Коллекционный гамбит. Часть 9

Самара выключила коммуникатор и глубоко вздохнула.
— Как знаешь, — произнесла она, поджав губы.
Грант удивленно взглянул на нее, не понимая, к кому обращены эти слова, но азари только покачала головой и пошла вперед, мысленно повторяя третью мантру Арвелаш, чтобы успокоиться и очистить сознание. Вполголоса ворча себе под нос, кроган плелся за ней. От этой миссии он получил только стойкое чувство неудовлетворения и инстинктивно догадывался, что каменное выражение на лице у его спутницы свидетельствует о том, что и она не добилась того, что хотела.
Несколько раз он порывался поговорить с ней, но осекался, не найдя, что сказать. Вздыхая и хмыкая, он думал, чем еще себя занять и как развеять скуку, скоро они покинут Омегу, а он так ни с кем и не подрался. Отвратительно. Как назло, весь путь до доков, по коммерческим и жилым районам никто даже криво не посмотрел на них, не говоря уже о том, чтобы дать Гранту хоть один повод почесать кулаки. Самара молчала, глядя строго перед собой и внутри крогана начала закипать холодная ярость, требующая выхода.
Лифт еле плелся, громыхая и постанывая, скрипя и жужжа, этот звук выводил его из себя и ледяное спокойствие азари, только подливало масло в огонь. Ему стало казаться, что еще немного, и от его мыслей совсем ничего не останется, только один этот звук и если он еще немного тут пробудет, то его голова просто взорвется. К счастью, двери лифта распахнулись раньше, чем это произошло.
В просторном доке номер 24 было почти пусто, кроме их шатла тут находилось всего два корабля. Один стоял на полной консервации, оцепленный предупредительными голографическими табло службы охраны, возле второго, длинного и изящного челнока, вяло копошились двое турианцев, под руководством третьего загружающие в трюм какие-то ящики. Тусклое освещение постоянно мигало, несколько ламп на потолке искрили и шипели, создавая по углам клубящиеся тени.
Самара огляделась, смерив грузчиков отсутствующим взглядом, и направилась к их челноку, расположившемуся у крайнего шлюза. Внезапно из полумрака выступили и преградили ей дорогу две массивные фигуры кроганов в легких доспехах, весьма недвусмысленно разминающих кулаки.
— Вы просрочили уплату, — раздался вкрадчивый голос сбоку и в поле зрения показался тщедушный саларианец, вооружившийся массивной декой, которой он постоянно помахивал, стараясь придать себе солидности. — Двухчасовая парковка означает именно два часа парковки. Не три часа. И даже не два с половиной. Нужно оплатить дополнительный простой.
— Отойдите, — холодно процедила Самара, с нее было достаточно Омеги на ближайшие несколько сотен лет, — я собираюсь покинуть станцию и не советую стоять у меня на пути.
— Боюсь, это невозможно, — пролепетал саларианец, на всякий случай, передвигаясь за спину своих телохранителей. — Мы не позволим вам улететь, не заплатив дополнительный сбор. У нас все четко, иначе и быть не может.
Юстициар вздохнула и снова покачала головой. Терпеть дальнейшие отлагательства она не собиралась, но и в драку вступать не хотела, поскольку понимала, что стоит только начать, как ее уже будет не остановить. Выдвинутые претензии были просто смехотворны, скорее всего, это собственная инициатива предприимчивого саларианца, и она не имеет ничего общего с действительным сбором за аренду дока. В какой-то, мере его можно было понять — каждая маленькая сошка на этой станции хотела жить и, по возможности, безбедно. Убивать их за это было бы чересчур жестоко, но и оставлять подобную наглость безнаказанной не стоило.
Поэтому, повернувшись к Гранту, азари, коротко кивнула в сторону столь несвоевременной преграды и отошла на пару шагов назад, скрестив руки на груди. Доблестный представитель клана Урднот гордо взревел, обрадованный наконец появившейся возможности выпустить пар, и ринулся вперед, набирая скорость, неотвратимый, словно небольшой танк.

Миранда сидела на лавочке пятнадцатого уровня прогулочной балюстрады, недавно восстановленного Посольского района Цитадели и хмуро смотрела, как вдалеке копошатся разноцветные точки летающих такси. Их движение было упорядоченным, подчиненным графику и маршруту, со стороны они выглядели как сотни маленьких огоньков на приборной панели огромного механизма, зажигающихся согласно заложенной программе. Упорядоченность, программа, схема — то, чего так не хватало сейчас ее мыслям.
Они находились на Цитадели уже шестнадцать часов, из которых два было потрачено на прохождение таможни и самое большее, что им удалось выяснить, заключалось в том, что пройти таможенный контроль было самой легкой задачей. А дальше дорогу преградил полный тупик. Как выяснить, не происходило ли чего-то необычного на огромной сорока километровой станции, являющейся домом или местом работы для нескольких миллионов существ? Как отследить, не прибывал ли недавно кто-либо подозрительный, если доки Цитадели работают круглые сутки и их пропускная способность исчисляется сотнями кораблей, а получить, хотя бы минимальную, информацию у орды таможенных бюрократов, стоит таких усилий, что проще собственными руками покрасить корпус станции два раза?
Спустя четыре часа поисков, Миранда начала нервничать, спустя девять часов — задумываться о том, что идея Шепарда о таком способе сбора информации совершенно не приближает их к разгадке. Мягко говоря. А после двенадцати часов напряженного мозгового штурма и поисковой работы, у нее начали сдавать нервы, и ее спутники просто выставили ее за дверь снятого на сутки в жилых районах номера. С настойчивым пожеланием не возвращаться, пока она не сможет предложить что-нибудь конструктивнее монотонного и раздражающего возмущения.
В итоге, девушка обиделась и решила сидеть на прогулочной балюстраде до тех пор, пока нежные и ранимые господа следователи сами не вспомнят о ее отсутствии. Поначалу, смена обстановки действительно пошла ей на пользу, во всяком случае, помогла расслабиться и успокоить нервы, но потом, по мере того, как вокруг стали собираться праздные горожане, ее начала одолевать злость. На Призрака, который не уследил за своей собственностью, на таинственного злоумышленника, посягнувшего на эту собственность, как раз тогда, когда она понадеялась на отпуск и на свою незаменимость. Из-за которой, кстати, у ее шефа выработалась привычка приставлять ее практически к любой работе, с которой, как он полагал, не справятся рядовые оперативники Цербера. На Шепарда, который находился сейчас на другом конце Галактики, копаясь в пустых внутренностях какого-то корабля, вместо того, чтобы взять ее с собой.
Он должен был быть сейчас здесь, с ней, в этом форпосте бюрократии из стекла и металла, океане разрешений и справок, без которых и шагу не ступишь. С его восстановленным статусом СПЕКТРА и репутацией героя был бы хоть какой-то шанс узнать то, что им нужно, не продираясь через тернии идиотских проволочек. Пока, все то, что они сделали, походило на попытки, высунув язык, догнать бешеного крогана, чтобы поймать на нем маленькую блоху. Она попросту соскучилась по Джону и ничего не могла с этим поделать.
Миранда посмотрела на часы, встала и подошла к перилам. Час назад Касуми вышла на связь, и как будто ничего не случилось, поинтересовалась, как она себя чувствует. Дескать, они с Тейном кое-что нащупали и отправляются проверить. От ее участия мисс Гото деликатно отказалась, дав понять, что она только замедлит их, японка посоветовала Миранде запастись терпением вместе с кофе, и ожидать ее и Криоса, не сходя с места. Они сами найдут ее, когда закончат.
Лоусон поджала губы и нетерпеливо побарабанила пальцами по перилам. Ее терпение было на исходе, вынужденное бездействие выматывало не меньше, чем все остальное вместе взятое. Она огляделась, в огромном офисе неподалеку начался обеденный перерыв, и толпа существ высыпала на балюстраду, принеся с собой суматошное оживление. Голоса, смех и топот шагов заполонили до этого тихую площадку. К стоянке на этом уровне и на уровне ниже подлетело несколько такси, на случай если кому-то понадобиться транспорт.
Неожиданное предчувствие опасности холодком пробежало по спине девушки. Она стрельнула глазами по сторонам в поисках его источника, и обратила внимание на одинокое такси, зависшее в воздухе метрах в пятистах от нее, возле округлого буя информационного терминала. Колпак был откинут и там кто-то сидел, пристально наблюдая за ней. Миранда подобралась, и постаралась, как можно более незаметно, дотянуться до регулятора на поясе и активировать кинетические щиты «Химеры», отчаянно жалея о том, что на Цитадели запрещено открытое ношение оружия. Вместе с этим, она втянула шею и приготовилась отпрыгнуть в сторону.
Эта предосторожность спасла ей жизнь. Шум на площадке заглушил звуки торопливых мягких шагов за спиной и удар ножа, нацеленный ей в затылок, она бы заметила только тогда, когда клинок вонзился бы в шею. Кинетические щиты не смогли бы остановить удар, но, благодаря высокому воротнику брони, остро отточенное лезвие скользнуло в сторону и наполовину вошло в мышцы плеча под наплечником, как масло распоров баллистическую ткань. Кто-то из женщин завизжал, отдыхающие с криком бросились во все стороны, но Миранда не обращала на это внимание. Зашипев от боли и мгновенно потеряв контроль над левой рукой, она наугад ударила ногой назад, и одновременно — локтем правой руки с разворотом корпуса и уходом в сторону. Молодой турианец в облегающем комбинезоне легко увернулся от обоих ударов и отступил на шаг назад, выдергивая нож из раны, а Миранда едва не упала, только в последний момент умудрившись удержать равновесие.
Клинок противника заметался у нее перед носом, полосуя воздух, нападающий проявил неожиданное мастерство владения холодным оружием, наградив девушку несколькими глубокими царапинами на щеке и лбу, прижимая ее к перилам и заставляя проявлять чудеса увертливости в таком ограниченном пространстве. Стараясь сохранять дыхание, Лоусон начала собирать энергию для биотического удара, не рискуя наносить удары кулаками, поскольку понимала, что не сможет пробиться сквозь защиту турианца без вреда для себя.
Внезапный прямой удар в живот, хоть и потерявший почти всю силу на нагрудной пластине брони, все-таки смог нарушить ее концентрацию, а тут же последовавший пинок в колено, заставил ее ногу подогнуться. Миранда упала на левый бок, взвыв от боли в раненной руке. Получивший преимущество турианец опустился на колено рядом и резко взмахнул ножом, вновь готовясь ударить в незащищенное теперь горло, в таком положении девушка могла только наблюдать за приближающейся смертью, поскольку сделать что-то просто не успевала.
Но смерть так и не наступила. Раздался приглушенный хлопок, и в правом плече турианца образовалась аккуратная дырочка, обрамленная медленно обугливающейся плотью и плавящимся материалом его одежды. Фонтан синей крови веером выплеснулся на белоснежные плиты покрытия площадки. Турианец взревел и бросился наутек, выронив нож. Прижимая раненную руку к груди, он, пригибаясь, добрался до первого попавшегося пустого такси и плюхнулся на сидение, захлопывая колпак. Спустя секунду, машина сорвалась с места и ввинтилась в общий поток, пропав из вида.
Пошатываясь и не обращая внимания на выступившие на глазах слезы, Миранда поднялась на ноги, цепляясь здоровой рукой за перила. Все внутри нее дрожало, ярость, подпитываемая болью, переполняла сознание. Тяжело дыша, она оглядывалась в поисках возможных противников и поэтому не заметила, как замеченное ею ранее такси поравнялось с площадкой.
— Миранда, — окликнул ее знакомый голос, — быстрее.
Девушка резко развернулась.
— Гаррус? Но что ты здесь делаешь?
— Некогда объяснять, — отмахнулся Гаррус Вакариан, сидящий на месте водителя и протягивающий ей руку, — прыгай, у нас еще есть шанс его догнать.
— Кто это был?
— Я не знаю, кто это был, но я, кажется, знаю, где его искать. Так ты летишь, или будешь торчать здесь, у всех на виду?
Не раздумывая, Миранда ухватилась за предложенную руку и тяжело плюхнулась на кресло за водителем.
— Держись, — бросил турианец, захлопывая колпак, — нас, скорее всего, потрясет немного.

Тем временем, на другом конце Цитадели, стройная и подтянутая женщина с аккуратно подстриженными волосами и одетая в простую одежду, прошла на территорию Посольства Альянса, предъявив пропуск, предоставляющий ей доступ к офису службы N7. Спокойно выдержав трехуровневое сканирование и отмахнувшись от предложения дежурного офицера выделить ей провожатого, она твердой походкой прошла по явно знакомому ей маршруту, и постучалась в непримечательную дверь в конце коридора.
— Войдите, — раздался голос с той стороны.
Женщина нажала на ручку и уверенно прошла внутрь просторного кабинета без окон, обустроенного со спартанской простотой и военной функциональностью. Массивный деревянный стол бы таким же, каким она его помнила со времени прошлого визита, вот только старомодных бумаг на нем прибавилось. Хозяин кабинета упорно игнорировал некоторые достоинства цивилизации, отдавая предпочтение тому, что ему нравилось больше. Компьютерный терминал постепенно проигрывал свои позиции пухлым папкам, небрежно брошенному пистолету, чашке с остывшим кофе, все больше сдвигаясь к краю стола. Казалось, еще немного, и он сам рухнет вниз, обреченно издав крик в программном коде: «Как вы все меня достали!» Двенадцать видео-экранов на стенах, с выключенным звуком, показывали разные точки на станции, в которых размещались блокпосты сотрудников N7. С недавнего времени, по приказу советника Андерсона и с одобрения остальных представителей Совета, СБЦ дополнительно усиливалась особым отделом спецподразделения военных сил людей. Целый сектор посольского района Цитадели теперь был отведен сугубо под нужды ведомственных служб военного руководства Альянса, что позволяло значительно повысить эффективность координирования работы флота и сил наземного базирования, а также упростить механизм связи с множеством человеческих колоний, как в системе Термина, так и в Пространстве Цитадели.
Это решение вызвало волну протеста у той части населения станции, которая все еще была настроена негативно по отношению к людям, и не одобряла вход в Совет представителя Альянса. Серия протестов и разнообразных жалоб рассматривалась Советом на протяжении нескольких месяцев, многие высокопоставленные дипломаты требовали если не полной отмены этого решения, то жестокого ограничения свободы передвижения солдат Альянса. Но, поскольку люди уже доказали свою храбрость и профессионализм во время нападения гетов на Цитадель, и наравне со всеми другими расами жертвовали своими жизнями во имя сохранения мира в Галактике, дело ограничилось лишь выведением свода правил и рамок для военных Земли на территории станции. Многие из которых, нужно отметить, были сугубо формальными.
Вооруженные силы Цитадели понесли тяжелые потери во время экспансии Сарена, практически весь флот был уничтожен одним единственным кораблем, принадлежащим СПЕКТРУ-отступнику. Совет прекрасно понимал, что при повторном нападении на станцию на ее защиту может просто не хватить сил.
Штаб-квартира Пятой флотилии, получившей особое отличие Совета за защиту азарийского дредноута «Путь Предназначения» несла двойную функцию. Помимо офиса и общего координационного центра для двух сотен армейских чиновников, здесь проходили специальные брифинги, проводившиеся высшим руководством для сугубо определенных оперативников N7, тех, чьи безупречно идеальные досье при ближайшем рассмотрении пестрели белыми пятнами, а любые попытки выяснить подробности упирались в глухую стену всяческого отрицания.
Кабинет номер 43, несмотря на свою кажущуюся простоту, был оснащен всеми доступными средствами защиты, о большинстве из которых его хозяин даже не знал. Женщина, переступившая его порог, остановилась в центре кабинета, привычно встав по стойке смирно. Даже гражданская одежда не могла скрыть военной выправки. Ей навстречу поднялся плотный седовласый мужчина в военной форме Альянса, лет пятидесяти на вид, но все еще выглядящий крепко и подтянуто. Обойдя стол, он подошел к ней и с сердечной улыбкой протянул ладонь для рукопожатия.
— Офицер Уильямс, — поприветствовал он ее.
— Адмирал, — коротко кивнула Эшли Уильямс и приняла протянутую ей руку.
— Я рад вас видеть, Эшли, — адмирал Пятой Флотилии Стивен Хакетт вернулся на свое место, передвинув в сторону форменную фуражку и положил руки на стол, ожидая, пока она займет стул напротив него. — В последнее время вы не очень жалуете нас своим присутствием.
— Вы же знаете, адмирал, — женщина позволила себе короткую улыбку, сохраняя идеально прямую осанку и неподвижное положение, — в последнее время я нечасто бываю на Цитадели. Мое непосредственное начальство высоко ценит мои профессиональные навыки, и я постоянно при деле, к тому же, моя экипировка и оснащение позволяет мне получать все необходимые приказы, не возвращаясь на Цитадель. Но, получив ваше сообщение, я сразу же прибыла сюда. Итак, в чем собственно дело?
— В Шепарде.
— Простите? — на лице офицера Уильямс появилось недоумение, которое она не смогла скрыть. Подавшись вперед, Эшли вопросительно уставилась на адмирала, пытаясь понять по его выражению лица, что он имеет в виду.
Хакетт помедлил, собираясь с мыслями.
— Речь пойдет о Джоне Шепарде, нашем таинственно воскресшем СПЕКТРЕ, который, как вы знаете, за свои предыдущие заслуги перед Советом был восстановлен в статусе несколько месяцев тому назад, после своего, столь загадочного и эффектного возвращения.
— Мне известно об этом, — чуточку грубо отрезала Эшли, восстанавливая самообладание, — я регулярно читаю сводки в экстранете, и мне довелось лично встретится с ним на Горизонте еще раньше, чем о его возвращении стало известно широкой общественности. Но я не понимаю, с чего вдруг Пятая Флотилия заинтересовалась им, ведь СПЕКТРЫ — это сугубо юрисдикция Совета, а конкретно этот СПЕКТР — головная боль советника Андерсона.
Вместо ответа, адмирал протянул ей через стол персональную деку.
— Два дня тому назад, — сказал он, тщательно выбирая слова, — ко мне поступило сообщение от лица, пожелавшего остаться анонимным. В нем находилось вот это видео-вложение, в котором четко отмечено, как Джон Шепард жестоко расправляется с семьей сотрудников компании Экзо-Гени, входящих в состав разведгруппы по отслеживанию геологических и метеорологических изменений на планете Требин, системы Антей в скоплении Гаммы Аида.
— Бред, — это неуставное слово вырвалось у нее неожиданно, целая гамма эмоций отразилась на ее лице. Эшли не могла поверить своим ушам, и широко раскрыв глаза от удивления, только качала головой. — Простите, адмирал, но я не могу понять. Это какая-то ошибка. Зачем ему это?
— Сначала я также на это отреагировал, — вздохнул Хакетт и откинулся на спинку кресла, — но факты на записи говорят сами за себя. Мои специалисты сутки грызли это видео, пропустили его через все возможные анализаторы и тестирующие программы, но итог однозначен. Запись подлинная, и на ней действительно командор Джон Шепард и он действительно совершает то, что совершает.
— Не могу в это поверить, — ошеломленно покачала головой Уильямс, пододвигая деку к себе и активируя запись. По мере просмотра, ее лицо мрачнело, и хоть Хакетт не видел и не слышал того, что происходит на экране, он уже успел в деталях запомнить все, что зафиксировала камера наблюдения. Судя по предварительным отчетам, такими камерами были снабжены все квартиры ученых Экзо-Гени на Требине, то ли мера предосторожности, то ли желание руководства компании постоянно контролировать своих сотрудников.
Джамал Илешти с семьей не ожидали никаких неприятностей, они собирались спокойно провести вечер после тяжелого трудового дня. Адмирал Хакетт терялся в догадках, что такого было в этом ученом, что он мог знать, или, чем располагать, чтобы стать объектом внимания со стороны командора, но все было проведено быстро и оперативно. Дверь высадили снаружи с одного пинка, Шепард ворвался внутрь и выстрелил по одному разу в каждого, кто находился в комнате, включая детей. После чего скрылся задолго до того, как служба охраны успела отреагировать.
— Невероятно, — пробормотала Эшли, выключая деку. Я просто не могу в это поверить. Зачем?
— Вот это вам и предстоит выяснить, офицер Уильямс.
— Мне?
— У вас есть на примете какая-то более подходящая для этого кандидатура? Вы лучше других знаете командора Шепарда, вы работали вместе с ним над делом Сарена и Властелина, вы были вместе с ним до последнего... ну до его... смерти.
— Если вы считаете, что я могу знать, почему он сделал то, что сделал...
— Нет, Эшли, я не требую от вас психологического анализа данной ситуации, или ответов типа: почему или зачем. Сейчас не требую. Я хочу, чтобы вы занялись этим делом и выяснили что происходит. Если Шепард, каким-либо образом становится таким, как Сарен, я хочу это знать заранее. Никто кроме вас не сможет подобраться к нему достаточно близко, чтобы не вызвать подозрений или спугнуть его раньше времени. Вы единственная из его прежней команды, на кого мы можем положиться. Все остальные либо мертвы, либо...
Инопланетяне. Это слово осталось невысказанным, но Эшли прекрасно понимала, что оно вертелось у адмирала на языке. В бытность свою на первой «Нормандии», она долго не могла свыкнуться с присутствием представителей других рас на корабле, и не просто присутствием, а полноправным участием в деле, которое должно было касаться только людей. Врожденное недоверие и ненависть к чужакам, воспитанное в семье потомственного военного, сражавшегося еще в войне Первого контакта, было сложно побороть, но со временем, это получилось как-то само собой. А потом Шепард погиб и воскрес, перейдя на сторону Цербера, и вот этого она никак не могла понять. Не могла и не сможет. Теперь это... Неужели это какой-то очередной чудовищный эксперимент Призрака, на этот раз направленный против людей?
— Я берусь за это дело, — с некоторым трудом произнесла она, — но только, мне придется поставить в известность советника Андерсона.
— А вот этого делать ни в коем случае не следует, — сказал адмирал Хакетт.
— Не поняла? — удивленно переспросила Эшли, уже поднимаясь на ноги.
— Во-первых, нам не нужна никакая утечка информации. При всем моем уважении к Советнику, отмечу сразу, что его репутация не подвергается никакому сомнению, но он — близкий друг Шепарда и может принять какое-нибудь импульсивное решение, способное помешать вам в выяснении правды. Кроме того, существует куда более неприятная перспектива. Мне крайне не хотелось бы думать в этом направлении, но нельзя не брать и ее в рассмотрение.
— О чем это вы?
— Шепард работает на Цербер. Этот факт не требует подтверждения. Капитан обязан жизнью Призраку, а мы с вами прекрасно знаем, что Призрак не тот человек, который прощает долги, тем более такие. На одну секунду предположим, что Джон может не совсем контролировать свои действия. Разве это не идеальная возможность вкладывать чужими губами свои мысли в уши столь высокопоставленного чиновника?
— Но...
— Никаких «но», офицер. Я ценю вашу преданность долгу, но помните, что прежде Андерсона и Совета Цитадели, вы служите Альянсу.
— Понимаю, — хмуро кивнула Эшли. — Я не буду ничего докладывать Советнику. Но попрошу отметить, что мне это не нравиться.
— Мне тоже, — безапелляционно заявил Хакетт, — никому из нас не нравиться, но это должно быть сделано. Еще будут вопросы, офицер Уильямс?
— Никак нет, адмирал, — козырнула женщина, вытянувшись по стойке смирно, — разрешите приступить к выполнению задания.
— Свободны.