перевела дух. Все оказалось не так и страшно. Выходя, она даже улыбнулась Джа, а та помахала рукой.
За дверью, которая бесшумно сомкнула створки за ее спиной, действительно оказался коридор. 
Ирма подошла к нужному лифту, нажала кнопку вызова, шагнула в пустую кабину. Ее окружила тишина. 
«Так странно. В этом комплексе много людей, они должны заполнять все пространство. Разве нет?»
Лифт тронулся, опускаясь. 
Ирма прислонилась спиной к стенке и вдруг услышала слабое шипение, точно из надувного матраца выходил воздух. Она удивленно подняла голову. Потолок кабины мгновенно закружился перед ней. Пол больно ударил ее в левый бок, а потом в голову.
Мысли стали тяжелыми, неповоротливыми. Через секунду все окружающее просто потеряло всякий смысл.
Ирма закрыла глаза...
Лифт опустился на нужный уровень, створки разошлись. В проеме стоял тот самый улыбчивый офицер внутренней службы; его сопровождали два штурмовика, вооруженные «Шершнями».
На лице церберовца была прозрачная маска-респиратор.
— Быстро, шевелитесь, — распорядился он, указав солдатам на неподвижное тело.
Один из них вошел в лифт, схватил Ирму за одну ногу и поволок наружу. Там стояла пустая больничная каталка. Второй штурмовик помог первому поднять и положить тело на нее. Офицер подошел, чтобы закрепить руки и ноги Ирмы ремнями.
— Везите.
Улыбчивый понаблюдал, как штурмовики удаляются, потом включил инструметрон.
— Джа?
— Слушаю.
— Мы закончили. На сегодня все?
— Все.
— Мало. Ну ладно, до связи.
Улыбчивый бросил взгляд в пустую кабину лифта, где работала вытяжка, но маски не снял. На всякий случай. 
Эта модификация усыпляющего газа была уж слишком сильной.

8

В каждом из жилых секторов есть подобное место. Уголок в стиле «хуже не бывает». Здесь оно называлось Ночным кварталом, зоной на самом дне дна, если можно так выразиться, — скопищем узких улочек-проходов, навесных террас и уровней, созданных здешними обитателями из листов металла, пластика, картона и жести. Безумный слоеный пирог, с начинкой из вонючих отбросов. Архитектура, привидевшаяся наркоману на грани передозировки. Ад под городскими кварталами.
Кармаль шел между прилавками со всякой всячиной, прокладывая локтями дорогу через скопления людей и пришельцев. Ему наступали на ноги, и он наступал. Это в порядке вещей. Никто не жаловался на неудобства, большинству местных было наплевать; их ничего не выражающие лица проплывали перед ним, как маски призраков, символизирующих безнадежность этого маленькой преисподней.
Уго взобрался на небольшой мостик с перилами, пересек его, бросив взгляд вниз, во мрак ущелья между двумя плитами, и спрыгнул в лужу. Чуть не поскользнулся на ее слизистом дне. Сделал шаг в сторону и спрятался за колонной, уходящей высоко вверх. Колонну покрывали граффити, надписи на разных галактических языках не имели ни малейшего смысла.
Кармаль выглянул, чтобы в который раз проверить, не идет ли кто-нибудь за ним. С той поры, как старик заключил сделку с Орбо Нимом, убийца мерещился ему за каждым углом; каждая тень могла в любой момент обрести плоть и прикончить его. 
Совершенно уверенный, что слишком легко отделался, Уго решил сделать большой крюк. Ему не хотелось привести домой на хвосте что-нибудь, чего там быть не должно. Час он потратит на заметание следов или два — какая разница? В этом безумном разлагающемся мире безопасность была самым востребованным товаром.
Зачем волусу убивать его? Уго понятия не имел, но он привык доверять своим чувствам, даже если это была просто застарелая паранойя. Он много лет выживал, обитая в самой клоаке, не потому, что смотрел на мир сквозь розовые очки. В любом случае, подстраховаться стоило. Оставив тележку у знакомого, занимающегося сдачей контейнеров в аренду, старик спустился в Ночной квартал.
Уго всматривался в полумрак, стараясь разглядеть в толпе признаки опасности, но толпа была всего лишь толпой. Кто-то ругался, кто-то стонал, кто-то визгливо смеялся. Кого-то избивали. Наркоторговцы-батарианцы толкали свой грязный товар. И все это на фоне обычного гомона голосов, в котором не различить ни слова. Обычная картина для Ночного квартала. Тут кипела своя, странная и пугающая жизнь..
Кармаль вытер губы тыльной стороной ладони. Он простоял за колонной, в тени, не меньше пяти минут, и за это время видел не меньше полудюжины кроганов, однако ни один из них не походил на Кастета. Ладно, хорошо. Но Орбо не такой дурак, чтобы посылать за ним столь заметного персонажа, поэтому убийцей мог быть кто угодно. Желающих пустить кому-то кровь за гроши тут найдется немало, и опасаться в одинаковой степени нужно и девочки с большими глазами, сидящей в углу на куче тряпья, и ворка, одетого лишь в набедренную повязку, и самую обычную старуху-азари. Уго долго присматривался к ней. Такая старая! Сколько ей? Тысячу лет? Полторы? Это существо выглядело чудовищно, и мало кто опознал бы в ней когда-то красивую инопланетянку с Тессии. Она ковыляла, опираясь на палку, и прижимала к животу какой-то пакет. Уго отвернулся. У каждого аборигена здесь свои история. И далеко не все очутились на дне по своей воле.
В Ночном квартале было мало хорошего воздуха. Вонь от выгребных ям и кухонь под открытым «небом» смешивалась в выворачивающий наизнанку коктейль. Человек, не привычный к такому, не выдержал бы в здешней атмосфере и пяти минут, но Уго было наплевать. Он даже находил в этом амбре какую-то прелесть. Для него это был знак того, что события идут своим чередом, невзирая ни на какие потрясения и войны. Жнецы не придут сюда. Им нечего взять у этих бедолаг, кроме их жизней.
Повернувшись, чтобы продолжить путь, Уго увидел, что в паре шагов от него сидит саларианка в традиционной длинной одежде, правда, залатанной в дюжине мест, грязной и потертой. На месте левого глаза этого существа Кармаль заметил нашлепку. Из-под нее брал начало безобразный шрам, доходящий до подбородка.
Подозрительно покосившись на нищенку, Уго включил инструметрон и проверил состояние счета. 
Деньги на месте. 
«Зря я все это затеял. У Орбо и так забот полон рот, к чему ему возиться с таким, как я?..»
Саларианка что-то пробормотала и указала на него пальцем, напоминающим крючок. Уго поспешил убраться.
Держась тени, он двинулся дальше. Через несколько метров стихийный рынок кончался и начинался «жилой сектор». Он взбирался вверх по ущелью шириной двенадцать метров и исчезал где-то вверху. Сколько там рукотворных этажей, Уго не знал и не хотел знать. В тесных клетушках, привязанных друг к другу проволокой, в лучшем случае, сваренных или скрепленных клепками, жили сотни живых существ. Самые нищие из нищих. Последнее пристанище для падших, о существовании которого Совет Цитадели не имеет понятия, а СБЦ, претендующая на контроль над станцией, просто не замечает. Не замечать проще, чем пачкаться. 
Бросив взгляд вверх, старик увидел знакомую картину. Жилища, словно птичьи гнезда, цеплялись за любой выступ конструкции. В лабиринтах перекрытий, технических мостков и балок, в полумраке копошились аборигены. Их голоса эхом отдавались в спертом воздухе, и заставляли Уго вздрагивать. В такие моменты воображение рисовало ему разные ужасы, но самым страшным было даже не это и не ужасающий скрип ржавых мостков и лестниц, а голоса детей. Они рождались здесь невзирая ни на что и, вероятно, находили подобное существование нормальным.
Уго ускорил шаг, лавируя в лабиринте лестниц, нагромождений куч мусора и контейнеров. Подростки и взрослые сидели на карнизах и молча смотрели вниз, свесив босые ноги. Где-то готовили еду. Кто-то рыдал навзрыд, но это никого не трогало и не побуждало ни к чему. В полумраке каждую минуту кто-то умирал, и его место тут же занимал другой. Зло здесь было обычным, просто частью бытия.
Пока не закончилось его путешествие, старик все время держал руку на рукояти пистолета, спрятанного в кармане. Дело было даже не в вероятном преследователе-убийце. В Ночном квартале могли прикончить просто за дырявую одежонку со свалки.
Ему удалось избежать неприятностей. Он знал каждую лазейку в этой зоне, и воспользовался той, что ближе, нырнув в квадратный люк за широким выступом массивной ржавой трубы. До дома оставалось две сотни метров по лабиринтам технических туннелей. Старик знал их как свои пять пальцев, наверное даже лучше, чем Хранители, нередко путешествующие по ним со своими таинственными целями. Увы, годы не позволяли Кармалю передвигаться быстро. Он часто останавливался и сидел в темноте и тишине, слушая собственное дыхание. Его пот был резким и густым, точно масло.
«Те, кто построил все это, не рассчитывали на таких старых пердунов, как я...»
Уго ощерился. Теперь вояж через Ночной квартал казался ему дурацкой идеей. Ну, разумеется, Орбо не собирается убивать его. Орбо — хороший, воспитанный волус. Хотя и жулик. Уго может быть ему еще очень полезным...
«Ты зря так напрягался, дружок...»
И все-таки сегодняшний день оказался удачным. Настоящий праздник. Сделки, подобные этой, Уго удавалось заключать считанные разы. 
«Иногда и старый пес способен схватить удачу за хвост».
Уго вытащил из кармана фляжку с водой и сделал несколько глотков. Вода помогла промыть горло от липкого спертого воздуха здешнего ада. 
Передохнув, Кармаль продолжил подъем.
Когда-то ему удалось неплохо устроиться на Цитадели. Нет, речь не шла о настоящих городских кварталах наверху, конечно, нет, боже. На языке обитателей низа это определение значило найти тихую сухую и достаточно просторную нору для жилья. Даже в технических лабиринтах изнанки станции подобных мест не так много, к тому же большинство «номеров люкс» давно захвачено другими скваттерами. Но Уго повезло. Однажды он просто купил халупу у загибающегося от какой-то болезни батарианца, причем всего за сто кредитов и банку тушенки. Батарианец был совсем чокнутым, и, главное, он умирал, поэтому проблема жилплощади его уже не заботила. Он обещал вернуть те сто кредитов и пустую банку из-под тушенки, если Уго поможет ему хорошенько ширнуться перед смертью. У Кармаля имелось кое-что в загашнике, нечто проходящее по статье «контрабанда тяжелых наркотических веществ», и он выполнил последнее желание батарианца. Бедолага скончался счастливым. Уго выбросил его в вентиляционный колодец, не поленившись оттащить тело на полкилометра от своего будущего дома. Вернувшись, он осмотрел новое приобретение и, откупорив бутылку самогона, выпил за удачную сделку. Убежище оказалось частью древних туннелей Хранителей — помещение пятнадцати метров длиной и шириной семь. Настоящие хоромы. Со временем Уго поставил две перегородки, превратив неиспользуемый ангар в три комнаты. Одну определил под склад всякой всячины, в двух жил сам, пока не встретил Чинка и Мару. Теперь они были его личными домашними демонами — следили за хозяйством, убирались, охраняли жилище от вторжений крыс и насекомых. Это не считая основной работы по добыванию кредитов наверху, где кипит жизнь и текут в разных направлениях финансовые потоки. Уго не загребал миллионы и не хватал звезд с неба, он умел устанавливать связи и покупать лояльность за звонкую монету. Благополучие и безопасность, увы, стоило денег, и Уго никогда не жалел о потраченных финансах. Рано или поздно они возвращались к нему сторицей. Многие годы он балансировал между городом наверху и Основанием Цитадели, знал все ходы и выходы, умел обращаться с информацией и извлекать выгоду из всего, чего можно. А еще он чувствовал опасность и умел вовремя смыться. Залезть под спасительный камешек и переждать. Редкое искусство для большинства людей, живущих вне закона. Можно сказать, Уго был старожилом. Мало кто мог похвастаться, что прожил столько лет в криминальной среде и остался жив. Сам Кармаль полагал, все дело в паранойе. В его случае это была не просто болезнь или даже совсем не болезнь, а гипертрофированный инстинкт самосохранения. Да, нередко он давал сбой и заставлял старика без причины дергаться, но с этим Уго ничего поделать не мог. 
Некоторые вентиляционные каналы были такими узкими, что по ним приходилось ползти. Самое мерзкое, что можно придумать. Кармаль считал, ему еще повезло: у него не было клаустрофобии.
«Это же надо. Спуститься в Ночной квартал, чтобы потом подниматься на такую верхотуру! Ты совсем выжил из ума, старый дурак. Если бы Орбо надо было тебя прикончить, ты бы не вышел из той комнаты под доком. Это же просто как дважды два. Кастет бы свернул твою цыплячью шею и запихнул труп в какую-нибудь щель. И весь сказ».
Уго буквально вывалился из узкой шахты внутрь громадного цилиндра. Под ним была стальная решетка, ниже нее медленно вращался гигантский вентилятор. Такой же крутился над ним, на высоте метров десяти. 
Кармаль задержался, перевел дух и начал подъем по скобам к люку, находящему примерно на половине пути к потолку. За люком кончалась зона поздней постройки и начинались туннели Хранителей, целый лабиринт невероятно старых, но весьма крепких инженерных сооружений. Полная их протяженность до сих пор никому не известна, карт никто не составлял, даже численность самих Хранителей оставалась под вопросом. Старик нередко встречал этих существ, и ни разу ни одно из них не обратило на него внимания. Хранители занимались своими таинственными делами, не замечая никого вокруг. И, главное, им было все равно, что в их владениях живет такая странная компания.
Люк вел в туннель, по которому можно было идти, не наклоняя головы. Наконец-то, дома. Уго свернул направо и очутился у двери. Эта штука — его личный новодел. Металлическая, с хорошим электронным замком. По крайней мере, никто еще не пытался его взломать, поэтому такое определение к нему подходило. 
Послав команду с инструметрона, Кармаль потянул на себя тяжелую прямоугольную плиту и переступил порог. В жилище пахло едой. И было тихо. 
И то, и другое обычно означало, что все в порядке.

9

Сутки с момента, как старик принес ее в свое логово, и трое суток, как ее подстрелили.
Она все еще жива. 
Не так уж и невероятно — в ее организме столько специальной нанотехники, что отправить фантома на тот свет просто нереально. Если, разумеется, не взорвется главный управляющий имплант в голове. Уго не знал его официального наименования и для удобства называл просто «боевой процессор».
Чинка он нашел в кладовой, которую использовал в качестве больничной палаты. Фантом лежала там, без своего навороченного костюмчика, в одном нижнем белье. Уго пристегнул ее руки наручниками к металлическим скобам на импровизированной койке, а лодыжки зафиксировал прочной клейкой лентой. 
Кто знает, какой фокус выкинет эта профессиональная убийца, когда очнется в незнакомом месте? 
Чинк сидел рядом со спящей на полу, скрестив ноги, и смотрел. Его взгляд был направлен на покрытое голубовато-желтыми синяками лицо незнакомки. Словно он пытался дать ей мысленную команду очнуться.
Кармаль вошел в комнату, остановился, бросил взгляд на старинный монитор, высвечивающий жизненные показатели. Норма. Словно она никогда не получала таких повреждений и не падала в шахту лифта.
«Провалиться мне на этом месте. Не сдохла. Надо проверить, не кома ли...»
Уго тянул, втайне надеясь, что ему удастся поживиться всеми теми штучками, что впаяли в ее тело церберовцы. Старик решил подождать сутки и посмотреть, что будет. Может, фантома убьет элементарное обезвоживание? Или боевой процессор все-таки сообразит, что пора самоликвидироваться?
Пока ни того, ни другого.
— Значит, живая? — спросил он вслух, заставив Чинка вздрогнуть. Подросток мигом отполз в угол, забившись между двумя высокими пирамидами «нужного» барахла. 
Чинк хорошо знал, как Уго умеет выкручивать уши.
— Живая, — кивнул ребенок, исподлобья взглянув на старика.
Уго взял небольшой табурет и, поставив его у койки, сел. Бросил взгляд через плечо, в сторону комнатушки, где Мара занималась приготовлением пищи. 
— Поссорились?
— Да. Мара глупая, совсем не понимает, что я говорю.
Девочка наверняка все слышала, но Уго и не думал понижать голос.
— Ты вбил себе в голову дурацкую идею насчет матери.
Старик втянул ноздрями запах еды. На этот раз не просто брикеты, но суп из белковой пасты с добавлением соуса и специй, которые Уго брал у одного мелкого жулика. И, самое главное, почти настоящий хлеб. Контрабанда. Кармаль купил три куска у другого, более способного и шустрого прохиндея-спекулянта, и эта роскошь влетела ему в копеечку. 
«А когда-то я жил на Земле и питался как человек. Меня уважали. Я был врачом в хорошей клинике... У меня был дом и возможность менять одежду каждый день...»
Он до сих пор со всей ясностью помнил место, где жил. Жаркие деньки южной Сицилии. Запах моря. Лазурное небо и стремительные, переходящие во тьму пряные сумерки.
«Старый ты дурак. У тебя что, нет других проблем?»
— Все равно, — сказал Чинк, вернув старика обратно в вонючую каморку. — Она моя мама. Кем же еще ей быть? Она вернулась за мной.
Уго обхватил голову руками. Из-за перегородки Мара ответила:
— Как я и говорила, ты свихнулся.
— Сама ты...
— Тихо! — рявкнул Кармаль. — Прекратите! Чтобы я больше этого не слышал! — От злости его верхняя губа приподнялась, за ней мелькнули желтые кривоватые зубы. — Не хочу этот бред больше слушать! Чинк! Посмотри на меня! — Уго указал на фантома. Она была бледной и походила на покойницу. — Она может быть твоей матерью по возрасту, все — больше никаких совпадений. Я ее осматривал, когда мы пришли сюда. Поверь как человеку, который понимает в медицине, у нее никогда не было детей. Смекаешь, Чинк?
Если он и смекал, то не подал виду. Чинк смотрел на него, точно волчонок, зажатый в угол. Не будь он уверен, что проиграет открытую схватку со взрослым, то, наверное, кинулся бы на Уго с кулаками.
«А ведь когда-нибудь такой день настанет... Как же быстро растут дети...»
— Я помню. Я вижу ее во снах, — пробубнил Чинк.
— Я слышал это миллион раз.
— Она сказала мне, что отойдет ненадолго и вернется...
В этом месте Уго предостерегающе поднял руку. О да, старая банальная история. Ребенок остается сидеть на скамеечке, а любящий родитель отлучается по небольшому делу. И больше не приходит. Исчезает без следа. Причин тому великое множество, от простого криминала до обыкновенной человеческой подлости. Уго полагал, мать Чинка просто села на корабль и отбыла с Цитадели, чтобы никогда сюда не вернуться. Возможно, тщательно продумала план побега и замела следы. По правилам, потерявшихся детей-землян берут под временную опеку сотрудники Посольства Альянса. СБЦ помогает им искать родителей и устанавливать обстоятельства их исчезновения. Цитадель велика, и даже в престижных районах случаются преступления. Кармаль не знал, какова статистика, и сколько семей удалось воссоединить сердобольным чиновникам, но он видел достаточно беспризорников, обитающих на самом дне. Всем известно, кто такие «вентканальные крысы», не правда ли? Чинк и Мара были ими до того, как Уго взял их под свое крыло. По сути спас от участи, худшей, чем смерть. Жива ли настоящая мать Чинка и что с не случилось, неизвестно, но Уго с удовольствием плюнул бы ей в глаза, если бы встретил. 
«Но кто я, чтобы судить? Ее могли убить. Могли захватить в заложники и потом продать батарианцам... Да все, что угодно... Все, что угодно, черт побери...»
С Марой все было куда проще. Ее родители служили в СБЦ, в отделе патрулирования, но однажды их корабль потерпел аварию. Мара осталась сиротой и поступила под опеку Посольства Альянса. Ее собирались переправить на Землю, но девочка сбежала, и с той поры жила внизу, пока не встретила Уго.
— Ты не забыл ее, Чинк, — сказал старик, с трудом собравшись с мыслями. — Молодец. Но это не она. Это — агент «Цербера». И еще неизвестно, сколько проблем она может нам доставить. 
«Как бы нам всем не пожалеть о моей доброте».
Чинк злобно запыхтел.
— Выйди, мне нужно кое-что сделать, — потребовал старик, придвинув к ноге ящик, в котором держал свой медицинский хлам.
Мальчишка повиновался, и вскоре Уго услышал, как скрипнула входная дверь. Паршивец демонстративно проигнорировал ужин. Хорошо, его проблемы.
Кармаль открыл ящик и вытащил ручной диагностический сканер. Модель была устаревшей, но работала без сбоев. По крайней мере, она позволит составить более четкое представление о том, что за существо лежит на этой койке. 
Уго подключил сканер к своему инструметрону, чтобы видеть показания в реальном времени, и стал водить прибором над телом. По большей части фантом лежала неподвижно, но иногда Кармаль замечал, как рефлекторно подрагивают ее конечности и мимические мышцы. Точно она пыталась говорить.
Мало-помалу сканер формировал трехмерную модель и тщательно прорисовывал ее изображение в голографическом окошке инструметрона. 
Уго вел устройство от макушки к лицу, затем к груди, по животу и бедрам и дальше, к самым кончикам пальцев. Он еще раньше заметил шрамы на ее теле. Некоторые выглядели как боевые ранения, другие как результат несчастных случаев. Уго даже представить не мог себе, насколько тяжелым тренировкам подвергали фантомов их хозяева. Чтобы сделать из кого-то машину смерти, надо полностью уничтожить в нем человека; иного варианта нет. Вопрос в том, удалось ли это «Церберу» с ней...
Программа сообщила об окончании сканирования и завершении трехмерной реконструкции. Еще некоторое время потребовалось на то, чтобы составить карту расположения имплантов и резервных хранилищ наноботов, ответственных за клеточную регенерацию.
Уго покачал головой. Он ждал чего-то похожего. Может «Цербер» и сборище психов и террористов, как сейчас его принято выставлять, но свое дело он знает. Фанатичная вера в победу, сдобренная большими, по-настоящему большими деньгами, способны порождать невероятные технологии. И это про «Цербер». Слухи о секретных прорывных разработках лавочки, где командует Призрак, стали неким общим местом, но Уго не сомневался теперь, что за всеми этими байками скрывается куда больше. Стоило только посмотреть на эту ювелирную имплантацию, это совершенство на грани высокого искусства. Откуда эти идеи? В чьих головах они появились? Даже десять лет назад подобные боевые системы казались невозможными, а тридцать лет назад, когда Уго был военным хирургом, о них и мечтать не могли. Человек, получивший такие ранения, как фантом, в те времена был однозначно обречен. Но эта женщина сейчас абсолютно физически здорова. «Цербер» создал нанитов, способных собирать живые клетки с нуля, изменять их под конкретные боевые задачи, запускать разные программы метаболизма. Уго утер потный лоб. Что он еще не разглядел здесь? Чего не понял? Будь у людей такая система восстановления в Войну первого контакта, насколько меньше были бы потери! «Цербер». Сейчас модно обвинять его чуть не во всех бедах человечества. Что ж, может быть, для начала Альянсу стоило бы вспомнить о своих собственных грешках? Никто не внял предупреждениям Призрака о готовящейся катастрофе. Никто не пришел на помощь людям в колониях, которых похищали Коллекционеры. «Цербер» рисковал своими лучшими агентами, чтобы остановить это зло и теперь вынужден вести свою войну. Может быть, Призрак и сумасшедший, но он видит истинное положение дел. Без технологий людям не только не пробиться в высшую лигу — им просто не выжить в галактическом сообществе. Тем более, в этой войне.
Уго бросил взгляд на неподвижного фантома. Она была для него символом всех зловещих тайн «Цербера», скрытых в дальних системах и только и ждущих часа, чтобы вырваться.
Но самым потрясающим открытием Уго были не наноботы, не периферийные боевые импланты, укрепляющие суставы, связки и мышцы. Даже не встроенный в правое предплечье боевой бластер с подключающимся извне блоком питания. Самым невероятным была эта штуковина в ее голове, та, которую Уго назвал боевым процессором. На сканере она напоминала разросшуюся раковую опухоль, захватившую мозг, но ни одна опухоль не бывает такой симметричной и систематизированной. Ни одна не отращивает ветвящиеся магистрали данных, идущие ко всем отделам мозга и нисходящим нервам. 
Поверить невозможно. Все по-настоящему. Кармаль понятия не имел, как можно добиться подобного. Через какие пороги предвидения и озарений удалось переступить ученым «Цербера», чтобы изобрести это? Уго отложил сканер, боясь уронить. Его руки тряслись. 
«Может, стоило прикончить ее от греха подальше? Подумай, еще есть время».
Уго сунул руку в карман и вытащил пистолет «Ярость». Решение тут самое простое — приставить ствол ко лбу фантома и нажать на спуск. 
Он почти сделал это, но потом резко одернул руку. Та продолжала отплясывать, словно через нее пропускали ток.
Убить эту женщину означало бы лишить себя шанса приоткрыть дверь в мир, куда посторонние обычно не заглядывают. Это с одной стороны. С другой — за живого фантома, если ее продать, дадут куда больше, чем за труп с пробитым черепом. 
Кармаль отложил пистолет, но недалеко — чтобы можно было взять в любой момент.
Он еще раз проверил показатели. В норме. Картина активности мозга ничем не отличается от тех, что ему, бывшему врачу, доводилось видеть много раз.
«Этот проклятый спрут в ее мозгу абсолютно инертен... насколько сильно его повреждение может сказаться на психике? На простом сканере не видно патологий, но если бы у меня была более совершенная аппаратура, что бы я узнал?»
Кармаль чувствовал себя шаманом. Вместо того, чтобы оперировать точными данными, он вынужден гадать и надеяться на чудо.
Интересно, можно ли использовать ее шлем и посмотреть, отреагирует ли на его подключение боевой процессор? Уго с сомнение поглядел на то, что осталось от устройства. Шлем лежал поверх разложенного на контейнере костюма фантома. Теперь это уже просто хлам. Рисковать не стоит. Если подключение дополнительного интерфейса вызовет неполную активацию и сбой процессора, ее мозги сплавятся. Или произойдет тот самый взрыв, который разнесет не только голову фантома, но и, пожалуй, половину комнаты.
Уго почувствовал, что не один. Мара стояла в дверном проеме позади него. Скрестив руки на груди, девочка разглядывала их недавнее приобретение.
— Чинк ушел. 
— Знаю, — ответил старик.
— Пора ужинать. Впрочем, могу и отложить, если скажешь.
Как раз в этот момент фантом пошевелилась. Сначала дернулась левая нога, затем правая рука поднялась с койки. Тихо звякнули наручники. Уго на миг застыл, ощутив волну льда, пробежавшую по спине. 
Рефлекс? Нет, она приходила в себя. Тихий стон. Поворот головы, гримаса боли. Довольно типичная картина для человека, пролежавшего столько времени в отключке. На секунду ее пульс подскочил, что зафиксировала аппаратура, но тут же вернулся в норму. Уровень адреналина в ее крови регулировался автоматически.
Уго продолжал сидеть. Он слышал, как Мара уходит, нет, не уходит. Бежит прочь. Пистолет!
Кусок времени словно провалился в никуда. Старик увидел себя со стороны: его рука с пистолетом направлена на женщину лежащую на койке. Та приподняла голову и смотрит на оружие. Она не совершает никаких трюков, в ее глазах только боль и страх.
Это если не считать холодной пустоты, какую Уго видел у пациентов, вернувшихся из клинической смерти.

10

Злой Глаз. Аралах. Так кроганы называют солнце Тучанки. Холодное и беспощадное. Сквозь висящую в атмосфере пыль оно смотрит на коричневые руины, в лабиринтах которых буйствует ветер...
...Ирма сжимает рукоять меча.
«Только покой. Только безмятежность. Я могу контролировать каждую эмоцию».
Злой Глаз. 
Аралах.
Во рту железистый привкус.
Иногда Ирме кажется, эта штука в ее голове живет самостоятельной жизнью. В самый неподходящий момент, она заставляет Ирму выключаться. Как машину. Странное пугающее ощущение — все видеть и слышать, все ощущать, но в то же время понимать, что ты — это не ты. Твое собственное тело перестает быть знакомым. Окружающий мир трансформируется в набор ощущений, не связанных в систему. Мозг отказывается анализировать поступающую информацию; он просто ждет, что будет дальше.
А потом — внезапно, оглушающе — все возвращается.
Это как прыгнуть в ледяную воду...
...Боковая дверь в борту шаттла отъезжает в сторону. В салон корабля врывается ветер, песчинки бешено кружатся в ограниченном пространстве.
Шаттл раскачивается, точно корабль на волнах, и Ирма хватается за поручень. Ее боевые системы работают теперь в полную силу.
Тишина разрывается от звуков. 
Стрекот очередей. Хлопки от разрывов гранат, громкие крики: не всегда можно понять, чьи они и что означают — победу или последний привет оставшимся в живых.
Пять штурмовиков отправляются вниз, преодолевая четырехметровую высоту. Зависая на пару мгновений над землей, они отдают свое тело в распоряжение встроенных в подошвы репульсорных приводов. Контролируемое падение завершается приземлением на растрескавшиеся бетонные плиты. Ирмы видно, как бойцы бегут, пригнувшись, вдоль стены.
Она смотрит вниз. Отсюда ей видно поле боя целиком.
Среди руин развернулась ожесточенная схватка. Кроганы оттесняют отряд «Цербера» к разбитой, похожей на изорванную ленту навесной эстакаде. Натиск на волне ослепляющей ярости. Почти невозможно противостоять ему, но штурмовики при поддержке боевых инженеров до сих пор держатся. Все, что кроганам удалось отвоевать, это полосу шириной в десяток метров. Турели работают по мечущимся в пыли фигурам. 
Краткий миг до прыжка. 
Ирма замечает, как гиганты в тяжелой броне падают один за другим. Центурионы «Цербера» с флангов забрасывают атакующих гранатами. 
Нескольким кроганам удается все же прорваться через заградительный огонь. Они пробивают брешь в позиции штурмовиков, раздавая мощные удары молотами. Оглушающе долбят тяжелые дробовики. От попаданий в человека, даже если он в броне, ошметки плоти летят во все стороны. 
«Чего я жду? Пора прыгать!»
Кровь бежит на потрескавшиеся камни, и ее быстро облепляет пыль. 
От кроганского удара человеческая фигурка взлетает вверх и падает. 
Ирма смещает взгляд чуть вправо.
Турель взрывается от ударной биотической волны, и инженера «Цербера» откидывает в сторону. Он мертв, а кроган, засчитавший себе победу, издает торжествующий вопль...
— Ну что же ты? — голос внутри головы, передаваемый дополнительным интерфейсом шлема, оглушает. 
Резким толчок, и Ирма возвращается к происходящему. Обернувшись через левое плечо, она видит другого фантома. Шлем с четырьмя красными полосками-визорами на черном фоне лицевой пластины. Так близко, словно это ее собственное отражение в зеркале.
Чужие пальцы смыкаются на локте.
— Пора! — голос звенит металлом. 
Фантом бросается с покачивающегося в пустоте шаттла, точно безумный самоубийца с небоскреба. 
Четкое приземление, уход в невидимость. 
Шальные трассирующие прошивают воздух.
Интенсивность боя нарастает.
Надо собраться и просто делать то, что надо. 
Ирма прыгает. 
Шаттл делает резкий разворот, чтобы избежать ракеты, выпущенной из развалин, но фантом не видит этого. 
«Есть только бой. Твой танец. Твой выход».
Фантом бежит. Ей надо помочь своим людям и выиграть время. Если не заткнуть брешь в обороне, кроганы сомнут отряд. До прихода крейсера еще пятнадцать минут, и не меньше десяти понадобится подкреплению, чтобы добраться сюда.
Ирма снова включает невидимость и быстро перемещается в лабиринте развалин и перепрыгивает через препятствия. Через полторы минуты она выходит на цель. Трое кроганов с правого фланга пробуют зайти штурмовикам в тыл. Здесь Ирмы придется разбираться самой. Второй фантом уже на передней линии. Через внутригрупповую сеть, среди моря голосов Ирма слышит, как вскрикивает боец, нанося удары мечом. Звук рассекаемых доспехов не спутать ни с чем.
Ирма спешит. Боевой интерфейс выдает всю тактическую информацию. Когда между ней и кроганами остается пять метров, она открывает огонь из ручного бластера. Гигант, что идет впереди, лишается кинетического щита, следом заряды пробиваю пластины его брони. Увлекаемый весом собственного тела, кроган тяжело валится на колени. Он мертв или почти мертв. С ними никогда не знаешь точно. 
Двое других мгновенно разворачиваются и дают одновременный залп из дробовиков. Они не видят ее, она же проскакивает под дулами, бьет мечом. Наотмашь, горизонтально. Броня и плоть расходятся. Кроган издает дикий вой, на миг замирает, а затем его верхняя часть кренится и медленно падает. Разрезанный выше бедренных костей, гигант разваливается надвое. Фонтан крови выплескивается в пыль и грязь Тучанки.
Незримая, Ирма продолжает свое кружение. Оставшийся кроган палит наугад. Ему кажется, он заметил какую-то тень. Его удар, если бы он достиг цели, мог бы нанести Ирме серьезный урон, но наемник промахнулся. Фантом на развороте заходит под его руки и погружает меч по рукоять в туловище. На миг они оба застывают, точно это запланированное па, отрепетированное много раз. Мертвый кроган возвышается над ней, как статуя. Ирма вырывает меч, делает обратный разворот, оказываясь лицом к нему, и пятится, держа его на прицеле бластера. 
Предосторожность напрасна. Гигант падает, тяжело ударяясь лицевым щитком шлема о старые камни Тучанки. Кровь из его тела смешивается с кровью мертвых собратьев. Ирма пытается определить, из какого он клана. Сколько ему лет? Скольких людей он убил, прежде чем она прервала его путь?
Фантом поднимает голову. 
Аралах зло смотрит на нее через широкую дыру в бетонной стене. 
«Он хочет знать, что я тут делаю и почему проливаю кровь его детей».
Ей надо вернутся в бой, пока не стало поздно.
Демон в ее голове смеется. Почему-то это вызывает у нее ассоциации с порывами ледяного ветра, врывающегося через распахнутое окно.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Ирма замечает, как ее накрывает тень. 
Силуэт громадного крогана, затмившего собой сияние Аралаха, растет и растет, до самых небес. Кроган заносит молот для удара. Оружие с биотическим зарядом достигает верхней точки и начинает движение вниз со все большим ускорением.
«Злой Глаз... Аралах...»

11

— Мы поладим, если ты не будешь пытаться освободиться, — сказал Уго Кармаль, не отводя пистолета.
Непонимающий пустой взгляд. Наверное, он неправильно начал.
— Ты понимаешь, что это за штука? Вот эта.
Пистолет. Дуло смотрит ей в лоб.
— Ответь. Надеюсь, твой речевой центр не задет.
Взгляд Ирмы переместился на оружие. Медленный, очень медленный кивок. 
— Да... — звука почти не было, только губы пошевелились.
В первое мгновенье она напряглась, вскинув руки и попытавшись подняться. Не получилось. Так и замерла с приподнятой головой.
— Отлично. Это хорошая новость, — сказал Уго. — Мозги работают.
Фантом осторожно опустила голову на свернутый кусок мягкого изоматериала, который заменял ей подушку. 
— Повторяю. Я могу выстрелить в любой момент и выбить твои треклятый мозги, дочка. Кивни.
Кивок.
— Ты пристегнута во имя нашей общей безопасности. Кивни.
Кивок.
Ее глаза так и приклеились к нему. Кармаль видел каждую прожилку на белках. 
— Теперь я уберу оружие и положу рядом с собой. 
В знак добрых намерений старик продемонстрировал пистолет и медленно положил его на ящик слева от себя. 
Фантом моргнула, затем ее взгляд переместился в сторону, затем пошел по причудливой траектории, обшаривая комнатушку, заваленную всякий хламом.
— Пить, — сказала она. Звук еле смог вырваться из сухого горла. Потрескавшиеся губы скривились.
— Это можно, — кивнул Кармаль, вставая и уходя в соседнюю комнату. Он понимал, что рискует, но хотел тем самым показать «пациентке», что ей ничего не угрожает.
Из бака с водой он нацедил в пластиковый кувшин почти поллитра, взял пустой стакан и трубочку для коктейлей. Вернувшись, он застал фантома в той же позе.
Обменявшись с ней взглядом, Кармаль наполнил стакан, сунул в него трубочку и поднес ко рту незнакомки. Она пила долго, останавливалась, чтобы как следует смочить рот и губы, и остановилась, лишь когда нижний конец трубочки издал швыркающий звук. Все это время ее глаза были закрыты.
— Ты долго ничего не пила и не ела. Твой организм, хоть и восстановился, довольно слаб сейчас. — Кармаль сел на прежнее место. 
Фантом смотрела в его сторону, и невозможно было понять, о чем она думает.
— Так. Мне надо провести некоторые простейшие неврологические тесты. Смотри за пальцем...
Она делала все, что он ей велел. Когда старик закончил, фантом, наконец, задала главный вопрос, тот, который задают все.
— Где я?
— На Цитадели. Знаешь, что такое Цитадель?
Кивок. Между бровей появилась и разгладилась складка.
— Как я попала на нее?
— Не помнишь?
— Нет.
— Понятно... Так я и предполагал, — Кармаль потер руки, посмотрел на свои пальцы. 
«Ну, рассчитывать на большее вряд ли приходится. Вопрос в том, как теперь быть. Сколько удастся из нее вытянуть?»
Фантом молчала. 
— Расскажи, что помнишь? — произнес он.
— Нас привезли. Мы спали. За полчаса до высадки нас разбудили и провели инструктаж, — говорила она монотонно, словно подражая голосу ВИ, лишенному эмоционального профиля. — Меня и еще двух определили под начало Кая Ленга. Мы должны были ему помогать.
— Кто такой Кай Лэнг?
Она снова посмотрела на него, на этот раз это был взгляд загнанного зверя.
— Не знаю. А кто ты?
— Уго Кармаль. Это мой дом. Я тебя спас и принес сюда.
— Для чего?
— Ты могла умереть.
«Будет дурой, если поверит».
Кармаль так и не понял, удовлетворило ее такое объяснение или нет. Впрочем, он хорошо представлял себе, что творится в голове у человека с амнезией. 
— Как тебя зовут? Имя свое ты помнишь?
Она подняла руки, чтобы дотянуться до своего лица, но ей помешали стальные браслеты. Услышав это характерное позвякивание, незнакомка в отчаянии зажмурилась.
— Не знаю!
— Хорошо. Я понял, — сказал Уго. — Не надо нервничать. 
Она уставилась в потолок, ее глаза метались из стороны в сторону. 
«Ищет, за что бы зацепиться и не может найти... Она не знает, кто она, ее личности словно нет. Там, где обычно находится образ собственного „я" сейчас пусто... Не хотелось бы мне быть на ее месте».
— Давай придумаем тебе какое-нибудь имя. Не возражаешь?
Нет возражений.
— Есть варианты? Может, Дайна? Зоя? Таня? Джек? Калисса?
В ответ лишь пустой взгляд. 
— Задачка... — пробормотал Кармаль, почесывая верхнее веко. — Просто выбери.
— Дайна... — помолчав, ответила она.
— Неплохо. Кто знает, может, оно и есть твое. Может, я угадал...
Она не разделяла его веселья и тут же заявила, что хочет в туалет. И есть. Словно все, что было до того и этот разговор вообще не имели ни малейшего значения. Физиологические потребности были важнее.
Уго пришлось изрядно похлопотать. Был ли у него выход? Он отстегнул новоиспеченную Дайну от койки и помог воспользоваться импровизированной уткой. Фантом была чересчур слаба, чтобы передвигаться самостоятельно. Кармалю пришлось поддерживать ее и молиться, чтобы в этот момент никто из детей не вошел в комнату. В конце концов, он просто расхохотался. Отпустив Дайну, он отошел и прислонился к перегородке, заходясь сухим сиплым смехом. Растерянная и рассерженная, фантом с трудом натянула белье и уставилась на него.
— Что смешного?
— Я только представил, как это выглядит со стороны... О боже. Поверить не могу! Все по-настоящему!
Дайна посмотрела на себя, на свои руки и ноги, на почти зажившие шрамы и синяки, на порты подключений на предплечьях и бедрах. 
— Такие же у тебя в черепе, — сказал старик. 
Дайна ощупала и их, тот что на виске и второй, на затылке. Одернула пальцы, словно устройства были под напряжением, после чего со страхом уставилась на Уго.
— Не понимаешь? — спросил тот, все еще опираясь спиной о стену. Он больше не улыбался. Ему было совсем не смешно.
— Нет... — покачала головой Дайна. 
Возможно, если он проявит жесткость, это поможет ей вспомнить.
— Ты — совершенная машина смерти. Ты — произведение искусства, созданное лучшими мастерами «Цербера». Вот что ты такое. И ты просто не поверишь, чем они тебя нашпиговали. Я и представить не могу, сколько стоят эти твои штуковины... Особенно та, что здесь... — Уго постучал указательным пальцем по своей голове.
Дайна сильно свела колени и, сгорбившись, обхватила плечи руками. Было хорошо заметна дрожь.
Кармалю она напоминала всех тех детей, что можно увидеть в Ночном квартале или еще где в похожем месте. Пропащие души. Большинство из них не доживает до совершеннолетия. Болезни и голод еще не самое страшное, что их ждет на пути к полному исчезновению.
Старик отвел взгляд. Внутри него поселилось какое-то гадливое чувство. Не стыд, хотя и похоже. Что-то, чему Кармаль не мог дать название.
Он повидал слишком много дерьма. Слишком.
— Я помню «Цербер», — сказала Дайна наконец. 
— Что именно?
— Белые стены, холод. Боль. Людей, которые обследовали меня. Помещения, наполненные оборудованием... — ее взгляд блуждал. — Нас погружали в сон, возили внутри бокса, где мы спали в специальных ячейках... Выпускали, когда было нужно... — Дайна осторожно подняла левую руку, чтобы потрогать порт на виске. Потерла кожу рядом с ним. 
На мгновенье ее лицо исказила маска боли.
— И все?
— Все.
— И ты не помнишь, кто ты и откуда?
— У нас... не знаю... мне кажется, нам давали номера. Имя... имени нет...
— И все? — настаивал Уго.
— Еще как прыгнула на крышу едущего лифта... Дальше пустота.
Она посмотрела на Кармаля, точно спрашивая, что же дальше.
«Хотелось бы и мне знать, девочка, — подумал он. — Все это дельце дурно пахнет, чует моя печенка. Дурно».
Он подошел к койке и поднял с пола емкость, в которой была моча.
— Тебе придется научиться пользоваться туалетом. Я выношу это в первый и последний раз, — сказал Кармаль и, повернувшись, пошел прочь. Он проигнорировал ее затравленный взгляд.
«Старый дуралей, ты совершенно обезумел! Она может убить тебя одной левой!»
Уго знал это. Конечно, знал.

Отредактировано.SVS

Комментарии (1)

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.

Регистрация   Вход

1    Материал
Это шидевр
0