Мы теперь в Discord
Глава 1. Путь длиной в триллионы жизней.
Ты прошёл сквозь ад кромешный:
Слёзы, боль, везде лишь смерть…
Но победа неизбежна.
Помни. И вперёд иди…
Слёзы, боль, везде лишь смерть…
Но победа неизбежна.
Помни. И вперёд иди…
Тишина... Как тихо вокруг... Слышен каждый удар сердца, каждый тяжёлый вдох и не менее тяжёлый хрипящий выдох. Даже кажется, что слышно, как струйки крови одновременно с тактами сердцебиения покидают повреждённые сосуды и текут по коже, образуя кровавые реки. Но эта кровь не последняя. Ещё нет...
Тишина продолжает давить на уши, как Жнецы давили разумные расы из цикла в цикл: методично, безжалостно, неотвратимо, переходя из одной части порочного круга в другую, но ни разу не сходя с его колеи, скрупулёзно делая то, что они считали спасением для всех...
А ведь теперь появился реальный шанс покончить с этим, разорвать оковы неизбежности, дать будущее и надежду всем. Всем, кто пожертвовал собой, жертвует сейчас и будет жертвовать ради близких, ради своей расы и других рас. Ради всех... Ради жизни...
Где-то за пределами главного помещения Катализатора продолжается бой. Ядра эффекта массы всех кораблей буквально рвут себя на части, выстреливая снаряды в своих врагов, не жалея ни себя, ни их. Мощнейший флот Галактики, лучшие военные стратеги и тактики всех рас, собранные героическими усилиями капитана Шепарда, сошлись на орбите Земли в последнем бою с противником, превосходящим их по числу и силе, которому неведомы никакие эмоции, которым руководит лишь убийственный расчёт, когда нужно появиться и начать убивать.
Несмотря на весь беззвучный рёв битвы, несмотря на батальные сцены, видные через прозрачные стёкла «жилища» Катализатора, в нём самом сохраняются почти гробовая тишина и покой. Но не в голове капитана Шепарда.
— Ты должен сделать выбор, — повторил Катализатор.
«Верно, — подумал Шепард, — выбор, который нужно сделать. Выбор, от которого зависит судьба всей Галактики. Который поставит точку в этой нескончаемой бойне. Он покажет, за что умирали и умирают миллиарды, решит, что станет с триллионами, которые останутся в живых, а также с бесконечностью ещё не появившихся на свет жизней. И всё это ложится на мои плечи. На мои! Простого солдата! Мне кажется, что я в действительности слышу, как хрустят мои кости от этой ноши...»
Успокаивающая череда вдохов и выдохов. Гримаса боли. Взгляд на руки, утопающие в крови.
«Чепуха, бывало и хуже. Помню, как я напился на Цитадели, а очнулся в туалете рядом с... со справляющим нужду турианцем. Не понимаю, как кроганы могут пить этот ринкол? Не капли его больше в рот не возьму впредь... Впредь...»
Очередная гримаса боли, но уже не по физическим причинам.
«Спокойствие, Шепард. Ты уже умирал. Это не так уж страшно. Это как возможность наконец-то выспаться без опасения, что старший по званию выбьет тебя из дрёмы криками: „Какого чёрта, мать твою, спим на посту, рядовой?" Это было один раз и давно, но запомнилось хорошо».
Искажённое подобие лёгкой улыбки.
«Всё нормально. Никто не живёт вечно, и никому это не удастся. Гораздо важнее то, чего я добьюсь этим последним выстрелом. О да, огромные железные жуки... Добьюсь я очень многого, можете не сомневаться... Но хватит лирики. Пора выдвигаться. Флот не сможет вечно оборонять Цитадель и Горн».
Начав медленно ковылять вперёд, Шепард ещё раз окинул взглядом три возможных пути будущего разумной жизни, и хотя свой выбор он уже подсознательно сделал и неосознанно даже для себя смирился с ним, было решено, что нелишне обдумать всё ещё раз в сознании.
Взгляд налево в движении.
«Подчинение? Безумная мечта Призрака, воплощённая в реальность? Через слияние моего разума с разумом машин? Если я растворюсь в их разуме, то что помешает Жнецам через какое-то время вновь вернуться на старую дорогу? А если нет... Малоприятно было путешествовать по лабиринтам разума гетов. Представляю себе, какие катакомбы у Жнецов... Возможно, мне удастся спасти всю разумную жизнь, загнав машины обратно в Тёмный Космос. А что дальше? Медленное схождение с ума? Где гарантия, что рано или поздно я не приду к такому же выводу, что и они? И не ослабнет ли со временем контроль?.. А если использовать Жнецов как миротворческий флот?..»
Будь Шепард в нормальном самочувствии, он бы разразился смехом от такой мысли.
Но он не был.
«Слишком много неизвестностей. Нельзя играть в игрушки с такой силой. Нам не дано такое».
Слегка помотав головой и состроив брезгливую мину, Шепард посмотрел направо.
«Уничтожение? А что, отправим железки на переплавку и будем за их счёт восстанавливать Землю и другие миры. Они это вполне заслужили. Так поступил бы Андерсон. Но я ли?..»
В задумчивости, чуть замедлил шаг.
«Геты только что наладили отношения с кварианцами. Их вместе впереди ждёт многое... Может ждать, если я не решу прервать их наступившее взаимопонимание... Это даже в мыслях звучит мерзко... СУЗИ? Убить собственноручно друга, не раз помогавшего и спасавшего меня?.. И как я после этого смогу смотреть Джокеру в глаза?..»
У Шепарда было ощущение, будто что-то важное маячит у него в голове, но не говорит прямо, что оно, и чего хочет.
Но он понял, что это.
«Жнецы... Кто они на самом деле? Просто ли машины, убивающие по неизвестной прихоти? Я так не думаю... Раньше у меня была уверенность, что их уничтожение — это единственный выход. Но теперь, когда есть другой способ спасти Галактику раз и навсегда... Кто они? Целые расы в виде машин и с машинной логикой. Уничтожение для них является единственным выходом из складывающейся из цикла в цикл ситуации в Галактике. Но если её изменить раз и навсегда, если внести новые постоянные в логические уравнения Жнецов... И я даже знаю, как это сделать».
Подсознание леденящей, обволакивающей внутренности волной выплеснуло наружу, в разум, уже готовую к употреблению мысль.
«Синтез. Последняя жертва. Решение, которое позволит избежать дальнейших войн создателей и творений. Вершина эволюции для обеих сторон. Самое верное решение проблемы... А что до смерти...»
Чёткое осознание того, что его ждёт, немного растопило лёд.
«Придётся умереть? Что же... Семи смертям не бывать, одной не миновать. Тем более что в реальности один так и останется один, а вот семёрка будет выглядеть намного крупнее... Тем более... Я солдат. Я большую часть жизни обучался жертвовать собой ради поставленных передо мной целей. Когда я впервые понял, какой враг находится перед нами, уже тогда было ясно, что шанс выжить будет крайне мал. Не только для меня. И вот я стою перед спасением Галактики, но думаю лишь о себе? Нет. Ни за что. Я не отступлю. Я готов... Я готов!»
Шепард выпрямился, насколько ему позволяло его удручающее состояние. Под неусыпным, кажущимся безразличным взглядом Катализатора, в тишине, которая теперь была как будто пронизана неслышимым стальным звуком уверенности капитана, он в несколько раз ускорил скорость движения по направлению к лучу Катализатора.
И вдруг Шепард резко сбавил темп и остановился.
Глава 2. Из бездны в небо через ад.
Пусть ты ушёл вперёд далёко
Израненный, лишённый сил...
Нет ничего, что помешало б нашей встрече,
Ты только жди...
Кругом были лишь одни звёзды.
Все они, от бледно-голубых и заканчивая тёмно-фиолетовыми, кружились в безумной пляске, вытворяя невообразимые пируэты и финты, выстраиваясь в разные позиции, которые как будто напоминали картинки из прошлой жизни. А может, это только казалось?
Постепенно этот неописуемый танец превратился в назойливое мельтешение. Звёздочки, недавно даже радовавшие глаз, превратились в назойливых мух, которые, словно по чье-то злой команде, бросились в лицо, невыносимым образом жужжа. Жужжание становилось всё сильнее и сильнее, и сквозь него начали проступать слова, но слышно было их так, будто говорящий находился на расстоянии тысячи световых лет от неё...
— Ли...а! Ли...ра!
В этом голосе прослеживались знакомые интонации. Он отрезвлял, заставлял рой злобных насекомых становиться всё тише, а сам с каждой секундой крепчал всё сильнее.
— Давай ж..., Т`Сони! Про...пайся! Если я пообещаю тебе найти постель в месте получше, ты сделаешь это? Лиара! ЛИАРА!...
«Лиара? Ведь это же я...» Она будто бы освободилась от многотонного груза, удерживающего её на дне бездны, и со скоростью, увеличивающейся каждое мгновение в сотни раз, вернулась в сознание. Открытие глаз было подобно поднятию самой себя на своих же руках.
— Гаррус?... Это ты?...
— Слава духам, ты очнулась! Мне уже казалось, что...что... — турианец опустил глаза и замолк на мгновение. Но не дольше. — Что тебя придётся тащить до спасательного челнока. Было бы любопытно узнать, такая ли ты стройная на вес, как на вид?
Она слегка покачала головой, потому что способность говорить ещё толком не успела выбраться вместе с ней из небытия.
— Гаррус, скажи мне... что произошло после... после выстрела Жнеца? Долго ли я была в отключке? И где...
Державшая в крепких объятиях некая парализованность сразу же покинула её, уступив место напряжённому сосредоточенному ожиданию ответа...
Гаррус понимал значение не только содержимого, но и формы его ответа, поэтому старался тщательнее подбирать слова.
— Когда луч Жнеца ... ударил ... по нам ... меня и тебя отбросило в разные стороны. Мне удалось приземлиться максимально мягко для турианца и для такого паршивого полёта. Ты же, видимо, ударилась обо что-то головой и потеряла сознание...
— А Шепард? Что с ним? Гаррус.. Что с Шепардом?
В её голосе появились высокие дрожащие ноты. «Плохо дело», — подумал Вакариан.
— Он... Выстрел... попал прямо по нему...
Тихий вздох-стон.
— Но задел его только краем, — поспешно добавил Гаррус. — После моего «фиаско» мне потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя. Последнее, что я видел, это как Шепард заходит в маяк и исчезает.
Он умолчал о том, что видел, как налётчик, перед тем как получить пулю в голову, попал Шепарду в плечо, что тот шёл... нет, не шёл, еле-еле брёл, и что по нему нельзя было сказать, что он продержится на ходу очень долго...
Но Лиара и так всё поняла.
— Мы должны помочь ему. Мы должны попасть на Цитадель. Он нуждается в нас, я это чувствую. Без нас он может...
Глубокий вдох, выдох. Она открыла и закрыла глаза. И постаралась подавить разумом рвущиеся на волю эмоции.
— Лиара...
— Со мной всё в порядке, — голос немного треснул, выдавая ложь, она откашлялась и повторила: — Со мной всё в порядке, — ей удалось вернуть ещё одну долю самообладания. — Нам необходимо сосредоточиться. Необходимо сделать следующее... Вызывай Кортеза. Пусть, несмотря ни на что, летит сюда и заберёт нас. Жнецы наверняка считают, что все наши силы уничтожены, поэтому он не должен встретить сильного сопротивления. Но я не верю, что они не захотят убедиться в чистоте сектора. Мы должны успеть уйти прежде, чем нас найдут. Поэтому медлить нельзя. Дальше...Я в это время вызову Джокера, чтобы он подобрал нас и доставил на Цитадель. Пока мы будем на "Нормандии", нужно будет всеми способами попытаться связаться с Шепардом. Если это не удастся, — ей понадобились все силы, чтобы побороть последствия сказанного "если", - то нужно будет установить его местонахождение по последним переговорам по рации. Потом мы попадём на Цитадель и заберём его. Точка.
***
Нельзя сказать, что их извлечение из опасной зоны прошло с особыми проблемами. Даже наоборот. Оказалось, что Гаррус уже вызвал Кортеза, пока добирался до Лиары. Также оказалось, что пилот был на полпути от маяка Жнецов и после связи с Гаррусом немедленно развернулся и отправился на помощь. Пока он это делал, Лиара связалась с Джокером. После её слов о необходимости попасть на Цитадель он попытался ответить, что «это, конечно, здорово, но у нас здесь со Жнецами сложилась такая душевная и тёплая атмосфера взаимопонимания, что они вряд ли согласятся отпустить его, пока он не допьёт чаёк с кексиками». Гаррус и не подозревал ранее, что азари умеет так громко кричать и так изысканно выражаться. «Хорошо, что Кортез уже рядом, иначе сюда бы прибыли все Жнецы, включая тех, которые сейчас на орбите Земли распивают чаи с Джокером», — подумал он. Накричавшись, она уже спокойным голосом объяснила ему, что от этого зависит жизнь капитана. Пилот "Нормандии" коротко ответил, что вылетает немедленно и окажется в опорной точке быстрее, чем они успеют произнести «Жнец Жнеца пожинал и допожинался». До местоположения выживших прежде, чем они сели в челнок, успели добраться только несколько хасков, которые были разорваны биотикой раньше, чем Гаррус успел поднять винтовку.
Теперь они спокойно сидели в «Молоте», оставляя за спиной место бойни. Впрочем, спокойствие было весьма условным.
В голове у Лиары бушевал страшнейший ураган. Её угнетало вынужденное ожидание и бездействие. Она чувствовала вину за то, что опять оставила Шепарда одного, что она не рядом с ним тогда, когда он больше всего в ней нуждается. Её злило то, что она оказалась так слаба и неповоротлива, что позволила Жнецу попасть в неё, что не смогла удачно приземлиться, и то, что так долго была без сознания... И то, что хасков оказалось так мало... И много, очень много того, что она сделала не так или не сделала по своей глупости и нерасторопности...
Внешне всё это выражалось в том, что она вот уже миллионный раз отмеряла длину челнока под ненавязчивым, но пристальным взглядом Гарруса.
— Вакариан, если хочешь что-то сказать, то говори сейчас и прекрати бросать на меня свои взгляды. У меня нет ни желания, ни возможностей вскрывать твою голову и читать твои мысли.
— Зато у меня есть желание и, надеюсь, возможность поговорить с Лиарой Т`Сони, а не с синим демоном, потрошащим хасков, пытающимся вырыть окоп в полу нашего транспорта и кричащим на своих товарищей. Та Лиара, которую я знаю, не позволила бы себе этого ни за что. И даже не думай, — он остановил взрыв эмоций жестом, — говорить мне, что якобы я ничего не понимаю и не смогу понять ни за что. И что я тупее и бесчувственнее своего оружия и так далее.
Готовая было вылиться наружу волна гнева и отчаяния застряла в горле Лиары и отхлынула, уступив место жгучему стыду.
Она рухнула на скамейку, опустила глаза. На холодный пол металлической обшивки упали несколько горячих капелек...
— Прости... Я не хотела ничего этого... Просто...
— Просто тебе нужно не извиняться, а лишь выслушать меня. Лучший способ, которым я умею успокаивать, это при помощи пули из моей винтовки. То есть, в какой-то мере, ты бы оказалась права. Но именно этим способом я собираюсь провести тебя пусть даже через миллионы Жнецов, вне зависимости от их размера и огневой мощи. Вне зависимости от чего бы то ни было, я нашпигую им задницы титаном и затолкаю их так глубоко в Тёмный Космос, что прежде чем они вновь вернутся в нашу Галактику, чтобы попробовать покуситься на тебя, Шепарда, других моих друзей или всю остальную разумную жизнь, они будут вынуждены до скончания времён ковыряться в своей задней части, вынимая мои напоминания о том, что их ждёт... Пусть даже мне будет суждено отправиться туда вместе с ними.
Лиара подняла глаза и ... улыбнулась.
— А ты лжец, турианец.
— Э?
Его выражение лица было настолько изумлённым, что смешок сам собой вылетел из неё.
— Ты умеешь успокаивать не только пулями... Спасибо тебе. И... Я бы ОЧЕНЬ сильно не хотела, чтобы тебе пришлось составлять компанию Жнецам.
— Благодарю. А насчёт твоего спасибо... Поблагодаришь меня, когда снова попадёшь в объятия Шепарда.
Повисла тишина. Лиара о чём-то думала. О том, что никак не решалась спросить.
— Гаррус?
— Да?
— Когда вы сражались с коллекционерами... Несколько лет назад... Ты ведь был рядом с Ним почти всё время?
— Верно.
— Я давно хотела спросить... Была ли у него связь с кем-нибудь... с кем-нибудь из той команды? То, о чём я не знаю?
— Вы разве не говорили с ним об этом?
— Говорили, но... нет, я, конечно, доверяю ему... просто...
Она замолчала, смущённо опустив взгляд в пол. Гаррус задумался.
— Не люблю вмешиваться в чьи-то личные дела. Но из-за боязни того, что услышав мой ответ, ты откажешься от идеи лететь на выручку Шепарду и не увидишь, как я одним выстрелом пронзаю отряд Жнецов...
— Вакариан, пожалуйста...
— Хорошо, хорошо. Вопреки тому, что на пути этому редкостному бабнику встречалось немало привлекательных женщин разных цветов, фигур и характеров, ты осталась для него одной единственной и неповторимой. То есть — да, он оставался верен тебе всегда. Только не говори о том, что я это сказал тебе, хорошо? Иначе лучшим вариантом для меня после его возвращения будет всё-таки отправиться вместе со Жнецами на свалку.
— Так и будет... И... Спасибо.
Снова недолгая пауза. Потом Лиара с улыбкой сказала:
— Знаешь что, Гаррус?
— Мм?
— Он говорил, что у него появлялись мысли о... связи с другими... Но он старался засунуть их кое-куда поглубже, иначе это сделала бы потом я.
Турианец рассмеялся.
— Так и сказал? Я всегда знал, что он прост, как и его любимый дробовик.
— У его любимого дробовика два ствола. Если ты знаешь один, то это не означает, что знаешь другой, который намного сложнее и который он не держит на виду...
Она осеклась, понимая, как звучит со стороны только что сказанное ей. Гаррус кашлянул и многозначительно посмотрел на неё, хотя и ничего не сказал. Но двусмысленность была очевиднее очевидного. Она стрельнула в него зловещим взглядом и сказала тихо, но многообещающе:
— Вакариан... если ты произнесёшь хотя бы одно слово, я одной лишь силой мысли избавлю тебя от того, чем ты порой слишком много думаешь, и выброшу это вместе с тобой из челнока на потеху Жнецам. Понятно?
— Эй, эй! Спокойствие! — запаниковал турианец, когда немного приподнялся над скамейкой, — я ведь не знал, что у него там всё так плохо... ЭТО БЫЛА ВСЕГО ЛИШЬ ШУТКА!
— А ты лжец, турианец.
— Э?
Его выражение лица было настолько изумлённым, что смешок сам собой вылетел из неё.
— Ты умеешь успокаивать не только пулями... Спасибо тебе. И... Я бы ОЧЕНЬ сильно не хотела, чтобы тебе пришлось составлять компанию Жнецам.
— Благодарю. А насчёт твоего спасибо... Поблагодаришь меня, когда снова попадёшь в объятия Шепарда.
Повисла тишина. Лиара о чём-то думала. О том, что никак не решалась спросить.
— Гаррус?
— Да?
— Когда вы сражались с коллекционерами... Несколько лет назад... Ты ведь был рядом с Ним почти всё время?
— Верно.
— Я давно хотела спросить... Была ли у него связь с кем-нибудь... с кем-нибудь из той команды? То, о чём я не знаю?
— Вы разве не говорили с ним об этом?
— Говорили, но... нет, я, конечно, доверяю ему... просто...
Она замолчала, смущённо опустив взгляд в пол. Гаррус задумался.
— Не люблю вмешиваться в чьи-то личные дела. Но из-за боязни того, что услышав мой ответ, ты откажешься от идеи лететь на выручку Шепарду и не увидишь, как я одним выстрелом пронзаю отряд Жнецов...
— Вакариан, пожалуйста...
— Хорошо, хорошо. Вопреки тому, что на пути этому редкостному бабнику встречалось немало привлекательных женщин разных цветов, фигур и характеров, ты осталась для него одной единственной и неповторимой. То есть — да, он оставался верен тебе всегда. Только не говори о том, что я это сказал тебе, хорошо? Иначе лучшим вариантом для меня после его возвращения будет всё-таки отправиться вместе со Жнецами на свалку.
— Так и будет... И... Спасибо.
Снова недолгая пауза. Потом Лиара с улыбкой сказала:
— Знаешь что, Гаррус?
— Мм?
— Он говорил, что у него появлялись мысли о... связи с другими... Но он старался засунуть их кое-куда поглубже, иначе это сделала бы потом я.
Турианец рассмеялся.
— Так и сказал? Я всегда знал, что он прост, как и его любимый дробовик.
— У его любимого дробовика два ствола. Если ты знаешь один, то это не означает, что знаешь другой, который намного сложнее и который он не держит на виду...
Она осеклась, понимая, как звучит со стороны только что сказанное ей. Гаррус кашлянул и многозначительно посмотрел на неё, хотя и ничего не сказал. Но двусмысленность была очевиднее очевидного. Она стрельнула в него зловещим взглядом и сказала тихо, но многообещающе:
— Вакариан... если ты произнесёшь хотя бы одно слово, я одной лишь силой мысли избавлю тебя от того, чем ты порой слишком много думаешь, и выброшу это вместе с тобой из челнока на потеху Жнецам. Понятно?
— Эй, эй! Спокойствие! — запаниковал турианец, когда немного приподнялся над скамейкой, — я ведь не знал, что у него там всё так плохо... ЭТО БЫЛА ВСЕГО ЛИШЬ ШУТКА!
Глава 3. Когда кажется, будто все концы отданы...
Друзья мои…Спасибо вам за всё…
Любовь моя…Тебя я не забуду…
Но тише…Слышен бой часов…
Должны расстаться мы сегодня…
Представьте
себе, что вы несётесь с огромной скоростью куда-то, где вы нужны; туда,
куда вам нужно попасть сильнее всего; туда, где решится ВСЁ самое
важное для всего, что вам дорого. Вокруг несутся расплывчатые огоньки,
мимо проходящие и другие мчащиеся куда-то — не более чем размытые пятна,
существование которых тут же забывается. Чувство собственной
безопасности подавляется чувством ответственности, целеустремлённостью,
решимостью, той силой, которая не может быть описана словами…Любовь моя…Тебя я не забуду…
Но тише…Слышен бой часов…
Должны расстаться мы сегодня…
И тут внезапно вы вспоминаете что-то важное. То, что является очень важным для вас, но по глупости забытым; что поддерживало силы «до» и «для» этого рывка. Что не давало оступиться, когда вы ступали по лезвию ножа, что… кого поддерживали вы, заботясь, как вы умели, и помогая, не жалея собственных сил…
Та, что была ближе всего на свете; и когда тьма поглощала вас, она всегда была рядом и показывала, что всё не так уж и плохо, что надежда есть всегда, что вы не один в этой Вселенной…
И при попытке развернуться назад резко вылетаете с дороги в пропасть…
Что же, Шепард был в таком состоянии, когда подобные манёвры становятся чем-то нереальным и далёким, а скорость движения близка к черепашьей.
Парадокс в том, что в «пропасть» он всё-таки вылетел…
В пропасть ненависти к себе за преступную эгоистичность, за то, что почти даже не вспомнил о НИХ, которые были ему командой, стали товарищами, друзьями… А-а, что там… Они даже стали ему семьёй, которую он потерял на Мендуаре, ещё будучи ребёнком…
А он чуть было о них не забыл…
Шепард с трудом держался на ногах. Удивительно, как он всё это время вообще может передвигаться, думать и ещё что-то чувствовать. Тело наказывало его болью за каждую секунду, проведённую в сознании, как бы подталкивая быстрее к развязке всего этого трагифарса…
Он опустил взгляд. Увидел под ногами каплю крови. Одну. Вторую. Третью. Вскоре к ним присоединилось ещё несколько. Даже они не были такими одинокими, как он сейчас…
И он ещё больше обозлился, устыдился самого себя, когда к луже крови присоединилась одна небольшая капля прозрачной солёной жидкости…
«Нет. Я вас не забыл. Знайте, ваш капитан… ваш капитан…
К чёрту всё!.. Друзья мои, мы через много прошли вместе. Я счастлив, что наши пути пересеклись, и мы стали близки и дороги друг другу. Эти пути были непростыми, тёмными, извилистыми… Но именно это и сделало нашу дружбу настоящей. Именно взаимная поддержка, осознание того, что тебе всегда поможет тот, кто рядом, что он не убежит, бросив врагам на растерзание твоё тело… или ещё хуже — душу. Я рад, что вы помогли мне всё преодолеть. Для меня было и будет до конца честью то, что мне довелось быть рядом с вами. И я надеюсь… нет, как капитан я требую от вас, чтобы все вы выжили и достойно жили в новом мире, который мы сделали все вместе, потому что без вас я бы не смог…
Кайден, Мордин, Тейн, Легион…
Порой жизнь устраивает на своём пути безвыходные ловушки. Такова её сущность. Безвыходны они для тех, кто заботится не о своей шкуре, а о других в первую очередь. Вы были Героями, вы сейчас Герои и вы будете ими, покуда бьётся сердце в груди каждого, кто помнит о вас. И мы сделаем всё для того, чтобы эта память была вечна…»
Шепард не был шизофреником. У него не было травм головы, кровоизлияния в мозг и тому подобного. Галлюцинаций тоже. Он понимал, что уже прощался с командой ранее, и то, что он сейчас делает, бессмысленно и глупо…
Но после обещаний о том, что он вернётся, о том, что всё будет хорошо, и выпьет почти с каждым членом его команды где-нибудь в баре… Да что там! Он с радостью бы выпил за здоровье каждого из них бочку пусть даже ракетного топлива, а потом с радостью бы проснулся на центральной площади столицы Палавена без одежды, лежащий на глазах у всей верхушки Турианской Иерархии… Но он уже не сможет этого сделать, даже этого…
«Кстати, говоря о турианцах… Гаррус Вакариан… Офицер СБЦ, Архангел, «специалист по Жнецам»… Неплохая карьера для того, кто считался бунтарём среди своего народа, а? Для меня было честью, что твоя турианская морда всегда прикрывала мне спину и всегда скрашивала паршивейшие моменты наших путешествий своими шутливо-иронично-саркастическими замечаниями. Хоть ты и стреляешь, как связанный по щупальцам ханар, надеюсь, что ты выжил. Знай, тогда на Цитадели я нарочно промазал, потому что…
Потому что у меня никогда не было друга лучше, чем ты. Мне наплевать на твою расу, внешний вид и так далее. Мы прошли этот путь вместе — от начала до конца, и я уже не смогу представить себя без тебя. Но не думай ничего лишнего, ясно?
И ещё кое-что… Ты главное береги… береги…»
Ледяная игла беспощадно пронзила постепенно затухающее сердце.
«Лиара… Мы слишком мало были вместе. Слишком. От твоего спасения на Теруме и до… до событий у этого трижды проклятого маяка в Лондоне…
Нет, я не верю, что ты погибла. Это невозможно. Ты всегда была умна, сильна духом, решительна — порой до жестокости, но в душе ты всегда оставалась тем доктором Т'Сони, которая сильно смущалась храброго капитана Шепарда при первом пребывании на Нормандии. Наверное, потому что думала, что что-то мне должна за спасение своей жизни…
Но никто из нас никому ничего не должен. Никто ничего не должен по отдельности. Мы обязаны только друг другу. Твоя боль — моя, твоя радость — моя тоже… Ты никогда не оставляла меня одного в трудный час… Ты не позволила мне упасть в эту бескрайнюю бездну отчаяния. Спасибо…
Знай: всё будет хорошо. Вы восстановите Тессию и другие миры, только не плачь… Ты поможешь всем, кому только сможешь помочь, только не отчаивайся… Ты сделаешь всё правильно, потому что по-другому не умеешь…
И… И забудь про глупого солдата, который всё время лез в пекло, не задумываясь о том, что он кому-то небезразличен, что так он только причиняет им лишнюю боль…
Мне жаль, что в этот раз я не смогу снова воскреснуть… Попробуй простить за то, что принёс тебе боль, когда умер несколько лет назад… Опять же из-за моей глупости ты вынуждена была страдать. Я с огромным трудом зашёл тогда в твой офис на Иллиуме, с трудом сохранил вид сурового капитана, а сам… сам с трудом мог смотреть в твои глаза… Я готов был убить себя за то, что тебе пришлось испытать из-за меня, но так доставил бы ещё большую боль, поэтому и не сделал этого…
Дурацкая шутка, верно?..
Прости меня… Я знаю, ты простишь. Но я бы на твоём месте не прощал меня… Ни за что и никогда…
Ты всегда уважала, порой до крайности, моё мнение… Несколько раз спрашивала, стоит ли нам продолжать… Так знай: для меня такого вопроса никогда не было. Почему? Потому что ответ был бы всегда один и тот же, и его бы ничего не изменило… Я знаю, что ты задавала их не из желания порвать со мной… Эти вопросы задавала как раз та доктор Т'Сони, которую я вытащил из протеанской западни, кажется, целую вечность назад…
Забудь, пожалуйста, про меня. Мне не хочется уходить с мыслью о том, что ты будешь страдать. Не делай этого, хорошо? У тебя ещё будут синие детишки… Множество весёлых синих девочек, которые будут так похожи на тебя, которые будут жить в новом светлом доме без старого угрюмого солдата, который будет лишь уродливым напоминанием об ужасном прошлом…»
Еле заметный всплеск в луже крови под ногами…
«У меня лишь одна просьба… Назови одну из… них… как-нибудь в память обо мне, хорошо?..
Хотя нет… Даже не думай об этом. Не хочу, чтобы ты вспоминала о том, что по своей воле ушло в никуда, оставив тебя одну…
Прощай, Лиара…»
Сказав это, Шепард возобновил движение. Каждый шаг был пыткой, каждое проникновение воздуха в лёгкие вызывало головокружение и рвоту. Само его естество как будто трещало по швам и молило об освобождении…
Он шёл.
Уже почти у самого луча, бьющего по глазам своей яркостью и заставляющего вибрировать каждую клеточку от исходящей от него энергии, капитан заметил, что дорога заканчивается небольшой платформой, сделанной из странного прозрачного, похожего на стекло материала. Она находилась в самом центре луча и имела два диаметрально противоположно расположенных поручня — так, чтобы за них можно было держаться руками…
Шепард уже не мог ни о чём думать. Органы чувств притупились, как век не видевший точильного камня топор. В ушах кто-то как будто начал бить стекло и кричать его имя… Но он уже не обращал на это внимание. Капитан просто посильнее разогнался, влетел между поручнями и схватился за них из последних своих сил, будто бы это могло изменить его уже решённую судьбу…
Он оказался неправ.
Его судьба ещё не была решена…
Глава 4. …Я приду и не дам твоему кораблю отчалить и затеряться.
Вы когда-нибудь смотрели картины, изображающие крупные баталии? Где перемешаны люди, животные или техника, где страх соседствует с доблестью, где герои, не обращая внимание на убегающих трусов, смело идут вперёд, воодушевляя своим поведением на самопожертвование ради победы. А других лишь заставляя на секунду оглянуться перед тем, как снова пустится в бегство, спасая свою жизнь… Эти картины призваны переполнять нас чувством священного трепета перед войной, чувством патриотизма, любви к своей Родине, готовности ради неё на всё…
Но они так и остаются картинами. Так и остаются холодными кусками холста и красок, не имеет значения каких. Не имеет также значения, сколько сил вложил художник в неё. Ничто это не сравнится с реальностью.
А реальность бывает прозаичной до безобразия…
Лиара смотрела в иллюминатор «Нормандии». Она уже видела многое: видела колонию на Феросе, атакованную гетами-еретиками, полуразрушенную ими же Цитадель… Тессию, которая неслышно страдала, когда её разрушали Жнецы… Землю, которую они уже почти разрушили. После всего этого вряд ли что-то должно было бы её удивлять, так как разум имеет свойство привыкать к определённым вещам.
Разум, но не чувства. Потому что никто, имеющий способность чувствовать, не смог бы равнодушно взирать на все ужасы, вытворяемые войной…
Взглядом она окинула то, что им каким-то чудом удалось миновать — сражение… сражение самое жестокое, отчаянное, безумное… Потому что это было сражение за выживание.
Хотя многие бы назвали это бойней.
Вокруг летали обломки уничтоженных судов: турианских, людских, кварианских, азарийских, гетских, саларианских и других флотов объединенных сил Галактики. Их было слишком много… Слишком много по сравнению с уничтоженными Жнецами…
А бой всё продолжался… И новые жертвы «жатвы» всё умирали и умирали под беспощадными выстрелами «пожинающих»…
«Богиня… И всё это повторялось каждые 50 тысяч лет. Каждый раз неисчислимое количество жизней либо уничтожалось, либо одурманивалось и становилось рабами, либо… «перерабатывалось»… Пора положить этому конец».
Эта мысль захватила её лишь на краткое мгновение из-за открывшегося ей вида. Потом мысли вернулись в то русло, которое заняли ещё с того момента, как Гаррус привёл её в себя у маяка. Они не покинули её во время полёта до опорного пункта на Земле, пока пересаживались на «Нормандию», на которой, как и следовало ожидать, из её товарищей были только Джокер и СУЗИ. Они — мысли — отказались переключаться на другое даже тогда, когда «Нормандия» летела сквозь самое пекло боя, где канонады безжалостно разрывающих органы слуха взрывов звучали, как каждый удар сердца, где обшивка «Нормандии» отбивала зловещую барабанную дробь при каждом манёвре, где добирающиеся до глубины души выстрелы из орудий Жнецов заставляли кровь остановиться в жилах, заледенеть, как будто она хотела притаиться, чтобы не быть обнаруженной этими безжалостными чудовищами…
Неведомо как, но они смогли прорваться сквозь пространство, заполненное чистым духом Хаоса и Смерти. Как мудро заметил Джокер, «видимо, капитан не зря мотался из одной части Галактики в другую, разрешая проблемы, неразрешимые до знакомства с ним». Подлетая к Цитадели, они попытались выйти на связь с Шепардом. Капитан не отвечал. Что-то глушило сигнал, видимо, помехи, исходящие от Горна. Но благодаря СУЗИ, им удалось-таки отследить его местоположение. Лиара смогла дышать чуть-чуть легче. Неожиданным оказалось то, что он находился в месте сопряжения Горна и Цитадели, которое не было толком отображено ни на одной из схем последней.
Джокер повернулся к Лиаре, стоящей вместе с Гаррусом у него за спиной.
— Надеюсь, что мудрая и почти бессмертная госпожа азари соизволит не кричать на простого смертного пилота рода людского и согласится с его смиренным предложением начать готовиться к высадке?
— Джокер, я же извинилась…
— Знаю. Просто не мог упустить случая сказать это…
— Помещение, в котором находится Шепард, — прервала их СУЗИ, — снаружи покрыто слоем прочного стекла. По моим расчётам «Молот» сможет пробить его, что позволит вам благополучно высадиться.
— Что с разгерметизацией? — поинтересовался Гаррус.
— Аварийные системы Горна в тот же момент ликвидируют прорыв полем эффекта массы. Расчётное время прибытия — 3–4 минуты.
— Значит, нам нельзя терять ни секунды. Идём, Гаррус.
Он молча кивнул, и когда они двое уже развернулись и собрались идти, Джокер сказал:
— Постарайтесь вернуть его в целости и сохранности… а то я обещал после всего этого «красиво подвезти его до восторженной толпы, как и всегда»…
СУЗИ положила руку ему на плечо. Она как никто другой знала, что Джокер до сих пор чувствует вину перед капитаном после гибели первой «Нормандии» несколько лет назад.
— Не беспокойся. Мы вернём его в лучшем виде. Даже в таком, что у него ещё останутся силы обругать тебя за каждую царапину на «Нормандии», — пообещал турианец.
Лиара подтвердила его слова кивком.
С каждым метром, который приближал челнок к пункту назначения, ритм биения сердца Лиары возрастал в геометрической прогрессии. С какой бы скоростью они не летели, она была всё равно слишком маленькой, потому что каждая потраченная секунда отдаляла её от Шепарда…
«Нет. Прекрати. Мы спасём его. Я спасу его, пусть даже мне придётся расстаться с жизнью, но он не умрёт… Ни за что…»
Она стояла у двери челнока с того момента, как он вышел в безвоздушное пространство. Гаррус с Кортезом пытались её усадить, но ей было всё равно на их потуги. Лиара их просто не слышала.
Подлетая к стеклянной поверхности, турианец тоже поднялся и встал рядом, положив руку ей на плечо.
— Я с тобой. Мы сделаем это, — сказал он тихо, но чётко.
Лиара прикоснулась к его руке и посмотрела в глаза. Молча. Всё было понятно без лишних слов.
Из носовой части Кортез прокричал:
— Готовьтесь! Сейчас немного потрясёт!
После этого он направил транспорт прямо на стекло и открыл огонь. Прозрачные осколки, преломляя лучи Солнца, отражая всё, что они могли отражать, хлынули в открытый космос, будто поток слёз, образуя дыру, необходимую для того, чтобы через неё прошёл «Молот».
Она почти не заметила страшных колебаний, сотрясающих пол, когда вёлся огонь и когда они залетали в помещение. На полпути к твёрдой поверхности она открыла дверь челнока, и, несмотря на все протесты и возгласы, летящие ей вслед, спрыгнула точно в то место, где некоторое время назад в нерешительности стоял Шепард.
В полёте она увидела его, забегающего в луч «адской машины»…
— ШЕПАРД, СТОЙ!!!
Но он бы уже не остановился, даже если бы и мог…
Рядом, будто из ниоткуда, возник какой-то прозрачный ребёнок и начал что-то говорить. Она его не видела и не слышала… Не хотела слышать и видеть, потому что уже мчалась вперёд к фигуре, содрогающейся от проходящей через неё энергии Горна…
Но всё ещё державшейся на ногах…
«Я успею… я не могу не успеть… только держись… только не падай…только не умирай…»
Каждая нервная клеточка её тела обострила своё восприятие тысячекратно… Она бежала… нет, летела так, как никто до неё не летал даже с помощью какой-либо известной или неизвестной технологии…
— ДЕРЖИСЬ, Я УЖЕ РЯДОМ!.. НЕМО, ТОЛЬКО НЕ УМИРАЙ!..
Не сомневаясь ни секунды, вместе со всей бурей эмоций, в которой смешалось всё, со всей этой лавиной энергии, что они ей давали, она рванулась вперёд — под всю мощь загадочной инопланетной технологии, которая должна была спасать Галактику, а не забирать жизнь человека, любимого всей её сущностью…
Если бы она обратила внимание на органы чувств, то ей бы показалось, что внезапно всё стало абсолютно невесомым. Что свет вокруг совсем не обжигает, не приносит боли… Он просто «смывает» всё, к чему прикасается, забирая с каждой клеточкой частичку души…
Но ей было наплевать на это. Имел значение только тот, кто находился рядом с ней сейчас. Кто стоял уже на коленях, держась за поручни, но не падал, хотя кожа уже начинала исчезать, а всё, что было под ней, озарялось ослепительным светом…
Лиара обхватила его поперёк груди и рванула на себя. Его руки тут же бессильно повисли. Он казался на удивление лёгким…
Ничего для неё вокруг не было. Абсолютно ничего, кроме выхода из этой ненасытной адской машины, ласкающей их своим смертельным дыханием…
Шаг… второй… третий… последний рывок… вспышка света… И…
Тьма…
«Вы видели когда-нибудь кошмар наяву?
Я прошла через него…
Вы сталкивались когда-нибудь со своими страхами лицом к лицу?
А я поборола свои…
Но если тот, кто дороже мне всего на свете, погиб бы снова, потому что мне не удалось бы спасти его…
Я сгинула бы раз и навсегда в своём самом страшном кошмаре…»
Лиара Т'Сони, ответ на вопрос «Что связывает вас с капитаном Шепардом?», заданный ей первым и последним журналистом во время пребывания на Земле.
Я прошла через него…
Вы сталкивались когда-нибудь со своими страхами лицом к лицу?
А я поборола свои…
Но если тот, кто дороже мне всего на свете, погиб бы снова, потому что мне не удалось бы спасти его…
Я сгинула бы раз и навсегда в своём самом страшном кошмаре…»
Лиара Т'Сони, ответ на вопрос «Что связывает вас с капитаном Шепардом?», заданный ей первым и последним журналистом во время пребывания на Земле.
Вы когда-нибудь смотрели картины, изображающие крупные баталии? Где перемешаны люди, животные или техника, где страх соседствует с доблестью, где герои, не обращая внимание на убегающих трусов, смело идут вперёд, воодушевляя своим поведением на самопожертвование ради победы. А других лишь заставляя на секунду оглянуться перед тем, как снова пустится в бегство, спасая свою жизнь… Эти картины призваны переполнять нас чувством священного трепета перед войной, чувством патриотизма, любви к своей Родине, готовности ради неё на всё…
Но они так и остаются картинами. Так и остаются холодными кусками холста и красок, не имеет значения каких. Не имеет также значения, сколько сил вложил художник в неё. Ничто это не сравнится с реальностью.
А реальность бывает прозаичной до безобразия…
Лиара смотрела в иллюминатор «Нормандии». Она уже видела многое: видела колонию на Феросе, атакованную гетами-еретиками, полуразрушенную ими же Цитадель… Тессию, которая неслышно страдала, когда её разрушали Жнецы… Землю, которую они уже почти разрушили. После всего этого вряд ли что-то должно было бы её удивлять, так как разум имеет свойство привыкать к определённым вещам.
Разум, но не чувства. Потому что никто, имеющий способность чувствовать, не смог бы равнодушно взирать на все ужасы, вытворяемые войной…
Взглядом она окинула то, что им каким-то чудом удалось миновать — сражение… сражение самое жестокое, отчаянное, безумное… Потому что это было сражение за выживание.
Хотя многие бы назвали это бойней.
Вокруг летали обломки уничтоженных судов: турианских, людских, кварианских, азарийских, гетских, саларианских и других флотов объединенных сил Галактики. Их было слишком много… Слишком много по сравнению с уничтоженными Жнецами…
А бой всё продолжался… И новые жертвы «жатвы» всё умирали и умирали под беспощадными выстрелами «пожинающих»…
«Богиня… И всё это повторялось каждые 50 тысяч лет. Каждый раз неисчислимое количество жизней либо уничтожалось, либо одурманивалось и становилось рабами, либо… «перерабатывалось»… Пора положить этому конец».
Эта мысль захватила её лишь на краткое мгновение из-за открывшегося ей вида. Потом мысли вернулись в то русло, которое заняли ещё с того момента, как Гаррус привёл её в себя у маяка. Они не покинули её во время полёта до опорного пункта на Земле, пока пересаживались на «Нормандию», на которой, как и следовало ожидать, из её товарищей были только Джокер и СУЗИ. Они — мысли — отказались переключаться на другое даже тогда, когда «Нормандия» летела сквозь самое пекло боя, где канонады безжалостно разрывающих органы слуха взрывов звучали, как каждый удар сердца, где обшивка «Нормандии» отбивала зловещую барабанную дробь при каждом манёвре, где добирающиеся до глубины души выстрелы из орудий Жнецов заставляли кровь остановиться в жилах, заледенеть, как будто она хотела притаиться, чтобы не быть обнаруженной этими безжалостными чудовищами…
Неведомо как, но они смогли прорваться сквозь пространство, заполненное чистым духом Хаоса и Смерти. Как мудро заметил Джокер, «видимо, капитан не зря мотался из одной части Галактики в другую, разрешая проблемы, неразрешимые до знакомства с ним». Подлетая к Цитадели, они попытались выйти на связь с Шепардом. Капитан не отвечал. Что-то глушило сигнал, видимо, помехи, исходящие от Горна. Но благодаря СУЗИ, им удалось-таки отследить его местоположение. Лиара смогла дышать чуть-чуть легче. Неожиданным оказалось то, что он находился в месте сопряжения Горна и Цитадели, которое не было толком отображено ни на одной из схем последней.
Джокер повернулся к Лиаре, стоящей вместе с Гаррусом у него за спиной.
— Надеюсь, что мудрая и почти бессмертная госпожа азари соизволит не кричать на простого смертного пилота рода людского и согласится с его смиренным предложением начать готовиться к высадке?
— Джокер, я же извинилась…
— Знаю. Просто не мог упустить случая сказать это…
— Помещение, в котором находится Шепард, — прервала их СУЗИ, — снаружи покрыто слоем прочного стекла. По моим расчётам «Молот» сможет пробить его, что позволит вам благополучно высадиться.
— Что с разгерметизацией? — поинтересовался Гаррус.
— Аварийные системы Горна в тот же момент ликвидируют прорыв полем эффекта массы. Расчётное время прибытия — 3–4 минуты.
— Значит, нам нельзя терять ни секунды. Идём, Гаррус.
Он молча кивнул, и когда они двое уже развернулись и собрались идти, Джокер сказал:
— Постарайтесь вернуть его в целости и сохранности… а то я обещал после всего этого «красиво подвезти его до восторженной толпы, как и всегда»…
СУЗИ положила руку ему на плечо. Она как никто другой знала, что Джокер до сих пор чувствует вину перед капитаном после гибели первой «Нормандии» несколько лет назад.
— Не беспокойся. Мы вернём его в лучшем виде. Даже в таком, что у него ещё останутся силы обругать тебя за каждую царапину на «Нормандии», — пообещал турианец.
Лиара подтвердила его слова кивком.
***
С каждым метром, который приближал челнок к пункту назначения, ритм биения сердца Лиары возрастал в геометрической прогрессии. С какой бы скоростью они не летели, она была всё равно слишком маленькой, потому что каждая потраченная секунда отдаляла её от Шепарда…
«Нет. Прекрати. Мы спасём его. Я спасу его, пусть даже мне придётся расстаться с жизнью, но он не умрёт… Ни за что…»
Она стояла у двери челнока с того момента, как он вышел в безвоздушное пространство. Гаррус с Кортезом пытались её усадить, но ей было всё равно на их потуги. Лиара их просто не слышала.
Подлетая к стеклянной поверхности, турианец тоже поднялся и встал рядом, положив руку ей на плечо.
— Я с тобой. Мы сделаем это, — сказал он тихо, но чётко.
Лиара прикоснулась к его руке и посмотрела в глаза. Молча. Всё было понятно без лишних слов.
Из носовой части Кортез прокричал:
— Готовьтесь! Сейчас немного потрясёт!
После этого он направил транспорт прямо на стекло и открыл огонь. Прозрачные осколки, преломляя лучи Солнца, отражая всё, что они могли отражать, хлынули в открытый космос, будто поток слёз, образуя дыру, необходимую для того, чтобы через неё прошёл «Молот».
Она почти не заметила страшных колебаний, сотрясающих пол, когда вёлся огонь и когда они залетали в помещение. На полпути к твёрдой поверхности она открыла дверь челнока, и, несмотря на все протесты и возгласы, летящие ей вслед, спрыгнула точно в то место, где некоторое время назад в нерешительности стоял Шепард.
В полёте она увидела его, забегающего в луч «адской машины»…
— ШЕПАРД, СТОЙ!!!
Но он бы уже не остановился, даже если бы и мог…
Рядом, будто из ниоткуда, возник какой-то прозрачный ребёнок и начал что-то говорить. Она его не видела и не слышала… Не хотела слышать и видеть, потому что уже мчалась вперёд к фигуре, содрогающейся от проходящей через неё энергии Горна…
Но всё ещё державшейся на ногах…
«Я успею… я не могу не успеть… только держись… только не падай…только не умирай…»
Каждая нервная клеточка её тела обострила своё восприятие тысячекратно… Она бежала… нет, летела так, как никто до неё не летал даже с помощью какой-либо известной или неизвестной технологии…
— ДЕРЖИСЬ, Я УЖЕ РЯДОМ!.. НЕМО, ТОЛЬКО НЕ УМИРАЙ!..
Не сомневаясь ни секунды, вместе со всей бурей эмоций, в которой смешалось всё, со всей этой лавиной энергии, что они ей давали, она рванулась вперёд — под всю мощь загадочной инопланетной технологии, которая должна была спасать Галактику, а не забирать жизнь человека, любимого всей её сущностью…
Если бы она обратила внимание на органы чувств, то ей бы показалось, что внезапно всё стало абсолютно невесомым. Что свет вокруг совсем не обжигает, не приносит боли… Он просто «смывает» всё, к чему прикасается, забирая с каждой клеточкой частичку души…
Но ей было наплевать на это. Имел значение только тот, кто находился рядом с ней сейчас. Кто стоял уже на коленях, держась за поручни, но не падал, хотя кожа уже начинала исчезать, а всё, что было под ней, озарялось ослепительным светом…
Лиара обхватила его поперёк груди и рванула на себя. Его руки тут же бессильно повисли. Он казался на удивление лёгким…
Ничего для неё вокруг не было. Абсолютно ничего, кроме выхода из этой ненасытной адской машины, ласкающей их своим смертельным дыханием…
Шаг… второй… третий… последний рывок… вспышка света… И…
Тьма…
Отредактировано всем миром. :)
Комментарии (10)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход