Вторая жизнь Эллис Шепард. Глава 2

Проснулась я от встревоженного голоса Джокера.

— Капитан, к нам приближается корабль Альянса. Они просят стыковки. Что мне делать?
— Какой стыковки? Где мы?

Я вскочила с кровати и стала толкать Гарруса.

— Блин, Гаррус, давай просыпайся уже, — он открыл глаза и уставился на мою обнаженную фигуру. — Что за хрень, мы с тобой вчера пили? Голова квадратная. Джокер говорит про какой-то корабль, типа он хочет пристыковаться к нами. Мы что, в космосе?

Когда он с кряхтением начал выбираться из кровати, я уже натягивала комбинезон на голое тело: пускаться на поиски нижнего белья совершенно не хотелось.

— Гаррус! Ты меня слышишь? Мы что, в космосе?

Я запрыгала на одной ноге, пытаясь всунуть другую ногу в штанину комбинезона. И, рухнув спиной на кровать, выругалась. Гаррус тоже начал одеваться, и, когда мы наконец оделись, кинулись к лифту. Он схватил меня за руку и задержал у двери.

— Шепард, прости, я не хотел. Ты всегда была замурована в свой бронекостюм. Я даже не представлял, что под всем этим скрывается такое хрупкое и нежное создание, — я выдавила улыбку и похлопала его по плечу.
— Гаррус, ты помнишь Рекса? Что случилось с ним на Вермайре?

Он поежился и кивнул головой.

— Если ты кому-нибудь ляпнешь, что я мягкая и нежная, или какая там еще, теплая и хрупкая, я своими нежными руками оторву твою хрупкую голову!

При этом слегка ударила его в бок.

— Я понял, Шепард. Говорю же, прости. А скажи, у нас теперь будут маленькие Гаррусята? Просто я не очень хорошо знаком с человеческой системой репродукции.
— Нет, расслабься, никого у нас не будет. У нас абсолютно несовместимая ДНК. Ты лучше мне вот что скажи: как мы оказались в космосе? Я, хоть убей, не помню, чтобы отдавала приказ покинуть Иллиум.
— Да, прости, все никак не мог дождаться подходящего момента. Когда нас с тобой притащили из бара на корабль, Миранда отдала приказ Джокеру покинуть Иллиум. Ну, и теперь мы болтаемся где-то в космосе. Похоже, уже несколько дней.

Ну конечно, как я сразу не догадалась: это мерное гудение генераторов, слегка ослаблена гравитация. Я даже не глянула в иллюминатор в своей каюте. Корабль действительно в космосе. Двери лифта были открыты, а я все стояла перед ними и усиленно пыталась воссоздать картину недалекого прошлого. Гаррус легонько подтолкнул меня в лифт, и, когда двери за нами закрылись, нажал на кнопки третьего и второго этажей.

— Кажется, Джокер тебя вызывал, капитан.

«Мне всегда нравился Гаррус», — раздумывала я. — «Конечно, не как партнер, а как друг. Его прямолинейность и оптимизм просто сводили с ума. Он был похож на большого ребенка, правда, это проявлялось только на корабле. Он открыто удивлялся или также, не скрывая, обижался. Но стоило ему выйти из корабля, он превращался в безумного волка, который загонял врагов в угол, как овец. И убивал без малейшего проявления эмоций, без сожаления и угрызений совести. Он постоянно крутился возле меня — иногда мне хотелось пнуть его, чтобы не мешался под ногами. А он, как лев, защищающий свой прайд, готов был закрыть своим телом меня от шальной пули». Двери лифта вновь открылись, и я вышла на капитанский мостик. Никого не замечая на своем пути, я направилась прямиком к Джокеру. Подойдя ближе, я поздоровалась с ним и с Мирандой, которая крутилась вокруг него, постоянно что-то советуя.

— Ну, что тут у нас, Джокер?

Он обернулся и осмотрел меня с ног до головы, открыл было уже рот, чтобы изречь очередную колкость, но я положила свою руку ему на плечо и легонько сжала пальцы. Это заставило его ограничиться многозначительным свистом. Я сжала его плечо чуть сильнее.

— Ну, ну, капитан, вы мне ключицу сломаете. Как я буду управлять «Нормандией» со сломанной рукой? Я понял, обойдусь без комментариев.

Быстро пробежав пальцами по пульту управления, Джокер вывел приближающийся к нам корабль на основной монитор. Даже беглого взгляда хватило, чтобы узнать тяжелый крейсер Альянса.

— Он, — Джокер ткнул в корабль пальцем, — просит разрешения пристыковаться к нам.

Миранда посмотрела на меня, ожидая моей реакции. Джокер тоже повернулся в своем кресле ко мне, и теперь они оба испытующе сверлили меня своими глазами. Наконец Миранда не выдержала:

— Мы дрейфуем тут уже четыре дня. Призрак в ярости. И хотя нападения на колонии прекратились, мне кажется, что это затишье перед бурей.
— Миранда, я понимаю твою преданность Призраку, «Церберу» и каким-то там твоим личным идеалам, — я разозлилась не на шутку и, ткнув указательный палец ей в плечо, продолжила, — но ты в моей команде! На моем корабле! Я твой капитан! Начальник! Твой босс! И я не потерплю никакой самодеятельности! — я в сердцах пнула кресло, в котором развалился Джокер, и он поспешил развернуть кресло обратно к пульту управления, а я продолжила орать на Миранду. — Мне плевать на твои гены и всякие биотические штучки, если ты не можешь справиться со всем своим багажом, я сотру тебя в порошок и развею в космосе. Тебе понятно?

Они все выдержали и спокойно смотрели на меня, но на лицах Джокера и Миранды застыл неподдельный страх. Джокер потряс головой.

— Уф, Эллис, ты чего? Как с цепи сорвалась. У меня аж мурашки по всему телу бегают. Все в порядке. Да, Миранда отправляет Призраку каждый день свой отчет. Но там нет ничего про тебя такого ужасного. И если честно, то я не понимаю, почему Миранда тебя постоянно выгораживает перед Призраком. Я все время думал, что она первая тебя сдаст и приберет весь корабль к своим рукам.

Мой гнев тут же иссяк, и мы с Мирандой развернули кресло Джокера к себе. Она поставила левую ногу на седушку аккуратно между ног Джокера и заговорила елейным голосом:

— Джокер, любезный, постарайся мне правдиво и вкратце объяснить, откуда такая осведомленность по поводу моих отчетов.

Он умоляюще уставился на меня, прося поддержки. Но, встретившись с моим холодным взглядом, поморщился и выдавил:

— Ну, понимаете, мы вместе с СУЗИ беспокоились по поводу нашего корабля, ну и миссии в целом. И я ее уговорил выдавать мне все входящие и исходящие с «Нормандии» сообщения. Но это только в тот период, когда ты болела, капитан. Ну, и мы рады, что тебе уже лучше.

Мы продолжали испепелять Джокера взглядами, хотя Миранда убрала с кресла свою ногу. Я ухмыльнулась.

— Нет, это же надо было так вляпаться. Мы на корабле в руках прохиндея и искусственного интеллекта, которые еще и сговорились вместе. Да это же бунт. В голове не укладывается, — я повернулась в сторону мерцающей голограммы. — Ну а ты, СУЗИ, чего молчишь?

Ее голос прозвучал как-то обиженно:

— Простите, капитан, я исходила из основных протоколов безопасности корабля. И доводы, приводимые Джокером, показались мне более логичными, чем мои собственные выводы. Я не должна своим действием или бездействием навредить людям. Ваше состояние расценивалось как невменяемое, а действия Миранды в ваше отсутствие хоть и были логичными, но не были аргументированы.
— Ладно, потом повесите меня на рее в назидание другим, если вас это успокоит. Но у нас проблема. Что нам делать? С вот этим, — Джокер снова ткнул пальцем в монитор, где был приближающийся к нам крейсер. — Он уже совсем близко.

Миранда отреагировала первой:

— Мы знаем идентификационный номер этого корабля?
— Да. Это патрульный крейсер Альянса. Он патрулирует этот сектор. Иллиум ведь пограничная зона с системами Термина, — пояснил Джокер.
— А как он нас обнаружил? — спросила я.
— Ну, мы же не можем так долго быть невидимыми. Наш камуфляж лопает целую кучу энергии. К тому же мы уже четыре дня болтаемся около этого ретранслятора, — он показал на ретранслятор левее крейсера. — Идентификатора на «Нормандии» нет, на запросы мы не отвечаем, вокруг полная радиотишина. Вот они и решили пойти ва-банк. Кстати, по-моему, они настроены решительно и не побрезгуют взять нас на абордаж.

Мы переглянулись с Мирандой. Она склонилась к Джокеру и спросила:

— Мы можем сейчас включить камуфляж?
— Конечно. Но они уже очень близко от нас, что если они решат посмотреть в окно?

Миранда указала Джокеру на местное солнце и объяснила:

— Если ты поставишь нос «Нормандии» строго по центру этого солнца...

Джокер просиял:

— Ну конечно, кто разглядит в этом мраке узкую полосу нашего анфаса. Бликов-то не будет. А мы, как корабль-призрак великой «Нормандии», исчезнем прямо у них из-под носа.

Они с Мирандой посмотрели на меня в ожидании веского слова капитана. Я ухмыльнулась и открыла уже рот для высказывания этого самого веского слова, но Джокеру было достаточно увидеть озорной огонек в моих глазах, и его пальцы уже порхали над пультом.

— М-да, — проговорила я. — Типа летучий голландец.
— Джокер, — позвала я его. Когда он обернулся, я посмотрела ему в глаза, — мы с Мирандой еще вернемся к обсуждению твоего поведения. Если честно, то мне понравилась идея вздернуть тебя на рее.

Он улыбнулся и ответил:

— Я люблю тебя, Эллис, но ты разбиваешь мое сердце.
— Я тоже тебя люблю, долбаный ты калека.

И дружески потрепала его по голове.
Свет на капитанском мостике погас, и включилось боевое освещение. А рубка пилота погрузилась в темноту, лишь от мониторов исходил слабый свет. Размеренное гудение генераторов перешло в едва различимый свист. Мы с Мирандой не отрывали глаз от происходящего на центральном мониторе действия. Сначала казалось, что крейсер Альянса продолжает двигаться нам навстречу. Затем он сбавил скорость и начал рыскать носом из стороны в сторону, пытаясь нас обнаружить. Теперь он, как слепой, тыкался в пространство, то набирая скорость, то вновь останавливаясь. Рядом с ним появился турианский крейсер: видимо, его вызвали на помощь. И он, выйдя из поля ретранслятора, тоже начал тыкаться в пустое пространство. Спустя некоторое время они оба остановились, и от турианского крейсера отделились две едва заметные точки. Джокер повернулся к нам.

— Это масс-торпеды. Видимо, они хотят детонировать их в том месте, где нас потеряли. И если не попадут в нас, то здорово подсветят космос.
— Все, Джокер, давай вытаскивай нас отсюда куда-нибудь. Здесь скоро станет светло и шумно.

Он опять повернулся к пульту, а мы с Мирандой направились к капитанскому мостику. Подойдя к лифту, Миранда обернулась:

— Шепард, ты можешь зайти ко мне?
— Слушай, Миранда, ты уж прости, я там у Джокера погорячилась. Правда, сама не знаю, что на меня нашло.

Она улыбнулась, обнажив белые зубы:

— Кажется, у тебя приближаются красные дни в календаре.
— Блин, Миранда, ты и это знаешь. Есть хоть что-то, чего ты обо мне не ведаешь?
— Эллис, я проторчала рядом с тобой два года. Я знаю каждый миллиметр твоего тела, каждый шрам на нем. Но особенно трудно было сохранить каштановый цвет твоей кожи. Единственное, чего я не понимаю, так это работу твоих мозгов.
— Уф, Миранда, меня аж передернуло от таких откровений.
— Нет, Эллис, это правда. Ты, словно нож сквозь масло, проходишь невыполнимые задания. Там, где остальные мрут, как мухи, ты выбираешься сухая из воды. В тебе есть что-то такое... как магнит, ты притягиваешь к себе всех вокруг. А те, кто тебя окружают, готовы отдать свою жизнь за тебя! Люди ведь и вправду считают тебя иконой, даже Призрак произносит твое имя словно оно из разряда сверхъестественного.
— Ну, Миранда, ты загнула. Призрак, сухая из воды, сверхъестественная.

Я показала ей на свои шрамы. Миранда скривилась:

— Но ты ведь живая!
— Знаешь, сейчас я об этом жалею.

Она всплеснула руками:

— Блин, Шепард, ты удивительная! Шрамы затянутся со временем. У тебя есть жизнь!
— Ага, которую я должна отдать ради спасения человечества! А через пару лет, ну, или когда опять понадобятся мои услуги, меня снова воскресят. И какой-нибудь хмырь типа Призрака скажет: «Ну, солдат, снова тебе предстоит рубилово не на жизнь, а на смерть. Во имя человечества». Скажи, Миранда, я что, похожа на белку, которая обязана крутиться в своем колесе? Или, быть может, я жертва злым богам?

Миранда смотрела на меня и молчала. В ее глазах была боль. Она понимала меня, почему я могла винить ее за свое воскрешение.

— Ладно, прости, наверное, ты права насчет красных дней. Я сама не своя, да и Лиара учудила: мои любимые цветы на мою могилку. Уф, бред какой-то. Ты, кстати, можешь тут склеить кое-чего? Для меня.
— Да. Я видела: ты разбила ее фото. Я постараюсь все склеить. Не переживай.

Мы молча спустились на лифте в зал кают-компании. Свет снова замигал, и теперь вместо красного под потолком вспыхнули привычные лампы.

«Интересно», — подумала я.

Отредактировано. Борланд