За кадром. Глава 6. Первый и последний шаг.

Лиара, тяжело вздохнув, приготовилась излагать свою историю. Легкая тень пробежала по лицу азари, неприятные тяжелые воспоминания одно за другим приходили на память. Поджав под себя ноги, сидя на уютном диване, она начала говорить.
...
«Лиара, уходи! Быстрее!!!» — Эта фраза крутилась у меня в голове снова и снова. О! Шеп, милый!!! Как я могла тебя послушать и уйти, оставив один на один со смертью?! Но и ослушаться своего капитана, своего любимого, я не могла.... Шепард, где же ты, почему ты не рядом, почему ты... Хотя нет, стоп! Я понимаю, ты не мог иначе!!! Команда прежде всего, и Джокер... Ты отдал свою жизнь за него, ты спасал его, как и любого другого члена команды, но нет, я не знаю... все чувства притупились, осталась только пустота где-то внутри...
Открывается шлюз, и последняя моя надежда угасает. Все спасательные капсулы были собраны еще час назад... все, кроме одной! Но я уже тогда, когда почувствовала ударную волну, толкнувшую шлюп, поняла, что тебя уже нет. Внутри как будто что-то оборвалось.
Входит Джокер, он еле волочит ноги, бросив короткий взгляд в мою сторону, падает на кушетку и отворачивается. Нет, я не должна его винить, Шепард бы так не сделал, он не для этого его спасал. Шеп, мой капитан... даже сейчас я не могу поступить так, как... как он не сделал бы. Я поднимаюсь и молча подхожу к Джокеру, сажусь рядом, он поворачивается, и наши взгляды пересекаются; за долю секунды в его взгляде я читаю столько же боли, сколько сама сейчас чувствую... Мы, не сдержав чувств, обнимаемся, и тут меня прорвало... Слезы катятся по щекам, я не могу остановиться... Мир затуманился какой-то пеленой...
Все, стоп, не могу больше вспоминать, я бросаю записывать, как посоветовала мне Чаквас, нет, так я не справлюсь с собой, все еще слишком свежа рана... Может быть, потом...

...

Просыпаюсь, открываю глаза. Голова пуста, я не думаю ни о чем, все тело ватное. Поднимаюсь и выхожу из медотсека. Иду в кают-компанию. Здесь темно, и вроде бы я одна, постараюсь все-таки собраться с мыслями. Забираюсь в мягкое кресло вместе с ногами и сжимаюсь в комок. Мне так одиноко... стало. Мысли. Мысли начинают постепенно приходить в голову не так нестройно, как вчера, но и сейчас они неприятны. Снова в темноте, мне кажется, я вижу его... Усилием воли я отгоняю видение. Нет, его больше нет, надо смириться с этим, успокоиться...
В кают-компании загорается свет. Входит Эшли, какая же она спокойная, только её глаза смотрят на меня еще злее и холоднее. Увидев меня, она все же отводит взгляд и садится в кресло напротив. Мы обе молчим, думая о своем. Внезапно мне вспоминается, как мы вместе загнали Шепа в угол и заставили выбирать одну из нас. Он до последнего старался никого не обидеть и не делать выбора, но... он выбрал меня, а Эш, обидевшись, ушла вниз в трюм. Я была счастлива тогда... а теперь.... Улыбка от воспоминания появилась на моем лице, мне вспомнились теплые объятия кэпа после того разговора. Какой он был нежный заботливый... Внезапно ход воспоминаний прерывает голос Эшли:
—Что, синяя, уже забыла капитана, улыбаешься?!
Я была ошеломлена, на моих глазах выступили слезы обиды, и ничего не говоря, я убежала; плутая по коридорам, заблудившись, попала в какой-то тупик и, остановившись там, дала волю эмоциям. Как, ну как можно быть такой жестокой и злой!
—Лиара? Ты в порядке? — вдруг почти над ухом прозвучал знакомый голос.
Подняв голову, я не сразу смогла понять, что передо мной стоит Гаррус.
—Я все слышал. Не обижайся на Эш, она на взводе. Готова всех порвать в клочья, даже Рексу досталось, когда он хотел сказать, что своего мы все же достигли, и нечего как тряпки скорбеть. Ей тоже тяжело, как и всем нам. Тем более она и не спала. Пойдем, мы сейчас собираемся, надо решить, что делать дальше. Через пару часов нас высадят на Элизиуме...
Гаррус обнял меня за плечи, и мы вернулись к уже собравшимся.
Вся команда уничтоженной Нормандии собралась в кают-компании, хотя нет, вру.... Далеко не вся команда, вернее будет сказать, все те, кто сумел выбраться из разрушающегося корабля, а кто не выбрался... На глаза навернулись слезы...
Я подошла и села рядом с Джокером. Все молчали. Через несколько минут Гаррус первым нарушил молчание.
—Все же мы должны решить, что делать дальше. Сидеть нам всем вместе здесь осталось всего пару часов, так что лучше поторопиться.
—Я уже сказал, что думаю: сидим тут, как тряпки, плачем по Шепарду, но ведь мы добились поставленной задачи. Мы остановили врага и нечего теперь сидеть и скорбеть. Рекс, не поднимаясь с кресла, сказал свое слово.
—Шепард показал мне путь, продолжил он. Я вернусь на Тучанку, у меня там незаконченное дело. Он откинулся на спинку кресла и замолчал.
Внезапно наши размышления прервал голос из динамика.
—Сержант Уильямс, пройдите на мостик капитана.
Эшли с неохотой поднялась со своего места, окинула взглядом всех присутствующих и, не говоря ни слова, вышла из зала.
—Вот теперь будет легче, — Рекс блеснул глазами когда она удалилась.
Тут начал Гаррус.
—Я пока не определился, наверное, вернусь в СБЦ на Цитадель, но после того, что пришлось пережить с Шепом... Не знаю, вряд ли я останусь там надолго. Он замолчал, тяжело выдохнув.
Всем присутствующим слова давались с трудом, даже Рексу, этому могучему крогану, в его жестах и словах сквозила какая-то неуверенность, что ли.
Следующей решилась сказать всеми любимая кварианка, юная Тали, полюбившаяся за прямоту, честность и открытость всей нашей команде.
—Я... мне тяжело говорить, но я не знаю, мне больше некуда идти, кроме как вернуться во Флот... Спасибо Шепу, он дал мне возможность завершить паломничество, я буду скучать по всем вам. Она встала и подошла к маленькому, словно бойница, иллюминатору. Хоть ей и легче, чем другим, скрывать свои чувства за оболочкой защитного скафандра, я почувствовала что она не меньше меня скорбит по коммандеру.
Постепенно все высказались, и повисло тяжелое молчание; Эшли так и не вернулась к нам, видимо, военный не волен распоряжаться собой. Джокер тоже сходил на мостик к капитану «Белерафонта», но вернулся еще угрюмее, чем был раньше, и ничего не сказав, ушел куда-то. Мне стало очень одиноко от резкой отчужденности каждого члена некогда единой команды. Тот, кто сплачивал всех духом и действием, погиб, оставив нас один на один с собой. Теперь каждый был сам за себя, нас ничего уже не объединяло.
Через час должна была начаться посадка. И все, кто сидел в кают-компании, помрачнели еще больше.
Наконец мы прибыли и так же молча, не обращая внимания друг на друга, разошлись в разные стороны, будто и не провели столько времени друг с другом, будто и не знали тех, кто был рядом так долго...