Новый дом для Жнецов. Глава 1

Глава станции Новый Синод консул Джон Шепард находился в своих апартаментах, расположенных в верхней точке станции. Это была больших размеров комната, разделенная на несколько частей небольшими перегородками. Сразу возле входа располагалось рабочее место Шепарда — это был компьютерный стол с приставленным к нему стулом и несколько полок с бумажными книгами и датападами.

Всю правую стену занимали две достопримечательности — огромный, на полстены, аквариум с рыбами из водоемов Антропос, а также книжный шкаф с сувенирами, книгами и датападами. Там были и небольшие статуэтки-нэцкэ, и бумажные книги вперемешку с датападами, а также несколько вазочек. Чуть левее, в стене, находилась дверь гардероба, который был на две трети пуст, так как там висел всего лишь десяток костюмов, а также броня консула.

Возле стены располагалась кровать с небольшой тумбочкой, на которой лежали отчеты, а также несколько учебников по юриспруденции, философии и психологии, написанные разными расами в совершенно разные времена. Тут находились труды как древнеримских политиков и философов, так и небольшие сочинения азарийских дипломатов, основные правила успешной торговли волусов и гражданский кодекс инусаннон. По тому, что эти данные лежали несколько беспорядочно, было ясно, что они используются часто, очень часто.

Чуть ближе ко входу располагалась скрытая дверь к санузлу, а также небольшой бар с напитками, которые мог удовлетворить запросы как турианцев, так и кроганов. В свое время из-за сильных психологических переживаний Шепард сильно пристрастился к крепким напиткам, из-за чего Скарр и Джелл реквизировали бар. Правда радость этих двоих была очень преждевременной, так как бывший солдат Альянса пристрастился к другому не менее опасному делу — изучению языков. Чтобы занять себя не только делами станции, Шепард стал изучать языки. Какие-то наречия давались консулу тяжело, другие легче, но, в конце концов, он все же освоил основные диалекты Галактики, и теперь глава станции свободно говорил на кварианском, турианском языках, свободно вел разговоры с азари и кроганами на их родных языках, а также мог переписываться по экстранету с волусами и дреллами.

Правда, на данный момент консул ни с кем не говорил, не читал отчеты или книги, не пытался разработать какой-либо план — он просто предавался хандре. Сидя за небольшим столиком, Шепард пил турианское виски и смотрел на фото шестилетней давности.

В рамке была фотография, изображавшая команду после самоубийственной миссии. Эта памятка была сделана на Омеге, в стыковочных доках. На фоне «Нормандии» были расположены его бойцы, те, кто помог ему устранить базу Коллекционеров. Справа находился Мордин Солус, погибший при избавлении кроганов от генофага, Легион, отдавший свою жизнь за свободу своей расы, Самара, юстициар, ныне работавшая в монастыре ардат-якши, а также Тейн, отдавший остаток жизни за саларианскую далатрессу. В центре стояли бывшие работники организации — Миранда Лоусон и Джейкоб Тейлор, ныне ценные сотрудники Альянса, основавшие отделение «Псы», защищающее ученых и видных политиков. Слева же находились Грант — правая рука Рекса, Гаррус — здравствующий генерал Турианской Иерархии, Джек — преподаватель в Гриссомской академии, а также Заид, ушедший на покой и исчезнувший в системах Терминуса, и Касуми — самая неуловимая и талантливая воровка Галактики, так и не отошедшая от дел. Перед Мирандой и Джейкобом в инвалидном кресле сидел Джокер, накануне проигравший Гаррусу в карты и исполнявший его прихоть.

На фото не было лишь Тали и самого Шепарда, так как именно они в четыре руки пытались запечатлеть команду. Получилось слегка кривовато, да и палец чей-то тоже попал в кадр, но все были довольны, ведь фото было их, родным, и многие не хотели его менять.

Тяжело вздохнув, консул поставил рамку обратно на стол и прошел к кровати, попутно поставив пустой стакан из-под виски на стойку. Упав на кровать, консул стал вспоминать все, что произошло за этих долгие пять лет…

На другом конце станции, с противоположной стороны в медицинском кабинете сидел усталый Скарр. Это был огромный кроган, цвет его лица изменялся от синего сверху головы и до желто-белого снизу. Он носил очки из-за сильно падающего зрения, восстановить которое не могли даже наниты.

«Нанороботы, — усмехнулся Скарр. Тихий вздох сожаления. — Проклятие или дар для жителей Млечного Пути? Вот только как их пробудить или использовать, знают только те, кто хоть раз побывал на Новом Синоде».
Из-за того, что пробуждать их очаги, которые появились у каждого в виде стрелочек на коже, могли только Жнецы из-за знаний своих создателей, то и использовать их могли только те, кто хоть раз побывал на Новом Синоде. В большинстве своем жители Млечного Пути имели нанороботов в спящем состоянии, когда те не участвовали в жизни организма-носителя.

Из-за решения Шепарда угроза Жнецов была ликвидирована, большинство двухкилометровых монстров было расщеплено на миллиарды нанороботов, которые устремились к Цитадели, чтобы потом попасть практически в каждый разумный организм. Для одурманенных Жнецами существ это было спасением: все получили волю, смогли вспомнить, кто они, осмыслить себя. Правда, огромное множество жертв Жнецов, тех, кто стали их боевыми машинами, совершили суицид из-за невозможности существовать в столь изувеченных телах, но были и такие, кто стремился выжить, ведь многие были молоды.

На территории Готис бои с войсками Жнецов шли с переменным успехом. Эта колония была расположена на планете, где преобладали горы, вследствие чего там не могло высадиться большое количество дредноутов Пожинателей, да и сборщики летали хуже. Все население было срочным образом эвакуировано в подземные убежища, а солдаты Иерархии стали сражаться с десантом Жнецов на узких горных тропах посредством баррикад.

С десяток каннибалов и налетчиков штурмовали одну из баррикад в южном полушарии планеты. Она располагалась при входе в каньон, благодаря чему удобно перекрывала проход. Бой продолжался уже несколько часов, но внезапно в этом локальном конфликте появились новые силы. Из-за поворота на тропу вышли пять тварей — ужасных «танков» Жнецов. Увидев их, турианские солдаты открыли отчаянный огонь по этим монстрам, впрочем, прекрасно понимая, что этот бой для них проигран, но при этом они хотели подороже продать свои жизни, уничтожив хотя бы один ходячий «танк», а, может, им повезет, и они сразят два?

Наступление тварей, а также постоянное давление со стороны каннибалов и налетчиков ознаменовались большими потерями среди солдат Иерархии. Еще несколько гранат, и на баррикаде не осталось ни одной относительно живой души, только пара раненых солдат. Внезапно яркий зеленый свет залил местность вокруг. Через несколько мгновений перед баррикадой стояли не твари, а кроганы, а из-за укрытий выглядывали не каннибалы и налетчики, а батарианцы и турианцы. Через минуту на помощь солдата прибыли бойцы Иерархии, за это время простые воины уже пришли в себя, а вот кроганы все еще сражались с остатками личностей своих товарищей по несчастью. Не разбирая, кто перед ними, думая, что это какой-то трюк, солдаты Иерархии открыли огонь на поражение…

Тогда в этой стычке удалось спастись лишь одному Скарру, да еще двум четырехглазым и одному турианцу. К тому времени, как к точке сбора прибыли сборщики, а крейсеры готовы были принять на борт солдат, от десанта осталась лишь жалкая часть, всего лишь два процента.

Вскоре они прибыли в систему Прядильщика, как назвал её Предвестник. Тогда кроган просто не мог поверить, что этот гигантский корабль стал обладателем собственного разума, но, как оказалось, зря.

Глава новой расы, её пастырь, сразу же начала раздавать приказы. Приоритетом была постройка гигантской станции и её защита, а потом уже другие фонды. Станцию строили из крейсеров и эсминцев, на которых прибыли.

Наверное, Скарр так никогда и не поймет, каким образом они это сделали — жили впроголодь, особенно налетчики, спали по несколько часов в сутки, работали на износ, из последних сил. Именно тогда, в последние месяцы этого ада, когда появились первые больные, не выдерживающие таких условий, кроган и познакомился с той, которую до сих пор любит, ради которой он и стал капитаном «Альмальдегаммы».

В этот день случился очередной несчастный случай. Очень уставшие девушки из «фантомов» не смогли удержать тяжелую балку, и та полетела вниз на строителей-налетчиков. Не успев среагировать, они оказались на несколько дней выведенными из строя. Так как панацелина катастрофически не хватало, то Скарр лишь тяжело вздохнул. Без сомнений наниты за каких-то пять или десять дней восстановить кости и хитин, но все это время они будут чувствовать боль. Уже собираясь уходить, он краем глаза заметил, как к пострадавшим подходит молодая человеческая женщина.

Наклонившись над одним из раненых, она с помощью биотических умений вытащила мелкие кусочки костей из суставов, тем самым уменьшив боль для пострадавшего. Это сильно удивило крогана, и тот решил познакомиться с девушкой, ведь знания турианца-врача, костный мозг которого достался Скарру, вопили о невозможности данного процесса…

По коридору шла красивая человеческая женщина лет тридцати. У неё было красивые темные волосы, заплетенные в косу, достававшую до поясницы. На лице блуждала легкая полуулыбка, а зеленые глаза чуть ли не сияли. Средний рост, под метр семьдесят, широкие бедра и красивая грудь третьего размера делали её внешность практически модельной, если бы не одно «но». Её походка была явно не модельной, она больше подходила солдату, носящему на себе сто кило железа, нежели девушке. И ведь правда: Кассандра д'Лорик была десантным капитаном на корабле «Альмадегамма» — самом маленьким дредноуте, «плавучем госпитале». На спине её платья была изображена эмблема корабля — стальной продолговатый цилиндрик, в центре которого было две буквы: Hg.

Пройдя мимо приемной, в которой дежурила медсестра-азари, девушка мило с ней поздоровалась.

— Привет, Касси, к мужу? — спросила азари, целуя Кассандру в щеку.

— Да. Он у себя? — поинтересовалась темноволосая.

— А где же еще ему быть? — с хитринкой спросила азари, но потом тут же переменилась в лице. — Ты это, поосторожней там, сегодня его Призрак гонял к себе, там что-то было с Сериной, и Скарр на данный момент сильно не доволен.

— Хм, как всегда. Ладно, пойду к нему, стресс помогу снять, — сказала девушка и удалилась под аккомпанемент легкого смеха.

Подходя к двери, Кассандра поняла, что её благоверный вновь погрузился в воспоминания. Он сидел за столом и рассеянно смотрел на стену, держа в одной руке очки, а в другой медицинские карты Шепарда и Призрака.

Тут девушка невольно вспомнила, как участвовала в программе «Реконструкция». Это была программа по восстановлению тел Джека Харпера и Джона Шепарда для переноса туда их сознаний, хранившихся в сферах памяти.

Программой руководил тогда Скарр, принявший её фамилию д'Лорик, это было как раз после их импровизированной свадьбы.

Для реконструкции тела Харпера были применены знания сар'гарсы — расы, собранной на пятом Цикле. С помощью их технологий в инкубаторе было выращено тело Джека Харпера. С помощью нескольких операций ему присоединили к шейному отделу позвоночника специальный имплант, благодаря которому в абсолютно чистый мозг загрузили всю информацию со сферы-хранилища. В боевой форме Харпер представлял собой отродье, которое прекрасно владело «Мотыгой» и «Палачом».

Вот с Шепардом было все намного сложнее. Из-за какой-то блажи Предвестник захотел, чтобы у него были гены как кварианца, так и человека. Теоретически это было невозможно, но упертость крогана и гений турианца родили совершенно неожиданную идею. В основу решетки ДНК были вживлены специально сделанные наниты, отвечающие за взаимодействие лево — и правовращающихся аминокислот. Из-за этого у Джонатана появились прекрасные биотические способности, но при этом в момент сильного гнева он изменялся. Небольшие рожки, которые были на лбу Джона, увеличивались, глаза чернели, а ногти удлинялись и укреплялись, становясь когтями. За спиной появлялись атрофированные крылья, которые становились прекрасным оружием ближнего боя, так как пробивали титановые пластины в двадцать сантиметров толщиной. В итоге, когда Джек Харпер увидел его в боевой форме, то обозвал «демоном» и пошел квасить с Джеллом, который невольно стал его постоянным собутыльником.

— О чем задумалась? — раздался слегка хриплый голос над ухом девушки. Непроизвольно отпрянув, она слегка зашиблась об угол двери.

— Скарр, не пугай меня, — сказал Кассандра и прошла в кабинет. В ответ кроган лишь фыркнул и, взяв папки, отнес их в сейф.

— Ты как, устал? — спросила девушка, садясь в кресло посетителя.

— Хм, меня дважды Джек вызывал к Серине. Первый раз из-за того, что та кашлянула — подавилась водой во время монолога мужа, а во-второй раз из-за того, что азари споткнулась и ударилась животом об стол, — с унылым видом доложил кроган.

Во время его монолога девушка еле сдерживалась, а потом заржала, как молодая кобыла, таким обиженным и несчастным был вид говорившего.

— Тебе смешно, а я уже готов поселиться у них, лишь бы туда-сюда не бегать.

— Знаешь, у нас есть такая поговорка: терпи казак — атаманом станешь.

— Хм, я уже атаман, — пренебрежительно сказал Скарр, подходя к жене и беря её руку.

— Нет, ты все еще сотник. Атаман — Шепард.

— Не угадала, с тобой я атаман, — с этими словами кроган поцеловал свою жену.

И если в медицинском крыле царила любовь, то в жилых районах была тишина. Здесь располагались небольшие квартиры, в которых проживало все население станции, кроме некоторых избранных — Шепарда, солдат гарнизона, которые жили в казармах возле порта, и команд дредноутов — они жили на кораблях.

В одной такой квартире, состоящей из трех комнат, и проживала чета Харперов — Серина и Джек. Стоит заметить, что перед входом в их скромное обиталище стояло два ВИ-Атласа, активированных ВИ. С тех пор, как Призрак узнал, что станет отцом, он превратился из любящего мужа, готового исполнить практически любое желание жены, в любящего мужа-наседку с паникерскими замашками и большой фобией потери ребенка. Юная азари-баньши, а ей было всего лишь двести лет, была в тяжелом шоке. Она уже несколько раз поклялась себе и подругам, что больше никогда не забеременеет, так как её благоверный был совершенно невыносим. Частые визиты Скарра; постоянный присмотр со стороны своих подчиненных, а также трети отдела разведки; звонки супруга, выводящие из себя, а также огромное количество рыбы и шоколада. Неизвестно из-за чего, но Джек решил, что все беременные едят рыбу и шоколад — вместе и по отдельности, но едят. А бедная азари еще с детства не выносила ни кондитерские изделия, ни рыбку, так как её папаша-ханар считал рыб очень полезными и пытался постоянно накормить её этой «морской гадостью».

Серина была красивой азари с сиреневой кожей. Обманчиво мягкий голос и теплый взгляд заставляли многих расслабляться, но этого не стоило делать. До того, как Жнецы вторглись в системы Терминуса, эта юная особа была торговцем информацией, так что навыки имела соответствующие.

Сейчас они оба отдыхали, лежа на кровати и прижавшись друг к другу. Голова девушка покоилась на плече Харпера, рука же мужа лежала на животе, словно прикрывая и охраняя будущую дочь от всех невзгод и горестей.

Внезапно рядом с прикроватной тумбочкой засветился иструметрон, извещая владельца о незапланированном вызове. Открыв глаза, Харпер помянул незлым тихим словом всю родню звонившего и активировал имплант связи. В мысли сразу же вторгся чужой голос, превнося хаос и разброд.

— Джек, у нас проблемы, — сразу взял быка за рога говоривший. Голос принадлежал личному помощнику Харпера, Гоусту. Это был дредноут, который был создан во втором Цикле, он являлся практически полной копией Предвестника, если бы не характер. Как оказалось, он, Гоуст, был таким инфантильным юнцом, что Джек только за голову хватался.

— Что еще случилось? — с тяжелым вздохом спросил глава разведчиков.

— В баре драка, несколько фанто…. — договорить Гоуст не смог, точнее, Харпер просто отключился.

«Нет, это просто уму непостижимо! Какого черта он меня будит ночью из-за драки двух девушек в баре? На это есть Джелл и Демитро…»

— Кто это был? — сонно спросила Серина, отрывая мужа от раздумий. Глаза Харпера вспыхнули красным, и он решил, что прибьет Гоуста.

— Угадай. Опять мои ребята в баре подрались, а этот… — на этот раз заткнули уже Харпера, причем поцелуем. Сделав доброе дело, азари сладко зевнула и снова улеглась на такую родную подушку в виде плеча родного мужа.

— Спи, Джек. Завтра разберешься.