МЕчта. Глава, в которой читатель узнаёт много нового и интересного

Калем двигался осторожно, с опаской поглядывая по сторонам. Он никогда в руках не держал оружие и, конечно же, никогда не стрелял из него. Желания жать на спусковой крючок не было совсем, но палец то и дело соскальзывал с крючка и, казалось, вот-вот в гробовой тиши раздастся оглушительный выстрел. Услышав чьи-то шаги, он вздрогнул, обернулся, выставив руку с пистолетом на шум, но попал ногой на что-то скользкое и вместо выстрела раздался его испуганный вопль. Саларианец Максим потерял равновесие и, беспомощно взмахнув руками, растянулся на полу. К его сожалению, в мире Mass Effect законы физики работали безотказно. Приподнявшись на руках, он едва попытался встать в полный рост, как зажёгся яркий свет и Макс рефлекторно прикрыл глаза. Он совсем не был готов к такому повороту.

— Так-так-так, давненько ко мне никто не захаживал. А я-то думал, никому уже не нужны услуги Серого. Ну, чего разлёгся? Вставай, дружок. Время позднее, спать пора, а ты тут у меня шатаешься.

Наконец глаза привыкли к свету, и Калем поднялся на ноги. Тряхнув головой, он навёл пистолет на говорившего, но через пару секунд разглядев хозяина, понял, что угрозы он ему не представляет. Перед ним стоял волус.

— А ты, я вижу, парень не промах, смелый. Против Бога Биотики с пистолетом-то выйти. Но ничего, я сегодня добрый и твою наглость я тебе, так и быть, прощаю, — сказав последнее, волус сделал жест, достойный завсегдатая Олимпа. — За мной.

«Бог биотики?! Что это ещё за зверь такой? Коротышка-волус и такой весь из себя крутой перец? Впрочем, есть мнение, что внешность бывает обманчива...»

Бог Биотики видимо куда-то спешил. Пыхтя под нос песенку, он добрался до рабочего стола, нашёл в куче нагромождённых вещей ящик и, кряхтя, забрался на него, не забыв подложить мягкую подушку, которую он прихватил с собой. Необычный волус жестом дал понять Калему, чтобы тот отошёл от столика подальше.

— Ты лучше держи дистанцию, смертный! Отойди на пару шагов назад и скажи, от кого такой подарочек.

Выполнив просьбу (а по тону волуса можно было даже сказать — приказ), салариарец вновь осмотрел старое складское помещение и, для храбрости кашлянув пару раз, решился ответить вопросом на вопрос:

— В смысле, «подарочек»?
— В смысле, чей ты посыльный, идиот!
— Ах, ну да. Я от это... от Дока.
— От того самого? — недоверчиво спросил «круглый». — А ну-ка, скажи наш пароль? — изо всех сил напрягая слух, волус даже чуть приподнялся, упираясь маленькими ладонями в поверхность заляпанного стола. Калем же поймал себя на мысли, что другого человека с таким прозвищем он и не знает, поэтому смело заявил:

— Да. От него самого. А пароль... — вдумчиво погладив рога, Калем всё же вспомнил важную фразу, — «потому что гладиолус»!
— Оу, наверное просит посылочку, да? — немного расслабившись, Бог Биотики плюхнулся обратно на седалище. — Он мне скинул сообщение сегодня. И все твои данные дал! — волус сделал эффектную паузу, внимательно наблюдая за гостем. — За шифром, небось, пришёл. Должен сказать, что непростое это дело. Я бы сказал, первостепенной важности! Об этом отряде многие хотят узнать, — «круглый» значительно погрозил пальцем.

Калем насторожился и даже сделал шаг к столу волуса.

— Что за отряд?

Волус издал звук, который Калем определил как глубокий вздох, покачал головой и, соскочив с ящика, недовольно заявил:

— А у тебя губа не дура, саларианец! — подскочив к гостю, волос ткнул его пальцем. — Информация доступна только тем, кто за нее платит! Ну, или кто мне поможет. А ты не сделал ни того, ни другого. Так что повторюсь — либо держи дистанцию, либо познаешь сокрушительную мощь волусской биотики! Ладно, жди...

Гневная тирада не сильно впечатлила Макса, однако же перечить он не стал и вновь сделал шаг назад. Раздумывая над тем, о каком загадочном отряде идёт речь, он следил за тем, как кряхтя и ругаясь, волус перекатывался к здоровому шкафу, стоящему в углу зала. Шустро лавируя между разбитыми ящиками, горами рваной одежды и поломанных детских игрушек, волус добрался-таки до цели и деловито пнул облезший корпус. Дверца шкафа, отозвавшись обиженным скрипом, послушно открылась. Порывшись в кипе бумаг, датападов и прочего хлама, он, наконец, нашел, что искал: белую коробочку с изображённым на ней зелёным глазом. Коробочка была небольшой, примерно с ладонь. Вернувшись к визитеру, не нарушая дистанцию в три шага, волус долго смотрел на коробочку, а потом подбросил её воздух в сторону саларианца.

Реакция была мгновенной. Максим, не раздумывая, прыгнул в сторону летящей к земле коробки и поймал её. Треснувшись об пол, он ощутил боль в пояснице, но всё же крепко держал в руке пойманную вещицу. Тяжело дыша, он встал на ноги и осуждающе глянул на волуса.

— Зачем ты кинул её?! Ну нельзя же так делать!
— Перестань, — отмахнулся волус. — Чтобы саларианец, да не поймал — быть такого не может, в чём я и убедился. Реакция и скорость у вас что надо. Да и проучить тебя надо было, а биотику тратить на такого бездаря, как ты, не хочется. Всё, свободен. А Доку передай — за ним должок.

Но Калем не спешил уходить. Он был крайне возмущен поступком этого низкорослого существа. Однако, всё же любопытство и неподдельный интерес победили праведный гнев.

— Подожди. Как ты можешь хранить такого рода информацию в таком заброшенном месте?!
— Дурак ты, саларианец. Запомни, Нифту Кал никогда не совершает ошибок, с ним не спорит даже Шепард! Это место давно как заброшено. Жить здесь невозможно, ибо на отшибе находится, считай у бездны, продувает насквозь и слишком далеко от центра. А отремонтировать здесь всё — это влетит в немалую копеечку для штаба. А, как мне известно, у Шрама с майором денег не так уж и много. Твари ведь не спят! Не успеешь зад почесать — пара позиций уже потеряна, а когда возвращаешь потерянное — всё в ужасном состоянии. Капитальный ремонт во время войны — нонсенс. Так что делай выводы. Уяснил теперь, лопух?

Посмеявшись над глупым саларианцем и довольно погладив живот, волус удалился. Едва тот скрылся, Калем тут же бросился к шкафу. Несколько раз стукнув по нему кулаком, он все же смог его открыть и принялся рыться в его пыльном чреве, в надежде отыскать хоть что-нибудь ценное. На поиски полезной информации он потерял не меньше часа, но ничего ценного так и не нашёл. «Выходит, обманул, гад, — с досадой подумал саларианец. — А может очень хорошо спрятал, или же я плохо искал. А впрочем, нужное он мне так отдал — и это хорошо».

Выйдя из здания, он бережно переложил коробочку в кармашек, застегнул клапан и направился обратно, рассчитывая, что теперь-то удача на его стороне. Но, к сожалению, госпожа Удача дама весьма капризная.

***

— Ребятки, слышали, говорят тут новый паренёк появился. Какая- то шишка из ГОР.
— Да тут шишек столько, что глаза на лоб лезут. Что твой лес. Сплошные крутые дядьки, да тётки. 

Мужская компания, собравшаяся за карточным столом, была довольно внушительна. Кто-то курил, кто-то пил, кто-то и то и другое, успевая даже щипать за филейную часть проходящих мимо официанток, но никто не решался закончить игру и сказать «Баста!».

— Интересно. Чей он, нашенский или западный?!
— Ясень пень, что не наш. Саларианцы всю жизнь за «этих» были. Типа, правильные такие, все шибко умные. Нет, он точно спец из того самого отряда Чернояща.
— Да хватит уже верить в эти байки про отряд Чернокуба! Лапшу вешают, а вы ведетесь, — лицо у парня было суровым и хмурым. Убрав сигару изо рта, он выдохнул сизый дым и чуть откинулся назад, уйдя в полумрак. Теперь все присутствующие за столом при всём желании не смогли бы толком разглядеть его лицо. 

Все замолчали, игра приостановилась.

— Вы как дети малые. Вам только красивую сказку расскажи — и у всех уже глаза горят, трясётесь от страха так, что штаны не успеваете отстирывать. Нет этого отряда! Миф он, чепуха! Джесс ходил за девять холмов и вернулся. И ничего. Живой.
— Ну, ты тоже скажешь, Мандарин, — басом возразил здоровяк-батарианец метров двух с лишним ростом. Залив в глотку содержимое стакана, он продолжал, — это как раз легенда. А вот об отряде Чернокуба до сих пор слухи всякие ходят, кривотолки. Не зря это, неспроста.

Вожак усмехнулся, вытащил из кармана мандарин и начал старательно его очищать. За любовь к этому сладкому цитрусовому ему и дали это прозвище. Впрочем, сам характер наёмника трудно было назвать сахаром.

— Значит так. Ещё раз заговорите при мне об этих странных событиях — пеняйте на себя. Ария не просто так вам деньги платит. А что касается парня из ГОР — я сам про него все выясню, а то, как всегда, вы, кучка недоумков, всё сделайте через жопу. Всё! Открываем карты! У кого пара королей, а?

Довольный, дрелл очистил мандарин от кожуры и, отделив дольку, тут же слопал её, беспощадно двигая челюстью.

***

В таверне «Грязные инсинуации» народу было немерено. Именно сюда, если верить барахлящему инструметрону, он и должен был прийти.

Музыка здесь звучала самая разная: от весёлой танцевальной, до почти настоящего, тоскливого шансона, под который так любили рыдать кроганы. Было достаточно светло, никакой танцевальной площадки, зато имелась небольшая сцена с красными занавесками. Рядом со сценой стояли столики, у стены — бар, а чуть поодаль — нечто с виду похожее на пианино. В заведении было жарко и душно, поэтому многие искали прохладу, дабы облегчить свои страдания. Более остальных везло азари. Мужчины всех рас с большой охотой заказывали синим и голубым, лазурным и прочей цветовой гаммы азари, прохладительные напитки, и активно махали шляпами аки веерами.

«Где-то должен быть наш столик. Так-с, ищем, ищем... Нет, вряд ли Гриб — тот жутко пьяный ханар. Продолжаем поиски... Ух ты, какая симпатичная батарианка! Или это не батарианка?.. Ладно, потом выясню. Так, где же ты. О, кажется, нашёл!»

Прямо посередине неприметного столика лежал небольшой грибочек. Красная шляпка в белую горошинку. Сняв с глаз очки и вздохнув, Калем подошёл к столику, отодвинул стул и присел, разглядывая обычный на вид сушёный гриб. Он некоторое время сомневался, усиленно чесал рога, но потом, тщательно всё обдумав, решил первым начать диалог с неразговорчивым мухомором, ведь «коли лев способен говорить, чем гриб хуже?»

— Здравствуйте! — громко сказал Калем, наклонившись к грибу. — Я тут по одному очень важному делу...

Саларианец замолчал, тщетно ожидая ответной реакции — для затравки беседы было сказано достаточно, но сушеный собеседник упорно игнорировал правила этикета.

— Эй, парень, ты чего? С тобой всё в порядке?

Подошедший невысокого роста турианец слегка улыбнулся Калему, присел за столик напротив саларианца, взял гриб, повертел его в руках и закинул в кармашек. С синей татуировкой на лице, в элегантном пиджаке, турианец производил приятное впечатление, несмотря на то, что голос у него был довольно холодным и даже казался циничным.

— Это просто мой талисман. Конечно, я о нём забочусь, берегу, как зеницу ока, но заговорить с ним не пробовал. До этого не доходило.
— Он просто валялся тут, а вдруг его бы украли?

Турианец усмехнулся и отрицательно покачал головой.

— Видимо в ГОР теперь не такой жёсткий отбор, коли ты не знаешь мою фишку с грибом. Считай, что гриб — это моя визитная карточка. Когда мне назначают встречу, я просто оставляю его в нужном месте, чтобы пришедший знал, за какой столик сесть. Видишь ли, я частенько опаздываю. Да ночью собственно в таком темпе трудно не опоздать. Меня здесь все знают, а какой-то сушёный гриб... Ну кому он нужен?
— Это да, теперь понятно. Но подожди, откуда ты знаешь, что я...
— Мда, еще раз убеждаюсь, что ты новичок. Тут слухи быстро распространяются. Ладно, рассказывай, как там прошла встреча с Нифту.

Историю Калем рассказал подробно, ничего не утаивая и не скрывая. Правда, он всё же не удержался, чтобы немножечко не приукрасить. «Подумаешь, ну можно же сказать, что я прижал этого Бога к стенке, а потом силой отнял коробку?! Можно, я же её, в конце концов, добыл!» Потом он рассказал и про рейнджеров, и про наёмника у доски с объявлениями о розыске, и про Дока...

Турианец слушал историю внимательно. Под конец повествования он подозвал служащую таверны и попросил выпивки для себя и для собеседника, но Калем отказался.

— И умоляю тебя, Сара, без кофеина.

Сара улыбнулась, учтиво кивнула и удалилась, но по её улыбке можно было судить, что по-другому вряд ли получится.

— Она мне таким образом мстит. Я как-то встречался с ней месяцок, было дело. Теперь вот...

Максим улыбнулся, почувствовав себя более раскрепощённо и свободнее. Мир этот ему начинал нравиться и он сам не мог понять, отчего и почему. Всё казалось до сих пор чужим и нереальным, но он постепенно привыкал. «Человек вообще ко всему привыкает».

— Что же, занимательно. То есть, что было до того, как ты очнулся на пляже — ты помнишь смутно? Я правильно понял?
— Правильно. Порой у меня кружится голова. Мой мозг отказывается верить, что львы могут разговаривать, Чаплины нарушать закон, а спец. группы из разных стран мира работать бок о бок с кроганами.
— Да, забавно. И разговариваешь ты не совсем, как саларианец. Но здесь к подобным чудачествам привыкли. Поначалу мы тоже поразились, но потом учёные подумали, подумали, и выдвинули по этому поводу пару гипотез.
— Интересно.

Наконец Сара принесла турианцу заказ. Тот благодарно кивнул, осторожно попробовал горячий напиток, и на его физиономии выразилась крайняя степень удовольствия. Впрочем, долго пребывать в неге он не собирался и вернулся обратно, в мир реальный.

— М-да, опять с кофеином... Ну да ладно. Проще говоря, наши специалисты наломали кучу дров. Но с самого начала очевидным было вот что — вся вакханалия началась, как только в галактику вторглись Жнецы. Мы не знаем, что там сотворили злобные креветки, но некий пространственно-временной прокол, судя по всему, произошёл. С бухты-барахты начали появляться загадочные персоны, причем, в самых необычных местах. К слову, Шрам внезапно появился в покоях Арии. Никогда Королева Омеги так не кричала. Мне Нифту сбрасывал видео — та ещё была потеха. Но о Шраме до сих пор толком никто ничего не знает, вот и ходят разные легенды.

Турианец рассмеялся, снова отпил из стакана. Потом всё же успокоился и продолжил историю:

— Наши учёные исследовали те места, где происходил выброс неведомых существ, и потом выяснили, что причиной тому являются некие дыры, через которые эти ребята и попадают в наш мир. Но что именно заставляет эти дыры появляться и зачем это все Жнецам — мы долго не могли понять. Да так толком и не поняли, если честно. Шепард и его команда бросились искать ответы, послав в одно ужасное место Совет, который, естественно, был против этих самых новаторских решений. В итоге обнаружили, что источник всех проблем находится именно на этой планете. Казалось бы, отправь сюда кого следует и устрани эту хреновину. Но...

— Но?

Гриб снова отпил из чашки и откинулся на спинку стула, наблюдая за происходившей неподалеку дракой человека и батарианца. Причина драки была проста — юная азари стояла в сторонке и подбадривала то одного, то другого, сама, видимо, не зная, за кого болеть.

— Ох уж эти женщины... Ах, да. Продолжу. Война, друг мой, началась. Жнецы начали масштабную войну против нас всех. Естественно, не ответить на агрессию мы не могли, и пошло-поехало. Однако проблему с дырами так и не решили, а они, между прочим, по мнению профессора Мордина, разрушают наш мир. Через дыру уже целыми группами стали проходить. В итоге, все заняты войной, а планетой заняться некому? Как бы не так! Все оказались хитрожопыми, потому что хреновина, которая находится здесь и которую пока найти не могут, очень интересует учёных и военных всех организации, стран и коалиций. Каждый из них направил сюда своих людей, рассчитывая на то, что все остальные будут идиотами. Не получилось. К всеобщему удивлению, идиотов в мире оказалось не так много. Даже кроганы прислали сюда «Кровавых» и двух биотиков.

Допив свою чашку, Гриб потряс ее, держа вверх дном, но в рот ни упало ни капли. Недовольный, он поставил ее на место, потёр шею, потом глянул на часы в уни-инструменте, но к его разочарованию, до выступления было ещё полным полно времени.

— Эта планета прекрасна только на первый взгляд. Тут полно хищников и прочих гадостей, а теперь и жнецовских выродков немало наберётся. Сами гигантские машины сюда пока не добрались, ибо ретранслятор тут единственный и до него добраться тоже надо. Проще говоря, в одиночку на планете не выживешь. В итоге здесь построили лагерь. Первоначально это действительно был лагерь. Но потом он стал разрастаться, становился всё больше и больше. Построили даже космопорт. Лагерем называют до сих пор, но считай, что это уже город. Вот только воды мало. Тут же, сам понимаешь, песок, жара, бури. Спасает только море, что в нескольких километрах отсюда. 

В голове Калема тут же появилась куча мыслей, и он незамедлительно обрушился на турианца, забросав целым ворохом вопросов. Впрочем, Гриб совсем не спасовал.

— Подожди, как это Шепарду поверили, что это штука здесь?! И зачем он это сказал?! А кто такие восточники? А что с Призраком?
— Шепарду теперь трудно не поверить, — турианец усмехнулся и потёр мандибулу, — ведь он убеждал всех, что Жнецы существуют, и что Сарен предатель и что... В общем, теперь точно верят. А сказал затем, что он физически не может быть везде и сразу. Да, в это трудно поверить, но это так. Он на передовой, а мы считай в тылу. Всех проблем сразу не решить. Что касается восточников... Тут все сложнее.

Гриб встал и смело направился к пианино. Уверенно прошагав, турианец приблизился к музыкальному инструменту и, не забыв поправить воротник, опустился на табурет и осторожно коснулся клавиш длинными пальцами.

— Как ты думаешь, коли тут столько разного народу, то как они себя будут вести? Будут либо воевать, либо объединяться. К счастью, был выбран второй путь, так как грызня друг с другом к нужному результату не приведёт. Но объединить всех — нереально. Вот и получилось, что восточники — это наёмники, «Цербер» и другие террористические организации наподобие дитя Призрака, «Синие светила», «Затмение», «Кровавая стая», любимчики Арии, седьмой римский легион, батарианцы и четверо ягов.

Калем присвистнул и только теперь понял, отчего лагерь был разделен на две части. В любой момент здесь могло случиться сражение, которое грозилось стать похлеще ядерной войны.

— На западной стороне — все остальные. Понятное дело, что Совет бдит, но, честно говоря, вряд ли они здесь имеют влияние. Всё бы ничего, но нас мало. На лагерь нападают постоянно. Раз или два в неделю и в разное время, волна за волной. Поэтому создали штаб, чтобы можно было корректировать действия, поступать сообща, несмотря на неприязнь и конфликты. Штабу подчиняются все без исключения. А о деле твоём поговорим позже, так что отойди в сторонку. Сейчас выйдут Экси и Мэмми — это наш номер.
— Подожди. Последний вопрос. А может мне это всё снится, а?
— Может, Калем, может. А может - это параллельная вселенная. Версий много. Но я рассказал лишь то, что знают все. А теперь сядь где-нибудь и насладись выступлением.

Только теперь Калем оглянулся. Все столики были заняты, народ хлопал в ладони, свистел и очень ждал того момента, когда занавески, наконец, поднимутся. Свет в зале потускнел, красные занавески взмыли вверх, и турианец ударил по клавишам. Зазвучала задорная музыка, а на сцену вышли две ослепительные красотки-азари. Улыбаясь зрителям, они грациозной походкой прошли к микрофонам и начали петь. Обтягивающие платья девушек, их шарм и плавные движения приводили публику в восторг. Калем не знал, кто из певиц была Экси, а кто Мэмми, но очевидным являлось одно — пели они так душевно, так хорошо, хоть и голоса у них были разными, что на душе становилось тепло. Контрастными оказались и цвета платьев — у одной чёрное, а у другой белое.

Один из слушателей, будучи пьяным, в порыве чувств пытался залезть на сцену, но подошедшая к нетрезвому авантюристу азари лишь улыбнулась и легонько толкнула его ножкой. Под дружный хохот публики, тот рухнул обратно на пол, не прекратив подпевать девушкам заплетающимся языком.

Саларианец тут же понял, что несмотря на обольстительную женственность, девушки точно не дадут себя в обиду. Он тем более убедился в этом увидев, как другая азари с помощью биотики очень ловко управляла кружащимся в воздухе микрофоном.
Макс никогда прежде не видел подобного представления.

— Отлично поработали, девочки! Во многом благодаря вам таверна и держится на плаву!
— Перестань, Гриб, это всего лишь наша работа.
— Ну да, я в курсе, какая у вас «работа».

Максим с интересом рассматривал девушек, которые уже успели сменить концертные наряды на обычную одежду. Та, что была чуть повыше ростом и говорила с милым акцентом (Гриб сразу пояснил, что это Экси, прожившая на Тучанке не один год), являлась нескончаемым источником энергии и позитива. Мэмми во всём поддерживала подругу и также радовала своим весёлым настроением. Казалось, постой между ними пару минут и заряд бодрости духа обеспечен на месяцы, если не на годы.

— А ты знаешь, Калем, кто они на самом деле? Коммандос азари! Чего вылупился? Я вот тоже сперва не поверил, но это действительно так.
— Да уж, нам и самим порой не верится, но воспоминания не дают забыть о прошлом. Забавные моменты тоже были — они меня так умиляют.
— А что именно вас умиляет? — бывший школьник, а теперь фиолетовая амфибия, заинтересовался боевым прошлым подруг Гриба. Экси улыбнулась и, заложив руки за спину, решала поведать небольшую историю:
— Тогда на Тучанке шли тяжёлые бои. В отряде нашем выделялся один парень, авантюрист он такой был. Однажды сидим мы в окопе, под обстрелом. А он нам...
Теперь роль рассказчицы перехватила Мэмми:
— Ага! А он нам: «Ну что девчонки, зададим жару?!» и как выскочит прямо под огонь противника! Замечтался, по ходу, героем себя мнил. Думал всех порвёт. Ну, вот этот Мечтатель почти добежал до вражеской траншеи, но вот беда — на мину наткнулся. Мы его пытались образумить, когда он мчался, но...
— Да, печальная, но поучительная история.

Рогатый кивнул и, шагая с новыми друзьями, пристально разглядывал вид ночного лагеря. Выступление закончилось весьма успешно, да и песчаная буря, к слову, тоже. Поболтав с девушками о том, о сём, они вынуждены были попрощаться. Азари заметно устали и дружно зевали в ладошки, в отличие от очень бодрого Гриба. Саларианца самого тянуло спать, хоть, по идее, ему и требуется мало сна.

Найдя свободную скамейку и опасливо посмотрев по сторонам, турианец Гриб протянул руку:

— Давай сюда то, что взял. Я гляну.

Макс тут же вспомнил о коробке и, вытащив её из карманичка, вручил музыканту взятое у агента СП.

— Так-с, посмотрим, что тут полезного для общественности есть...

Обратив внимание на зелёный глаз, турианец довольно кивнул. Открыв её, он вытащил оттуда нечто вроде светло-жёлтого чипа и вставил в свой инструметрон. Вскоре высветилась информация, и тот тут же принялся изучать содержимое.

— Ну что там?
— Секретные файлы, вот что. Значит отряд Чернокуба — это не миф, а настоящая правда. Значит, за девять холмов их посылали...
— Что за отряд? Что за холмы?
— Да был слух, что в штабе узнали, где находится вот этот творец дыр. Собрали самых безбашенных, отмороженных бойцов во главе с капралом Альянса. Имя его никто не знал, да и до сих пор не знает. «Чёрный куб», и только. Цепные псы западников. Даже кроганы не желали с ним связываться. Судя по документам, их отправили за девять холмов. Это пограничная территория такая между лагерем и горами к северу-востоку. Чем ближе к горам, друг мой, тем больше проблем. Перейдёшь за девять холмов — всё, считай ты труп, «батенька», как выражаются люди. Туда немногие решаются идти, пусть даже под прикрытием парочки ИМИРов или ягов. Оттуда только Джесс вернулся, да Лили.
— А почему ты тогда говорил, мол, миф, неправда?
— Ну, по правде говоря, в глаза их никто толком не видел, и поговаривают, что те, кто видел, уже давно мертвы. Штаб тоже по этому поводу говорит, мол, ерунда, бред, а с майором Рукой вряд ли кто захочет спорить.

На некоторое время оба замолчали, ничего не решались сказать. Турианец убрал чип на место, закрыл коробочку и еще раз внимательно посмотрел на зелёный глаз. Потирая пальцем металлическую крышку, он потом вздохнул и встал со скамейки. Макс потёр подбородок и оценивающе глянул на турианца, который, наконец, ему всё объяснил.

— Слушай, а ты сам-то за кого? — саларианец озвучил мучивший его вопрос.
— Да ни за кого. Я за дружбу, мир, жвачку. А если серьёзно... Я сражался за этот зелёный глаз — символ моей родной колонии. Всего нас 16 таких, неординарных, если можно выразиться, личностей... Теперь слушай меня внимательно. За этим файлом охотятся многие, ибо он — золотая жила. Тут карта, а точнее — данные, где находится этот чрезвычайно важный артефакт. Калем, мы с Доком и Нифту не хотим подохнуть, понимаешь? Пока в штабе поймут, что к чему, пока Совет очухается, а в лапах «Цербера» эта вещица так вообще может натворить страшное... Мне нужно, чтобы ты набрал команду. Причём завтра же. Задача понятна? Карту отдаю тебе.
— А почему я?
— Потому что гладиолус, Калем. Всё, иди спать.

Встав со скамьи, саларианец нервно сглотнул, тревожно огляделся по сторонам, и вставил в свой уни-инструмент небольшой чип.

Такого он представить себе не мог.

***

Утро выдалось безоблачным. На улице как всегда было шумно и полно народу. В лагерь просочился слух, что недавно появилась очередная дыра и теперь, дабы проверить эту информацию, на патрулирование отправили рейнджеров. Естественно, многие изнывали от любопытства, гадая, кого же на этот раз выбросило в их мир. Ходил слух и другого рода. Поговаривали, что, наконец, прилетит тот, кто вдохновляет всех на борьбу с одним для всех врагом. Шепард и его команда приближались к планете и совсем скоро космопорт примет важных гостей. Однако Калем не очень доверял слухам. Саларианец стоял рядом с медицинским центром лагеря. Буквально через каждые полчаса прибывали раненные, но возможности медицины воистину поражали, и главный Доктор «не зря ел свой хлеб».

Макс уже хотел было начать поиски тех, кто ему сможет помочь в опасном предприятии, как к нему подошёл странный субъект, лицо которого скрывал натянутый на голову с капюшон. Незнакомец приподнял капюшон, и Калем увидел дрелла. Тот протянул руку и, улыбаясь, проговорил:

— Ну, здравствуй, быстро говорящий. Меня зовут Манди и я готов тебе помочь.

«Да, как же быстро тут слухи распространяются...»